XVIII. О Волнениях тела, сковывающих душу
1. Если музыкант, ожидающий благозвучия музыки, останавливается, разочарованный плохой настройкой инструментов, он оказывается в смешном положении. Ведь когда инструменты оказываются слишком слабыми для исполнения того, что от них ожидалось, слушатели непременно высмеивают музыканта. Напрасно он изо всех сил пытается проявить своё мастерство и обвиняет слабость инструментов. Музыкант по своей природе, Бог не только производит благозвучие пения, но и придаёт соответствующий ритм музыки каждому отдельному инструменту, он неутомим, ведь Богу не присуще утомляться.
2. Если музыкант желает посоревноваться с иными в своём мастерстве, когда тромпетисты показали свой великий талант, когда флейтисты выразили тонкость мелодии, когда лира (Фестюжьер: свирель) и смычок сопроводили пение, а один его инструмент не послушался, то не обвиняют ни вдохновение (Фестюжьер: дуновение) музыканта, ни Верховное Существо. Музыканту воздают почести, которые он заслуживает, а обвиняют трещину в инструменте за то, что она создала препятствие самому прекрасному, помешав музыканту в его пении и лишив слушателей сладостной мелодии.
3. Так же, что касается нас, нельзя по причине слабости нашего тела обвинять наш род (Менар: автора нашей расы). Нужно знать, что Бог есть неутомимое дуновение, он всегда в хороших отношениях с присущим ему умением, получающий удовлетворение от своей непрерывной деятельности, вечно распространяющий (Фестюжьер: использующий) свои благодеяния, которые всегда одни и те же.
4. Если, например, материя, используемая Фидием-ваятелем, не подчинилась его намерению создать совершенное творение, (...и если бы) певец исполнил своё произведение, как только мог, то не его мы должны обвинять, но несовершенство струны, которая, чтобы ослабить своё напряжение (Менар, Айнарсон: уводя ноту вверх или вниз), лишила мелодичности прекрасную песню.
5. Не будем же обвинять музыканта за досадный случай с его инструментом; чем больше слушатель хулит инструмент, тем больше он прославляет музыканта, когда его удар попадает точно в тон... тогда слушатели ещё больше восхищаются музыкантом и, несмотря ни на что, не поминают его лихом.
Так же и вы, о Достопочтенные (Фестюжьер: Достопочтенные Принцы), настройте вашу внутреннюю лиру на замысел Музыканта.
6. Я вижу, как музыканту часто случается, что даже без помощи лиры, если он однажды подготовил возвышенную тему, каким-то таинственным способом обращения со струнами ему удаётся обратить ход событий к своей славе и к очарованию слушателей... Так, говорят, что некий китарист, удостоившись благосклонности бога музыки, соревновался однажды в игре на китаре, когда разорвавшаяся струна едва не помешала ему продолжать игру. Однако тогда благожелательность Верховного Существа поддержала его и привела к успеху: божественное Провидение распорядилось, чтобы цикада заскочила на лиру и вместо струны восполнила недостающие ноты. Поддержанный в своём злоключении, музыкант одержал победу.
7. Я чувствую, что то же случается и со мной, о Достопочтенные. Только что я, кажется, признал свою слабость и почувствовал себя больным, но однако мне пришла помощь в завершении моего воспевания царей, у меня такое ощущение, что я пою могуществом Верховного Существа. И цель моей службы (Менар: сей речи) будет состоять в прославлении царей, и это их победы разжигают во мне пыл моей речи. Итак, вперёд - такова воля музыканта, и для этого он настроил свою лиру. И песнь его будет ещё более мелодична, игра его будет тем более сладостна, чем чудеснее пения требует воспеваемое лицо (Менар: Да будет величие и сладость мелодии соответствовать предмету воспевания).
8. Поскольку именно для царей музыкант настроил лиру на тон панегирика и поставил целью восхваление царей, воспоём прежде всего Высочайшего Царя Вселенной, благого Бога, и, начав с небесного пения, вновь низойдём, чтобы затем восславить тех, кто держит жезл по образу Всевышнего Бога. Ведь именно это нравится самим царям, чтобы песнь исходила с небес, чтобы нисходить ступень за ступенью оттуда, откуда к ним приходит победа после того, как туда устремлялись надежды.
9. Так пусть же музыкант обратится ко Всевышнему Царю Вселенной, Богу, Который бессмертен, чьё могущество вечно, как Он Сам, Первый славный победитель, от Которого исходят все победы тех, кто унаследовал от Него Победу...
10. И к этим восхвалениям спешит опуститься моя речь, и она направляется к этим царям, хранителям безопасности и всеобщего мира, которых высший Бог (Фестюжьер: в незапамятные времена) привёл к вершине полной власти, к которым победа пришла из десницы Бога, для которых завоевания были предопределены ещё до того, как они своим превосходством победили в войнах, чьи победы были уготованы ещё перед сражениями, которым он заранее предначертал не только царствовать, но и возвышаться надо всеми, которые сеют ужас среди варваров ещё до того, как выступит их войско.
ХВАЛА ВЕРХОВНОМУ СУЩЕСТВУ. ПОХВАЛА ЦАРЮ.
11. Однако моя речь спешит завершить своё изложение так, как она и началась, то есть закончиться хвалой Верховному Существу, затем также божественным царям, которые, высокие правители, приносят мир, коим мы наслаждаемся. И так же, как мы начали с Верховного Существа и Могущества свыше, так и наше окончание, повторяя начало, снова обращается к Тому же Существу. И как Солнце, вскармливающее ростки всех растений, первое с восходом собирает плоды лучами своими как руками могучими - а для него это действительно руки, эти лучи, собирающие прежде всего сладостные благоухания растений - так нужно и нам, выводящим своё происхождение от Верховного Существа, получившим дар мудрости, пользующимся всей сущностью этих сверхнебесных растений, которые суть наши души, нам нужно взамен посылать Ему наши хвалы, которыми, со своей стороны, Он оросит для нас все посевы.
12. Необходимо, чтобы к сему Богу, Отцу наших душ, совершенно чистому от каких бы то ни было примесей, множество уст и голосов вознесли свои похвалы, даже если невозможно восхвалять Его сообразно Его достоинствам, ведь наши речи недостаточно сильны, чтобы сравниться с ними. Ведь новорождённые также не могут достойно восславлять своего отца: но когда, согласно своим возможностям, они оплачивают свой долг как следует, они получают полное отпущение. Более того, в этом-то и есть слава Бога, что Он более великий, чем Его собственные отпрыски, и что вступление, начало, середина и конец наших похвал состоят в признании бесконечного могущества и неограниченности нашего Отца.
13. Так же и с Царём. Ибо если для нас, людей, естественно восхвалять Бога, ведь мы как отпрыски, вышедшие из него, нам нужно также просить Его отпущения, несмотря на то, что наиболее часто Он даёт нам это отпущение ещё до того, как мы Его попросим. Ибо как отец не может отвернуться от своих новорождённых детей по причине их бессилия, а наоборот, наслаждается тем, что они его узнают, так и Знание Всего, дающее нам жизнь и возможность восхвалять Бога, Знание сие исходит от Самого Бога... (Фестюжьер: будучи недостойным Бога, оно жалуется Ему, так как мы Его дети).
14. Бог, благой и вечно лучезарный, только в самом себе имеющий границы своего совершенства, бессмертный, охватывающий собой бесконечность и бессмертие, кои суть Его Судьба, в этом неисчерпаемом излиянии от небесных энергий до подлунного мира посылает нам Свою весть (или обещание) о спасительном благословении... Здесь нет разобщённости между одними и другими, нет ни малейшего непостоянства, у них всех одна и та же мысль, одно и то же Провидение, один и тот же ум, Отец, в них всех один и тот же образ чувствования (Менар: побуждающий их ко взаимной доброжелательности), и напиток любви соединяет их, одна и та же любовь производит в них единое всеобщее согласие.
