Головна сторінка Випадкова сторінка КАТЕГОРІЇ: АвтомобіліБіологіяБудівництвоВідпочинок і туризмГеографіяДім і садЕкологіяЕкономікаЕлектронікаІноземні мовиІнформатикаІншеІсторіяКультураЛітератураМатематикаМедицинаМеталлургіяМеханікаОсвітаОхорона праціПедагогікаПолітикаПравоПсихологіяРелігіяСоціологіяСпортФізикаФілософіяФінансиХімія |
Самовиховання і саморозвиток майбутніх фахівців із вищою освітою.Дата добавления: 2015-10-15; просмотров: 1026
Я быстро привожу себя в порядок, одеваюсь и пулей вылетаю из номера. Пока я еду в лифте, я смотрю на экран мобильного телефона: время уже шесть часов вечера. Я – сова? Может, это моё свойство поздно ложиться и поздно вставать – всего лишь следствие моей концентрированной умственной деятельности? А что будет, если я ещё и разгонюсь? Я вообще перестану спать? Рисковать не хочется, а значит, пока со стимуляторами перегибать не стану. Это может мне дорого обойтись. В лучшем случае – очередным выпадением из собственного Я. Мои размышления прерывают открывающиеся двери лифта. На выходе из него я сталкиваюсь с какой-то цыганкой, лет пятидесяти на вид. Она говорит: – Деточка, постой, обрати своё внимание. – Обратить внимание на что? – у меня такое ощущение, что надо мной сейчас будут ставить классические опыты анального зомбирования. Не то чтобы я расистка, но этих лохотронщиков я как-то не перевариваю. Кстати, почему? Цыганка протягивает мне повёрнутую вверх ладонь и говорит: – Положи копеечку, доченька, позолоти ручку, всю правду тебе расскажу. Правду о чём? Правду о том, как цыгане гипнотизируют людей, которые потом приходят в себя и обнаруживают, что у них выгребли всю наличность и с них сняли все драгоценности? – Правда у каждого своя, – говорю я, – и чужой мне не надо. На всякий случай убирая руки в карманы, я говорю: – Мне не нужна ваша правда. – Делаю паузу, ожидая её реакции. Она уже открывает рот, но прежде чем она успела вставить хоть одно слово, я продолжаю: – И мне всё ещё нужны мои деньги. Поэтому извольте оставить меня в покое, – говорю я, указывая на двери лифта, как бы приглашая её войти в него, оставив меня в покое. Цыганка не сдаётся и продолжает разговор более чётким и ясным голосом: – Давай погадаю. Покажи мне ладонь. Протягивая мне свою морщинистую ладонь, она говорит: – Давай, не бойся. – Я сама узнаю своё... – я делаю паузу, запнувшись на не сказанном слове «прошлое», и продолжаю: – будущее. Цыганка меня будто и не слышала: – Твоё будущее – светлое и хорошее. Я это вижу. Я в этом и не сомневаюсь. – Но многое тебе предстоит переосмыслить. Чтобы всё было хорошо, тебе нужно разобраться в себе, – продолжает она. Именно этими разборками я и поглощена. – Но чтобы разобраться в себе, тебе нужно по-новому взглянуть на прошлое. Я говорю: что вы сказали? – Прошлое, доченька. Прошлое. – Она пристально смотрит на меня, и вдруг я замечаю выражение ужаса на её лице. Она говорит: – Что-то страшное ходит за тобой по пятам. Страшное? – Да, именно. Я вижу, зло витает вокруг тебя. Зло? Что за хрень? – Крепись, лапонька. Тебе многое предстоит испытать. Крепись? Испытать? Я стою с раскрытым ртом. – Бог тебе поможет. Он всё видит. – Видит что? – спрашиваю я. – Всё видит. Господи, только не сдавайся. Слышишь? Не сдавайся. Она переходит на крик: – Не сдавайся! Слышишь?! Охранник, стоящий в холле, метров за десять от нас, поворачивается в нашу сторону и начинает движение. – Держись! – орёт цыганка. – Да поможет тебе Бог! Боже, мне страшно. Что за хренова мистика? Вдруг я, поддавшись какому-то странному порыву, как будто кто-то внутри меня приказал мне