Социально-экономическое развитие страны

Ни одна страна не имела таких потерь в годы Великой Отечественной и Второй мировой войны, как Советский Союз и его составная часть — Россия. Война унесла 27 млн. совет­ских людей, часть из них — гражданское население, погиб­шее в гитлеровских лагерях смерти, в результате фашист­ских репрессий, болезней, голода. Эти потери составили при­мерно 40 % всех людских потерь во Второй мировой войне. Более 1 млн. воинов Советских Вооруженных Сил отдали свои жизни при освобождении от фашизма народов Европы и Азии. Фашисты превратили в руины 1710 городов и посел­ков городского типа, свыше 70 тыс. сел и деревень. Было уничтожено 30 % национального богатства Советского Союза.

В целом потери Советского Союза и его народов, в том числе России, оцениваются в 2, 569 млрд. рублей (в сопоста­вимых ценах).

Процесс восстановления и развития промышленности, транспорта, других отраслей проходил ценой сверхнапряжения и концентрации ограниченных ресурсов. В результа­те довоенный уровень производства в промышленности был достигнут к 1950 г.

Дело существенно осложнялось тем, что урожай зер­на — основной продовольственной культуры за 1949-1953 гг. составлял в среднем всего 81 млн. т. Производство мяса едва превысило показатели дореволюционных лет, а ресурсов зер­на в расчете на душу населения было значительно меньше. Торговля хлебом во многих городах и промышленных цен­трах происходила с перебоями. Затянувшееся решение зер­новой проблемы сказывалось на уровне благосостояния миллионов людей, сдерживало развитие промышленности. Создавалась реальная угро­за возникновения острых со­циальных проблем.

Уже в первой половине 50-х гг. на советскую эконо­мику, только еще поднимаю­щуюся после разрушитель­ной войны, навалились слож­ные проблемы: накормить и одеть людей, поднять куль­туру и науку, осуществить обширные структурные сдвиги в технологии, органи­зации и управлении прои­зводством, укрепить оборону страны за счет новейших видов вооружений.

Достаточных финансо­вых и материальных рес­урсов для одновременного решения всех этих задач не было. В поисках выхода из создавшейся ситуации особое значение имело правильное определение главного звена в цепи за­дач и соответствующих приоритетов.

Крайне остро встала продовольственная проблема. На ее решение в числе других была направлена программа ос­воения целинных земель. Одновременно был проведен в жизнь ряд мер по перераспределению национального дохо­да в пользу села. Среди них — изменение налоговой систе­мы и повышение закупочных и заготовительных цен. Были созданы предпосылки для роста благосостояния крестьян­ства, что в свою очередь повысило их заинтересованность в увеличении урожайности полей и продуктивности скота. В результате товарная продукция сельского хозяйства в 1960 г. увеличилась по сравнению с 1953 г. на 60 %.

Подъем сельского хозяйства явился важной предпосыл­кой расширения производства предметов потребления. В 1953-1955 гг. советским руководством были приняты меры по обновлению и развитию легкой и местной промышленности, дополнительному выпуску и улучшению качества товаров для населения. К осуществлению этой задачи были привле­чены предприятия тяжелой и оборонной промышленности, что было особенно важно для расширения производства от­носительно сложных и дефицитных для того времени быто­вых товаров: радиоприемников, часов, швейных машин, велосипедов. Началось освоение массового выпуска холодиль­ников, магнитофонов, телевизоров. Все это послужило ма­териальной основой для повышения уровня жизни населения.

Развитие советской экономики в течение 50-х гг. отли­чалось динамизмом, что в свою очередь обеспечивалось высокими темпами роста капитальных вложений и опере­жающим темпом ввода основных фондов. Это было связано с тем, что значительная часть накоплений расходовалась на восстановление разрушенных войной объектов, а вос­станавливать все же легче, чем строить заново.

Важно отметить также, что весь прирост сельскохо­зяйственного производства, включая и урожай на целин­ных землях, был получен за счет роста производительности труда. В промышленности свыше половины прироста про­дукции обеспечивалось за счет дополнительной рабочей силы, которая, как правило, мигрировала из села.

