ПИСЬМО ПЕРВОЕ. Прибытие в 9мс цесаревича. - Отличительные черты русских царедворцев

 

Прибытие в 9мс цесаревича. - Отличительные черты русских царедворцев. - Их поведение в

присутствии повелителя и в его отсутствие.-- Портрет цесаревича.-- Его облик, его болезненный

вид.-- Портреты его оту,а и дяди в его возрасте.-- Кареты цасаревича.-- Неряшливый выезд.--

Скверно одетые слуги.-- Превосходство англичан в вещах материальных. -- Закат, над Речном. --

Река, затмевающая красотой свои берега. -- Невыносимая жара.

Эмс, 5 июня 1839 года

Вчера я начал свое путешествие в Россию: наследник российского престола

прибыл в Эмс, предшествуемый десятью-- двенадцатью экипажами и

сопровождаемый толпой придворных.

Увидев русских царедворцев при исполнении обязанностей, я тотчас поразился

необычайной покорности, с какой они исполняют свою роль; они -- своего рода

сановные рабы. Но стоит монарху удалиться, как к ним возвращаются

непринужденность жестов, уверенность манер, развязность тона, неприятно

контрастирующие с полным самоотречением, какое они выказывали мгновение

назад;

одним словом, в поведении всей свиты цесаревича, как господ, так и слуг, видны

привычки челяди. Здесь властвует не просто придворный этикет, подразумевающий

соблюдение условленных приличий, уважение более к званиям, нежели к лицам,

наконец, привычное распределение ролей -- все то, что рождает скуку, а иной раз и

навлекает насмешку; нет, здесь господствует бескорыстное и безотчетное

раболепство, не исключающее гордыни; мне казалось, что я слышу, как, бунтуя в

душе против своего положения, эти русские придворные говорят себе: "За

неимением лучшего возьмем, что дают". Эта смесь надменности с низостью не

понравилась мне и не внушила особенного расположения к стране, которую я

собрался посетить.

Мне случилось оказаться в толпе зевак, наблюдавших за тем, как цесаревич

выходит из экипажа; он остановился у дверей

купальни и долго беседовал с русской дамой, графиней ***, что позволило мне как

следует рассмотреть его. Ему двадцать семь лет, и выглядит он не старше и не

моложе; он высокого роста, но, на мой вкус, полноват для своего возраста; лицо его

было бы красиво, если бы не некоторая одутловатость, размывающая его черты и

придающая ему сходство с немцем; вероятно, так же выглядел в этом возрасте

император Александр; впрочем, наследник ничуть не похож на калмыка. Лицу его

предстоит претерпеть еще немало изменений, прежде чем оно обретет свой

окончательный вид; нынче оно, как правило, выражает доброту и

благожелательность, однако контраст между смеющимися молодыми глазами и

постоянно поджатыми губами выдает недостаток искренности, а может быть, и

какую-то тщательно скрываемую боль. Печали юности -- эпохи, когда человек

имеет все права на счастье,-- суть тайна, хранимая тем более тщательно, что ее не

умеет разгадать и сам страдалец. Взгляд юного принца исполнен доброты; походка

изящна, легка, благородна; он выглядит так, как и должен выглядеть монарх;

держится он скромно, но без робости, и это приятно; принужденность великих

мира сего так тягостна для окружающих, что их естественность кажется нам самой

любезностью, да, впрочем, и является таковой. Воображая себя священными

идолами, властители только и думают, что о мнении, которое имеют о себе они

сами и которое отчаиваются внушить окружающим.

Великому князю эти глупые тревоги не знакомы; он держится прежде всего

как человек прекрасно воспитанный; вступив на престол, он будет повелевать не с

помощью страха, но с помощью обаяния, если, конечно, титул российского

императора не изменит его характер.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРЕДЫДУЩЕГО ПИСЬМА

6 июня, вечер

Я еще раз видел наследника и долго рассматривал его с очень близкого

расстояния; он расстался с мундиром, который ему тесен и не красит его; штатское

платье, на мой вкус, ему больше к лицу;

у него приятные манеры и благородная походка, в которой нет ничего

солдафонского; вообще его отличает то особое изящество, что присуще славянским

народам. Это не страстная живость обитателей южных стран и не бесстрастная

холодность жителей Севера, но смесь южной простоты и легкости со

скандинавской меланхоличностью. Славяне -- суть белокурые арабы; цесаревич

больше чем наполовину немец, но в Мекленбурге, равно как и в некоторых

областях Голштинии и России, живут немцы славянского происхождения.