15. Так восславим же Бога. Но и ниспустимся затем к тем, кто получил от Бога жезл. Начав с царей и воздав им похвалы, нам нужно в форме панегирика воспеть набожность по отношению к Верховному Существу. Сначала, посылая Богу первую часть нашей похвалы, испробуем наши силы, чтобы затем ещё более в этом совершенствоваться, восхваляя Его. Пусть нашим первым и главным деянием будет проявление благочестия по отношению к Богу и восхваление царей.
16. Ибо справедливо воздать им должное за долгую мирную жизнь, которой мы наслаждаемся. Сие достоинство царя, да что я говорю - само имя царя обеспечивает нам мир. Ведь царь назван так потому, что он ступает лёгкой ногой по своему царству с высшим могуществом, и он владеет словом, мир приносящим; он рождён для того, чтобы возвыситься над царством варваров, и само имя царя есть символ мира. Потому часто достаточно одного имени царя, чтобы сразу обратить врагов вспять. Более того, даже изваяния царей служат гаванью для людей, преследуемых самыми жестокими бурями. И уже само появление образа царя приносит победу, предохраняет от любых страхов и любых ран тех, кто держится подле него.
Асклепий, или [Священная книга Гермеса Триждывеличайшего, обращённая к Асклепию]
Пролог
А. Общее введение
1а. Сей Асклепий для меня как Солнце. Это Бог, Сам Бог ведёт тебя к нам, о Асклепий, дабы ты присутствовал на божественной проповеди, самой набожной из всех проповедей, которые мы до сих пор читали и на которые мы были вдохновлены свыше. И если ты будешь способен понять её, ты будешь владеть всеми благами, если вообще существуют многие блага, а не одно Благо, которое содержит в себе все блага. Ибо каждое из них (Скотт, Фестюжьер:...из этих понятий ("Единое" и "Всё")) связано с другим, всё происходит от Единого, и Единое есть Всё, и их взаимные связи делают невозможным их разделение. Ты постигнешь это, если будешь внимательным к тому, о чём мы будем говорить.
1б. Но сначала, о Асклепий, отлучись на мгновение и разыщи Тата, чтобы он был с нами. По возвращении Асклепий предложил позвать Аммона. Ничто не препятствует, сказал Триждывеличайший, присутствию среди нас Аммона. Я не забыл, что к нему, как к дорогому сыну, были обращены мои многочисленные писания о Природе, тогда как множество моих речей о Природе и таинственных писаний были обращены к Тату, моему дорогому и возлюбленному сыну. Но в заглавии настоящего трактата я написал твоё имя, о Асклепий; и не зови никого иного, кроме Аммона, ибо проповедь о наиболее святых вещах богословия была бы осквернена слишком большим числом слушателей, было бы безбожием сообщать многим речь, преисполненную божественного величия.
Аммон вошёл в Святилище и завершил эту свящённую четвёрку, дополненную присутствием Бога. Из уст Гермеса прозвучал призыв к набожной тишине, и пред душами внимающими и замершими божественный Амур начал так:
Б. Введение в первую часть
2а. Гермес: О Асклепий, всякая человеческая душа бессмертна, но разные души бессмертны по-разному в отношении способа и времени.
Асклепий: То есть, о Триждывеличайший, не все души суть одного и того же качества?
Гермес: Как быстро ты понимаешь смысл вещей, Асклепий. Я ещё не сказал, что Всё есть Единое и Единое есть Всё, потому что все вещи были в Творце перед творением? И не зря Его называют Всё, поскольку все вещи суть его члены. Помни же в продолжение всего этого разговора о Том, Кто Всеедин, о Творце всех вещей.
I. Иерархия и непрерывность мира
А. Единство всего
2б. Всё нисходит с неба на землю, в воду, в воздух. Только огонь есть оживляющий, ибо он стремится ввысь; то, что стремится вниз, подчинено ему. То, что нисходит свыше, есть рождающее, а то, что поднимается, вскармливающее. Только земля, опираясь на себя саму, есть вместилище всех вещей и воссоздаёт виды, которые принимает. Эта совокупность, которая содержит всё и которая есть всё, придаёт движение душе и миру, всему тому, что содержит в себе Природа. В многократном единстве вселенской жизни многочисленные виды, различаемые по их чертам, соединены, однако, так, что совокупность есть одна, и Всё исходит из Единого.
3а. И сие единство, составляющее мир, состоит из четырёх стихий: огня, воды, земли и воздуха; единственный мир, единственная Душа, единственный Бог.
3б. Теперь удели мне всю силу и всю проникновенность мысли твоей, ибо учение (логос) о Божестве, которое может быть воспринято только с помощью Ума, исходящего от Бога, подобно стремительно несущемуся потоку; поэтому и учение сие часто ускользает от внимания не только слушающих, но даже того, кто говорит.
Б. Непрерывность жизни во Вселенной
3в. Небо, бог видимый, правит всеми телами; их рост и упадок управляется Солнцем и Луной; но Тот, Кто правит небом, самою Душою и всем, что существует в мире, есть Сам Бог-Творец. С высот, где Он правит, нисходят многочисленные веяния, распространяющиеся в мире, во все души, общие и личные, в природу вещей. Мир был подготовлен Богом к получению всех частных форм. Природа, воплощая формы сии, составила из четырёх стихий мир вплоть до неба, чтобы всё отвечало замыслам Бога.
В. Роды и особи
4. Но то, что зависит от Воли свыше, было разделено следующим образом: особи следуют за видами так, что вид есть всё, а особь есть часть вида. Так, например, боги составляют вид, демоны - тоже. Так же люди, птицы и все твари, населяющие мир, составляют виды, плодящие особи, подобные себе. Существует иной вид, лишённый, правда, души, но не ощущений; это те существа, которые поддерживают свою жизнь при помощи корней, закреплённых в земле; особи сего рода распространены везде.
Небо преисполнено Бога. Виды, о которых мы говорили, населяют пространство вплоть до того места, где живут существа бессмертные. Личность есть часть вида, например, человек есть часть человечества, и каждый наследует качества своего вида. Этим объясняется то, что хотя все виды бессмертны, не все личности бессмертны. Божественное составляет вид, все личности которого бессмертны, как оно. У всех иных существ вечность принадлежит только виду; и хотя умирают его особи, он, однако, сохраняется благодаря воссоздающей плодовитости. Таким образом, личности смертны, но роды бессмертны; так, человек смертен, человечество же бессмертно.
Г. Общение между родами
5. Однако представители всех видов смешиваются со всеми иными видами как с изначальными, так и с теми, кто был порождён от сотворённых. Сотворённые богами, демонами или людьми, все представители сии похожи на свои родительские виды. Ибо тело может быть создано только по Воле Божией, личности не могут обрести свои формы без помощи демонов, бездушные (Менар: животные) же не могут быть взращены без человека. Есть демоны, которые, выходя из своего вида, случайно соединяются с личностью божественного вида, живут в соседстве и согласии с богами. Демонов же, сохраняющих качества своего вида, называют друзьями человека. Подобно и у людей, чей род занимает даже более широкое пространство. Ибо род людской многочисленный и разнообразный, и он общается с другими родами, о чём мы уже говорили. Он есть необходимая связь между иными видами. Тот человек близок к богам, который разделяет с ними ум и соединяется с ними религией. Иной же, близкий демонам, соединяется с ними. Те, кто довольствуется посредственным положением, остаются частью рода людского; иные же люди будут подобны тем видам, с представителями которых они будут связаны.
Д. Промежуточное положение человека
6а. Это большое чудо, о Асклепий, - человек, животное, достойное уважения и обожания. Ибо он занимает в божественной природе такое место, как если бы он сам был богом; он близок роду демонов и, зная, что он имеет то же происхождение, презирает человеческую часть своего существа, желая быть связанным только с божественной сущностью. Как удачно сотворена человеческая природа! Ведь он соединён с богами. Человек презирает всё земное, что есть в нём, но он связан узами любви со всеми иными существами, ибо это отвечает вселенскому Порядку. Он устремляет свой взор в небо, и в этом счастливом промежуточном положении, в которое он помещён, любит то, что ниже него, и любим тем, что выше него. Он обрабатывает землю, обретает быстроту стихий; его всепроникающая мысль опускается в глубины моря. Всё ему доступно; небо более не кажется ему слишком высоким, ибо быстрота его мысли приближает его к нему; его духовный взор не затмевается густой мглой воздуха, тяжесть земли не препятствует его работе, толща глубоких вод не тревожит его взгляд; он охватывает всё и везде остаётся таким же.
