Амброз Бирс 5 страницаВидимо им, каким–то образом стало известно о «Карте Звездного Неба» и координатах «Эгиды». Если Республиканцам - продолжал Берд - удастся опередить нас, не исключена возможность использования ими того отрицательного факта, что пришельцы – эгидяне, посетившие некогда Землю, к сожалению, погибли именно на одном из наших континентов – этот факт трудно опровергнуть. Это может отрицательно сказаться на итоге всей экспедиции, а главное – на налаживании контакта с эгидянами. Возможно, руководство Республиканцев использует этот факт против нас, даже если Президент думает иначе, но не все подвластно даже ему, а мы знаем из истории случаи, когда благие намерения одних рушились по воле злого умысла, недальновидности, или жажды выгоды отдельных личностей! – закончил свой доклад академик. – Вопросы есть? - Да, у меня! – слово попросил астрофизик из Китая - Ли Сяо Ци. – Мне не совсем ясна формулировка: создание корабля для полёта на «Эгиду» и «Россию». Вы подразумеваете создание двух независимых кораблей? - В предварительном совещании с компетентными лицами было высказано мнение о создании одного корабля для выполнения этих задач, так как расстояние между вышеперечисленными планетами сравнительно небольшое! – ответил академик Берд. Слово попросил пожилой ученый, довольно внушительного роста. Его серого цвета глаза неподвижно смотрели в зал. - Я не могу согласиться с мнением коллеги, высказанным им на предварительном совещании. Посылать космический корабль с выходом людей на неизвестную планету, оснащённый разнообразными наукоемкими достижениями Земли, с присутствием детей на нем! – преждевременное и рискованное мероприятие! Надо учесть уроки прошлого – выход людей на Марс, когда недостаточное знание органической жизни на нем, привело к гибели нескольких человек! Ну, а погоня за «двумя зайцами», как известно, к добру не приводит! – Академик Русланов с достоинством прошел на свое место. В зале раздался редкий одобрительный говор. Слово попросил академик Осинцев. Это был энергичный пожилой человек, с взором, проникающим, как бы, в самую душу человека. Петр Георгиевич был сыном известного в прошлом космонавта и участником той злополучной высадки людей на Марс. Одобрительный гул в зале усилился. - Я не разделяю пессимизма предыдущего оратора! – начал говорить академик взволнованно. – Надо учесть благоприятное расположение планет, в частности «России», которое повторится только через 70 лет, учитывая обращение Галактики «Антея». Кроме того, я бы отметил и не менее главное- недостаток тепла угрожает одной из цивилизаций, пусть и не очень высокоразвитой. А их там немного встретилось нам во Вселенной! – оратор со значением окинул взглядом слушателей. Возникает вопрос, какая связь между двумя этими планетами, хотя, бесспорно, связь имеется. Если мы достигнем «Эгиды», я в этом не сомневаюсь, договоримся с ее разумными существами, и в этом я твердо уверен, то появятся несколько возможностей и довольно положительных. Первая - переселение «россиян» на «Эгиду». Вторая – при помощи столь высоко цивилизованных обитателей этой планеты удастся решить пагубную проблему «России». К тому же, очень странным выглядит факт столь неожиданного уменьшения солнечной энергии «Антея». Ждать, как предлагает уважаемый коллега, у нас просто нет времени. Ну, а организация двух экспедиций - огромное распыление средств и сил. Создание искусственного Солнца для «России» потребует еще более огромных затрат, которые будут непосильными для небольшой планеты, хотя я, в принципе, приветствую изыскания в этом плане – когда-нибудь в будущем это позволить решить многие проблемы некоторых, отдельно взятых, планет. Что касается гибели людей, о которой только что сказал академик Русланов, мое мнение на этот счет известно, но я повторюсь – от неправильных самоуверенных действий командира той злополучной экспедиции. Смерть людей – на его