Сжав зубы, Токиоми взглянул на тыльную сторону своей правой руки.

* * *

Глядя на Берсеркера пылающим от ярости взглядом, Арчер медленно повернулся и посмотрел в другую сторону.

Он смотрел на юго-восток. На возвышающийся холм города Мияма, где находился квартал иммигрантов. Сколь многие догадались, что он смотрел на поместье семьи Тосака?

- Ты думаешь, что проповедь от такого как ты сможет унять гнев Короля? Ты очень самонадеян, Токиоми, - произнёс он тихим голосом, и в нём отчётливо слышалась досада. Блеск бесчисленного количества Небесных Фантазмов вокруг него исчез, или же оружия были отправлены… куда-то.

- Ты был на волосок от смерти, бешеный пёс.

Он продолжал негодовать, но его кроваво-красный взгляд уже не был столь убийственен.

Обернувшись к остальным Слугам, золотой Арчер высокомерно воззрился на них.

- Эй, шавки. В следующий раз не собирайтесь всей толпой. Я могу выносить присутствие лишь настоящих героев.

Кинув эту небрежную фразу, Арчер ушёл в призрачную форму. Золотые доспехи потеряли свою материальность и исчезли, оставляя от себя лишь остаточный блеск.

Противостояние золотого и чёрного рыцарей завершилось самым неожиданным образом.

- Хм. Определённо Мастер этого парня обладает даже более твёрдым характером, чем сам Арчер, - горько улыбнувшись, удивлённо произнёс Райдер. Но остальные знали, что сейчас не время небрежно обмениваться репликами.

Берсеркер, которого лишь Арчер мог сдержать, всё ещё стоял перед ними.

Его потухший взор сперва был устремлён туда, где несколько секунд назад стоял Арчер. Словно он потерял цель и просто не знал – что ему теперь делать…

Затем, найдя новую жертву, его глаза вновь зажглись яростью.

Поняв, что этот безумный взор направлен на неё, Сэйбер ощутила, как по её спине пробежались мурашки.

- Урр….

Казалось, раздавшийся голос пришёл из адской бездны. Словно заклинание, словно проклятье… это был рёв полный злобы, который вряд ли можно было принять за человеческую речь. Впервые все услышали голос Берсеркера.

- Ар…ур…!

Словно проклятье, которому придали форму человеческого тела, всем своим существом излучая жажду убийства, Чёрный Рыцарь устремился к серебряному Королю Рыцарей.

Акт 4:

Глава 3

Энергия использовалась не только для того, чтобы поддерживать материальный облик Слуги, но так же для того чтобы позволять ему двигаться в этом мире. Поэтому больше всего энергии расходовалось в битве. Она вырабатывалась магическими цепями Волшебника и согласно контракту передавалась Слуге.

В случае Мато Карии, активация магических цепей означала погружение в мир адской боли, так как проснувшиеся магические черви начинали поедать его тело.

Когда его Слуга находился в призрачной форме, поглощение им энергии было минимально. Но даже тогда, Кария страдал от аритмии и головокружений.

Когда же Берсеркер принимал материальный облик, невозможно было представить себе ту агонию, которой подвергалось тело его Мастера.

Проснувшись, чужеродные тельца, что живут в твоём организме, начинают поедать твою плоть и перегрызать кости. Выполняя роль псевдоцепей, магические черви поставляли произведённую энергию для Берсеркера не заботясь о состоянии своего носителя.

Нет, слово «агония» не передавало и половины того, что ощущал Кария. Он не был хозяином своего тела, которое ежесекундно уничтожалось живущими в нем созданиями – и боль от того, что его поедали заживо, удваивалась от страха и отвращения.

- Гу… га… ах…!!

Прячась во тьме, Кария подавил свой крик, который вырвался из-за предчувствия скорой смерти. Когда его кожа стала рваться на части, а кровь струйками стала течь из открывшихся ран, он закусил свои пальцы, чтобы не кричать.

Сложившуюся ситуацию ухудшало то, что для Слуги класса «Берсеркер» нужно было поставлять много больше энергии, чем для других Слуг. Когда Зокен заставил Карию добавить в заклинание призыва формулу сумасшествия, чтобы сделать призываемого Героя сильнее, возможно ещё тогда древний Волшебник спланировал все мучения Карии.

Черви впивались в его позвоночник. Черви уничтожали его нервы. Черви распространились по всему его телу черви это черви это черви это черви черви, черви, черви…

- Гааааа…