Debates and their essence. The role of debates in teaching dialogic speech.

Дата добавления: 2015-09-19; просмотров: 449

Что за люди посещают эту школу? — спросила я. — Каким видом магии они обладают? Они — цыгане как я?

Метис снова бросила беглый взгляд на бабушку. — Это зависит от определенного ученика и его прошлого. Но Викинги и Валькирии очень сильны, в то время как Римляне и Амазонки очень быстры.

Валькирии? Амазонки? О чем она говорит? Слова Метис звучали также как у мамы, когда она рассказывала мне, что Боги действительно существуют.

Несмотря на замешательство я сконцентрировалась на словах. — Сильные? Быстрые? Что вы имеете в виду? Сильные как "могут поднять над головой пятьдесят километров"? Или сильный как Халк? — я махнула рукой в направлении комиксов на кухонном столе.

Метис посмотрела на меня. — Сила Халка. Невероятно сильные. Магически сильные.

О.

Больше я не могла ничего произнести. Глухая боль в моей голове исчезла, но только для того, чтобы уступить место пульсирующему комку переживаний, а также небольшому любопытству.

Даже теперь, даже после смерти моей мамы и всем моим чувством вины назло, маленькая часть меня задавалась вопросом, существовали подростки такие как я, и какой магией и тайнами они владели.

Мне бросилось в глаза, что Метис не ответила на мой вопрос, есть ли другие Цыгане в Мифической Академии, но в голове уже толпились следующие вопросы.

Но как и почему...

Мне очень жаль, Гвен, но это уже решено, — перебила меня бабушка Фрост. — Я записала тебя, и профессор Метис подготовила твое расписание.

Метис нагнулась под стол и вытащила кожанный портфель. Она положила его на колени, открыла крышку и начала в нем рыться. Затем она снова закрыла его и протянула мне стопку бумаг. Некоторое время я пристально смотрела на нее, прежде чем взять ее.

Я задержала дыхание, однако никаких молниеносных видений или колебаний не возникло. Только чувство, как они печатались на лазерном принтере, прежде чем Метис убрала ее в сумку.

Не удивительно. По большей части было безопасно брать обычные будничные предметы, которые выполняли определенную функцию, ручки, тарелки или дверные ручки. Люди мало размышляли над такими предметами и едва ли оставляли колебния на них.

Тоже самое относилось к вещам, которые многие люди использовали каждый день, например, компьютеры в библиотеке моей школы. "Моей старой школы," — подумала я.

Как только я была уверена, что никакие нежелательные, неприятные видения не возникнут от бумаги, я начала читать:

"Английский, химия, физкультура..."

Мой взгляд скользил по списку и зацепился за последний предмет.

История мифов? — спросила я. — Что это вообще за предмет?

Метис только улыбнулась. — Ты еще узнаешь, Гвен. Я боюсь, что сейчас мне нужно возвращаться назад в Академию. Мне нужно исправить еще несколько работ. Я хотела просто ненадолго зайти и представиться.

Профессор встала. — Геральдина, было приятно снова тебя увидеть. Я только хотела бы, чтобы обстоятельства не были бы такими грустными.

Мне тоже, профессор, мне тоже, — пробормотала моя бабушка.

Обе обменялись печальным, почти болезненным взглядом, прежде чем бабушка встала и пожала руку профессора. Затем она повернулась ко мне.

Сладенькая, почему бы тебе не проводить профессора Метис до двери? Мне нужно подготовиться к следующему клиенту.

Конечно, — пробормотала я, пока спрашивала себя, что между ними происходило и почему они решили, что меня исключат. — Сюда прямо, профессор.

Метис последовала за мной по коридору к входной двери. Я открыла ее, и профессор переступила порог. В какой-то момент во время нашей беседы вышло солнце и разогнало серебрянную изморозь. Только в тени веранды было видно, как она блестит.

Я уже хотела закрыть за ней дверь, но Метис повернулась ко мне с любезным выражением в зеленых глазах.

Мне очень жаль, что с твоей мамой такое произошло, — сказала он мягким голосом.

В течение последних недель дюжины людей говорили мне тоже самое, начиная с моих подруг из школы и заканчивая другими полицейскими, с которыми работала мама.

Но по какой-то причине я почувствовала, Метис действительно так думает, что говоря это, ей действительно жаль, что моя мама умерла. Почти, как...будто она знала маму.