В 1960-1962 гг. было завершено упорядочение заработ­ной платы в промышленности, строительстве, на транспор­те и на предприятиях связи. В стране была введена единая система ставок и окладов, увязанная по отраслям, прои­зводствам и категориям работающего персонала.

К концу 1960 г. все рабочие и служащие перешли на семи- и шестичасовой рабочий день. Средняя продолжи­тельность рабочей недели составила около 40 часов. В сер­едине 50-х гг. было положено начало становлению системы пенсионного обеспечения рабочих и служащих.

Важной задачей явилось установление государствен­ной системы социального обеспечения колхозников.

Во второй половине 50-60-х гг. была проведена боль­шая работа по упорядочению оплаты труда, совершенство­ванию существующего механизма распределения, повыше­нию материального уровня жизни народа.

В числе самых острых социальных проблем, с которы­ми столкнулась страна в 50-е гг., был жилищный вопрос. В результате разрушений без крова после войны осталось 25 млн. человек.

Чтобы снять остроту проблемы, по инициативе Н.С. Хру­щева были приняты меры по увеличению жилищного стро­ительства. Ставилась задача строить больше, быстрее и дешевле. Указывались пути ее решения: широкое примене­ние типовых проектов, внедрение индустриальных поточ­ных методов возведения жилых зданий, широкое применение железобетона и блочных конструкций. В крупных городах строили преимущественно четырех- и пятиэтажные зда­ния. В таких домах можно было обойтись без лифта, упрос­тить специальное инженерное оборудование.

Размах нового строительства приобрел значительные масштабы. Если в 1951-1955 гг. в городах и поселках в сред­нем за год вводилось общей жилой площади 30, 4 млн. квад­ратных метров, то в 1957 г. было введено 52 млн. квадратных метров (Капитальное строительство в СССР. М., 1961. С. 192-193). Десятки миллионов людей, потерявших надежду, что их очередь на жилье когда-нибудь приведет к желаемому результату, вдруг стали переезжать в собственные комна­ты, а многодетные — в отдельные двух- или трехкомнат­ные квартиры.

Все эти социально-экономические меры способствова­ли повышению народного благосостояния, что особенно ощу­щалось во второй половине 50-х гг.

Одно из центральных мест в деятельности Советской власти в 50-е гг. занимали проблемы, связанные со стиму­лированием научно-технического прогресса и широким при­менением его результатов в народном хозяйстве. В конце 50-х гг. советская наука получила важные положительные резу­льтаты в ряде областей прикладных знаний, в том числе в области полупроводников, электронно-вычислительных ма­шин. Ярким свидетельством высокого научного и техничес­кого уровня производства явились запуск первого искусствен­ного спутника Земли, первый полет человека в космос.

Однако несмотря на целый ряд успехов ученых, уже в 50-е гг. в науке зародились противоречия, которые, посто­янно нарастая и обостряясь, послужили одной из главных причин нашего отставания от тех глубоких структурных сдвигов в технологии, качестве и эффективности, которые произошли в производстве развитых капиталистических стран.

И все же в 50-е гг., несмотря на объективные и субъек­тивные трудности, ошибки и просчеты управления, удалось существенно продвинуться вперед в решении глобальных проблем, которые настойчиво заявили о себе в начале деся­тилетия: заметные сдвиги произошли в социальной полити­ке; ряд достижений записали на свой счет наука и техника; значительно возросла оборонная мощь страны. Конечно, многие противоречия не только оставались неразрешенны­ми, но и углублялись. Однако высокий динамизм развития порождал большие надежды на будущее, тем более что в те годы речь шла главным образом об удовлетворении самых насущных, неотложных проблем.

В мае 1955 г. были приняты также решения по даль­нейшему расширению функций и прав союзных республик в области планирования капитального строительства, по бюджетным вопросам.