совести! Окончив говорить, оратор с достоинством покинул трибуну. Зал шумным одобрением выразил свои чувства к оратору. Последующие оппоненты, в большинстве поддержали академика Осинцева. По предложению Президиума совещания было выбрано по одному представителю компетентных ученых, от каждого региона Демократической Республики, для подготовки Программы будущего полета на «Эгиду» и «Россию», с которой Космический центр выйдет на Совет Звездоплаванья Республики, задачей которого станет создание космического корабля. И уже через несколько дней был созван этот Совет. Два года отведено для создания гигантских размеров космического корабля нового поколения. Учтено многое. На всенародное обсуждение была предложена Программа полёта. Каждый мог высказать свои рациональные предложения. Пустые, не подтвержденные конкретикой предложения, не принимались в расчет. Конструкторскому отделу Космического Центра необходимо было, из ранее созданных кораблей, отобрать самое лучшее, использовать новейшие достижения в космонавтике. Люди покинут Землю на многие годы. Необходимо, прежде всего, позаботиться о создании приемлемых условий для многочисленного экипажа и детей. Невесомость – не лучший вариант, поэтому в жизненно важных местах удалось уменьшить ее влияние. Позаботились и об уменьшении перегрузок до минимума. Корабль понесёт основные дубликаты культуры Земли, некоторые образцы фауны и флоры, ряд научных лабораторий, и просто мини-заводы и мастерские, чтобы в полёте разрешать необходимые задачи. Ряд ранее созданных промежуточных орбитальных станций на пути следования космического корабля – позволят осуществлять необходимую связь с Землей, принимать посылки- автоматы и грузовые корабли с необходимым, для жизнеобеспечения, оборудованием и продуктами питания. Естественно, скорости этих автоматов будут субсветовые. От всего этого будет зависеть нормальная жизнь космического корабля и успех экспедиции. Антигравитационное устройство во многом облегчит жизнь экипажа в космическом полете. Особенно это будет важно для детей, животных и растений, не прошедших, естественно, полный курс тренировок. На обсуждение всего народа вынесены кандидатуры будущих космонавтов и экипажа в целом - желающих принять участие в грандиозном полете оказалось предостаточно. Необходимо отобрать самых достойных, отвечающих всем требованиям космического тестирования. На 1 сентября 2081 года намечен долгожданный старт.
Глава 13
«В белом небе растает стремительный след, будет спуск протекать по спиралям крутым, я вернусь постаревшим на тысячу лет, и таким же, как прежде, почти молодым».
А. Михеев
Совет Звездоплаванья Республики занимался подбором кандидатов космических рейсов. По существующему положению, помимо других организаций, Институт Космонавтики, первым выдвигал свои кандидатуры. В их обсуждении участвуют все люди Республики. Их одобрение - символический пропуск к звездам. Кандидатуры могут быть заменены другими. Таков суровый, но справедливый закон космонавтики. Роберт Эванс в душе надеялся, что его кандидатура будет выдвинута и утверждена. Ведь для этого он достаточно сделал в прошлом и делает сейчас. Однако Роберт понимал, что этот полет будет одним из труднейших: ведь космонавтам придется на многие годы, а возможно навсегда, проститься с близкими и дорогими людьми. Сегодня середина июля – обычный летний день, но он слишком торжественен для Эванса. Его кандидатура утверждена для полета! Он, Роберт Эванс, вновь назначен командиром серебристого гиганта! Эванс продолжал накапливать знания, раз за разом сверяя программу будущего полёта. Слишком большая ответственность ложилась на его плечи! Занятия и тренировки… Тренировки и занятия… Июльский день был хорош, или так только казалось Эвансу. Безмолвие космоса, в принципе, не привлекало его. Однако ни что не могло сравниться с новизной ощущений первооткрывателя. Настроение повышалось. Ему вспомнились