Глава 2
Откровения в подарок.
- Что? - я пораженно покосилась на Гарри.
- Хочешь поразмыслить на эту тему? - поинтересовался он, продолжая вглядываться в ряды длинных темных стеллажей.
Я попыталась мыслить здраво и рассудительно. Впрочем, как всегда.
- Инфернал? - ровно спросила я, хотя уже прекрасно знала ответ.
- Угу. И довольно свежий...
Я скривилась, отползая подальше от трупа.
- Свежий? Да от нее за милю тухлятиной разит.
- Я имею в виду, превращенный совсем недавно, - с ноткой раздражения в голосе пояснил Гарри.
- Так бы сразу и сказал, - огрызнулась я, приподнимаясь.
- Не вставай, - спокойно, но довольно жестко произнес Гарри, выуживая из кармана палочку.
- Это еще почему?
- Мы тут не одни.
Я резко опустилась на пол и, стараясь не шуметь, подползла поближе к Гарри.
- Раньше сказать не мог?
- Я подумал, ты и сама догадалась, - он ткнул пальцем в мертвую старушку. - Думаешь, она сама тут просто так прогуливалась?
Я медленно выдохнула, приводя мысли в порядок. Не говорить же Гарри, что при его близком нахождении со мной, я совершенно забываю как это — думать.
- Ладно, - согласилась я. – Допустим, ее заколдовали Пожиратели. Но с чего бы им быть тут?
- Нас заметили, - Гарри обернулся назад, рассматривая дверь, из которой недавно вышла старушка. - Мы чем-то себя выдали.
- Чем? - я пораженно уставилась на его затылок. - Мы же постоянно торчим в лесах.
- Понятия не имею, - тихо ответил он. – Можем спросить у них.
- Что?..
- Экспульсо!
Резкий громкий скрежет прорезал тишину. Стойка, за которой мы сидели, подлетела в воздух, обрушивая на нас груду мусора и огромные бутыли с водой. Я сдавленно застонала, вытаскивая ногу из-под кассового аппарата, свалившегося на меня.
- Отключись! - Гарри, лежа на спине, отправил заклинание куда-то в темноту.
Послышался глухой удар.
- Один есть, - сказал Гарри, поднимаясь. - Вставай, Гермиона.
Я резко оттолкнулась от пола и вскочила на ноги, вытягивая перед собой палочку. Магазин почти полностью погрузился во мрак. Вдоль узкого окна, с наглухо закрытыми жалюзи, горело всего две флуоресцентные лампы, отливая светло-синим. Впереди послышался тихий шорох. Я прицелилась и мысленно скомандовала: «Эверта статум!».
Яркий красный луч прорезал темноту и влетел точно между третьим и четвертым стеллажами. С полок полетели стеклянные бутылки и банки консервированных продуктов.
- Зря, - фыркнул Гарри, отталкивая меня к стене.
Раздался громкий хохот и туда, где я стояла несколько секунд назад, полетело заклинание, посланное откуда-то слева.
- Риктусемпра! - Гарри взмахнул палочкой и тут же дернулся вправо, таща меня за собой.
Я успела краем глаза уловить яркую вспышку между пятым и шестым стеллажами.
- Импедимента! - рыкнула я, с неким злорадством слушая, как мое заклинание попадет в цель, перед тем как упасть с Гарри на пол.
Мы повалились на кучу упаковочных пакетов, которые тут же стали лопаться, выдавая наше местонахождение. Я уперлась ладонями ему в грудь, стараясь подняться, бросая нервный взгляд на его сосредоточенное лицо. Где-то над моей головой просвистело заклинание, и я, чертыхаясь, пригнулась, почти соприкасаясь с Гарри носами. Его дыхание опалило мне щеку, и мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы оттолкнуть его от себя и откатиться в сторону. Пока я приходила в себя, Гарри уже стоял на ногах, протягивая мне руку и одновременно всматриваясь в темноту.
- Круцио! - взревел грубый мужской голос.
- Рефлекто! - я, поднимаясь, успела поставить щит.
Гарри рванул куда-то в сторону груды картонных коробок, утягивая меня за собой. Вдруг лампа, потухшая несколько минут назад, сверкнула, освещая небольшую площадку перед витринами. Я увидела одну… две… три фигуры в черных плащах.
- Остолбеней! Петрификус Тоталлус! - Гарри швырнул несколько заклятий в них перед тем, как лампа, заскрежетав, опять потухла.