Е. Превосходство человека (наделённого умом)
66. Все одушевлённые существа имеют (члены, служащие как) корни, идущие сверху вниз. У существ неодушевлённых, напротив, единственный корень, идущий снизу вверх, поддерживает весь лес ветвей. Некоторые существа кормятся двумя стихиями, иные - одной. Существует два рода питательных веществ для двух частей живого существа, для души и для тела. Душа питается непрерывным движением (Фестюжьер: движением мира; Скотт: движения огня и воздуха, небесных стихий). Тела развиваются благодаря воде и земле, питательным веществам низшего мира. Дух, преполняющий всё, смешивается со всем и всё оживляет. Но только человеку в дополнение к ощущению дарован ум (intelligentiae) - пятая составная часть, происходящая из эфира. Из всех живых существ только человек, благодаря наличию ума, возвысился до Знания божественного. Поскольку я подошёл к разговору об уме, я вам сразу изложу учение, великое и святое, не меньшее, чем если бы оно было о Самом Божестве. Но сперва закончим уже начатое объяснение.
Ж. Небольшое количество избранных
7а. Я уже говорил в самом начале об этом союзе, соединении с богами, преимуществе, которым они удостоили только человечество. Но лишь избранным даровано счастье возвыситься до сего восприятия божественного, которое существует только в Боге и в человеческом уме.
Асклепий: Значит, не все люди наделены одинаковым умом (Meнар: чувствуют одинаково), о Триждывеличайший?
Гермес: Не у всех, о Асклепий, истинный ум. Большинство обманывается, когда прельщается образом, не видя истинного смысла вещей. Так в человеке возникает наваждение, порождающее лукавство, и так первое из всех существ опускается почти до скотских условий. Но я поведаю вам об уме (Менар: о чувствах) и обо всём, что имеет к нему отношение, когда буду говорить о духе.
3. Двойственность человека
7б. Ибо только человек есть тварь двойственная. Одна из двух составляющих его частей проста, её греки называют "сущностной" (усиодэс), а мы - "сотворённой по подобию Бога". Другая - четверичная [т. е. составленная из четырёх стихий) часть, которую греки называют "материальной" (иликон), а мы - "земной". Она составляет тело, которое у человека служит оболочкой божественной части, чтобы эта божественная часть и то, что с нею связано, - чувство чистого разума (mentis purae sensibus) - почивали сами в себе, как за стеною тела.
[Переход ко второй части]
7в. Асклепий: Зачем же, о Триждывеличайший, нужно было поселить человека в этот мир вместо того, чтобы позволить ему наслаждаться высшей благодатью в обители Бога (Менар: в божественной части его существа)?
Гермес: Твой вопрос естественен, о Асклепий, и я прошу Бога помочь мне ответить тебе, ибо всё зависит от Воли Его, особенно же вещи великие, кои суть сейчас предметы наших изысканий.
II. Двойная роль человека
А. Заботиться о земных вещах
8. Итак, слушай, Асклепий." Господь и Творец всего сущего, которого мы справедливо называем Бог, сотворил второго бога, видимого и чувственного; я называю его так не потому, что он ощущает самого себя, ибо здесь не место для обсуждения этого вопроса, но потому, что мы можем воспринимать его органами чувств. Итак, сотворив сие существо, стоящее на первом месте среди творений и второе после Него, Он решил, что оно красиво и преисполнено всех благ, и полюбил его, как Своё собственное дитя. Тогда Он восжелал, чтобы кто-либо иной мог любоваться сим существом как великим и совершенным, которое Он извлёк из Себя Самого, и для этого Он сотворил человека, чтобы тот унаследовал Его рассудок и заботливость (Менар: ум). Воля Бога есть полнейшее исполнение; ибо возжелать и свершить для Него есть дело одного мгновения. И поскольку Он знал, что сущностное не смогло бы заботиться обо всём (Менар: знать все вещи), не будучи облачённым в материю, Он дал ему для пребывания тело. Возжелав, чтобы человек имел две природы, Он их тесно соединил и смешал в нужном соотношении. Так Он создал человека из духа и тела, природы вечной и природы смертной, дабы составленная таким образом тварь могла, по причине своего двойного происхождения, созерцать вещи небесные, и вместе с тем взращивать и направлять то, что есть на земле. Я говорю здесь о вещах смертных, не о двух стихиях, подчинённых человеку, земле и воде, но о вещах, исходящих от человека, кои суть в нём или зависят от него, - такие, как обрабатывание земли, пастбища, постройки, порты, мореплавание, пути сообщения, взаимообмен - всё, что укрепляет связь между людьми и людей с той частью мира, которую составляют земля и вода. Сия земная часть содержится благодаря наукам и ремёслам, без которых мир был бы несовершенен в глазах Бога. А то, что нравится Богу, есть необходимое, и Волю Его сопровождает действие; нельзя поверить, что то, что Ему понравилось, перестало бы Ему нравиться, ибо Он знал заранее, что будет и что Ему понравится.
Б. Чтить Бога
9. Но я вижу, о Асклепий, что ты спешишь узнать, как небо и те, кто его населяет, могут быть предметом почитания и культа человека. Так слушай же, о Асклепий. Любить небесного Бога и всех, кто населяет небо, - значит чтить их; ибо из всех существ одушевлённых, божественных и смертных только человек в состоянии их почитать. Обожание, восхищение, хвалы, почести человека радуют небо и небожителей. И Всевышнее Божество ниспослало в человеческую среду хор муз, дабы земной мир не был диким, лишённым сладости музыки, но напротив, чтобы человеческий глас восславлял Того, Кто Всеедин, ибо Он Отец всех вещей, и чтобы сладостное благозвучие земли всегда соединялось с небесными гимнами. На некоторых людей, весьма немногочисленных, наделённых чистыми умами, возложена сия святая роль - устремлять свой взор в небо. Те же, у кого смешение двух природ сковывает ум под тяжестью тела, предрасположены к содержанию низших стихий. Таким образом, человек не унижен обладанием смертной частью, напротив, сия смертность увеличивает его возможности и могущество; его двойная роль доступна для него именно благодаря его двойной природе; он сложен так, чтобы одновременно заботиться о вещах земных и чтить Божество.
[Переход к третьей части]
10. Я желаю, о Асклепий, чтобы ты уделил сему объяснению всё своё внимание и весь пыл твоего духа, ибо многим не хватает веры, когда речь идёт об этих вещах. Но тем не менее, это здравое и истинное учение для самых святых умов.
III. Двойственная природа человека
Господь Вечности есть Первый Бог, мир есть второй, человек есть третий. Бог, Творец мира и всего, что он содержит, Сам правит этим миром совместно с человеком. Человек же делает его полем своей собственной деятельности, так что мир и человек суть украшение друг друга, и поэтому не зря по-гречески мир называется "космос". Человек знает себя и знает мир, и он должен различать то, что есть в его распоряжении, и то, чему должно воздавать культ; обращая к Богу свои хвалы и молитвы, он должен чтить мир, который есть Его образ, и помнить, что он сам (человек) есть второй образ Бога; ибо у Бога два образа - мир и человек. Природа человека сложна; та его часть, которая состоит из души, ума, духа и рассудка, божественна, и высшие стихии, по-видимому, могут вознестись в небо. Часть же материальная, мирская, состоящая из огня, воды, земли и воздуха, смертна и остаётся на земле, чтобы возвратить миру то, что у него было заимствовано. Таким образом, человек состоит из части божественной и части смертной- тела.
А. Религиозность
11а. Закон сего двойного существа, которое есть человек, это религия, которая в итоге есть Благость. Совершенство достигается тогда, когда добродетель человека предохраняет его от желаний и вынуждает его презирать всё, что ему чуждо. Ибо блага земные, которыми тело желает владеть, следует считать чуждыми божественному. Их можно назвать имениями, ибо они не рождены вместе с нами, но приобретены позже. Посему они чужды человеку, и само тело нам чуждо, так что нам следует презирать предмет желания и то, что делает нас доступными этому желанию. Как я понимаю, человек должен созерцать божественное, чтобы это заставило его презирать и пренебрегать сию смертную часть, которая была присоединена к нему для сохранения низшего мира.
