Глава 70.

Открыв глаза, Ричард прерывисто вздохнул. Почему-то он лежал так, что не было больно. Он боялся пошевелиться, опасаясь, что чудовищная боль вернётся.

Как такое возможно? Его ведь пронзили мечом. Вокруг него всё было темно, тихо и спокойно. Издалека доносились звуки битвы. Почва под ним сотрясалась от каких-то сильных ударов.

Рядом стояли какие-то люди. На мокром полу распластались тела. Ричард понял, что лежит на доске, предохраняющей его от воды на полу и укрыт тёплым плащом. Он видел тёмные фигуры людей, толпящихся в крошечном помещении.

Под рукой он ощутил рукоятку Меча Истины. Судя по тому, что магический шторм утих, меч в ножнах.

Ричард поднял глаза и сквозь дыры в каменной стене и щели между перекрытиями увидел розовый отсвет заката.

— Кэлен? — прошептал он.

Три неподвижные до этого фигуры подскочили, будто камень внезапно ожил. Ближняя наклонилась к нему и взяла за руку.

— Я здесь.

Свободной рукой Ричард нехотя коснулся раны. И не нашел ее. И боли не чувствуется, лишь ноет немного. К нему склонилась вторая фигура.

— Магистр Рал? Вы очнулись?

— Что произошло?

— Ох, Ричард, мне так жаль, так жаль! Я проткнула тебя мечом! Это все моя вина. Мне бы следовало на мгновение задуматься, а потом действовать. Прости!

Ричард нахмурился.

— Кэлен, я дал тебе победить. Повисло молчание.

— Ричард, — заговорила наконец Кэлен, — не надо пытаться снять с меня вину. Я знаю, что виновата. Я пронзила тебя мечом.

— Да нет же, — настаивал Ричард. — Я дал тебе победить.

Кара потрепала его по плечу.

— Ну, конечно, лорд Рал! Конечно, вы дали ей победить.

— Да нет же, так оно и есть!

Когда к нему приблизилась третья фигура, пальцы Ричарда напряглись на рукоятке меча.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Никки так хорошо знакомым ему шёлковым тоном.

— Ты сняла заклятие с Кэлен?

Никки сделала пальцами движение, как ножницами.

— Раз и навсегда.

— Тогда я чувствую себя хорошо, — выдохнул Ричард.

Он попытался сесть, но Никки удержала его

— Ричард, я не прошу у тебя прощения, поскольку знаю, что никогда не смогу возместить тебе то, что украла у тебя, но я хочу, чтобы ты знал: теперь я понимаю, насколько ошибалась. Всю свою жизнь я была слепа. Нет, я не оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты знал, что именно благодаря тебе я прозрела. Дав мне ответ на то, что я искала, ты вернул мне мою жизнь. Дал мне причину хотеть жить.

— И что же ты увидела, Никки?

— Жизнь. Ты изваял её такой большой, что даже тот, кто так слепо служил злу, как я, сумел увидеть её. Ты больше ничего не должен мне доказывать. Отныне я и все, кого ты вдохновил, должны доказать тебе, что достойны тебя.

— И ты, и они уже начали это делать, иначе меня бы уже не было в живых.

— Значит... ты теперь снова сестра Света? — спросила Кэлен.

— Нет, — покачала головой Никки. — Я просто Никки. И мой дар колдуньи принадлежит лишь мне. Я есть то, что я есть. И мой дар не делает меня чьей-то рабой лишь потому, что им этого хочется. Это моя жизнь и она не принадлежит никому, кроме меня, за исключением, разве что, ещё вас двоих.

Вы показали мне, какая это ценность — жизнь и свобода. И если отныне мне и придется трудиться с кем-то бок о бок, то это будут люди, которым дороги эти ценности.

Ричард положил руку Никки на плечо.

— Спасибо, что спасла мне жизнь. А то я тут некоторое время подумывал, что крепко ошибся, позволив Кэлен продырявить меня мечом.

— Ричард, — запротестовала Кэлен, — не стоит пытаться снять с меня вину!

— А он и не пытается, — сообщила Никки Кэлен, не отрывая при этом глаз от Ричарда. — Он говорит правду. Я сама видела. Он хотел таким образом вынудить меня спасти его, зная, что для этого мне потребуется снять с тебя заклятие. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Ричард, потому, что к этому времени я уже сделала выбор. В то самое мгновение, как увидела созданную тобой статую...