подходящие к данному моменту строки поэта прошлого (А. Михеева – авт.). В них зримо ощущалась точность выражения теории относительности: В белом небе растает стремительный след, И виски, от космической пыли, как дым… Это мир постареет на тысячу лет, Это я остаюсь навсегда молодым… Роберт не спеша, двинулся к своему дому, размышляя: «В восемнадцать мне доверили командовать кораблем, летящим не куда-нибудь, а в таинственную Галактику «Антея». Я горжусь этим и тем, что программу полёта экспедиция выполнила с честью. Я не молод. Скоро 40 лет. А вернусь – космос действительно посеребрит мои виски. Но я выполню волю народа!» Возле подъезда своего дома Эванс увидел дочку. Стройненькая, четырехлетняя Лариса вызвала в его душе большой прилив нежности и… грусти. На мгновение невидимый туман застлал ему глаза. Усилием воли Эванс сдержал слезы радости и грусти. В густой зелени сквера он увидел свою жену - Галину, небольшую, крепкого сложения, симпатичную женщину, с большими серыми глазами и скромной, ласковой улыбкой на милом и родном лице. Сколько горьких минут он принес ей? Это она терпеливо ждала своего Роберта, безусого, высокого роста, по сути, мальчишку, почти 18 лет! Теперь они вместе и счастливы счастьем любящих сердец! И вот новое испытание готовит он ей. - Папа! – Лариса маленьким, упругим мячиком ринулась к отцу. Он наклонился, нежно поцеловал её разгоряченное, румяное личико и высоко поднял дочь в розовый, от лучей заходящего солнца, воздух. Ее зеленоватые, отцовские, цвета искрящейся морской воды, глазенки, радостно блестели. Полненькое, милое личико, светилось детским, нелукавым счастьем. Сегодня один из вечеров, когда у Роберта есть возможность провести время в кругу семьи. Через некоторое время золотистая «Пчелка» парила высоко в вечернем небе. Отсюда оранжевое солнце казалось, огромным шаром и от него Земля была в пурпурно- трепетном освещении. Было принято, чтобы дети с раннего возраста привыкали к высоте, к космосу. Этому принципу неукоснительно придерживались и в семье Эванса. Нежно обняв жену и дочку, Роберт испытывал в эти минуты огромное, ни с чем несравнимое, счастье. Как и все, Эванс тяжело переносил разлуку с близкими. Лишь закаленная в тренировках сила воли, делала эти переживания незаметными для постороннего глаза. Но Галина хорошо знала своего Роберта и сразу поняла, что тот чем-то взволнован. Она внутренне готовила себя к самому худшему – к разлуке с любимым. - Галюша! – прерывающимся от волнения голосом, проговорил Роберт, прямо глядя в красивые глаза жены, - мою кандидатуру утвердили! - Я это знаю! – тихо ответила жена и на мгновение отвернулась. Плечи ее вздрагивали. Нет, не хотелось ей расстраивать своего Роберта, но слезы сами бежали из ее глаз. - Ну что ты, успокойся. – Говорил Роберт, нежно обнимая жену. Она порывисто обняла его и крепко поцеловала. - Я дождусь тебя, любимый! – тихо проговорила Галя и, не сдержавшись, заплакала. Дочка, не понимая, растерянно глядела на обоих, готовая расплакаться вместе с родителями. Но главное, что её папа летит куда- то, уловила. - Папа, а ты привезешь мне подарок? – нарушила она тягостное молчание, оживив обстановку. - Конечно, доченька, – ответил Роберт, улыбаясь и целуя дочку. – Я подарю тебе серебристого мышонка. Ты видишь, как они моргают глазками! – указал Роберт на появляющиеся на темнеющем небосводе яркие маленькие звёздочки. Девочка, довольная, смеялась. Галина печальными глазами наблюдала за ними. Лицо ее прояснилось, приобрело мягкую решительность, лишь чуть-чуть стало строже, но от этого еще милее. Эванс, взглянул на неё и, сдерживая себя, расцеловал. Он понимал, что такими, возможно, видит их в последний раз. Совсем немного времени остается до старта. Эванс умчится в неведомое будущее, распрощавшись, возможно навсегда, с прошлым. - Я сделаю всё возможное, чтобы возвратиться к вам, мои дорогие! – мысленно, как клятву, произнес он.