Б. Члены телесные и члены духовные
116. Чтобы человек был полон в обеих своих частях, заметь, что каждая из них имеет четыре парных члена - две руки и две ноги, которые вместе с иными частями тела обеспечивают ей сообщение с миром низшим - или земным; и с другой стороны, четыре вещи: дух, ум, память и предвидение" принадлежащие к другой части, чтобы знать и созерцать вещи божественные. Таким образом, человек может в своих изысканиях охватывать различия, качества, действия, количества. Но будучи слишком стеснённым весом, который плохо влияет на тело, он не может проникнуть в истинные причины вещей.
В. Посмертные вознаграждения и наказания
Когда человек, созданный таким, каков он есть, получив от Всевышнего Бога роль управления миром и осуществления культа божества, хорошо себя в этом проявил, почитал Бога и покорился Воле Божией, какова должна быть ему награда? Ведь если мир есть творение Бога, то тот, кто своими стараниями содержит его и делает его всё краше, есть помощник Воли Божией, использующий своё тело и свой ежедневный труд для ухода за творением, вышедшим из рук Бога. Каково должно быть вознаграждение, если не то, которое получили наши предки? Да будет угодно божественной Благости и нас удостоить награды сей; все наши чаяния и мольбы направлены на то, чтобы её получить; да сумеем мы, закончив наш труд по присмотру за материальным миром и освободившись от смертных оков, возвратиться чистыми и освящёнными к высшей, божественной части нашей природы.
12а. Асклепий: То, что ты говоришь, справедливо и правдиво, о Триждывеличайший.
Гермес: Такова цена почитания Бога и стараний, направленных на содержание мира. Но в возвращении на небеса отказано тем, кто прожил в безбожии; их ожидает наказание, которого избежали души святые: переселение в другие тела.
Асклепий: Продолжение сего разговора приводит нас, о Триждывеличайший, к надежде на будущее бессмертие души, следствие её жизни в миру.
Гермес: Несомненно! Но некоторым трудно уверовать в такое будущее, для некоторых это сказка, для иных это может быть предметом насмешек. Ведь сладостно получать удовольствие от того, чем владеешь в телесной жизни.
126. Вот зло, которое, как говорят, искушает душу, привязывает её к смертной части, препятствует ей познать часть божественную и лишает её бессмертия.
Г. Истинная и ложная философия
Я говорю тебе это от пророческого вдохновения, что никто после нас не будет иметь искренней любви к философии, состоящей в стремлении лучше познать божественное через созерцание и в святой религии. Ибо большинство уже искажает её во многих отношениях.
Асклепий: Как же они её запутывают и искажают?
13. Гермес: О Асклепий, они искусственно внедряют в неё различные непонятные науки, которые она в себя не включает: арифметику, музыку, геометрию. Но чистая философия, собственный предмет которой есть только божественная религия, должна заниматься иными науками только для того, чтобы восторгаться возвращением звёзд в их исходное положение, их предопределённым местонахождением и скоростями вращения, которыми управляют числа. Пусть она также восхищается размерами земли, качествами, количествами, глубиною моря, могуществом огня, пусть она знает действие всех сих вещей и Природы; пусть она любуется искусством, Творцом и божественным Умом. Что же касается музыки, то знать её значит знать смысл и божественную упорядоченность вещей. Ибо Порядок сей, определяющий для каждой вещи её место в единстве мира, есть всё истинное искусство и истинная сладчайшая мелодия.
14а. (Менар: Асклепий: Кто же будут люди после нас? Гермес)
Люди, которые придут после нас, будут обмануты изворотливостью софистов, они отвернутся от истинной чистой и святой философии. Восторгаться Божеством в простоте мысли и души, чтить Его творения, восхвалять Волю, которая единственная есть полнота Блага, - вот единственная философия, не опороченная бесполезным любопытством ума. Но довольно об этом.
[Переход к четвертой части]
146. Поговорим теперь о Духе и иных подобных вещах.
IV. Первопричины, Бог, материя, Дух
А. Бог
Были Бог и Гиле - так греки называют материю. Дух был с материей, или, скорее, в материи, но не так, как с Богом, или как в Боге начало, из которого вышел мир. Ибо если вещи не существовали до своего рождения, они уже были в том, что должно было их создать. Ибо вне рождения не только то, что ещё не рождено, но и то, что лишено плодовитости и не может ничего родить. Всё, что способно рождать, содержит в зародыше всё то, что может из него родиться, ибо Тому, Кто рождён из Самое Себя, легко родить начало, которое создаёт всё. А вечный Бог не может и не мог быть рождён; Он есть, Он был, Он будет всегда. Такова природа Бога - быть Своим Собственным началом.
Б. Материя
Что касается Гиле, то есть материальной Природы, и Духа, то хотя они и кажутся рождёнными с самого начала, обладают способностью рождаться и рождать, однако они имеют плодотворную силу. Ибо начало рождения присуще Природе, имеющей в самой себе способность зачатия и рождения. Таким образом, она без постороннего вмешательства способна рождать.
15. Иначе дело обстоит с тем, что обладает возможностью зачатия только при смешивании с иной природой, а для этого ему необходимо место. Место мира и всего, что он содержит, вероятно, не было рождено, и оно имеет в себе всю Природу в зародыше. Я называю местом то, что содержит в себе все вещи, потому что они не могут быть без места, которое бы их содержало. Всё, что существует, нуждается в месте; ни качества, ни количества, ни расположения, ни действия не могли бы различаться в вещах, которые были бы нигде.
Так, материя, хотя она и не рождена, имеет в себе начало всякого рождения, ибо она предоставляет всем вещам своё лоно для их оплодотворения. Вот совокупность качеств и материи: она способна рождать, но сама есть нерождённая. Материя, будучи плодотворной во всём, может порождать также и зло.
[Отступление на тему зла]
16а. Я отклоняю, о Асклепий и Аммон, вопрос, задаваемый многими: "Мог ли Бог устранить зло из природы вещей?" Этим людям совсем нечего ответить; но для вас я продолжу разговор об этом и дам объяснения. Говорят, что Бог должен был бы предохранить мир от зла; но зло существует в мире как его неотъемлемая часть. Всевышний Бог позаботился об этом самым разумным образом, когда он одарил человеческие души. Благодаря сим качествам, возвышающим нас над иными тварями, только мы можем избежать западни зла и пороков. Человек, хранимый божественной мудростью и предусмотрительностью, умеет предохранить себя от них, как только он их увидит и прежде, чем они смогут увлечь его. Ибо основа науки есть высшая Благость.
В. Дух
Что касается Духа, то он направляет и наделяет жизнью всё, что есть в мире, который (Менар: Дух) служит как орудие или приспособление, применяемое Волею Всевышнего Бога. Сего объяснения достаточно.
Возвращение к теме: три Причины
16б. Постигаемый только умом Бог, Которого мы называем Всевышний, управляет сим иным богом чувственным, который содержит в себе все места, всё вещество, материю всего, что рождается и сотворяется, все возможные качество и количество.
17а. Что касается духа, то он приводит в движение и направляет все виды, которые суть в мире, сообразно природе, которую им определил Бог. Материя, Гиле, или мир, есть вместилище всех вещей, которые пребывают в движении и повторяются (Фестюжьер:...формируя плотную массу). Всем этим правит Бог, давая каждой из них то, что ей необходимо, наполняя их Духом согласно их качествам (Фестюжьер: естественному объёму).