Одним из самых неожиданных шагов, сделанных в про­цессе поиска новых организационных форм управления производством и осуществленных по инициативе Н.С. Хрущева, является закон 1957 г., согласно которому все обще­союзные и союзно-республиканские промышленные и стро­ительные министерства, за исключением электростанций, оборонной, авиационной, судостроительной, радиотехничес­кой и химической промышленности, были упразднены. Управление промышленностью и строительством в рамках крупных административных районов было организовано по территориальному принципу. В каждом из них создавался совет народного хозяйства (совнархоз), которому передава­лись функции планирования и непосредственного руковод­ства деятельностью предприятий и строек.

В ноябре 1962 г. общесоюзные планирующие органы подвергаются очередной существенной реорганизации. Функции Госплана СССР по оперативному планированию и управлению были переданы вновь созданному центрально­му органу — Совету народного хозяйства СССР (СНХ СССР).

Таким образом, в первой половине 60-х гг. в скрытой или явной форме накопился ряд противоречий, которые неизбежно влекли за собой обострение экономической и социальной обстановки в стране.

Довольно высокие темпы роста сельскохозяйственной продукции, достигнутые в значительной мере экстенсивным путем за счет освоения дополнительных пахотных площадей, заслонили собой значительное отставание по урожайности.

Новая обстановка и изменившиеся задачи требовали расширения инициативы и самостоятельности предприятий, укрепления хозяйственного расчета, а следовательно, и из­менения методов и инструментария: планирования, органи­зационной структуры. Бесконечная цепочка непродуманных реорганизаций не дала нужного эффекта. В этой связи уже с начала 60-х гг. одной из важнейших социально-экономичес­ких проблем в СССР, в том числе и в России, стала проблема экономического обновления, изменения форм и методов управ­ления. Выдвижение ее на первый план диктовалось новой социально-экономической ситуацией, сложившейся в Совет­ском Союзе к началу 60-х гг. Дело в том, что со второй поло­вины 50-х гг. стало ясно, что механизм хозяйствования в зна­чительной степени устарел. Он сложился в конце 20-х — начале 30-х гг. в чрезвычайных, во многом экстремальных обстоятельствах. Возникшая в годы первых пятилеток сис­тема хозяйствования оказалась необходимой и в годы Вели­кой Отечественной войны, и в послевоенных также очень сложных условиях восстановления народного хозяйства.

Однако с 50-х гг. перестали действовать чрезвычайные факторы. Резко изменились масштабы советской экономики.

Так, в 1966 г. промышленность СССР имела уже более 300 отраслей. Число комбинаций различных хозяйственных свя­зей измерялось астрономическими цифрами. В этих услови­ях стало экономически нецелесообразным, да и технически невозможным осуществлять управление методами прямого административного воздействия, регламентировать, как и прежде, деятельность предприятий. Нарастали трудности в управлении. Прежний уровень централизации оказался чрез­мерным. Все более остро вставал вопрос о расширении хо­зяйственной самостоятельности предприятий.

Произошли изменения и в кадровом потенциале. Если раньше значительная масса высококвалифицированных спе­циалистов была сосредоточена в системе управления, то в 50-60-е гг. она в большей мере переместилась в сферу про­изводства. Вырос образовательный и профессиональный уровень рабочего класса и крестьянства. Жизнь требовала создать условия для более полного и эффективного ис­пользования опыта и знаний трудящихся, дать больше само­стоятельности на местах.

Новая экономическая ситуация определялась начавшей­ся в стране научно-технической революцией. Она была свя­зана с овладением ядерной энергией, освоением космоса, развитием химии, автоматизацией производства.

Однако существующий механизм хозяйствования, прак­тика планирования сдерживали техническое перевооруже­ние производства. Предприятия не были в достаточной мере заинтересованы в снятии с производства устаревших изде­лий и заменеих более совершенной техникой. Например, когда в начале 60-х гг. на " Уралмаше" был создан впервые в мировой практике комплексно-механизированный и авто­матизированный блюминг " 1300" производительностью, в 2 раза превышающей показатели любого из действующих, то оказалось, что выпускать его предприятию невыгодно. Новый блюминг весил на 1, 5 тыс. т меньше. Достигалась огромная экономия металла. Общегосударственная выгода была оче­видна. Но при существующем порядке планирования про­дукции в тоннаже переход на выпуск этого более прогрес­сивного оборудования снижал показатели работы крупных предприятий. В такое положение попадали многие фабрики и заводы. Интересы научно-технического прогресса требо­вали перестройки планирования, создания условий, стиму­лирующих заинтересованность предприятий в техническом перевооружении, расширении их хозяйственной оператив­ности и предприимчивости в области внедрения новой тех­ники.