избавиться от своей собеседницы, начинаю бежать к выходу. Вот я бегу, словно в густом непросветном тумане, к выходу, вот я оборачиваюсь и вижу, как цыганка бежит следом за мной, а охранник хватает её за руку и пытается задержать. – Только не вздумай поддаться соблазну! Запомни! – слышу я её удаляющийся голос, похожий на истеричный крик насилуемой жертвы. Какому соблазну? Я вылетаю из гостиницы и бегу прочь. Бегу прочь от того, что приводит меня в ужас. Страх. Я останавливаюсь где-то через полкилометра от отеля, возле супермаркета. Возле того самого супермаркета, который я обокрала на сколько-то там денег, украв у них шоколадку. И это приводит меня в ужас ещё сильнее. Когда я прихожу в себя, я обнаруживаю, что вовсе не запыхалась. Более того, пробежка мне даже понравилась. Ничего удивительного, я же как-то похудела, а шрамов, оставшихся от предполагаемого хирургического вмешательства, не осталось. Следовательно, я достигла этого именно за счёт физических нагрузок. Ко мне начинает приходить понимание, что, размышляя, я в некоторой степени отвлекаюсь от внешнего мира и его раздражителей, как, например, прямо сейчас, когда эта история с цыганкой и моим перевозбуждённым восприятием уже отошла на второй план. Я уже успокоилась. Мне это нравится. Мне нравится сам факт того, что я могу себя контролировать. Хорошо. Что мне делать дальше? Точно, аптека. Я захожу в супермаркет, нахожу аптечный отдел, расположенный среди торговых точек на первом этаже. Подхожу к фармацевту и говорю: – Мне, пожалуйста, Ноотропил. – Вам в таблетках или внутривенный? Сама мысль о том, что я буду втыкать шприц в вену, приводит меня в ужас. Снова этот ужас. Паранойя. – В таблетках, – отвечаю я девушке-фармацевту. – Какую дозировку? – Какая есть? – 400 миллиграмм по 60 таблеток в упаковке, 800 миллиграмм по 30 таблеток и 1200 миллиграмм по 20 таблеток. – Десять упаковок по 1200. Глаза фармацевта становятся заметно шире. – Сколько? – говорит она удивлённым, чуть не возмущенным, тоном. – Десять. – Я решаю пораскинуть мозгами, как обосновать нужду в таком количестве препарата. Секунду помедлив, сообщаю: – У нас дом престарелых – я там волонтёр, у меня там летняя практика. У нас закончились все запасы Ноотропила для... – я перебираю в голове какие-нибудь болезни, связанные со слабоумием и, обнаружив в закоулках сознания подходящий вариант, продолжаю: – Для больных синдромом Альцгеймера. Вот меня и заслали. – То, что нужно. Я как раз смахиваю на волонтёра из дома престарелых. Волонтёра, проходящего университетскую практику. Фармацевт некоторое время стоит, никак не реагируя, видимо, решая, правда это или нет. – А, тогда ясно. А то я уж думала, вы для себя... – Нет, у меня с мозгами вроде всё в порядке. Хотя на самом деле наоборот. Но зачем ей об этом знать? – Вам нужен товарный чек? – Да, – отвечаю я и добавляю с целью окончательно убедить фармацевта в искренности моей легенды: – Естественно. Фармацевт куда-то уходит, а потом возвращается с охапкой коробочек «Ноотропила». С лошадиной дозой моего предполагаемого спасения. Она объявляет сумму, я расплачиваюсь и выхожу из аптеки, выбросив товарный чек в урну при выходе из торгового центра. Потом, вспомнив, что мне нужно кое-что ещё, возвращаюсь в обобранный мной продуктовый отдел, покупаю упаковку энергетического напитка и большую банку кофе. Как хорошо, что я не обременена материальными проблемами, иначе даже не знаю, что бы я сейчас делала. Стояла на паперти? Играла в метро на гитаре? Отрабатывала необходимые для проживания деньги на случайных минетах? Ну, уж нет. При