Отступление на тему невидимого
176. Мир есть полый шар, имеющий в себе самом причину своего качества, невидимый в своей целости; если, выбрав какую-либо точку на его поверхности, мы пожелали бы увидеть что-нибудь на дне (Фергюсон: в середине), мы не смогли бы это увидеть. Поэтому многие приписывают миру природу и качества пространства. Шар сей кажется видимым только посредством отдельных отражений идеальных форм, как будто нарисованных на его поверхности; он видится в образах, но в действительности он всегда невидим сам по себе. Вот почему дно, низшая часть шара, если это всё-таки место, называется по-гречески аидэс, "невидимый", от слова идеин - "видеть", ибо невозможно увидеть глубину шара. Образы мы называем идеями, потому что это видимые (Менар: невидимые...) формы. Это дно шара, которое греки называют Адес, потому что оно невидимо, римляне называют Инфер, нижний, по причине его нижнего расположения.
Вывод
17в. Таковы суть важнейшие начала, первые источники и основы всех вещей. Всё есть в них, или через них, или исходит от них.
[Переход к пятой части: материя и ум (sensus)]
Асклепий: Все вещи, о которых ты говоришь, какой они природы, о Триждывеличайший? (Менар: То есть начала сии, суть всеобщее всех отдельных видов?)
18а. Гермес: Материально, если можно так сказать, вещество всех чувственных форм, существующих в мире, какова бы ни была эта форма.
18б. Материя питает тела, Дух питает души. Ум же есть дар небесный, который есть счастливое преимущество человечества; но лишь немногим дарован ум, способный принимать такую добродетель. Это Свет, освещающий Ум, как Солнце освещает мир, и даже более того, ибо свет Солнца часто заграждён Луною или Землёю, когда приходит ночь; но когда ум однажды входит в человеческую душу, он тесно переплетается с её материей и не может более быть помрачён никаким туманом заблуждений. Вот почему справедливо говорят, что души богов суть умы; что касается меня, то я говорю это не о всех богах, но о великих, высших богах.
19а. Асклепий: Каковы суть, о Триждывеличайший, важнейшие основы и начала вещей?
Гермес: Великие тебе раскрываю и божественные пред тобою обнажаю таинства, но перед посвящением сим я вымолю благосклонность небес.
V. Иерархия богов умопостигаемых и богов чувственных
Существуют различные роды богов: одни суть умопостигаемые, иные чувственные. Говоря умопостигаемые, вовсе не имеется в виду, что мы их не можем воспринимать; напротив, мы воспринимаем их ещё лучше, чем то, что мы называем видимым, как ты узнаешь из этой речи. Ты узнаешь это, если ты сосредоточишь всё своё внимание, ибо учение сие настолько тонко, настолько божественно, что превышает возможности человеческого ума. Учение сие требует повышенного внимания, без которого слова вылетают и проходят сквозь ум или, скорее, возвращаются к своим источникам и там исчезают. (Скотт: Асклепий. А что есть сие учение о божественных вещах, которое ты излагаешь?)
19б. Итак, есть боги (Скотт: умопостигаемые...) высшие, чем все иные роды; за ними следуют боги, чьё начало есть вещество; сии боги чувственные, согласно своему двойному происхождению, проявляют все вещи посредством чувствительной природы, производят одни вещи посредством других, и каждый из них освещает свои творения. Правитель неба, или всего, что понимается под этим словом, есть Юпитер, ибо именно посредством неба Юпитер вдохнул жизнь во всё. Правитель Солнца есть свет, ибо именно через солнечный круг мы получаем благодать света. Тридцать шесть гороскопов неподвижных звёзд имеют своим правителем, предводителем того, которого называют пантоморфос, или Всеформа, потому что он даёт различные формы разным родам. Для семи кругов правитель - Удача и Судьба, которые всё преобразуют согласно закону Природы и установленному Порядку, который есть разнообразие в непрерывном движении. Воздух есть орудие, приспособление, при помощи которого всё происходит. Его усиарх есть второй...
[текст испорчен].
Единство всего
19в. [Текст испорчен]...смертное на (6ес-?)смертное и ему подобное. (Менар: Так от середины до краёв всё движется, и...) Все вещи связаны друг с другом, согласно естественным сходствам, в цепь, которая тянется снизу вверх. Смертное притягивает бессмертное (Менар: смертное), чувственное умопостигаемое (Менар: чувственное). Высшее руководство принадлежит Высшему Ваятелю, так что разнообразие достигается в единстве. Ибо все вещи зависят от Единого и берут в нём своё начало, хотя если их рассматривать отдельно друг от друга, то кажется, что их много, но в своей совокупности они составляют только одно или, скорее, два начала.
[Переход к шестой части]
20а. Асклепий: А какова суть сего учения, о Триждывеличайший?
VI. Причины и способ сотворения всех существ
А. Плодотворность Бога-Творца
Гермес: Такова, о Асклепий: (Скотт:...хотя мы и даём Ему имя) Бог, Отец, Господь Всего, или какое-либо имя ещё более святое и ещё более набожное, которое можно было бы Ему дать и которое, по причине нашей разумности, должно быть для нас священно, но, рассматривая Его божественность, мы не можем определить Его никаким из этих имён. Ибо это есть глас, состоящий в сотрясении воздуха и выражающий всю волю или мысль человека, которую ум его получил через ощущения. Имя сие есть определённое количество слогов, служащее для осуществления связи между голосом и ухом. Всё имя Бога есть ощущение, дыхание, воздух, всё, что заключено в этих трёх вещах (Скотт: именах) вместе, и всё, что имеет к этому отношение. Нет никакой надежды, чтобы имя, каким бы сложным оно ни было, могло бы обозначить величие Всего, Отца и Господа всех вещей. У Него нет имени или, скорее, у Него все имена, ибо Он Всеедин; следует или назвать все вещи Его именем, или назвать Его именами всех вещей.
20б. Таким образом он, Единственный и Всё, обладающий полной плодовитостью обоих полов, всегда оплодотворённый Волею Своею, рождает всё, что Он желает родить. Ибо Воля Его есть всеобщая Благость. И Благость сия, присутствующая во всех вещах, естественно рождена из Его божественности, дабы все вещи были таковы, каковы они суть, какими они были, и дабы Природа могла рождать из себя в изобилии всё, что должно родиться в будущем. Итак, о Асклепий, тебе передано учение о причинах и образе сотворения всего сущего (Менар, Скотт: зачем и как все виды имеют два пола).
Б. Плодовитость вещей сотворённых
21. Асклепий: Ты ведь говоришь сие о Боге, что Он имеет два пола, о Триждывеличайший?
Гермес: Не только о Боге, но обо всех вещах одушевлённых и неодушевлённых. Ибо невозможно, чтобы какая-либо из существующих вещей была бесплодной. Если бы не было плодотворности всех существующих вещей, они не могли бы всегда существовать такими, какие они суть. Ведь я говорю, что сие содержится в Природе (Фестюжьер: чувствовать и... (текст испорчен)) - рождать. Миру (Менар: и Уму) присуще рождать и сохранять всё, что рождено. Два пола полны плодотворной силы, и их союз или, скорее, их непостижимое соединение, можно назвать Эрос (Купидон) или Афродита (Венера) или обоими этими именами вместе, и это есть великое таинство, которое человек способен постигнуть.
Усвой себе как самую верную и явную истину, что великий Господь всей Природы, Бог, открыл для всех существ и приспособил для них всех это таинство вечного рождения и приложил к этому высшую милость, радость, наслаждение и божественную любовь. Нужно было бы показать власть над нами сего закона, если бы каждый не знал его по своим самым сокровенным чувствам. Задумаемся над мгновением наивысшего накала, когда после часто повторяющегося трения две природы смешиваются, и одна жадно хватает и прячет в себя семя другой. В сие мгновение, в итоге этого взаимного сцепления самки получают силу самцов, а самцы отдыхают на теле томящихся самок. Таинство сие, такое сладостное и такое необходимое, совершается в тайне из опасения, чтобы за смешение двух природ Божеству не пришлось краснеть пред насмешками невежд, если бы соитие полов было представлено пред безбожные взоры.
[Переход к седьмой части: малое количество набожных]
22а. Людей набожных в мире немного, они даже редки, и их легко можно было бы пересчитать. В большинстве людей присутствует порок от недостатка благоразумия и знания вещей. Нужно постигнуть замысел Божий, по которому сотворён мир, чтобы презирать все пороки, существующие в мире, получить средство от них; но когда безбожие и невежество продолжаются, пороки развиваются и наносят душе неизлечимые раны. Поражённая и испорченная пороками, душа как бы опухает от яда, и исцелить её могут только наука и высшее Знание.