Мы успели забежать за огромную кучу коробок, прежде чем Пожиратели послали в нашу сторону целый шквал невербальных заклинаний.
Я стиснула зубы и покрепче сжала в руке палочку. Тело нестерпимо болело. Гарри повернул ко мне голову и кивнул. Я приняла это за знак. Выскочила из нашего укрытия и отправила почти весь свой арсенал заклятий туда, где недавно стояли Пожирателей смерти.
В воздухе что-то проскрежетало. Я не успела сориентироваться. Щеку обожгло и я, с тихим рычанием, повалилась на пол. Руки проскользили по холодной плитке, не давая мне встать. В этой кромешной темноте я ясно чувствовала, как по лицу течет горячая кровь. Думать о том, что могло со мной случиться, не хотелось. Я медленно отползла в сторону, краем уха улавливая выкрикиваемые Гарри заклинания. Надо мной пролетел еще один красный луч: я еле успела распластаться на спине, практически вжимаясь в пол.
Вдруг перед моим лицом возникла темная фигура. Я не успела запаниковать.
- Как ты?
Гарри.
- В норме. Не отвлекайся на меня.
Я не смотрела, как он отворачивается. Сделала еще одну попытку подняться и с трудом встала на пошатывающиеся ноги. Схватилась рукой за бетонную колонну и, обогнув ее, прислонилась к ней спиной, выравнивая дыхание. Сзади послышался грохот, грубые восклицания и затем...
- Бамбарда максима!
Кричал Гарри. Звук взрыва был оглушительно громким: у меня заложило уши. Я медленно вышла из-за колонны, чтобы вдохнуть запах крошащейся известки. В темноте не было видно, но я была уверенна, что от магазина мало что осталось. Стеллажи валялись на полу, который, в свою очередь, был покрыт слоем чего-то белого, медленно растекающегося в странной маслянистой жидкости. Я растеряно оглянулась, высматривая Гарри. Он появился из-за следующей колонны так неожиданно, что я невольно отскочила назад.
- Это я, - хрипло сказал он, хватая меня за руку. - Идем, быстрее.
Мы осторожно обогнули труп старой продавщицы и пошли, к моему удивлению, прямиком к черному выходу.
- Так будет безопаснее, - будто слыша мой немой вопрос, пояснил Гарри.
Нам пришлось почти наощупь пробираться по темному коридору, ведущему на другую сторону улицы. Под ногами то и дело пробегали крысы, от которых я в отвращении шарахалась. Наконец, мы выбрались наружу, оттолкнув провисшую металлическую дверь. Воздух в городке наполнился запахом дождя. Я с каким-то удовлетворением отметила, что на Гарри не было никаких видимых ран: только пыль на куртке и на волосах. Он же, смотря только перед собой, тащил меня через темные улочки, крохотные мостовые, старательно огибая проклятый рынок, на который нас угораздило наткнуться. У меня с каждым шагом все сильнее и сильнее кружилась голова. Улицы и грязные витрины магазинов слились в одну серую полосу. На нас оборачивались и подозрительно глазели прохожие, но было уже все равно. К концу путешествия, когда мы, наконец, подобрались к нашему лагерю, у меня все плыло перед глазами. Гарри резким движением откинул брезентовый полог палатки, пропуская меня вперед. Я, пошатываясь, вошла вовнутрь. Импровизированная спальня стала похожа на картину импрессионистов — размытые грани, недостающие детали. Мои глаза закатились, и я начала падать. Потом мне показалось, что Гарри поймал меня почти у самого пола. Но сейчас это было не важно. Щека горела, голова раскалывалась, пальцы на руках дрожали.
- Гермиона...
Гарри поднял меня на руки. Я почувствовала знакомое горячее дыхание у своего лица.
- Подожди, сейчас...
Он что-то прошептал мне на ухо, но я не могла различить слов. Грудь сдавило и обожгло. Мне захотелось потерять сознание. Гарри осторожно положил меня на кровать и склонился надо мной. Я приоткрыла глаза.
- Мне нужно снять медальон, - в его голосе послышалось извинение.
Я кивнула. Он расстегнул молнию на моей куртке и потянулся к пуговицам на рубашке.
Грудь обожгло с новой силой, и я сдавленно застонала, прикусывая губу.
- Что? - Гарри испуганно посмотрел на мое лицо.