мысли о возвращении в гостиницу и очередном возможном столкновении с этой цыганкой меня начинает слегка подтрясывать, и я как-то подсознательно решаю отказаться от этой затеи. Но почему? Я захожу в ту самую «Кружку», где выяснила, что у меня нет анорексии, быстро проскальзываю в туалет, распаковываю одну коробку и начинаю изучать инструкцию, чтобы выяснить дозировку. На первое время, в виде эксперимента, решаю выпить две таблетки. Я выдавливаю их из блистера, разламываю пополам и закидываю по очереди в рот, запивая энергетическим напитком. Двумя пол-литровыми банками энергетического напитка. На секунду задумываюсь, не закусить ли мне эту смесь горстью кофе, но понимаю, что это просто бред. Я выхожу из туалета, предварительно сложив весь свой медикаментозно-ускоряюще-бодрящий скарб обратно в пакет, и просачиваюсь мимо ничего не понимающего охранника на улицу. Дохожу до какого-то бульвара и начинаю гулять. Не прошло и получаса, как я заметно ощутила приход. Нет, меня не накрыло, но я вдруг наполнилась осознанием того, что я могу всё. И ещё я замечаю, как начинаю судорожно перебирать в памяти всю волну событий, произошедших со мной с момента, когда я очутилась в полном беспамятстве возле кабинета Крылова. Что ещё нужно моему мозгу для того, чтобы разогнаться по-полной? Энергия. Нет, не энергетический напиток. Еда. Я шементом – под влиянием энергетического напитка – добегаю до метро и еду в центр. Выхожу на станции Арбатская, направляюсь в сторону улицы Арбат, находя всё, что меня окружает, до боли знакомым, нахожу первое попавшееся кафе с русской кухней, захожу внутрь и смотрю на часы: время уже десять вечера. Сажусь за столик и вижу, как ко мне подходит официант. Я уже открываю рот, собираясь спросить его, что он может мне порекомендовать на ужин, как вдруг не просто слышу, а чувствую, чувствую, как отдельными нотками разливается по каждому моему нервному окончанию громкий и очень сексуальный своей прямотой, уверенностью и мужественностью голос, доносящийся откуда-то позади меня: – Вика! Что-о? И я, находясь в каком-то нервном оцепенении, снова слышу тот же голос: – Вика, это ты?
*** Когда ты подтвердила, что действительно ничего не помнишь, сбив меня тем самым с толку, так и не позволив мне начать сеанс привычным для меня образом, я начал раздумывать о том, что я могу со всем этим сделать. В голову быстро пришла мысль, одно из самых фундаментальных понятий психологии, что большинство мыслей и переживаний, особенно контролируемых и чаще всего отрицаемых человеком, указывающих ему на то, что сами они в корне не логичны и не требуют заострения внимания, на самом деле является точкой старта психоанализа, тем, на чём строится вся эта наука, ведь то, о чём люди думают – это лишь следствие каких-то переживаний прошлого, так как человек в целом и формируется своей жизнью, событиями, произошедшими в ней, то есть, прошлым. Всё человеческое сознание и подсознание – это лишь следствие, результат того, что с ним происходило. И я решил, что поскольку я имею дело с практически уникальным для меня случаем потери памяти, то неплохо было бы, если бы я смог убедить тебя записывать все твои случайные мысли, которые, как ты понимаешь, имеют на самом деле чуть ли не самое важное в таких случаях значение, в какую-нибудь тетрадь. И я подарил тебе блокнот, в который ты потом и записывала все твои подсознательные мысли и переживания, то есть, фактически вела дневник твоего подсознания. А поскольку с того момента ты обладала данными подсознания, то на основании этого можно было сделать какие-либо выводы.