22б. Продолжим же наши изыскания, хотя воспользоваться ими дано лишь немногим, и узнай, почему только человека Бог наделил частью Ума и Своей науки. Слушай же.
VII. Величие человека, наделённого умом
Бог, Отец и Господь, после богов создал человека, соединив в равном соотношении тленную мирскую часть и Свою часть божественную, и в итоге изъяны мира были внедрены в тело. Потребность в пище, которая у нас общая со всеми тварями, предаёт нас желаниям, а также вожделение и все иные пороки нашли своё место в человеческой душе. Боги, созданные из наиболее чистой части Природы, не нуждаются в помощи науки и ума; бессмертие и вечная молодость суть для них мудрость и наука. Но ввиду единства Порядка и чтобы они не были чужды этим благам, Бог дал им вместо науки и ума вечный закон Необходимости. Единственный из всего тварного, дабы избежать или победить зло тела, человек пользуется помощью рассудка и ума, а также тешится надеждой на бессмертие. Чтобы человек мог быть благим и способным стать бессмертным, Бог сотворил его из двух природ, одной божественной, другой - смертной, и сотворив его таким, Воля Божия сделала его выше богов, которым дана только бессмертная природа, равно как и выше всех смертных. Вот почему человек, соединённый тесной связью с богами, воздаёт им религиозный культ, боги же с нежной любовью следят за всеми человеческими делами.
23а. Но я говорю здесь лишь о немногих людях набожных; что же касается злых, о них нечего говорить, дабы не осквернить святость сей речи.
[Переход к восьмой части]
23б. И поскольку наш разговор подошёл к родству и связи людей и богов, знай, о Асклепий, могущество и силу человека.
VIII. Человек - творец земных богов
Как Господь и Отец, или, слово наиболее возвышенное, Бог, есть Творец богов небесных, так человек есть творец богов, кои суть в храмах, удовлетворённые близостью человека. Человек не только получает Свет (Фестюжьер: = жизнь), но ещё и сам освещает, он не только стремится к Богу, но и сам творит богов. Восторгаешься ли ты, о Асклепий, или же тебе, как и многим, недостаёт веры?
Асклепий: Я в смущении, о Триждывеличайший; но, вникая в слова твои, я полагаю, что человек, получивший такую благодать, очень счастлив.
Гермес: Несомненно, превеликого восторга достоин Величайший из всех богов. Ибо их род создан из наиболее чистой части Природы, без примесей иных веществ, и их видимые знаки (Скотт: звёздные формы) суть, как бы только головы (Менар: звёзды). Но боги, которых создаёт человечество, состоят из двух природ: одной божественной, которая есть первая и наиболее чистая; второй, принадлежащей человеку, - это материя, из которой сделаны сии боги. У них есть не только головы, но полностью тела со всеми их членами. Так человечество, помня о своей природе и своём происхождении, остаётся верным сему в воспроизведении божеств: ибо как Отец и Господь сотворил вечных богов по подобию Своему, так и человек создаёт богов по своему подобию.
24а. Асклепий. Ты говоришь об изваяниях, о Триждывеличайший?
Гермес: Да, об изваяниях, о Асклепий; видишь, как тебе недостаёт веры? Одушевлённые изваяния, преисполненные сознания и духа, свершают столько великих деяний; существуют изваяния прорицательные, которые предсказывают будущее в снах и прочими способами, и иные, которые поражают нас болезнями или исцеляют нас от недугов, причиняют нам боль или дарят нам радость, согласно тому, что мы заслуживаем.
IX. Апокалипсис
24б. Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Египет есть образ неба, или, скорее, что он есть отражение здесь, внизу, всего, что управляется и осуществляется на небе? Если говорить правду, наша земля - храм мира. Однако, поскольку мудрые должны всё предвидеть, необходимо, чтобы вы знали одну вещь: придёт время, когда будет казаться, что египтяне напрасно с таким благочестием соблюдали культ богов и что все их святые воззвания окажутся тщетны и не исполнены. Божество покинет землю и вернётся в небо, оставляя Египет, своё старинное обиталище, вдовою религии, лишённой присутствия богов. Чужестранцы наводнят страну и землю и будут не только пренебрегать вещами святыми, но, что ещё более прискорбно, религия, набожность, культ богов будут запрещены и караемы законами. Тогда земля сия, освящённая столькими святилищами и храмами, будет изрыта могилами и усеяна мертвецами. О Египет, Египет! От твоих верований останутся только неясные рассказы, в которые потомки уже не будут верить, набожные слова, высеченные в камне. Скифы или индусы или какие-либо иные варвары населят Египет. Божество возвратится в небо, покинутые люди все умрут, а Египет без богов и людей превратится в пустыню. Я обращаюсь к тебе, о пресвятая река, и я открываю тебе будущее. Потоки крови, оскверняя твои священные волны, выльются из твоих берегов, число мёртвых превысит число живых, и если останется несколько жителей, то они будут египтянами только по языку, но чужими по обычаям.
25. Зачем плакать, о Асклепий? Будут вещи ещё более печальные. Сам Египет впадёт в вероотступничество, наихудшее из зол. Он, когда-то святая земля, любимая богами за преданность их культу, наставничество в святости и набожности, станет примером всяческого насилия. Тогда, исполнившись отвращения к вещам, человек не будет более иметь для мира ни восхищения, ни любви. Он отвернётся от сего совершенного творения, наилучшего, который мог бы быть в настоящем, как и в минувшем и в грядущем. В тоске и утомлении души будет только пренебрежение сей огромной Вселенной, сим нерушимым созданием Бога, сим славным и совершенным строением, многочисленной совокупностью форм и образов, где Воля Бога, щедрого на чудеса, собрала всё в неповторимое зрелище, в соразмерное сплетение, достойное вечного почитания, хвалы и любви. Но тьму предпочтут Свету, смерть будет считаться лучше, чем жизнь, и никто не обратит свой взор в небо. Человека благочестивого будут принимать за сумасшедшего, безбожного за мудрого, бешеного - за храброго, наихудшего за наилучшего. Душа и всё, что имеет к ней отношение, рождена ли она смертной или только надеется заслужить бессмертие? - всё, что я вам здесь изложил, над этим будут только смеяться, в этом будут видеть только тщеславие. Над теми, кто останется верен религии Ума, поверьте мне, нависнет даже угроза смерти. Будут установлены новые законы, но ничто святое, ничто набожное, достойное неба и тех, кто его населяет, не будет услышано и не найдёт веры в душе. Прискорбный разрыв богов и людей! Останутся только злые ангелы, они смешаются с жалким человечеством, приложат к нему свою руку, толкая его на всяческие безрассудства, войны, грабежи, обман и всё, что противно природе души. Земля потеряет равновесие, море перестанет быть судоходным, нарушится упорядоченное движение звёзд в небе. Весь божественный глас будет обречён на молчание, плоды земли будут испорчены и земля перестанет быть плодородной; даже воздух погрузится в мрачное оцепенение.
26а. Такова будет старость мира - неверие и хаос, полный упадок правил и добра. Когда все вещи свершатся, о Асклепий, тогда Господь и Отец, высший Бог, правящий единством мира, видя нравы и деяния людей, исправит зло деянием Воли и божественной доброты; дабы положить конец заблуждению и всеобщей развращённости, Он утопит мир в потопе, или уничтожит его огнём, или разрушит его войнами и вернёт миру его первозданную красоту, дабы мир ещё казался достойным восхищения и обожания, похвал и благословений, дабы он ещё славил Бога, Который сотворил и воссоздал такое прекрасное творение. Сие возрождение мира, сие восстановление всего благого, святое религиозное обновление Природы свершится во время, установленное Волею Божией, которая была и есть всегда, без начала и без конца.
26б. Ведь Воля Божия не имеет начала, она всегда такая же, постоянная и вечная. Ибо природа Бога есть замысел Воли.
Асклепий: Замысел есть высшая Благость, о Триждывеличайший?