Таким образом, сложилось серьезное противоречие меж­ду достигнутым уровнем развития производства, возмож­ностями, которые открывал научно-технический прогресс, новыми явлениями в экономике, с одной стороны, и изжив­шими себя административно-командными формами и мето­дами управления, старой практикой планирования, мелочной регламентацией деятельности предприятий — с другой. Вследствие этого в экономике страны стали проступать не­гативные явления. Произошло снижение эффективности промышленного производства. Если основные производст­венные фонды страны увеличились в 1959-1965 гг. пример­но в 2 раза, то объем промышленной продукции вырос лишь на 84 %. Сократились темпы роста производительности труда. Не были выполнены задания семилетнего плана и в области сельского хозяйства.

С конца 50-х гг. все более активным становится поиск новых подходов в экономической политике. В этой связи проведенная в 1957 г. перестройка управления по терри­ториальному принципу, создание совнархозов на первых порах дали определенный положительных эффект. В рам­ках экономических районов расширились возможности спе­циализации и кооперирования; хозяйственники стали лучше " видеть" друг друга, улучшилась организация материаль­но-технического снабжения и проч. Однако вскоре начался спад, усилились местнические тенденции. Районы как бы замкнулись в себе, теряя общественный рынок сбыта и со­здавая собственное более мелкое производство. Но самое главное, терялась отраслевая перспектива в области науч­ных разработок, технического перевооружения.

Это ослабляло возможности осуществления единой тех­нической политики в стране. Попытки преодоления отмечен­ных недостатков путем укрупнения в 1962 г. совнархозов, образования республиканских совнархозов, Совета народного хозяйства СССР, а также путем создания госкомитетов по отраслям промышленности не дали желаемых результатов.

Сложные проблемы экономического прогресса пытались, таким образом, решать старыми, административными ме­тодами. Расчет был в основном на эффект организационных перестроек. Имели место многочисленные субъективистские импровизации в ущерб научности руководства. Самое глав­ное, проводимые мероприятия по улучшению руководства экономикой не предусматривали крупных радикальных преобразований, затрагивающих глубинные пласты эконо­мических связей и отношений, а частичное совершенство­вание отдельных элементов хозяйственного механизма не могло дать и не дало ожидаемого эффекта. Необходимость проведения экономических реформ была очевидной. На пути ее осуществления первым серьезным мероприятием стала ликвидация совнархозовской системы территориального управления. Но ее проведение выполнялось под воздейст­вием административно-командного образа мышления и со­ответствующих им действий. Вместо совнархозов восста­навливались министерства. Причем число министерств по­стоянно увеличивалось и достигло к середине 80-х гг. около 100 союзных и 800 республиканских. Больше всего минис­терств функционировало в Российской Федерации. Это и понятно, если учесть объем промышленного производства России по сравнению с другими союзными республиками.

В течение 1964-1965 гг. более чем на 100 предприятиях страны были проведены эксперименты по проверке отдель­ных элементов предлагаемой учеными реформы хозяйст­венного механизма. На страницах центральной печати развернулось обсуждение проблем совершенствования управления, причем акцент все больше делался на необхо­димость изменения общих условий хозяйствования, усиле­ния экономических рычагов и стимулов.

В сентябре 1965 г. принимается решение о начале эко­номической реформы.