Ричард снова попытался сесть и Никки опять его удержала.

— Для полного выздоровления нужно время. Последствия ранения ещё сказываются. И то, что ты жив, вовсе не означает, что тебе не потребуется время на поправку. Ранение было тяжёлым, ты потерял много крови и тебе ещё предстоит восстанавливать здоровье. Так что, если не побережёшься, то вполне можешь умереть.

— Ладно, — согласился Ричард, осторожно сев с помощью Кэлен. — Я учту твои слова, но встать мне всё же необходимо. Кстати, — повернулся он к Кэлен, — а как ты вообще тут оказалась? Как узнала, где я? Что сейчас происходит на севере, в Новом мире?

— Поговорим об этом позже, — ответила она. — А я просто должна была быть с тобой. Я решила, что, в конце концов, это моя жизнь, а я хочу быть с тобой. Ты был прав насчёт ведения войны в Новом мире. Мне потребовалось немало времени, чтобы это понять, но, в конечном итоге, я всё же поняла. Я приехала к тебе, потому, что только это мне и оставалось.

— А ты? — глянул он на Кару.

— Мне всегда хотелось посмотреть мир.

Ричард, ухмыльнувшись, с помощью Кэлен и Кары поднялся на ноги. В голове звенело, но, по сравнению с тем, что он испытывал до того, это были пустяки. Кэлен протянула ему меч.

Ричард перекинул перевязь через плечо, чувствуя привычную тяжесть ножен у бедра. И так уже отлично зная свой меч, отныне он всё же испытывал к нему ещё большее уважение.

— Передать не могу, как я рада вернуть его тебе, — беспомощно, улыбнулась Кэлен. — Я имею в виду вот так.

Дальше по коридору, едва освещённому парой свечей, их в полумраке тревожно поджидал Камиль и ещё несколько человек. Никого из них, кроме Камиля, Ричард не знал.

— Рад тебя видеть, Камиль, — хлопнул он по плечу ухмылявшегося паренька.

— Ричард, я её видел! Я видел статую! — Улыбка юноши увяла. — Жаль, что ее разрушили.

— Это всего лишь кусок камня. А истинная красота в тех идеях, что она воплощала.

Стоящие в сумеречном коридоре люди закивали. И тут Ричард узнал ту женщину с раненой ногой. Он улыбнулся ей. А она, поцеловав кончики пальцев, коснулась его лба.

— Благословен будь за смелость, за то, что ты изваял эту статую. Мы все очень рады, что ты выжил, Ричард.

Ричард поблагодарил всех за заботу. Почва снова сотряслась.

— Что это? — поинтересовался Ричард.

— Стены, — ответил один из мужчин. — Народ крушит стены с этими изображениями смерти на них.

Хотя основная масса народа была занята тем, что крушила стены, кое-где ещё шло побоище. В затухающем свете дня Ричард различил на холмах потасовки.

Похоже, довольно многие вовсе не пришли в восторг от тех идей, что он воплотил в статуе. Это те, кто боялся свободы и предпочитал тупое существование, когда не надо думать самостоятельно.

Однако территория дворца была уже в надёжных руках. Огонь свободы распространялся всё дальше, разжигая пламя перемен.

На площади полукружья стен и колонн, за исключением одной, по-прежнему крепко стояли. И всё же, чувствовалось тут что-то новое. Это было место, где люди увидели статую и выбрали жизнь и свободу. И не стали разрушать эту часть дворца.

Ричард пошевелил сапогом мраморную пыль. Слой пыли — только это и осталось в центре площади на месте статуи. А все мало-мальски стоящие осколки растащили на память.

Виктор, стоящий внизу с группой людей, углядел Ричарда, Камиля и Никки, которых знал. Вместе с Ицхаком он помчался к ним вверх по ступенькам, крича на бегу:

— Ричард! Ричард!

Ричард стоял, поддерживаемый под руки Камилем и Карой. Сил кричать у него не было, поэтому он просто ждал, когда они приблизятся. Те подбежали, тяжело дыша.

— Ричард, мы побеждаем! — воскликнул Виктор, указывая на холмы. — Все эти чинуши смылись, и мы...

И замолчал, уставившись на Кэлен. Ицхак тоже вытаращился на нее, затем стянул с головы свою красную шляпу.