Отступление
А. Воля Божия
Гермес: О Асклепий, Воля рождается из замысла, и даже желать есть действие Воли. Ибо Бог ничего не желает случайно, Тот, Кто есть полнота всех вещей и Кто владеет всем, что Он пожелает. Но всё, что Он желает, благое, и Он владеет всем, что Он желает; всё, что благое, о том Он думает и то Он желает. Таков есть Бог, и Его благой образ мир.
27а. Асклепий: Значит, мир благ, о Триждывеличайший?
Гермес: Да, мир благ, о Асклепий, и сейчас я тебе это покажу. Так же, как Бог одарил все существа и все виды, кои суть в мире, всякого рода благами, то есть ощущением, душой и жизнью, так мир разделяет и распространяет среди смертных всё, что кажется благим: чередующиеся времена года, плоды каждого времени, рождение, рост, зрелость и иные подобные вещи.
Б. Раздел мира между богами
27б. Так Бог восседает на вершине неба, присутствуя везде и видя всё. Ибо есть вне неба место без звёзд, вне всех вещей телесных.
27в. Между небом и землёй правит тот, кто распределяет жизнь, которого мы называем Юпитер. На земле и на море правит Юпитер Плутон (Менар: подземный Зевс, Сарапис?), который питает всех смертных животных и растения, приносящие на землю плоды. Благодаря добрым деяниям этих богов могут кормиться земля и всё, что на ней растёт.
27г. Но есть и другие боги, чьи благодеяния распространяются на все сущее. Что касается этих богов, то они будут воцарены на краю Египта, в городе, который будет возведён на западе и в который по морю и по суше будут стекаться все смертные народы.
Асклепий: Но где они сейчас, боги земли, о Триждывеличайший?
Гермес: Сейчас они пребывают в большом городе на горе в Ливии.
27д. Но достаточно об этом.
(Конец апокалипсиса. Заслуживает внимания отсутствие перехода к части X.)
X. О бессмертном и смертном
Теперь нам нужно поговорить о бессмертном и смертном. Ибо ожидание и страх смерти суть поистине мучение для большинства людей, не знающих истинной сути вещей.
Смерть наступает с разложением тела, утомившегося от работы. Когда достигается число, удерживающее члены тела в едином орудии для жизненных потребностей, тело умирает. Это случается тогда, когда оно уже не в силе более выносить тяготы жизни. Вот что есть смерть разложение тела и исчезновение телесных ощущений" [...] который презирает невежество и неверие человека в него.
Асклепий: Что же это за закон, который люди не знают или в который они не верят?
28. Гермес: Слушай же, о Асклепий. Когда однажды душа отделяется от тела, она попадает во власть высшего демона, чтобы он оценил её по заслугам. Если он сочтёт её набожной и праведной, то позволит ей обосноваться в его обиталище. Но если он видит, что она запятнана грехами и пороками, он отправляет её вниз и предаёт смерчам и бурям, в которых непрерывно противоборствуют воздух, огонь и вода. Постоянно движущиеся мировые потоки между небом и землёй будут метать её в вечном наказании. Её бессмертие обернётся против неё - бесконечной длительностью наказания. Знай же, чего мы должны бояться, чему ужасаться, чего избегать. Неверующих же, после того как они согрешат, заставят в это поверить, но не словами, а действиями, не угрозами, но настоящими мучениями.
Асклепий: Таким образом, о Триждывеличайший, грехи людей наказываются не только по земным законам?
Гермес: О Асклепий, всё земное смертно. Те, кто наделён жизнью по земным законам, по этим же законам её и лишаются. После смерти они предаются наказаниям тем более суровым, чем больше ошибок, совершённых ими, могло остаться сокрытыми. Ибо всеобщее предведение Божие присудит наказания сообразно содеянным грехам.
29а. Асклепий: А кто же заслуживает самого тяжкого наказания, о Триждывеличайший?
Гермес: Те, кто, осуждённые человеческими законами, погибли насильственной смертью, - они, по-видимому, не уплатили свой долг природе, а только получили расплату за свои преступления. Человек праведный, напротив,
29б. находит защиту против Судьбы и демонов в религии и набожности, ибо Бог охранит таких людей от всяческого зла. Отец и Господь всего сущего, Всеединый, охотно проявляется всем. Он не показывает ни в каком месте Он пребывает, ни каковы Его качества или величие, но Он освещает человека Знанием, принадлежащим только Уму. И тогда человек изгоняет из души мрак ошибок и обретает Свет Истины, он соединяет свой ум с Умом божественным (Скотт: со Знанием Бога). Любовь человека к божественному Уму освобождает его от смертной части его природы и даёт ему надежду на грядущее бессмертие. Видишь, какая огромная разница разделяет благих и злых! Тот, кого осветили набожность, религия, мудрость, почитание Бога, видит, как очами, истинный смысл вещей и, укреплённый в своей вере, возвышается над другими людьми настолько, насколько Солнце возвышается над иными звёздами неба. Ибо если Солнце освещает иные звёзды, то не столько благодаря могуществу своего света, сколько благодаря своей божественности и святости.
29в. Мы должны видеть в нём, о Асклепий, второго бога, которые правят остальным миром и дарят свет всем его обитателям, одушевлённым и неодушевлённым.
[Переход к одиннадцатой части]
И если мир есть животное, которое было, есть и будет живым, то ничто в нём не может умереть. Каждая из его частей всегда жива, ибо в одном и том же вечно живом существе нет места для смерти. Посему мир бесконечно преисполнен жизни и вечности, ибо он обязательно живёт всегда. Поскольку мир вечен, Солнце всегда будет править всеми живыми существами, оно есть источник всей животности, которую оно непрерывно распространяет. Бог же вечно правит всеми живыми существами, населяющими мир, и непрерывно дарит саму жизнь. Однажды, раз и навсегда. Он раздал жизнь всем существам, способным жить согласно вечному закону, что я сейчас опишу.
XI. Время и Вечность
А. Противопоставление
30. Движение мира осуществляется в жизни Вечности, и в этой Вечности есть место мира. Он никогда не остановится и никогда не разрушится, ибо непрерывность жизни окружает и защищает его, как земляной вал. Мир наделяет жизнью всё, что в нём есть, и он есть место для всего, что пребывает под правлением Солнца. Что касается движения мира, то оно двояко: с одной стороны, его оживляет Вечность, с другой стороны, он оживляет всё, что содержит в себе, делая вещи разнообразными согласно определённым и установленным числам и времени. Посредством действия Солнца и звёзд всё распределено во времени по божественному закону. Земное время различается по состоянию окружающего воздуха, чередованию жарких и холодных времён; небесное время - по вращению звёзд, которые время от времени возвращаются на одни и те же места. Мир есть вместилище времени, чьё движение удерживает жизнь мира. Время удерживается по установленному закону, и Порядок времени производит обновление всего, что есть в мире, чередованием времён года.
Поскольку всё подчинено этим законам, нет ничего постоянного, ничего установленного, ничего неподвижного среди рождённого, ни на небе, ни на земле. Только Богу присущи эти качества, и справедливо: ибо Он есть в Себе, из Себя и Весь сосредоточен в Себе, полный и совершенный в Себе. Он Сам есть Своё неподвижное постоянство; никакой толчок извне не может сдвинуть Его с места, ибо всё пребывает в Нём, и Он Всеедин. По крайней мере, пусть никто не осмелится сказать, что Его движение осуществляется в Вечности, - скорее, Вечность сама неподвижна, ибо всякое движение времени возвращается в неё и всё движение времени берёт своё начало в ней.
