Держ бюджет. Способи збалансування держ бюджету.

Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 552

В первой главе на эмпирическом материале мы выяснили, что припоминаемое в дежа вю, не могло быть ранее пережито в реальном опыте. И следует сказать, что наш философский анализ это только подтверждает. В дежа вю три временных экстаза существуют одновременно, но они существуют в одном субъекте, точнее: они создают этот субъект. И если бы мы предположили, что такое состояние ранее было в прошлом, то это означало бы, что сам субъект в дежа вю удваивается. Ибо тогда в дежа вю мы бы не только имели некое припоминаемое прошлое, но и сам субъект прошлого воскрес бы в дежа вю вместе со своим будущим и своим прошлым, а это уже совершенно абсурдное предположение. Следовательно, ситуация, которая припоминается в дежа вю могла прийти только из состояния, в котором если бы и был некий субъект, то он размыт и децентрализован. И мы знаем такое состояние, это состояние сна. Тем самым то, что в первой главе утверждалось на основе опыта, теперь доказано путем когнитивного анализа.

Если дежа вю происходит из-за сна, то данное обстоятельство должно пролить свет на феноменологическую структуру сна. Но феноменология ведь изучает сознание, причем чистое сознание, как же она может иметь дело с бессознательной реальностью сна? Однако если бы сон вообще не касался сознания, то о нем ничего и не было бы известно. Но очевидно, что мы знаем что-то о сне, следовательно, имеется некое сознание сна, а значит и сон может быть исследован в рамках феноменологии. Причем хорошую базу для такого исследования сна должны создать как раз такие пограничные феномены как дежа вю.

Но если в дежа вю припоминается именно сон, то выходит, что наши сны могут моделировать будущее. Каким же образом это может происходить? Для ответа на этот вопрос мы должны будем провести анализ структуры сновидения. Но существует множество теорий сна, обозреть, которые в рамках нашего исследования не только не представляется возможным, но и не нужно. Ибо мы ведь уже выяснили, какая структура сознания отвечает за само появление дежа вю, а именно: это темпоральность. Исследование именно темпоральной структуры дежа вю и привело нас к позитивным результатам. Но раз так, то мы теперь и сон должны рассмотреть именно на предмет его временения, не вдаваясь при этом в подробности образования сновидений и их физиологической основы.

Исследователи, в частности Фрейд отмечали, что во сне нам доступны самые незначительные воспоминания из нашего прошлого. Сон соприкасается со всей совокупностью нашей памяти, в то время как мы в состоянии бодрствования можем вспоминать всегда лишь ограниченный фрагмент памяти. Но если это так, то значит, во сне наша самость децентрализуется. Данное обстоятельство выражается в таких свойствах сновидения как: во сне мы лишь претерпеваем некую ситуацию, но никак не можем на нее повлиять; образы во сне конструируются сами, без нашего участия, они нам лишь даются; отдаленное прошлое существует во сне одновременно с настоящим для нас положением дел (умершие представляются нам живыми), и как следствие синкретизм сна, в нем соседствуют вещи, которые в реальности не совместимы. Таковы существенные свойства сна, но они, конечно, подразумевают отклонения. Например, случается, что можно управлять сновидением и т.д., но это уже скорее сон на грани бодрствования. Конечно, во сне всегда есть некий субъект, происходящее во сне происходит с нами. Но ведь какой-то субъект есть и у животных и у примитивных существ, так что наличие некоего центра переживания вовсе означает наличия индивидуальности и трансцендентальной свободы воли.

Итак, мы сходимся с Фрейдом в том, что припоминаемое в дежа вю приходит из сна. Только Фрейд считал, что сон лишь генерирует прошлый опыт, и ничего качественно нового не производит. Мы же утверждаем, что сон проектирует будущее, точнее сон имеет доступ к совокупному прошлому и видит, как это прошлое генерирует будущее. Пожалуй, из этого противоречия можно выйти только диалектическим путем. Для этого нужно лишь акцентировать внимание на том, что итак уже находится перед нами. Если в глубине нашего бытия находится совокупное прошлое, то оно есть всё наше прошлое. Если имеется всё прошлое, т.е. всё что уже произошло, то, что должно находиться вне этого прошлого? Очевидно, что вне прошлого находится только будущее, т.е. то, что еще не произошло. Настоящее же при этом выступает, как то, в чем находится всё наше прошлое, чему это прошлое может быть дано и представлено в нем. Таким образом, то децентрализованное настоящее, в котором мы находимся во сне, благодаря тому, что оно содержит в себе всё прошлое, соприкасается с будущим. Если дано всё прошлое, то границей этого прошлого будет именно будущее. Тем самым нет ничего удивительного в том, что будущее дано во сне, нужно лишь диалектически подходить к познанию предметов, которые сами по себе диалектические.

