Когда Прабхупада направлялся к своей машине, покидая храм, йогини преградила ему путь и снова начала браниться.

— Никто не должен кланяться, — гневно заявляла она, — потому что все являются Богом.

Прабхупада рассердился, и в его широко открытых глазах вспыхнула ярость. Вдруг вперед выбежала Джой Фалчер и бросилась на землю перед Прабхупадой, положив руку ему на ногу. Она испытала смятение, не зная, на ком остановить свой выбор, но сейчас почувствовала внутреннее желание предаться Прабхупаде, и тот не противился этому ее жесту. Вскоре, уступая силе гневного молчания Прабхупады, йогини остановилась и позволила ему пройти. Садясь в машину, Прабхупада ударился головой о потолок салона. Взбешенные преданные обвинили в этом ругательницу-йогини. Когда машина тронулась, Прабхупада повернулся к сидящему за рулем Нара-Нараяне:

— Эта девушка говорила, что все являются Богом. При этом она была против того, чтобы они кланялись мне. Но если все являются Богом, разве я не Бог?

Преданные попытались спасти Джой, которой йогини совсем заморочила голову. На следующий день они попросили Прабхупаду принять ее, ссылаясь на то, что та художница и, возможно, может нарисовать какие-то картины о преданности. Прабхупада согласился, и девушка ожидала за дверями, пока он давал Дживананде уроки игры на барабане. Наконец, она вошла в комнату:

Джахнава-даси (Джой Фалчер): Прабхупада спросил:

— Что это за женщина, которая в каждом мужчине видит Бога?

Он говорил о той возмутительнице спокойствия, которая поносила его на церемонии посвящения. Я не поняла, и он повторил вопрос, затем спросил в третий раз, а затем добавил:

— Она проститутка, не так ли?!

К счастью, в тот момент в комнату зашла Говинда-даси, которая позднее объяснила мне, в чем заключался его вопрос. В то время все, что я знала, — это то, что я приняла Его Божественную Милость своим духовным учителем, и поэтому, на любой его вопрос, каким бы он ни был, я отвечала «да». Вот я и ответила:

— Да, Шрила Прабхупада.

И он остался доволен. Затем он предупредил меня:

— Смотри, не общайся с непреданными.

Я хотела, чтобы он знал, что я всей душой приняла его своим духовным учителем. Расчувствовавшись, я сказала:

— Шрила Прабхупада, мне всегда было трудно со своими материальными отцом и матерью, но теперь я понимаю, что истинный мой отец — вы.

По своей милости Его Божественная Милость ответил мне в том же тоне:

— У каждого есть материальные мать и отец, но у тебя есть духовный отец. Ты очень удачлива.

Я вела себя как ненормальная, мне было трудно смотреть на него, потому что он, казалось, сиял, и я терла глаза руками. Я терла руками уши, потому что не могла понять его акцент. Его Божественная Милость с состраданием отнесся к моим усилиям быть в сознании Кришны. Затем он пронзил мои имперсональные представления прекрасным описанием образа Господа Кришны. Я сидела к нему лицом, и, глядя поверх моего плеча, Его Божественная Милость сказал:

— Ты только посмотри, как красиво лежат волосы Господа Кришны на Его плечах. Посмотри, как прекрасны Его глаза — как два лепестка лотоса. Посмотри, как изящно Господь Кришна обмотал вокруг бедер платок. Посмотри, как замечательно сидит на Нем дхоти.

Помню, он еще упомянул лотосоподобные стопы Господа Кришны. Не знаю, смотрел ли он на Божество или на изображение Кришны, или, может быть, Сам Господь Кришна стоял там, а он разглядывал и описывал Его мне. Все, что я знала – это то, что если обернусь, то увижу лишь картину, или слиток латуни, или воздух. Поэтому я решила просто смотреть на Его Божественную Милость и слушать описание Господа Кришны, каким Он предстает его взору.

Когда я вышла из комнаты, Говинда-даси спросила, что же Его Божественная Милость сказал про мое рисование. Она не могла поверить, что за целый час нашей встречи мы так и не обсудили этот вопрос (зная, что духовному учителю и так ведомо все, я ждала, пока он сам поднимет эту тему и даст мне это служение). Она заставила меня вернуться и объяснила Шриле Прабхупаде, зачем я приходила. Он спросил про мое творческое прошлое, но когда я выпалила ему всю свою биографию, это не произвело на него особого впечатления. Просто я была слишком высокого о себе мнения. Затем он велел мне нарисовать «Панча-таттву».

По милости Кришны, к Прабхупаде тянулись не только начинающие, но и опытные преданные. В санскритских писаниях слово упанити означает «приближаться к духовному учителю ради обретения сокровенных наставлений в сознании Кришны». Для Прабхупады любая встреча была возможностью приблизить учеников к Господу.

Нара-Нараяна: Самое глубокое впечатление оставила у меня самая первая личная встреча со Шрилой Прабхупадой. Мне и раньше доводилось сидеть со своим духовным учителем в его комнате в Сан-Франциско, но там было много народу, а я был совсем еще новичком. А сейчас я оказался со Шрилой Прабхупадой наедине и ужасно боялся, так как не знал, что делать и что говорить. Я был немного не в себе от всей этой своей кармической деятельности, и так страшно напрягался, что сам себе напоминал «чертика в коробочке», готового в любую секунду выскочить. Я наблюдал за тем, как Шрила Прабхупада вскрывает письма. Конверты он не выбрасывал, а полностью распечатывал и позже писал на них – ради экономии бумаги. Он показал мне какое-то письмо и спросил мое мнение. Затем он попросил меня достать ему что-то из шкафчика, и я повиновался.

Со всех сторон в его комнате были окна, и поскольку комната была немного ниже уровня земли, свет проникал внутрь под хорошим углом. Он сидел за очень низким столиком, наподобие кофейного. Я сидел у стены позади него, и он попросил меня достать что-то из ящиков его шкафа, который тоже стоял у той же стены. В конце концов, я оказался рядом с ним, за его низким столиком. Он стоял, а я сидел на корточках. Когда я встал, Шрила Прабхупада внезапно заговорил со мной. Я онемел от неожиданности. Всякий раз, когда он обращался ко мне, я так смущался, что почти не слышал, что он говорит. Он указал на столик.

Он сказал:

— Видишь этого маленького муравья?