* * * * Мы оставили Владимира и Элеонору, пожалуй, на самом ответственном моменте их жизни и теперь настало время вернуться к ним. Элеонора и Владимир в двухместной серебристой «Пчёлке», двигаясь по спирали, поднялись высоко в небо. Отсюда с высоты, открывался великолепный вид на сверкающее в золотисто- розовых лучах заходящего Солнца – огромное водное пространство внизу – ласковое море. В противоположной стороне видны ослепительной белизны высокие вершины гор. Голубой, прозрачный купол неба окружал молодых людей, и они купались в нем, наполнял их сердца неведомой песней, воспринимаемой ими, в этот миг, одинаково. Владимир глядел счастливыми глазами влюбленного в голубые, как небо, светящиеся необычайным светом, глаза Элеоноры. Она не отводила своего взора, отвечая взаимностью. Сегодня Владимир решил объясниться с любимой. Порозовевшие щёки девушки выдавали её волнение. Владимир осторожно взял её пальцы рук в свои руки. Её длинные и нежные пальцы были податливы и теплы. Она не отводила рук. Их сердца, в этот миг, бились в едином порыве. Владимир осторожно и бережно привлек девушку к себе и впервые поцеловал в мягкие, розовые губы. Из груди его вырвался горячий шепот «любимая»! «Пчелка» продолжала свой безмятежный полёт. Это был полёт в безмолвие, но их ждала и оберегала дорогая и близкая Земля, напоившая их сердца самым великим и прекрасным – любовью! Не один из них не думал о возможной разлуке. Оба мечтали о полёте на «Эгиду», как и большинство их товарищей по работе. Оба изъявили желание лететь, и их кандидатуры обсуждались вместе с другими. Оба усиленно тренировались. - Наши конструкторские знания пригодятся в полёте! – через некоторое время говорила Элеонора. – Ну и что, если мы будем женаты? – возражала она на его мягкое стремление охладить её пыл – ведь разочарование слишком больно ранит! Вскоре они возвратились в свой жилой поселок, опьяненные очень важным обоюдным признанием. Здесь их ожидало еще одно радостное событие – они оба зачислены на космический корабль! Узнав об этом, Элеонора тотчас же позвонила Владимиру. В видеотелефоне возникло его, такое милое, лицо: - Володя – мы летим! - Я знаю, Эля! – ответил Владимир, с нежностью глядя в глаза любимой. К предстоящему старту экипаж корабля пополнился еще двумя членами экипажа: супругами Ивановыми. Не без споров и колебаний решился на этот смелый шаг Совет Звездоплаванья страны. - Такие ситуации возможны, поэтому риск необходим и оправдан! – так решило заседание. «Медовый месяц» молодожены проведут уже в космосе! – грустно шутили близкие. Утешало участников экспедиции, их родных и близких решение Совета, пока будет возможно, - обеспечить двустороннюю телесвязь участников полета с Землей. Неумолимо приближался день старта. Несмотря на значительное продление жизни – смерть продолжала вести свое неблагодарное, но естественное дело. Это понимали все члены экспедиции и остающиеся на Земле. Психологическая тренировка способствовала положительному настрою будущих космонавтов. Дети, естественно, тренировались, но по облегчённой программе. Их было шестеро, и они занимались играми, имитирующими будущее космосоплавание. Многим из них, в дальнейшем, предстояли звёздные пути и дороги. Безинерционные устройства позволят избавить, по возможности, детей и животных, от нежелательных перегрузок. Для взрослого экипажа корабля эти перегрузки доведены были до двух разовых. Это же было предусмотрено в местах отдыха людей и в столовой. По существующей традиции в течение десяти предстартовых дней, покидавшим Землю, никто не должен мешать – происходило «очищение» разума от земных грехов, когда умственный потенциал человека «подключался» к потенциалу Вселенной – новая разработка психологов Земли. Конечно, это было на эмоциональном, чем на фактическом уровне. Только позднее, после успешного завершения экспедиции, этот вопрос удалось разрешить с помощью эгидян. Но об этом в свое время. Люди готовили себя для предстоящего полёта. Каждый по-своему прощался с Землей, с родителями и близкими, консультируясь с психологами- специалистами. Фотографировались «на память». Создавались короткометражные фильмы, которые в долгие годы разлуки будут соединять людей незримой нитью общения. Копии этих фильмов будут храниться вечно для будущих потомков Землян в Музее Истории и Славы Республики. Центральный архив космосоплавания – Космогония – пополнился героической летописью – новыми именами героев в одной шеренге с ее правофланговым - Юрием Алексеевичем Гагариным. После торжественного свадебного обряда молодожены Ивановы старались полнее насладиться доступными и любимыми развлечениями: посещали плавательные бассейны, чаще обычного бывали на море, на любимых концертах и вечерах поэзии. Владимиру «запали» в душу эти немудреные строчки: «Люблю я космос пламенной любовью, И для него я жизнь готов отдать, Поэтому прощаюсь я с Землёю, Чтоб меру бесконечности познать». Автор. Владимир, будучи в настроении, посвятил Элеоноре и неизведанной планете «Эгиде» вот эти строчки стихов: В ландышевых рощах из берез, Где, возможно, пела Галатея, Порассыпал нежность светлых слез Сам Антей - приятель Прометея. Он Эгидой землю называл, Мальчик Агейю из поднебесья. Без войны и крови прошагал Детскими шагами многолетья. У него была одна мечта - Мир познать из тысячи созвездий, Книгу жизни вечной пролистать И прославить мирной детской песней. Вырос и девчонку полюбил Огейю — свою богиню Нику, Ей одной цветы лугов дарил, И лесную прелесть — землянику! Автор.