Суть предполагавшейся реформы состояла в следующем: сокращение плановых показателей, доводимых до предприя­тия; создание на предприятии фондов материального стиму­лирования; введение твердой, но зависящей от прибыли платы за используемые предприятиями производственные фонды, т.е. своего рода введение продналога в промышленности; финансирование промышленного строительства не путем выдачи безвозвратных дотаций, а через кредит; недопуще­ние изменения планов без согласования с предприятиями.

В сфере сельскохозяйственного производства устанав­ливался многолетний (на 5 лет) план, исключавший произ­вольные его изменения, выдачу колхозам и совхозам допол­нительных, внеплановых заданий. Это определяло более стабильные условия хозяйствования, возможность более широко осуществлять хозяйственный маневр, проявлять инициативу и предприимчивость. Было усилено экономи­ческое стимулирование труда: изменены условия заготовок и закупок сельскохозяйственной продукции, введено матери­альное поощрение ее сверхплановой продажи, усовершен­ствована оплата труда колхозников и работников совхозов. Эти меры обеспечивали заинтересованность работников в увеличении производства сельскохозяйственной продукции.

Активную роль в попытке реализовать реформу сыграл ставший в те годы Председателем Совета Министров А.Н. Ко­сыгин. Выходец из семьи питерского рабочего, инженер-текс­тильщик по образованию, прошедший в 30-е гг. за исключи­тельно короткий отрезок времени путь от мастера на фабри­ке до Председателя Совнаркома РСФСР, он в годы войны проделал большую работу по организации массовой эвакуа­ции предприятий и населения. Среди руководителей 50-60-х гг. А.Н. Косыгин отличался профессионализмом, скром­ностью, пониманием необходимости решения народнохозяй­ственных проблем с помощью экономических методов.

В ходе реализации основных положений реформ в эко­номике Советского Союза, в том числе и в России, произош­ли положительные изменения.

Результаты, достигнутые сельским хозяйством в 1966-1970 гг., были выше, чем в предшествующий период. Доста­точно сказать, что объем продукции увеличивался в 1966-1970 гг. в среднем в год примерно на 4 %, тогда как в 1961-1965 гг. — только на 2 %.

В сфере промышленного производства совершенство­валась территориальная система управления. Были образо­ваны Госкомитет по науке и технике СССР, Госснаб СССР, Госкомцен СССР. Все это создавало лучшие условия для развития научно-технического прогресса.

Однако главным для промышленности был курс на разв­итие и внедрение экономических методов руководства. Был принят комплекс мер по расширению экономической самосто­ятельности предприятий, уменьшению административного регулирования их деятельности. Число директивно планиру­емых показателей их работы сокращалось с 30 до 9, пред­приятия получили право оставлять в своем распоряжении часть прибыли, создавать из этих средств фонды развития прои­зводства, материального поощрения, социально-культурных мероприятий. Предлагалось активизировать методы экономи­ческого стимулирования и экономического контроля за дея­тельностью предприятий, использовать, например, такие фор­мы экономического контроля, как прибыль, полученную пред­приятием. В качестве рычага экономического контроля вводи­лась плата за фонды, что заставляло предприятия избегать излишних производственных запасов и более рационально использовать машины, оборудование, сырье. Повышалась роль кредита. Показателем усиления экономических методов в управлении были меры по усилению материальной заинтере­сованности работников промышленности.

Ход хозяйственной реформы в 1966-1970 гг. свидетель­ствовал о том, что она придала определенный импульс эко­номическому развитию страны. Реформа развязала инициа­тиву предприятий, повысила их ответственность за резуль­таты труда, за выявление внутренних резервов. Ускорилось продвижение продукции к потребителю. Реформа стимулир­овала появление производственных объединений, внутри которых на более высоком уровне решались вопросы техни­ческого перевооружения, совершенствования организации труда и производства, социальные проблемы. Реформа ока­зала непосредственное конкретное влияние на улучшение дел в экономике. Темпы роста объема производства составили в 1966-1970 гг. 5, 6 % (в среднем в год), тогда как в предыдущем пятилетии они были равны 4, 9 %, темпы роста национально­го дохода — соответственно 7, 1 %.