-Быстрее... - просипела я, судорожно сглатывая. - Пожалуйста.
Он резко рванул мою рубашку. Пуговицы запрыгали по полу. Я опустила глаза и с ужасом уставилась на пылающий медальон. Гарри потянулся к нему и тут же отдернул руки.
- Он раскаленный... приклеился к коже.
- Попробуй залить водой, - срывающимся голосом предложила я. - Ааа...
Мне пришлось зажмуриться от боли. Гарри чертыхнулся.
Когда я открыла глаза, он уже направил на меня палочку.
- Извини, - тихо сказал он. - Агуаменти.
Я резко выдохнула от соприкосновения горячего тела с холодной водой. Отстраненно заметила, что стало легче. Ворот куртки намок, волосы прилипли к шее. Я руками оттянула края рубашки в стороны.
- Попробуй сейчас.
Гарри, тяжело дыша, отцепил цепочку и, дотронувшись до медальона, с силой рванул его на себя.
Мне показалось, что с меня содрали кусок кожи. Я сдавленно захрипела, кусая губы.
- Вот черт.
Гарри, отбросив медальон в сторону, опять повернулся ко мне.
- У тебя ожог, - осторожно произнес он. - И рана на щеке кровоточит. Можешь что-нибудь посоветовать?
- Настой растопырника у меня в сумке, - я кашлянула. - В магловской аптечке.
Он завозился рядом со мной, медленно стягивая с моего плеча бисерную сумочку.
- Акцио, аптечка...
Я опять прикрыла глаза. Грудь все еще жгло, но после того, как Гарри снял медальон, сознание у меня существенно прояснилось. Но вот почему-то то, что я лежала перед лучшим другом в разорванной рубашке и одном лифчике, меня сейчас абсолютно не волновало. Мне просто хотелось, чтобы эта боль прошла...
На грудь легло что-то мокрое, и я тут же открыла глаза. Гарри осторожно, стараясь не сильно давить, протирал место ожога губкой, смоченной в настойке растопырника. Его глаза за стеклами очков казались совсем тусклыми. Лицо было сосредоточенным, почти жестким. Я протянула руку и положила ее на его ладонь. Он замер и поднял на меня взгляд.
- Я справлюсь, - тихо сказала я, пытаясь забрать у него губку.
- Нет, - ровно отрезал он, выдергивая руку. - Отдыхай.
Я, молча, послушалась. Гарри, тем временем, окунул губку в миску с настойкой и опять начал протирать ожог. Лекарство маленькими ручейками стекало по груди на спину. Было щекотно от его прикосновений, но я не шевелилась. Подвинулась ближе к брезентовой стене, давая ему больше места. Гарри медленно придвинулся ближе, еще ниже склоняясь надо мной, и положил левую руку мне на живот. Я застыла. С трудом сглотнула и постаралась не обращать внимания. Перед глазами замерцали яркие вспышки. Так прошло несколько мучительных минут.
Затем Гарри, закончив с ожогом, принялся за мою щеку. Я с огромными усилиями боролась с ресницами, которые готовы были вот-вот затрепетать. Мысленные приказы игнорировались всеми чувствительными рецепторами кожи. Я выдавила из себя что-то напоминающее полустон-полувсхлип. Гарри испуганно отпрянул, убирая руку с моей ключицы.
- Гермиона? - он попытался заглянуть в мои глаза, которые отказывались мне подчиняться.
- Все в порядке, - задыхаясь, прошептала я, оттягивая порванную рубашку сильнее. - Просто...
Я не смогла закончить: Гарри приложил руку к моей шее.
- Температуры, вроде, нет, - облегченно выдохнул он, рассеяно смотря перед собой. - Ты еще… кхм… у тебя есть еще какие-то раны?
«Дааа!» - хотелось закричать мне. И показать ему мои настоящие раны...
- Нет, - я убрала со лба волосы.
- Ты в порядке?
- В полном.
Я всегда просто виртуозно врала. Но с Гарри это не всегда получалось.
- Гермиона.
- Я. В. Полном. Порядке, - по слогам произнесла я, придавая голосу твердость.
Гарри тяжело вздохнул и отодвинулся. Я снова смогла дышать. Кислород прочистил мне мозги. Я тут же запахнула разорванную рубашку и отвернулась, рассматривая брезентовую стену.
- Хочешь воды? - тихо спросил Гарри, вставая с кровати.
