Спонтанне та індуковане випромінювання. Лазер.

Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 521

На заре европейской цивилизации, в античных Греции и Риме историки, философы, политики отмечали наличие различий как между людьми (Теофраст, «Характеры»), так и между представителями разных народов, населявших древнюю Ойкумену (Геродот, «Истории»). Фрагменты этнопсихологических знаний присутствуют в работах Гиппократа, Платона, Тацита, Плиния, Страбона и многих других. Мыслители античного мира не только делали меткие наблюдения, но и пытались объяснить причины отличий одного народа от другого.

Гиппократ в труде «О воздухах, водах, местностях» писал, что все различия между народами, в том числе по поведению, обусловлены местонахождением страны, климатом и другими природными факторами. В «Истории» Геродота мы также встречаемся с попыткой объяснить особенности жизни и характера разных народов спецификой окружающей их природной среды. Геродот замечает, что подобно тому, как небо в Египте иное, чем где-либо в другом месте, и как река Нил у них отличается иными природными свойствами, чем остальные реки, так и нравы и обычаи египтян отличаются от остальных народов.

При встречах с представителями других культур и языков у путешественников и ученых возникли вопросы о сущности этносов, об их различиях, особенно по духу (психологии), по природе человеческого поведения.

Лучшим образцом этнографического очерка у Геродота считается описание Скифии, сделанное на основе личных наблюдений, в котором он повествует о богах, обычаях, обрядах побратимства и погребальных обрядах скифов, пересказывает мифы об их происхождении. Не забывает он и о чертах характера, выделяя суровость, неприступность, жестокость скифов. Геродот объясняет эти черты как особенностями окружающей среды, ведь Скифия представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую полноводными реками равнину, так и кочевым образом жизни скифов, благодаря которому никто не может их настичь, если только они сами не допустят этого.

Европа эпохи раннего Средневековья напоминала Древнюю Грецию после падения Микен: на развалинах древних полисов осваивались новые варварские этносы, принявшие христианство и признавшие Папу Римского главой Церкви. В средневековой Европе критерием оценки того или иного человека или целого народа стало отношение к христианским святыням, этике и морали. Люди делились на христиан и всех остальных. При этом только христиане обладали качествами достойных людей, независимости от их этнической принадлежности. Священнослужители облачались в единую одежду, которая стирала национальные различия. Латинский язык был языком официального общения, который к тому же не имел своего этнического субъекта (Римская империя пала, а латинский язык, как и древнегреческий, считались мертвыми языками).

ни что иное, как «общая субъективная реакция коллектива на все объективно совершающиеся явления природы и его собственной социальной жизни и истории» [41, с. 10].

«Дух народа», по мнению Шпета, символизирует смысл и идею «народа», которые раскрываются в типологических изображениях его состава и изменений во времени. Например, «дух аристократии», «дух данного времени», «дух рыцарства», «дух мещанства» — все это частные ингредиенты целого, не теряющего сути в конкретности. «Дух» в этом смысле есть собрание, «связка» характерных черт «поведения» народа. В совокупности с постоянством «диспозиций» он представляет собой народный характер. Этот субъективный характер узнается в его объективизации как совокупность реакций народа на обстоятельства, в которых он сам участвует, на объективно данные ему отношения и идеальные образования. Типическое отношение к объективному существует как переживание коллектива, вкладываемое в определенный репрезентант народа — сословие, касту, группу. Отсюда — выделение этнической психологии из социальной и определение для каждой из них собственного объекта.