Более того, сон так же связан с проектом экзистенции, в том аспекте, который называют функцией компенсации сна. Наиболее определенно высказывается по этому вопросу философ Я. Г. Е. Маасс (Uber die Leidenschaften, 1805): "Опыт подтверждает наше утверждение, что мы чаще всего видим в сновидении то, на что направлены наши самые горячие и страстные желания. Из этого видно, что наши страстные желания должны оказывать влияние на появление наших сновидений. Честолюбивый человек видит в сновидении достигнутые (может быть, лишь в его воображении) или предстоящие лавры в то время, как сновидения влюбленного заполнены предметом его сладких надежд... Все чувственные желания или отвращения, дремлющие в сердце, – если они приводятся в возбуждение на каком-либо основании – могут оказать влияние в том смысле, что из связанных с ними представлений возникает сновидение или что эти представления примешиваются к уже существующему сновидению" (Сообщено Винтерштейном в "Zbl. fur Psychoanalyse"). Однако эта черта сна покоится как раз на проекте экзистенции. Компенсируя те житейские переживания, которые наяву не реализуются, и не должны реализоваться, чтобы не мешать проекту, сон их нейтрализует. У сна функция компенсации, безусловно, имеется, но ей придают не тот смысл, который она действительно содержит. Так как во сне, конструируется проект, то есть наше будущее, точнее: сон создает конкретную материю из нашего сознательного выбора (о чем подробнее будет сказано позже), то некие наши аффекты и вожделения, которые нам свойственны по природе, могут помешать осуществлению этого проекта. К тому же проект всегда индивидуален, о чем и свидетельствует дежа вю, а вот вожделения, как правило, у людей одинаковы, поскольку источник свой они имеют в нашем теле. И сон как раз вымещает эти вожделения в представления сновидений, чтобы они не мешали реализации проекта. Сон может моделировать будущее потому, что он приходит из той области бытия, которая находится в единстве с универсумом и знает его весь, отсюда и может сон программировать будущие события. Но здесь мы уже должны перейти к следующему этапу экспликации дежа вю, который поможет на ответить на вопрос о смысле данного феномена. Вопрос же о фактической, т.е. о ближайшей причине дежа вю нами решен, и мы выносим однозначный ответ: дежа вю происходит из-за наслаивания ситуации пережитой во сне на реальное переживание.

Проведенная экспликация феномена дежа вю показывает плодотворность феноменологического метода, применительно к переживаниям, выходящим за рамки психологического толкования. В дежа вю мы встречаемся с типом сознания, отличным от cogito. В дежа вю мы не находим осознания времени, и истоки этого состояния следовало бы на наш взгляд искать в мифологическом сознании.

Мы уже писали, чем грозило бы человеческому сознанию постоянное пребывание в дежа вю. Однако нельзя ли предположить, что то, что нам современным людям является столь редко и мимолетно, для человека более ранней эпохи было явлением обыденным. Это не значит, что человек постоянно находится в том дежа вю, которое мы описали. Но возможно человек бы смог постоянно быть в дежа вю, если бы оно было менее интенсивным, т.е. сохранялись бы основные когнитивные функции сознания, но при этом они были бы модифицированы под действием дежа вю.

Если четко придерживаться достигнутого уровня экспликации, ничто не помешает нам отыскать признаки такого сознания в истории. На самом деле мы уже столкнулись со свойствами подобными сознанию-дежа-вю, когда, руководствуясь концепцией исходной временности экзистенции, описывали мифологическое сознание времени. Но чтобы убедиться в верности такого предположения, нужно более подробно рассмотреть мифологическое сознание. Здесь следует отметить, что если в дежа вю сон накладывается на реальность, то нельзя отличить их. При описании мгновенного дежа вю мы отмечали, что фрагменты сна вспоминаются лишь после дежа вю, когда реальность и сон расходятся, и мы можем вспомнить некоторые фрагменты сна. Но пока дежа вю длится, в нем не возможно отграничить сон от реальности, потому что они абсолютно идентичны. Это не только еще раз подтверждает фундаментальную связь дежа вю со сном, но и дает нам дополнительные ориентиры в поиске сознания-дежа-вю, которое тесно связано со сном. Итак, заключительной стадией нашего исследования станет поиск состояния дежа вю в древности.