Лицо наследника, несмотря на его молодость, не так привлекательно, как

фигура; он бледен и выглядит больным *; полуприкры-

• Цесаревич незадолго до приезда в Эмс перенес тяжелую болезнь. 22

 

 

Письмо первое

тыс грустные глаза выдают заботы, присущие обычно людям более преклонных

лет; изящно очерченный рот свидетельствует, пожалуй, о кротости нрава;

греческий профиль напоминает античные медали или портреты императрицы

Екатерины, однако, несмотря на добродушный вид, какой почти всегда сообщают

красота, молодость и немецкая кровь, во всех чертах великого князя заметна

скрытность, пугающая в столь юном существе. Эта его особенность знаменательна;

она утверждает меня в мысли, что этот принц призван стать императором. Голос

его мелодичен, что в его роду большая редкость; говорят, этим он пошел в мать.

Он блистает среди своего окружения, на первый взгляд не отличаясь от

сверстников ничем, кроме чрезвычайного изящества. Меж тем изящество есть

верный признак тонкого ума: в походке, выражении лица, манерах человека всегда

выражается его душа!.. Великий князь держится разом и величественно и любезно.

Русские путешественники много говорили мне о его исключительной красоте; не

распиши они ее в столь ярких красках, она поразила бы меня сильнее; к тому же я

хорошо помню романический, ангельский вид, каким потрясли Париж в 1815 году

отец цесаревича и его дядя, великий князь Михаил, прозванные во французской

столице северным сиянием; я сужу строго оттого, что испытал разочарование. Но

даже и таков, каков он есть, наследник российского престола кажется мне одним из

самых красивых государей, каких мне доводилось видеть.

Поразила меня убогость его экипажа, беспорядок в его багаже и

неряшливость сопровождавших его слуг. Когда, глядя на этот царский выезд,

вспоминаешь великолепную простоту английских карет и исключительную

аккуратность английских слуг, не оставляющих без внимания ни единой мелочи,

понимаешь, что, дабы достичь материального совершенства, каким в наш

положительный век блистает Англия, недостаточно заказывать кареты у

английских мастеров.

Вчера я видел закат на берегу Рейна; это величественное зрелище. В здешнем

чересчур прославленном краю самыми красивыми кажутся мне отнюдь не берега с

их однообразными руинами и бесплодными виноградниками, которых здесь, на

мой вкус, слишком много; мне случалось видеть берега более красивые, более

разнообразные, более веселые, случалось любоваться более густыми лесами и

более живописными склонами, но что кажется мне истинным чудом, особенно

вблизи, так это сама река. Ее бескрайняя водная гладь, неуловимо скользящая вдоль

берегов, которые она освещает и оживляет своим блеском, потрясает мой ум, ибо

здесь творение выдает изумительную мощь творца. Когда я смотрю на течение этой

реки, я напоминаю себе врача, щупающего пульс человеку, дабы узнать, силен ли

он: реки -- артерии нашей планеты, и я исполняюсь восхищения при виде

бьющейся в них могучей всемирной жизни; я чувствую рядом с собой своего повелителя, я вижу вечность, верую в бесконечность, дотрагиваюсь до нее рукой; в этом зрелище скрыта

какая-то величественная тайна, между тем если я чего-то не понимаю в

природе, а то лишь умножает мой восторг; невежество мое укрывается под

сенью обожания. Вот отчего я не испытываю такой тяги к науке, какая

присуща людям, всем недовольным.

Мы поистине умираем от жажды: вот уже много лет в душной Эмской

долине солнце не палило так нещадно; прошлой ночью, возвращаясь с

берега Рейна, я видел в лесах целые стаи светящихся мошек; это мои

любимые итальянские luccioli; я всегда полагал, что они водятся лишь в

южных странах.

Через два дня я уезжаю в Берлин, а оттуда в Петербург.