Почему же реформа середины 60-х гг. потерпела пора­жение? Главным было то, что продолжала сохраняться старая, неэффективная модель экономического, экстенсив­ного развития.

Неудачи реформы 1965 г. во многом определялись прос­четами в ходе ее практического осуществления. Перевод на новую систему хозяйствования шел медленно, по группам предприятий и отраслям, неравномерно. В ряде отраслей (в торговле, коммунальном хозяйстве, снабжении, сбыте) ре­форма осуществлялась лишь в виде опыта на группах пред­приятий. Слабо оказались затронуты реформой такие участ­ки экономики, как финансы, ценообразование и др. Рефор­ма не захватила эшелоны управления. Материальное сти­мулирование в органах управления практически не зависе­ло от результатов работы отраслей. Не дошел хозрасчет и до конкретного рабочего места.

Имела место недоработка отдельных элементов новой системы управления (механизм экономического контроля за улучшением качества продукции, методы экономического воз­действия на ускорение научно-технического прогресса и др.).

Одна из существенных причин неудачи реформы 1965 г. состояла в том, что она была заблокирована сила­ми бюрократического консерватизма. В центральных ми­нистерствах и ведомствах, да и в руководстве предпри­ятиями появилось тяготение к привычным, устойчивым, ранее проверенным централизованным, административ­ным формам управления. Возобладали инерция, сиюми­нутные интересы, стремление отмахнуться от того, что не укладывалось в привычные схемы. Многие кадры управленцев были недостаточно компетентны. Они не только не хотели, но и не могли быстро перестроиться на работу в новых условиях.

Министерства и ведомства по инерции продолжали предъявлять к предприятиям старые требования. Так, Ми­нистерство легкой промышленности в 1968 г. продолжало планировать производство по 15 показателям вместо 9. В 1969 г. Министерство черной металлургии утверждало сво­им предприятиям даже графики ремонта мартеновских пе­чей, прокатных станов и другого оборудования. Министер­ство сельского хозяйства стало планировать колхозам сверх­плановую сдачу продукции. Хозрасчетные права и само­стоятельность предприятий все больше ущемлялись. Эко­номические методы сплошь подменялись администрирова­нием. Даже когда министерства и ведомства получили фон­ды в целях экономического стимулирования предприятий, это лишь укрепило их административный диктат.

Силам бюрократического консерватизма, некомпетент­ности, ведомственности и местничеству могло быть проти­вопоставлено развертывание инициативы и контроля масс. Однако этого не произошло.

В 70-е гг. произошло нарастание противоречий в эконо­мической и социальной сферах.

Научно-технический процесс действовал вяло. Старая система планирования и оценки деятельности предприятий нацеливала их в основном не на замену устаревшего обору­дования, не на борьбу за интеграцию науки и производства и выпуск принципиально новой техники, лучшей продук­ции, а на выполнение текущих заданий, иногда любой це­ной. В этой обстановке, когда к тому же сохранялась прежняя регламентация деятельности предприятий, инициатива и творчество масс не получили должного простора. Сложив­шаяся система хозяйствования не заинтересовывала тру­довые коллективы во внедрении новой техники, в работе с наибольшей отдачей, так как выполнения плана, получения гарантированных премий можно было достичь, используя уже давно освоенную технику. В то же время переход к новому оборудованию, связанный с отказом от прежней тех­нологии, был чреват недовыполнением плановых заданий, потерей премий по итогам года. Хозяйственный механизм мало поощрял даже новаторов.

Можно привести типичный в этом отношении пример Ивановского станкостроительного объединения. Предприя­тие начало в середине 70-х гг. на свой страх и риск корен­ную реконструкцию и перешло на выпуск новейшего оборудования, высококачественных обрабатывающих станков, которые затем стали приобретать многие капиталисти­ческие страны — США, Япония, ФРГ. Однако никаких эко­номических выгод ивановцы не получили. Более того, из года в год плановые органы продолжали им утверждать задания на продукцию, которую объединение выпускало раньше, станки, уже не отвечавшие последнему слову тех­ники. При этом премии объединение получило не за новую технику, а за выполнение обычных плановых заданий. Не случайно ни один завод отрасли не последовал примеру ива­новских передовиков (Экономика и организация промыш­ленного производства. 1982. № 1. С.104-105).

