Тактика при поєднаній травмі

Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 735

Не навреди

Попробуйте просто остановиться, вместо того чтобы рефлекторно заполнять пространство — это подлинно трансформирующий опыт.

Не навреди. Основы этого принципа, звучащего как заповедь, очевидны: не убивать, не красть, не лгать, воздерживаться от агрессии во всем — в поступках, словах, помыслах. Умение не вредить себе и другим — это центральная тема в буддизме, связанная с целительной силой ненасилия.

Вменяемый, здоровый мир начинается с вменяемых, здоровых жителей — то есть с нас самих. Если мы опасаемся смотреть на свой истинный облик, то этим наносим себе колоссальный урон.

Осознанность, умение видеть вещи в истинном свете, уважительное принятие их такими, какие они есть — это основа ненасилия. Осознанность не исчезает с прекращением медитации. Она помогает нам справляться с жизнью во всех ее перипетиях. С ней мы начинаем видеть, слышать и ощущать по-настоящему. Постепенно мы принимаем сердцем все больше добра и искренности, и в какой-то момент нас может шокировать осознание того, как слепо мы причиняли боль другим. Эта способность столь глубоко укоренилась в человеческом поведении, что мы не слышим, когда нам говорят, что мы заставляем кого-то страдать. Люди так свыклись со своими действиями, что просто не замечают, как их поведение влияет на окружающих.

Больно осознавать, что мы раним кого-то, и пони­мание это приходит не сразу. Путешествие начинается с нашего решения встать на путь добра и честности, оставаться пробужденными. Сквозь призму осознанности становятся видны наши желания и агрессия, ревность и невежество. Но мы их не проявляем, а просто наблюдаем.

Следующий шаг — воздержание. Осознанность — это почва, земля. Воздержание — это путь. Само слово звучит несколько репрессивно, указывает на подавление. По-настоящему живые, интересные люди вряд ли станут практиковать этот способ (разве только временно, но никогда не сделают это частью своей жизни). Воздержание является методом становления человека дхармы. Это умение принимать минуту усталости и скуки, когда она возникает, не пытаясь рассеять ее увеселениями. Это практика принятия пустоты без попытки незамедлительного ее заполнения.

Мне довелось получить интересный урок медитации: он сочетал в себе осознанность и воздержание. Нас просили просто обратить внимание на то, как мы двигались, когда чувствовали неудобство. Я заметила, что при первых признаках дискомфорта я начинала теребить мочку уха, потирать нос, чесать затылок (а он при этом вовсе не чесался), поправлять воротник. В общем, как только терялось ощущение почвы под ногами, я начинала нервно ерзать. Смысл занятия был в том, чтобы не вмешиваться в процесс, не пытаться повлиять на свое поведение, не критиковать себя — только созерцать.

Само наблюдение того, как мы пытаемся избежать чего-то, уже приближает нас к состоянию невесомости. Воздержание — то есть отказ от привычки реагировать импульсивно — имеет отношение к отказу от увеселительной ментальности, от жажды развлечений. Можно увидеть, что существует нечто между возникновением острого желания, агрессии, одиночества (или чего угодно еще) и непосредственными действиями, рожденными этими состояниями. Внутри нас есть кое-что, чего мы не хотим переживать, и никогда не переживаем, потому что слишком быстро переходим к действию.

Глубоко под покровом нашей повседневности существует фундаментальная беспричинность. Она непрерывна. Иногда мы ощущаем ее в виде тревоги и раздражения или переживаем в виде страха. Она мотивирует людей на проявление страсти, агрессии, невежества, ревности и гордости, но они никогда не погружаются в ее глубины и не пытаются разглядеть ее сущность.

Воздержание и есть способ познания природы страха и беспокойства. Это единственный путь, ведущий к невесомости — туда, где нет никакой почвы под ногами, не за что ухватиться. Если мы начинаем развлекать себя разговорами, делами или раздумьями — то есть не оставляем места для паузы, — то лишаем себя возможности расслабиться.

Человечество постоянно ускоряет темп жизни. Люди навсегда останутся «классическими нервными типами», как любил выражаться мой дед. Воздержание — это еще и способ принять себя, примириться с собой на самом фундаментальном уровне. Так мы сможем, наконец, иметь дело с тем, что лежит глубоко на дне, и на бурной, бурлящей пузырями поверхности проявляет себя как лихорадочное стремление манипулировать ситуацией. Внутри этого находится нечто крайне мягкое, хрупкое, нежное — нечто, переживаемое нами как страх и тревога.