К счастью им не грозило расставание. Их любовь будет неразделимой. Так достоинства молодожёнов оценил народ. В последний вечер Элеонора вышла в сад. Здесь так все знакомо с детства! Она подошла и обняла берёзку, которую семилетней девочкой пересадила сюда из ближайшей рощи. Соловьи отпели своё. Тишину прохладного вечера изредка будили знакомые звуки – чистые голоса людей и музыки. Элеонора задумчиво стояла, обнявшись со своей подружкой – березой, которой частенько доверяла самое сокровенное и душевное. - Прощай, моя любимая! – говорила тихо девушка. – Я вернусь обязательно! – всхлипнула она и слёзы светлой чистоты, веры и надежды ручейками текли по её одухотворенному лицу. Но она не стыдилась этих светлых, прощальных слёз. Попрощавшись со всеми посадками – погладив каждую из яблонь и слив, Элеонора медленно шла к калитке. Постояв немного, она взглянула на темнеющий небосвод, где уже ярко проступили далекие изумрудные звёзды. Элеонора возвратилась в дом. Владимир взглянул на неё и удивился перемене: Элеонора за несколько минут повзрослела, став более строгой и решительной. В её прекрасном взгляде появилось что- то новое, осмысленное. Он ничего не сказал, улыбнулся ей ободряюще, обнял и поцеловал её прямо туда, где недавно текли эти освежающие душу светлые ручейки. За праздничным прощальным столом было много людей – самых близких и родных. Было торжественно и тихо. Лёгкие, бодрящие напитки давно вытеснили спиртных собратьев. Отцы и матери, друзья, старались скрыть тревогу, хотя это не всегда удавалось. Все понимали меру ответственности каждого в этот момент. Как водится, последние часы, проведенные в кругу родных и близких, будут самыми милыми и грустными воспоминаниями о родной и такой прекрасной Земле. Вот и наступил долгожданный день старта, принесший каждому свои переживания. Но главному – стремлению разума к совершенствованию и обогащению знаниями – ничто не могло помешать. Стрелки часов неумолимо отсчитывали бег времени. Вся радио-компъютерно-телевизионная сеть Республики прекратила свои обычные передачи, переключившись на экстренное сообщение. Внимание всего народа обращено к месту незабываемого старта. Корабль освящен Патриархом Христианского мира. Наступила торжественная тишина. Председатель Комосоплаванья дал разрешение к старту. Людям хорошо виден серебристый исполин, устремленный в чистое небо. На его борту четкая надпись: «Электрон» и герб Мировой Демократической Республики. Раздался грохот, потрясший все вокруг, и могучий корабль торжественно и мирно устремился к далеким звездам. Через мгновение лишь белый след показывал путь исчезнувшего в бездне корабля. На месте старта сиротливо тлел черный и мертвый бетон.
Глава 14 Лживое лицо скроет все, Что задумало коварное сердце В.Шекспир.