Известен опыт щекинского объединения " Азот". Здесь была внедрена система стимулирования высокопроизводи­тельного труда, обеспечивающая значительное увеличение выпуска продукции, рост производительности труда при одновременном уменьшении численности работающих. В ходе эксперимента значительно вырос технический уровень производства, обогатилось содержание труда работников, повысился их профессиональный уровень. Однако распро­странение щекинского метода шло с большим трудом, так как органы управления осуществляли по отношению к кол­лективам, последовавшим примеру щекинцев, многочислен­ные изменения условий эксперимента. Их работа планиро­валась от " достигнутого уровня", что снижало экономичес­кую заинтересованность предприятий в высвобождении персонала, в техническом перевооружении и поиске резер­вов. Щекинское объединение " Азот" в результате этих из­менений потеряло 1, 2 млн. руб., которые по первоначаль­ным условиям могли бы быть перечислены в фонд матери­ального поощрения (Коммунист. 1979. № 11. С. 44).

По-прежнему прогрессивные изменения сдерживались старой системой управления.

Серьезные деформации накапливались в планировании. По инициативе министерств и ведомств планы обрастали различными дополнениями отраслевого и регионального характера, причем часто не учитывались реальные народ­нохозяйственные возможности. Имели место несбалансиро­ванность планов, нестабильность, им не хватало научной обоснованности.

Серьезные просчеты накопились в товарно-денежных отношениях. Недооценивались кооперативные формы веде­ния хозяйства. Ослаб экономический контроль за использо­ванием форм собственности.

Имели место прямые просчеты в экономической поли­тике. Машиностроению, которое составляло базу разверты­вания научно-технического прогресса, не было придано приоритетного значения. Темпы роста развития этой отрас­ли в 1971-1985 гг. стояли на уровне темпов роста всей про­мышленности.

Не осуществлялись преобразования в области развития самоуправления на производстве, что сдерживало актив­ность трудящихся.

В 1971-1985 гг. налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показателям. Так, если темпы роста национального дохода в восьмой пятилетке составляли 41 %, то в одиннадцатой — 17 % (Вопросы эко­номики. 1986. № 2. С. 16; Рабочий класс и современный мир. 1986. № 6. С. 4). Стала усиливаться " разбалансированность" экономики. Одним из ее проявлений было накопление в тор­говле, на предприятиях материальных ресурсов, а у насе­ления денежных ресурсов, причем эти потоки не встреча­лись. Острыми стали энергетическая, продовольственная проблемы.

Но главное, тип экономического развития продолжал оставаться экстенсивным. Шел постоянный процесс старе­ния производственного оборудования. Медленно наращивал­ся выпуск самых передовых машин, оборудования, приборов на фоне относительно быстрого роста валовой продукции машиностроения. Около 30 % серийно производимой про­дукции СССР соответствовало мировому уровню. Происхо­дили удорожание новой техники, научно-технических мероприятий, удлинение сроков окупаемости научно-тех­нических мер. Затянувшееся экстенсивное развитие углуб­ляло социально-экономические трудности. Возникшие проблемы и противоречия в 1971-1985 гг. не решались.

В 70-е гг. неизмеримо возросла и стала определяющей для всех сфер общественной жизни роль социальных фак­торов. Социальная сфера стала выделяться как особое на­правление государственного руководства. В качестве главной задачи экономического развития в эти годы была выдвинута задача обеспечения благосостояния советских людей, повыше­ния материального и культурного уровня трудящихся. В со­ответствии с этим давались установки на ускорение темпов развития легкой и пищевой промышленности, сельского хо­зяйства и сферы услуг, отраслей, производящих предметы потребления. В какой-то мере изменились подходы к оценке деятельности предприятий, когда стали учитываться не толь­ко чисто производственные результаты их работы, но и реше­ние вопросов улучшения условий труда и быта трудящихся. Стали осуществляться широкие социальные программы. Был взят курс на опережающее повышение денежных доходов низко- и среднеоплачиваемых категорий трудящихся. Одно­временно увеличивались ставки и оклады среднеоплачивае­мых категорий трудящихся. Происходили регулирование и повышение заработной платы по отраслям и регионам Со­ветского Союза, в том числе и России. Однако повышение роста заработной платы вскрыло и отрицательные стороны такого роста доходов населения. Линия на сближение уров­ней заработной платы различных категорий работников при­вела фактически к относительному снижению оплаты более сложного квалифицированного труда инженеров, врачей, учителей, научных работников.