- Неужели она выжила? - невесело усмехнулась я.
- Да, - послышался звук открываемой молнии. Затем шаги. - Держи.
Я осторожно повернулась. Гарри протягивал мне небольшую бутылку минералки.
- Спасибо, - я взяла бутылку, другой рукой придерживая края мокрой рубашки.
Горло продолжало жечь. Создавалось впечатление, что его изнутри раздирают когти гиппогрифа. Я в два счета ополовинила бутылку и протянула ее обратно Гарри.
- Ну, так... - он замолчал, подбирая слова. Я не хотела разбора наших супервезучих полетов.
- Отвернешься, я переоденусь? - перебила его я, приподнимаясь на кровати.
- О, ну... конечно, - Гарри натянуто улыбнулся и, развернувшись, пошел на кухню.
Я быстро скинула с себя мокрую одежду и, вытащив из сумки сухие вещи, переоделась. Место ожога все еще неприятно покалывало, поэтому я старалась до него не дотрагиваться.
Когда я вошла на кухню, Гарри сидел за деревянным столом, теребя в руках медальон. При виде украшения меня замутило, и я поспешила отвернуться к столовым тумбам
- Его надо как можно скорее уничтожить, - сказал Гарри, стукнув медальоном по столешнице.
- Предлагаешь наведаться в Хогвартс за клыками Василиска? - спросила я, доставая из упаковки несколько яиц.
Мерлин, это даже звучало смешно.
- Нет, - ответил он. - Больше рисковать не будем.
Я тихо фыркнула. Мы опять вернулись к тому, с чего начали.
- Как думаешь, почему они нас нашли? - я разбила яйца в миску.
- Как и в прошлый раз, я понятия не имею, - с ноткой обреченности в голосе, отозвался Гарри.
- Ладно, - медленно произнесла я, доставая венчик. - Забудем на секунду о Пожирателях. Что нам делать с крестражами?
Гарри тихо засмеялся, и мне это не понравилось. Я опять упускала что-то важное.
- Хочешь план? - спросил он, отодвигая стул и вставая.
Мне не импонировало это слово. Оно было связано с Роном.
- Было бы неплохо, - резонно заметила я, взбивая яйца.
Гарри опять засмеялся. Вот только веселости в его смехе не было. Он медленно подошел ко мне сзади и остановился.
- Уезжай домой, Гермиона, - Гарри положил руку на стол, на котором я готовила.
Меня слегка тряхнуло. Внутри. Он. Бесил. Меня. И от этого я еще больше хотела быть с ним.
- Продолжай, - сквозь зубы процедила я, стараясь не сорваться. - Почему мне нужно уехать?
Я боковым зрением видела, как Гарри наклонил голову.
- Потому что у меня нет плана, - тихо сказал он. Я замерла. Гарри глубоко вдохнул. Я сделала шаг в сторону, оставляя миску одиноко лежать на столе. Всю палатку заполнил его свирепый крик, и я схватилась руками за голову. - У меня нет чертового плана! Ничего нет! Ни одной идиотской зацепки!
Он еще раз вдохнул. Я в оцепенении уставилась на него, отходя еще на несколько шагов.
- И ты это прекрасно знаешь!.. И он знал! Но, похоже, ничто не вечно. Даже дружба. Это рассыпалось. Я как дом, у которого сломали одну балку. Я не могу даже нормально думать теперь. От меня отрывает куски... скоро совсем ничего не останется... А сегодня, я чуть не потерял тебя! И какого черта, я вообще согласился взять вас с собой?!
Гарри продолжал кричать, но я, похоже, уже ничего не слышала. Дождалась, пока он закончит, и опустится на стул.
Самое время для разрядки.
- Прекрати опять делать это, Гарри, - утомленно попросила я, возвращаясь на свое место.
Он закашлялся. Затем замолчал, опустив голову на руки и медленно, хрипло дыша. У меня дрожали губы, и я с трудом унимала дрожь в ногах. Пена от взбиваемых яиц грозила вылезти за края миски. Слишком усердно...
- Делать что?
Я уже думала, он не спросит. Даже забыла ответ, который придумала. Что-то такое умное, уравновешенное и определенно правильное.
- Хм… бросаться на меня, - я постаралась воспроизвести подготовленную речь. - Мне кажется, я не заслуживаю этого... В смысле, я пытаюсь понять, за что ты так на меня злишься, но в голову ничего не приходит. Может, сам мне расскажешь?