Командир космического корабля «Фотон» - Джеймс Клейман перед самим стартом получил особо секретную инструкцию, действующую в резонанс с некоторым, не менее секретным оборудованием корабля. Для многих, истинное назначение этого оборудования было не достаточно ясным. Они не знали об одной тонкости в конструкции этого оборудования, - так называемого мощного рассеивающего устройства, имевшего помимо основного и другие назначения. Это позволяло замедлять и отталкивать другие нежелательные предметы – астероиды и т.д. Применение в нем «х»-частиц позволяло посылать в пространство, насыщенное метеоритными и астероидными потоками, электромагнитные волны определенной частоты, способные на огромном расстоянии заряжать их одноименным зарядом. Даже ферромагнитные тела приобретали своеобразный заряд. А в остальном - все как обычно. Но об этом на «Фотоне» знал очень узкий круг лиц. Это изобретенье принадлежало известному астрофизику – Рону Бетту, который вряд ли догадывался, какое трагическое назначение оно будет иметь в дальнейшем. Включение в экспедицию ученого было поддержано руководством Космического Центра Республиканцев, и еще «кое - кого», вопреки желанию реакционно-настроенных, по отношению к нему, отдельных влиятельных лиц. Но отладка сложного оборудования, внедрение в действие, требовали присутствия изобретателя, и командование вынуждено было согласиться с мнением руководителей полета. Впрочем, за Беттом была установлена негласная слежка, о которой он вряд ли догадывался. Третий год полета «Фотона» проходил вполне благополучно. В один из ноябрьских дней земного исчисления Клейман взглянул на золотые часы – подарок шефа, с которыми у него были связаны приятные воспоминания. «Хорошее было время! – подумал Джеймс, закидывая длинные ноги на мягкий подлокотник кресла напротив. – Жаль славных парней – «Позитрона» и «Атома». Сколько приятных минут провели вместе! А, девочки – загляденье! Эх, жаль, что нельзя воспользоваться хорошей сигарой, да рюмкой крепкого виски! Надо поддерживать форму. Полет долог и неизведан, да и врачи, лишь в последний момент дали «добро» на этот рейс!» - размышлял командир «Фотона». Клейман нажал одну из многочисленных кнопок на пульте управления - тот час же появился высокий негр, исполняющий обязанности слуги при командном составе корабля. - Кофе и пару сэндвичей! – роняет Клейман, не убирая ног с кресла. - С чем, сэр?- спрашивает осторожно негр. - Бой! Пора знать вкусы хозяина! – властно добавляет командир. - С сыром, черт возьми! – с раздражением говорит Клейман. - Слушаюсь, сэр! – и негр выскальзывает из отсека. Клейман завтракает, по привычке, прямо тут же, в отсеке командира. Многочисленные приборы – автоматы и кнопки – переключатели, экраны ему нисколько не мешают. Бой, робко стуча при входе, молча убирает кофейный прибор. Клейман, в деле сервиса, отдает предпочтение «живому» слуге. Взглянув на часы, отметив, что уже ровно 10-оо, Клейман подошел к пульту. Включив все шесть кнопок, ждал ответа. В очередной последовательности ему доложили: первый – в порядке, второй – в порядке и т.д. Все шестеро доложили о готовности главных служб корабля к дальнейшему полету. И так, ежедневно, два раза в сутки. – «Отлично!» – отметил в журнале Клейман, опускаясь в командирское кресло. Заполучив известным путем Карту Звездного Неба, Правительство Республиканцев под нажимом некоторых высокопоставленных лиц, решило опередить демократов. Читатель помнит, что попытка демократов привлечь лучшие научные силы Мира к проектированию совместного космического корабля и совершить на нем этот беспримерный полет, ни к чему не привели. «Фотон» опередил корабль соперников на несколько дней, поэтому между ними не было никакой связи, да она и не планировалась. Надо отдать должное Правительству Республиканцев – оно не замышляло и не планировало, как того и требует Международная Конвенция, никаких противоправных действий в космосе – обычное соревнование идей и научных разработок. Оно не предполагало, к каким последствиям может привести бесконтрольность и желание идти «на поводу» отдельных личностей, в погоне за главенствующей ролью лидера в космонавтике. Перед стартом «Фотона» Джеймса Клеймана срочно вызвали в известный отдел. В кабинете, помимо генерала, находился высокого роста господин. - Садитесь, Джеймс! – указал генерал на черное кожаное кресло напротив. – Коньяк, виски? – генерал дружески улыбнулся Клейману. - Виски! – Клейман насторожился. Принесли бутылку виски и три бокала. - Сердце! – указал высокий господин на грудь. Генерал придвинул поднос