Одним из серьезных просчетов в социальной политике в 70-е и в начале 80-х гг. было недостаточно последователь­ное и недостаточно комплексное решение социальных во­просов. С одной стороны, давалась установка сосредоточить все больше сил и средств на решение задач, связанных с благосостоянием людей; с другой — инвестиционная поли­тика в этой области не обеспечивала необходимых условий дляих выполнения. При этом производство товаров народ­ного потребления, развитие сферы услуг, торговли, транс­порта, отдыха и культуры, медицинского обеспечения не поспевали за новым уровнем потребления.

Серьезным изъяном стала " глухота" к социальным во­просам на предприятиях. В целом по Советскому Союзу ручным трудом было занято около 50 млн. человек. При­мерно 70 % из них проживало в России. В то же время средний уровень образования рабочих к началу 80-х гг. до­стиг 9 лет обучения.

Если мы сегодня полистаем газеты и журналы 70-х гг. и просмотрим статьи, посвященные развитию промышлен­ности тех лет, картина получится впечатляющая. Ведь имен­но тогда в строй вступал КамАЗ, небывалыми масштабами и темпами шло освоение нефтяных и газовых месторожде­ний Сибири, развертывались строительные работы на трас­се Байкало-Амурской магистрали, начиналось массовое производство " жигулей" и цветных телевизоров. Крупней­шим событием исторической летописи тех лет явился сов­местный полет космонавтов СССР и США (" Союз — Аполлон").

Но, как ни ощутимы были эти успехи, все же труднос­ти и противоречия неуклонно нарастали. Из пятилетки в пятилетку снижалась эффективность общественного тру­да, падала фондоотдача, ухудшались качественные показа­тели промышленности в целом.

Перевод народного хозяйства на интенсивный путь раз­вития предполагалось осуществить за одно десятилетие. Однако в 1981 г. на XXVI съезде партии пришлось приз­нать, что на это потребуется еще две пятилетки. Иначе го­воря, лозунг органически соединить достижения НТР с преимуществами социализма, выдвинутый еще на XXIV съезде КПСС в 1971 г., претворить в жизнь не удалось. Фактически итоги девятой и особенно десятой пятилеток были далеки от запланированных рубежей.

Тем временем индустриально развитые страны мира совершили скачок в развертывании научно-технической революции. Это нашло отражение в быстром росте науко­емких отраслей, массовом использовании вычислительной техники, общем прогрессе культуры труда и быта широких слоев населения. Последствия такого скачка оказались весь­ма значительными, партийно-государственное же руковод­ство нашей страны совершило просчет в определении перспектив развития науки и техники на новом этапе НТР, не приняло надлежащих мер для реорганизации хозяйст­венного механизма и подготовки квалифицированных ка­дров, отвечающих назревшим потребностям производства.

И все же в понятие " застоя" нельзя вкладывать одно­значный смысл. Само же это название, " период застоя", утвердившееся за значительным отрезком нашей истории, толкает на аналогию с болотом, в котором замерло всякое движение. Между тем 15 лет, предшествовавших апрелю 1985 г., были временем напряженным, полным контрастов. Говоря о нем, нельзя не видеть, с одной стороны, добросо­вестный труд миллионов тружеников, позволивший созда­вать заново целые отрасли промышленности, возводить новые предприятия, делать крупные научные открытия; с другой — снижение темпов экономического роста и " оста­точный" принцип в социальной сфере.