Жила однажды молодая девушка-воин. Наставник сказал, что ей следует сразиться со своим страхом. Девушке этого не хотелось. Бой казался ей неравным: страх был слишком агрессивен, приводил ее в ужас. Тем не менее Учитель настоял и дал ей некоторые указания относительно поединка. Наступил день сражения. Девушка чувствовала себя маленькой и беззащитной, страх же выглядел грозным и громадным. Оба были вооружены. Воительница собралась с силами, выступила в сторону страха и, трижды поклонившись ему, спросила: «Могу я просить твоего разрешения вступить с тобой в бой?» И страх ответил: «Благодарю за проявленное в твоем вопросе уважение». Тогда девушка задала следующий вопрос: «Как я могу одолеть тебя?» Страх сказал: «Я быстро говорю и приближаюсь близко к твоему лицу — это мои орудия. После этого ты теряешь самообладание и делаешь все, что я велю. Если же ты не делаешь того, что я говорю, ты лишаешь меня власти. Можешь слушаться меня, можешь уважать. Я даже могу убедить тебя. Но твоя непокорность отнимает мои силы». Так юная воительница научилась бороться со своим страхом. В действительности так оно и работает. Нужно со здравым уважением относиться к своим нервам, понимать, что эмоции способны захватить нас и совершенно вымотать. Это раскрывает перед нами некоторые карты — мы осознаем, что сами умножаем свою боль и смятение, нанося себе вред. Однако изначально нам присущи доброта, мудрость и разум — мы в состоянии прекратить ранить себя и других людей. Осознанность помогает видеть определенные вещи в самом их зачатке. Понимание удерживает нас от включения в возникающую цепную реакцию, превращающую каплю в море. Мы оставляем каплю каплей. Малое остается малым. Этот навык приходит, когда мы начинаем замедляться, делаем короткие паузы и не совершаем одних и тех же импульсивных действий снова и снова. Попробуйте просто остановиться, вместо того чтобы рефлекторно заполнять пространство, — это подлинно трансформирующий опыт. Само ожидание сближает нас и с основами беспокойства, и с грандиозными просторами.

В результате мы удерживаем себя от причинения вреда. Мы лучше себя узнаём, начинаем уважать себя. Теперь двери нашего дома открыты для всего нового. Вскоре мы начинаем пожинать плоды ненасилия: тело, речь и сознание будут потихоньку расцветать. Здоровое тело подобно горе. В горах многое происходит: дожди, ветра, снежные лавины. Солнце так близко над вершиной, что нещадно обжигает ее. Потом все небо затягивается облаками, животные и люди испражняются тут и там. Самые разные вещи происходят здесь, но гора остается неподвижной. В момент, когда мы полностью узнаём себя, наше тело обретает тотальный покой, становится подобно горе. Мы перестаем нервничать, никого не бьем, не носимся сломя голову по комнате, не напиваемся до беспамятства.

Быть в полной гармонии с собой значит быть спокойным внутренне. Разумеется, при этом можно и дальше бегать, прыгать и танцевать — это даже полезно. Однако, что бы вы ни делали, вы все делаете в меру — работаете, едите, курите. Короче говоря, перестаете причинять духовный вред.

Духовно здоровая речь подобна лютне без струн. Даже без струн музыкальный инструмент заявляет о себе. Это образ речи, нашедшей покой. Это не значит, что мы держим себя в узде, следим за каждым своим словом в страхе сказать лишнее. Это значит, что наша речь становится прямой и сдержанной. Мы не будем плеваться словами только потому, что нервничаем, а все остальные молчат. Мы не трещим, как сороки. Нам уютно и спокойно в этом мире уже потому, что нам хорошо с самими собой. Мы не считаем нужным спасаться бегством по извилистой дорожке языка, мощеной камнями слов, только по привычке. Когда нам действительно нужно что-то сообщить, мы говорим, а не растрачиваем дар речи для выражения своих неврозов.

Здоровый ум подобен горному озеру, вода в котором гладкая, как стекло, — никакой ряби. Когда поверхность водоема спокойна, сквозь нее можно разглядеть дно. Но когда она взбаламучена, ничего не видно. Тихое озеро с чистой, незамутненной водой — это и есть наш безмятежный, спокойный ум. Он переполнен таким безграничным дружелюбием по отношению к тому хламу, что лежит на дне, что нет никакой необходимости мутить «воду», пытаясь скрыть наш ум от чужих глаз.

Оставайтесь бодрствующими — это обязательное условие ненасилия. Отчасти оно состоит в умении замедляться, обращая внимание на свои слова и поступки. Чем больше мы наблюдаем за цепочками своих эмоциональных реакций, чем глубже понимаем принципы их действия, тем проще воздерживаться. В какой-то момент бодрствование, наряду с умением останавливаться и наблюдать, становится образом жизни.

Невежество — корень всего того зла, что мы совершаем, но медитация способна изменить картину. Когда вы наконец увидите, что вам не хватает осознанности и воздержанности, знайте, что это не конец, но начало пробуждения, первые проблески ясности. Со временем наша тяга к глухоте, слепоте и тупости угасает. Освобождение приходит самым естественным образом, когда мы оказываемся полностью в «здесь и сейчас», и не мучаемся собственным несовершенством.