к Клейману и первым взял бокал с виски. Клейман последовал примеру босса. - Выпьем за благополучный полет, Джеймс! Я уверен – все будет отлично! – продолжал генерал, сделав небольшой глоток. Джеймс тоже не спешил, выпив немного из бокала. Он ждал продолжения разговора. - Как тебе рассеивающая установка Бетта? – доверительно спросил генерал, улыбнувшись Клейману. - Думаю, ее время еще не пришло! – пошутил Клейман, поняв значение вопроса генерала. - Верно, верно! – генерал одобрительно дотронулся до колена Джеймса, и сам налил виски себе и Клейману. Виски были великолепны, и Джеймс слегка расслабился. Высокий господин, молча и одобрительно поглядывал на собеседников издали. - Ты знаешь, что корабль демократов тоже почти готов к полету? Кажется, «Электрон»? - Клейман подтвердил. - Я не буду говорить тебе об Эгиде, – продолжал генерал после некоторого молчания. – Ты, наверное, не хуже меня представляешь, что ждет землян. Кто будет первым, тот и будет хозяином положения! – генерал серьезно взглянул на Клеймана. – «Х» - установка в твоих руках, действуй, но не зарывайся. Твоя задача – опередить демократов, не больше! - Генерал замолчал, слегка раскрасневшись от выпитого. Молчал и Клейман, обдумывая услышанное. Он понимал, чего ждут от него те, кто платит ему гораздо больше оклада космонавта. «Высокий» господин пристально и властно глядел на Клеймана и он, не выдержав и подчиняясь чужой воле, ответил: - Постараюсь, для пользы дела! - Будем надеяться! – генерал вздохнул одобрительно и шумно. - Сколько там причитается ему на дорогу? – генерал всем корпусом повернулся к высокому господину. - Все зависит от исполнения! А это гонорар! – господин положил на стол чек, на котором красовалась цифра с несколькими нулями. - Ну и отлично! - так, Джеймс? – генерал заглянул в глаза Клеймана, передавая тому бланк – чек. - Сделаем все возможное! – Клейман взял чек, благодарно взглянув на высокого господина. Генерал достал из стола папку в черном переплете. На ней красовался затейливый знак «∞», тесненный золотом, известный знак бесконечности, завершающий операцию «Бездна». - Подпиши здесь! – повелительно сказал генерал, передавая папку с раскрытой страницей Клейману. Тот подписал, молча, не вчитываясь. Генерал встал. Встал и Клейман. На этом прием был завершен.
Разговор этот в деталях вспомнился теперь Клейману. Командир «Фотона» не забывал взятых на себя обязательств. Это наводило на неприятные размышления, но угрызения совести были мимолетны и не очень обременительны. Клейман гнал прочь эти мысли, считая их своей слабостью, а он – командир «Фотона» – должен быть на высоте. В это утро, трое астрофизиков – Рон Бетт, Эдисон Теймор и Феликс Эндрюс, склонились над картой Звездной Галактики, где была подчеркнута Эгида. Рон быстро измерял расстояния между выбранными ориентирами до конечной точки полета. Феликс готовил программу компьютеру. Эдисон, при помощи мощного телескопа, отыскивал звезду – ориентир. Совместными усилиями ученые «выбирали» поправку к курсу корабля, по которому их пока вела земля, пользуясь «Картой Звездного Неба» пришельцев из космоса. Делалось это для контроля полета. К тому же, совсем скоро, наступит момент большого запаздывания команд с земли, тогда астрофизикам придется рассчитывать на свои силы. - Все в порядке, – тихо говорит Рон, обращаясь, в основном, к Феликсу, своему другу. Теймор, с лисьими повадками, с бегающим неприятным взглядом, с первых дней полета им обоим не очень нравился. В его поведении не было прямоты, а какое-то скольжение на грани правды и лжи. Поэтому друзья редко обращались к нему с личными переживаниями, а только в случае служебной необходимости. - Значит, эгидяне владели совершенной техникой, да и астронавты они замечательные! - восхищался Феликс. - Взгляни сюда! – указал он на карту. – Мы прошли приличное расстояние, а поправка мизерная! - улыбался Бетт. В глазах Теймора сверкнул и потух недобрый огонь. «Охаивают нашу технику! Ничего, господа, вы ответите за это!» - зло подумал он. - Я предлагаю вместе пообедать, – обратился Теймор к обоим. - Я не могу сегодня, прости, – отказался Рон. - А у меня обед с собой! – проговорил Феликс спокойно. - Хорошо, – тихо сказал Теймор, сдерживая накипевшую ярость, и вышел в коридор. - Эта лиса что-то замышляет! – Феликс тревожно посмотрел на Рона. - Ничего у него не выйдет! - усмехнулся Рон. – Ему не нравятся наши суждения! Таких «идеально преданных» граждан много, к сожалению, а при случае они готовы запустить лапу в карман своего же государства! – Бетт говорил быстро и горячо.
|