Виктор несколько раз открыл и закрыл рот, прежде, чем сумел вымолвить хоть слово.

Обычно сильно жестикулирующий, на сей раз он лишь просто указал на Кэлен пальцем будто она не из плоти и крови, а видение.

— Ты... — выдохнул он. — Ты — возлюбленная Ричарда!

— Откуда ты знаешь? — улыбнулась Кэлен.

— Я видел статую.

Ричард увидел, как лицо Кэлен заливается краской.

— Она не совсем, как я, — вежливо запротестовала Кэлен.

— Да нет, не внешне, а... характер. Ты обладаешь такими же качествами.

Кэлен улыбнулась. Его слова ей понравились.

— Виктор, Ицхак, это Кэлен. Моя жена.

Оба мужчины тупо моргнули и дружно уставились на Никки.

— Как вам известно, — сообщила Никки, — я не очень хороший человек. Я колдунья. И воспользовалась своим могуществом, чтобы вынудить Ричарда приехать сюда со мной. Но Ричард показал мне, как и всем остальным, значение жизни.

— Значит, ты — та самая, что спасла ему жизнь? — уточнил Виктор.

— Камиль сказал нам, что ты был ранен, Ричард, — сообщил Ицхак, — и что колдунья вылечила тебя.

— Никки меня вылечила, — подтвердил Ричард. Виктор замахал — наконец-то — руками.

— Ну, наверное, это кое-что значит — спасти Ричарда Сайфера.

— Ричарда Рала, — поправил Ричард.

Утробный смех Виктора сотряс стены.

— Точно! Сегодня мы все — Ричарды Ралы.

— Это действительно Ричард Рал, господин Кассела, — уточнила Никки.

— Ричард Рал, — кивком подтвердила и Кэлен.

— Магистр Рал. — Черный юмор Кары, как всегда, оставался при ней. — Проявите должное уважение Искателю Истины, владыке Д'Харианской империи, боевому чародею и супругу самой Матери-Исповедницы! — Царственным жестом подняла руку Кара. — Магистру Ралу.

Ричард пожал плечами и приподнял рукоятку меча, демонстрируя переливающееся золотом слово «ИСТИНА» на ней.

— Красотища! — завопил Камиль.

Виктор с Ицхаком ошалело поморгали и дружно опустились на колено, низко склонив головы. Ричард закатил глаза.

— Прекратите, вы оба!

И одарил Кару сердитым взглядом. Виктор осторожно поднял голову.

— Но мы ведь не знали! Простите! Вы не сердитесь, что я над вами смеялся?

— Виктор, это же я, Ричард. Сколько раз мы с тобой ели вместе лярд.

— Лярд? — воскликнула Кэлен. — Ты умеешь делать лярд, Виктор?

Виктор поднялся на ноги, на лице его засияла улыбка.

— А вы ели лярд?

— Конечно! Люди, что работали по мрамору во Дворце Исповедниц, обычно ели лярд, который сами делали в больших мраморных чанах. Когда я была маленькой, то частенько сиживали с ними и ела лярд. Они обычно шутили, что когда я вырасту, то непременно однажды надену белое платье Матери-Исповедницы, потому, что ем лярд и вырасту большой и сильной.

— Я тоже делаю лярд в большом мраморном чане, — ткнул себя Виктор в грудь большим пальцем.

— Ты выдерживаешь его год? — спросила Кэлен. — Настоящий лярд должен выдерживаться год.

— Конечно, год! Я делаю только настоящий лярд.

Кэлен одарила его лучезарной улыбкой, сверкая зелеными глазами.

— Мне бы хотелось как-нибудь его отведать.

Виктор обнял своей ручищей Кэлен за плечи.

— Пошли, жена Ричарда, я дам тебе попробовать мой лярд.

Кара, мрачная как туча, упёрлась ладонью в грудь кузнеца и сняла его руку с плеча Кэлен.

— Никто, кроме Магистра Рала, не смеет касаться Матери-Исповедницы.

— Ты когда-нибудь ела лярд? — хитро поглядел на Кару Виктор.

— Нет.

— Тогда пошли, я тебя тоже угощу. И тогда ты поймёшь — каждый, кто ел со мной лярд, — мой друг на всю жизнь.

Кэлен сменила Камиля, подставив Ричарду плечо, Виктор встал ему под другую руку и они дружно направились по только что обретшей свободу земле к лавке кузнеца поесть лярд.