Я приготовилась ждать. На улице пошел дождь, и большие капли застучали по брезентовой крыше. Омлет уже жарился на сковороде, а Гарри все молчал. У меня не хватало сил повернуться к нему лицом. Я, на самом деле, часто трусила перед ним. Отворачивалась, уходила, избегала его. Особенно на шестом курсе. Мне не казалось, что он особенно страдает по этому поводу. Это грызло меня. Это выдергивало меня из собственного кокона спокойствия и контроля. Это делало меня незащищенной, слишком чувствительной, уязвленной. Как и молчание, задержавшееся сейчас в нашей палатке. Я ненавидела его. Оно пугало меня. Потому что в тишине всплывали мои страхи по поводу того, что будет. Будущее терзало меня своей неизвестностью. Просто я не достаточно сильная, чтобы вмешаться в уже установленный порядок вещей. Гарри и Джинни. Два этих слова в одном предложении — и я мечтала о смерти.
Я не могу. И не смогу.
Никогда.
- Прости меня...
Я уронила вилку и оперлась руками на разделочную доску, которую зачем-то вытащила.
Голос у Гарри был тихий, с горьким привкусом безысходности.
- Прости… - еще раз повторил он. - Я не знаю, что со мной произошло... Извини.
Я сняла с плиты сковороду и сжала в руке салфетку. Улыбнулась. Хорошо, что он не видел моего лица сейчас.
Я, наконец, поняла.
И это окончательно убило во мне все крохотные обломки надежды.
Он не хотел меня здесь видеть. Ни сейчас, ни тогда. Это должно было что-то значить. Его рассеянные «извини». Его упрямые «уезжай». Все это время обзор мне загораживало одно единственное желание. Слишком сильным оно было.
- Омлет хочешь? - осипшим голосом спросила я.
- Ага.
* * *
- Соскучился по Лондону?
- Что? - Гарри выглянул из-за Карты Мародеров.
Мы сидели в спальне и пытались устроить себе расслабляющий вечер «без приключений». Я полулежала на кровати с блокнотом и карандашом в руке, стараясь прикинуть предположительное местонахождение следующего крестража. В голову ничего не лезло, кроме двух вариантов. Ни один не казался мне особо привлекательным, но сидеть на месте было уже нереально. Поэтому я предложила наименьшее из двух зол.
- Я думаю, наведываться в приют, где Тот-Кого-Нельзя-Называть провел детство.
- Там нет ничего, - Гарри фыркнул и вернулся к изучению карты. Мне абсолютно не хотелось знать, зачем он каждый вечер ее просматривал.
- Значит, ты со мной не пойдешь? - спросила его я, вставая.
- Гермиона, в этом нет никакого смысла, - устало произнес он.
- А в чем тогда смысл есть? - я отбросила блокнот на кровать. - В том, чтобы сидеть здесь и ждать божественного вмешательства?
Гарри еле-слышно вдохнул, успокаиваясь, и снова посмотрел на меня, откладывая карту в сторону.
- Что ты хочешь, чтобы я ответил, Гермиона? - он развел руками. – Скажи, и я отвечу.
Отлично.
- Скажи: «Хорошо, Гермиона, мы отправимся в Лондон», - я скрестила на груди руки.
- Хорошо, Гермиона, мы отправимся в Лондон, - покорно повторил Гарри, - Довольна?
- Не совсем, - хмуро отозвалась я и подошла к нему. - Отдай медальон.
- Зачем это?
Он был просто невозможным, упрямым занудой. Мне очень захотелось отхлестать его чем-нибудь по лицу, но пришлось сдержаться.
- Прекрати упрямиться и дай его сюда, - я подошла ближе и полезла рукой за ворот его рубашки.
Гарри резко вздрогнул и дернулся назад. Я отступила, убирая руку. Слезы, страх, боль — перед глазами, кажется, пронеслось все. Я не успела схватить что-то одно. Едва ли это были только мои чувства.
Я постаралась успокоить кружащие вокруг меня эмоции. Уголок моих губ дернулся, и я сделала еще несколько шагов назад к кровати.
- Твое дело, - мой голос показался мне слишком бесцветным.
Я подумала, что хожу по кругу. Мы это уже проходили. Снизить до минимума количество прикосновений казалось мне раньше слишком просто. Сейчас же я не управляла своим телом в той мере, в какой бы этого хотела.