*** Торчки бывают разных видов и степеней зависимости, однако всех их объединяет один общий момент: это то, что они сливают в Сеть свои эмоции. Всё, что вы видите в блогах и сообществах, всё это лишь эмоции. Когда торчок публикует в своём блоге какую-либо запись, а затем получает к ней комментарии других торчков, среагировавших каким-либо образом на его мысли, всё, что он делает, это активизирует мощный поток эмоций, начиная с самой записи, заканчивая комментариями к ней других пользователей и собственными ответами на них. Всё, что люди делают в Интернете, на самом деле не существует. Всё это говнотворчество со всеми вытекающими последствиями – это в итоге метод самореализации за счёт воздуха. То, что вряд ли принесёт какую-то ощутимую пользу для них самих. Виртуальные торчки разбрасываются своими эмоциями направо и налево, даже не задумываясь о том, что это можно было сделать с пользой. В реальной жизни. А что, классная идея да? Создатели блогов грамотно протолкнули людям идею стать самому себе печатателем. Творцом собственной альтернативной действительности. Той действительности, которой они живут. Точнее, хотят жить. Есть одна особенность: чаще всего всё то, о чём пишут люди в своих блогах, является не действительным, а желаемым. Не произошедшим, а их мнением относительно произошедшего с ними. Их позицией. Реальность – это не наш мир, а лишь то, каким мы его воспринимаем. Я воспринимаю. Вы воспринимаете. Это значит, что реальность как таковую мы не знаем. У каждого она, как и правда, своя. Создавая блог и наполняя его какой-либо информацией, человек этим лишь отражает свою жизнь и свой внутренний мир таким образом, каким он его видит или хочет видеть. Но вовсе не таким, какой он есть на самом деле. В большинстве блог-сервисов есть возможность указать свои основные интересы. Знаете, что это такое? Чаще всего интересы людей, указываемые в блогах – это то, что их беспокоит больше всего. Да, именно то, что их беспокоит. Блоги в основном наполнены всякими депрессивными мыслями и переживаниями. Или соплями о несчастной любви. Или о её отсутствии. Или недовольством кем-либо или чем-либо. Заметьте, владельцы блогов не решают свои проблемы. Они делают из них тему для обсуждения. Блоггеры указывают какие-то интересы, позиционируются на какой-то теме, на каких-то интересах. Но всё это – не то, в чём они достигли успеха в реальной жизни. Это то, о чём у них болит голова. То, чего они пытаются достичь, но никак не могут. Они сливают все свои проблемы в блоги, замыкая круг. Есть проблема > проблема не решается > о проблеме пишется запись в блоге > это приносит новые проблемы > которые не решаются, а снова обсуждаются в Сети. И так далее. Дополните сами. То, что вы видите у людей в блогах и указываемых ими данных, – это не то, в чём они преуспели, а то, в чём они хотят преуспеть, но никак не могут. Может, проблемы лучше решать, чем превращать их в обсуждения в Сети? Может, так полезнее? Решайте сами. Основное содержание записей блогов – депрессивные сопли и слюни. Недовольство по тому или иному поводу. Всё содержание блогов – это абсолютное лузерство, никак не решаемое их владельцами. Люди сливают всё это дерьмо в свой собственный виртуальный мир, но ни за что не решают свои проблемы. А что, так ведь интереснее, верно? В твоей жизни случается что-то плохое. Ты рассказываешь об этом своим контактам, а они тебя при этом поддержат и поймут. А может, трудности лучше преодолеть? Или просто лень? Всё, что люди пишут в своих блогах, – это их искренние переживания по какому угодно поводу. Но они ни за что не возьмутся решать свои проблемы, потому что у них теперь есть своя собственная аудитория разных масштабов, которая всегда поймёт и поддержит. Зачем, спрашивается, вообще нужна реальность? Правильно, не нужна. Это как раз и есть зависимость. Зависимость, к которой приводит создание блога. Никому не нужные бесполезные эмоции, провоцирующие появление новых проблем. Круто, да? Делайте выводы.
|