Возможно, я этим дышала. Только потому, что не могла позволить себе чего-то большего. Это было бы дикостью. Относиться к нему не как к другу — это даже сейчас иногда пугало меня. Я слишком привыкла к дружбе, наверное. Но, Мерлин, мне до шипения в крови хотелось дотронуться до него. И сделать это прикосновение отнюдь не невинным, возможно, даже чересчур интимным для нас. Как бы он отнесся к этому?
Я знаю как. И это первый случай в моей жизни, когда знание чего-то приносило мне горькую, тупую, саднящую боль. Его ответ убьет меня. Я уверенна, что познаю ощущение, которое люди испытывают после Поцелуя дементора. Тело останется, душа исчезнет.
Мне страшно было думать о последствиях. Мое спокойствие горело у меня на глазах. Гарри уничтожал его, не специально, конечно, но методично, размеренно, ежедневно, безразлично.
И сейчас он, в очередной раз, смотрел на меня равнодушным взглядом, думая о чем-то своем. Тоскливый, блуждающий, потерявшийся. Под этим взглядом у меня тлела кожа. Я села на кровать, чтобы не упасть. Я уставилась на него, устав бороться с желанием. Я сжала в руке выцветшую простыню, дабы не разреветься прямо здесь.
Я хотела своего лучшего друга. Хотела всего, совсем не дружеского, абсолютно недосягаемого для меня, но совершенно законного в этой стране.
Ха. Я призналась себе, и даже легче стало... как после ведра холодной воды. Тупое, секундное облегчение.
Я заскрипела зубами.
- О чем думаешь?
Он, как всегда, огорошил меня вопросом, так что сориентировалась я не сразу.
- Я... хм… ну, я… думала о том, как же тебе везет, Гарри.
Сказала - чуть сама не свихнулась от своего ответа, поняв какую глупость сморозила.
- Что?
Я попыталась сформулировать что-то более рациональное, чем то, что обычно выходило у меня в последние дни.
- Ты до сих пор жив, - сказала я, чуть не начав загибать пальцы. - У тебя есть крыша над головой, пока на улице идет дождь. Ты близок к победе. Это же почти триумфальная финишная прямая.
Гарри сидел немного конфуженный моим высказыванием, поэтому ответил не сразу.
- Супер, Гермиона, - он криво улыбнулся. - Мне прям полегчало.
Я была готова растаять от жара, который закипал внутри меня, прямо здесь.
- Очень рада, - отметая в сторону его сарказм, бросила я.
- Мне кажется, тебе надо немного успокоиться, Гермиона, - осторожно произнес Гарри. - Ты слишком нервничаешь...
- Ах, это я нервничаю? - возмущенно переспросила я, убирая с лица волосы.
- Ладно, я не так выразился, - спокойно продолжил Гарри. - Ты, наверное, слишком устала...
Похоже, он выбрал новую тактику. Доводить меня до точки кипения своим спокойствием.
- Гарри, что ты пытаешься сделать? - медленно спросила я, кисло улыбаясь. - Заставить меня передумать и уйти?
- Что-то вроде того, - честно ответил он.
У меня начало стучать в голове... Мое бессилие перед ним.
- Зачем тебе так нужно, чтобы я ушла?
Гарри молчал. Мне хотелось расшевелить его.
- Это трудно объяснить, - задумчиво произнес он, словно изучая собственный ответ на вкус. - Думаю, если мы начнем это обсуждать, одному из нас будет очень больно. Так что не стоит.
Я мысленно удивлялась его размышлениям. Раньше Гарри никогда не заносило философствовать.
- Ладно, - тихо протянула я, усаживаясь на кровати в позу Будды. - Тогда почему ты не выгонял меня в то время, когда с нами был Рон?
Гарри дернулся. Я знала, что он так отреагирует, но выхода у меня больше не было. Я должна была знать.
- Кхм... Гермиона, давай не...
- Ответь, и я отстану, - компромисс — изобретение гениев.
- Рон он... он разбавлял нас, - Гарри неопределенно повел плечом. - Коктейль нужно разбавлять водой, иначе будет слишком приторно.
Я сглотнула. Ладони почему-то опять вспотели.
- Приторно сладко или приторно горько? - ну зачем я спросила.
- Каждому из нас по-своему, - он невесело усмехнулся и встал. - Я подежурю. Ложись спать.
Гарри вышел из палатки, и меня замутило. Он будто сказал: «Гермиона Грейнджер, хочешь — плачь на здоровье».
Я никогда не думала, что он может быть таким жестоким. Но меня это определенным образом держало в узде. Затягивало на мне тугой поводок контроля. Вязкая уязвимость медленно вытекала из невидимых ран. Если бы Гарри был хоть чуточку нежнее, то этому бы не было места.
Мне благодарить его?
Я вскочила с кровати и, с силой дернув в сторону брезентовый полог, выбежала на улицу. Моросил дождь. Гарри сидел в капюшоне на знакомой подушке и мозолил мне глаза. Он просто обожал этим заниматься.
- Гермиона? - он удивленно поднял взгляд. - Что-то случилось?
- Твоя взяла, - раздраженно рыкнула я.
- Что? - Гарри недоуменно нахмурился.
- Ты победил, - мне еще хватало сил не орать на него. - После поездки в Лондон я уйду.
На его лице промелькнуло облегчение и мне, так яростно выдергивающей нитки из своего свитера, захотелось разорвать на себе всю одежду.
- Поняла, наконец? - Гарри сильнее натянул на голову капюшон.
Я не ломалась, наверное, только благодаря своей непроходимой упрямости и гордости.
- Ни черта я не поняла, Гарри Поттер, - тихо прошипела я, сжимая кулаки. - Ты ведь не хочешь мне ничего объяснить.
- Ты меня о-о-очень далеко отправишь, если я тебе скажу, - Гарри не смотрел на меня, но я ясно слышала усмешку в его голосе.
- Неужели боишься неэтичного поведения с моей стороны? - я рассмеялась. Резко и по-идиотски.
- Боюсь услышать это от тебя в МОЙ адрес, - он нервно усмехнулся.
- Пора бы тебе научиться ценить людей, окружающих тебя. Или, на худой конец, смотреть им в глаза, когда с ними разговариваешь, - бросила я и, резко развернувшись, пошла обратно в палатку, но на полпути замерла и повернулась. - И еще... чееерт!
Я врезалась в Гарри, не успев затормозить. Он стоял прямо передо мной, сжимая мои плечи и не давая упасть. Я несколько раз проскользила пятками тяжелых сапог по гнилой влажной траве, прежде чем выпрямиться. Гарри медленно наклонился, продолжая держать меня, и коснулся лбом моего лба, заглядывая в глаза.
- Вот так?
На его скулах ходили желваки, и мне хотелось думать, что не от ярости.
- Именно так, - тяжело выдохнула я, чувствуя, как по вискам стекают холодные капли. Дождь пошел сильнее.
- Будешь учить меня до конца жизни, Гермиона? - Гарри придвинулся еще ближе, дотрагиваясь носом до моего носа. На его ресницах переливались капельки дождя, отчего у меня, кажется, мозг перестал воспринимать окружающие звуки.
- Ага, - я попыталась улыбнуться. - Хочешь еще один ежедневник с напоминаниями?
Гарри сжал мои предплечья и медленно выдохнул.
- Ни за что, - его руки опустились ниже. - Он был просто ужасен.
Я была в курсе.
- Знала, что тебе понравиться, - я ухитрилась приподнять ладонь и дотронуться до застежки на его куртке.
Похоже, я в нашем коктейле была ложкой дегтя. Большой ложкой.
- Надеюсь, больше подобных подарков не предвидится, - Гарри не спрашивал, он утверждал.
- Их больше вообще не предвидится, - я теребила молнию, опустив глаза, слегка повернув голову, чтобы почувствовать прикосновение его кожи.
- Почему же?
Мой лоб горел под его натиском. Я почти бредила.
- Потому что, если я уйду, то больше не вернусь, - я дернулась, сбрасывая его руки, и отошла на несколько шагов. - Так что жить теперь тебе без моих подарков, Гарри...
Я выдавила почти издевательскую улыбку и, развернувшись, ушла в палатку. У меня было несколько минут, чтобы уснуть, прежде чем моя броня рассыпалась бы, и я разрыдалась. Так что времени я не теряла.
Сон.
Гнетущие воспоминания школьных дней. Обрывки, тени, неясность.
Гарри Поттер не для меня. Одинокий, потерявшийся, бессмысленный порыв. Я должна вбить это себе в голову.
И заодно в свое сердце.