Причастность
31. Бог всегда был неподвижным, с Ним неподвижна и Вечность, заключая в себе (ещё?) нерождённый (Скотт: "лишённый начала") мир, который мы справедливо называем чувственным. Мир чувственный, сотворённый по образу Бога, наследует Вечность. Ибо времени, несмотря на его непрерывное движение, присущи сила и природа постоянства, заставляющие его возвращаться к своему началу. Несмотря на то что Вечность постоянна, неподвижна и установлена, течение времени, однако, всегда возвращается в Вечности, и движение сие есть условие времени. Кажется, что Вечность, неподвижная сама по себе, движется посредством времени, которое есть в ней и содержит всё движение. В итоге постоянство Вечности движется, и подвижность времени становится постоянной согласно неизменному закону его бега. И можно верить, что Бог движется в Себе Самом в Своей неподвижности. Неподвижное оживление Его постоянства исходит из Его величия, ибо закон величия есть неподвижность. То, что ускользает от наших ощущений, бесконечное, непостижимое, неоценимое, не может быть ни поддержанным, ни несомым, ни исследуемым. Невозможно сказать, откуда оно исходит, куда оно идёт, как оно существует, какой оно природы. Оно есть во всём высшем постоянстве, и его постоянство есть в нём, будь оно Бог, будь оно Вечность, будь оно и Одно, и другое, будь оно Одно в другом, будь Одно и другое в обоих. Вечность не знает ограничений времени, которое может определяться числом, чередующимися временами года или возвращениями звёзд в ходе их вращения; время вечно. И то, и другое кажется бесконечным и вечным, и неподвижность, установленная как точка отсчёта для всякого движения, благодаря своему постоянству должна быть на первом месте.
Вывод
32а. Бог и Вечность суть начало всех вещей; мир, который подвижен, не может быть на первом месте. В нём подвижность идёт перед постоянством, хотя он и обладает, по этому закону вечного оживления, неподвижным постоянством.
Отступление
А. Четыре Ума
32б. Всеобщий божественный Ум, сам по себе неподвижный, движется, однако, в своём постоянстве; он свят, нетленен, вечен и, если его определить лучше, он есть Вечность Всевышнего Бога, состоящая в совершенной Истине, бесконечно преисполненной различных чувственных образов и всеобъемлющего порядка, существуя, можно так выразиться, в Боге. Ибо Ум мира есть вместилище всех чувственных образов и порядков (Фестюжьер: Порядка). Человеческий же ум зависит от памяти, с помощью которой он вспоминает весь свой прошлый опыт. Божественный Ум в своём нисхождении задерживается на такой твари, как человек. Ибо Бог не желал одарить сим божественным Умом всех тварей из опасения, чтобы потом не краснеть за это смешение с низшими тварями. Знание, присущее человеческому Уму (intellegentia sensus humani), при своих характере и силе всё полностью состоит в памяти прошлого; именно благодаря настойчивости своей памяти человек смог стать правителем Земли. Ум Природы и качества мира могут открыться при созерцании вещей чувственных, кои суть в мире. Вечность занимает второе место, и её природа познаётся через чувственный мир. Но природа Ума Всевышнего Бога есть чистая Истина, и её, даже тень её, невозможно постигнуть посредством этого мира, полного лжи, изменчивых видимостей и заблуждений. Видишь, о Асклепий, каких высот мы осмеливаемся достигать. Я воздаю Тебе честь, о Всевышний Боже, освещающий меня лучами Своей божественности. Вы же, о Тат, Асклепий и Аммон, храните сии божественные таинства глубоко в ваших сердцах и соблюдайте молчание об этом.
Б. Знание Бога через созерцание мира
Ум человеческий отличается от Ума мира тем, что нашему уму удаётся постигнуть и знать природу мира, а Ум мира достигает Знания Вечности и богов, которые выше её. Мы же, люди, видим то, что в небе, как через туман, по мере того, насколько нам это позволяют человеческие ощущения. В том, что касается созерцания вещей высоких, наши возможности весьма ограниченны; но когда нам это удаётся, мы награждены блаженством Знания.
XII. Совершенство мира полно и разнообразно в различных его частях
А. Мир полон: нет абсолютной пустоты
ЗЗа. Что касается пустого, которому большинство придаёт такое большое значение, по-моему, оно никоим образом не существует, никогда не могло существовать и никогда не будет существовать. Ибо все члены мира суть совершенно полные, как сам мир совершенен и полон тел с качеством и формой, имеющих свой вид и свою величину: одни большие, иные меньшие; одни более плотные, иные менее. Самые большие и самые плотные хорошо видны; менее крупные и менее плотные малозаметны или вовсе невидимы. Мы их узнаём только прикасаясь к ним; большинство рассматривает их не как тела, но как пустые пространства, что невозможно. Если говорят, что есть что-либо вне мира, во что я не верю, то это будет пространство, заполненное вещами умопостигаемыми, аналогичными его Божеству, так что даже мир, который мы называем чувственным, будет наполнен телами и существами сообразно его природе и качеству. Мы не видим все его лики; одни слишком велики, иные слишком малы или кажутся нам такими по причине удаления или несовершенства нашего зрения; крайняя их разреженность многим внушает убеждение, что они не существуют.
33б. Я имею в виду демонов, живущих, чему у меня есть подтверждение, с нами, и героев, живущих над нами, между землёй и наиболее чистой частью воздуха, где нет ни туч, ни вообще какого-либо следа волнения.
ЗЗв. Таким образом, нельзя сказать, о Асклепий, что та или иная вещь пуста, по крайней мере, не сказав, от чего она пуста; например, пуста от огня, от воды или иного подобного вещества. Если даже случается, что то или это, большое или малое, свободно от предметов этого рода, ничто не может быть пусто от духа или воздуха.
34а. Так же можно сказать о месте; это слово одно не имеет смысла, если оно не относится к чему-либо. Ибо мы воспринимаем место только посредством того, к чему относится это место. Устраняя главное слово, мы калечим смысл; так, полное выражение звучит: место огня, место воды или иной подобной вещи. Ведь невозможно, чтобы что-либо было пустым... Если допустить место без того, что оно содержит, это должно быть пустое место - то, что, по моему мнению, не существует в мире. Если ничего не пусто, то невозможно увидеть то, чем было бы место само по себе, если не добавить длину, ширину, высоту (глубину), как человеческие тела имеют знаки, которые их отличают.
34б. При таком положении вещей, о Асклепий, и вы, присутствующие, знайте, что мир умопостигаемый, то есть то, что воспринимается только взором ума, бесплотен, и ничто телесное не может смешаться с его природой, ничто, что могло бы быть определено качеством, количеством или числом, ибо нет ничего подобного ему.
34в. Что же касается мира, называемого чувственным, то он есть вместилище всех чувственных видимостей, качеств тел, и всё это вместе не может существовать без Бога. Ведь Бог есть всё (omnia), и все вещи происходят от Него и зависят от Его Воли; Он заключает в Себе Все (totum), а это Всё есть благое, надлежащее, мудрое, неподдельное, чувственное только для Него Одного, умопостигаемое только для Него Одного. Вне Его ничего не было, ничего нет и ничего не будет; ведь всё происходит от Него, всё есть в Нём и Волею Его: многочисленные качества, наибольшие количества, величины, превосходящие все измерения, образы всех форм. Если ты постигаешь эти вещи, о Асклепий, ты воздашь честь Богу; если ты постигнешь Всё, ты чётко поймёшь, что этот чувственный мир и всё, что он содержит, окутан, как одеянием, миром высшим.
Б. Мир разнообразен
35. О Асклепий, существа всех видов: смертные, бессмертные, разумные, одушевлённые, неодушевлённые, к какому бы роду они ни принадлежали, несут образ своего вида, и хотя каждый из них имеет общую форму своего рода, однако все имеют между собой различия внутри этой формы. Так, род людской однороден, и можно определить человека по его типу, однако люди под этой единой формой непохожи. Ведь личность (особый характер), происходящая от Бога, бесплотна, как всё то, что понимается умом (Meнар: понимается под умом). Поскольку две вещи, определяющие форму, это тела и бесплотное, невозможно, чтобы родилась форма, совершенно похожая на иную, в другое время и в другом месте. Формы изменяются столько раз, сколько есть мгновений в час оборота круга, внутри которого пребывает великий Бог, которого мы называем Бесформенным. Образец остаётся, производя столько образов самого себя, сколько мгновений во вращении мира. Ведь мир изменяется в своём обороте, но у вида нет вращения и он не изменяется. Так, формы каждого вида неизменны, но имеют отличия в пределах одного и того же вида.
36. Асклепий: Вид мира тоже изменяется, о Триждывеличайший?
Гермес: Как говорится, ты проспал всё это объяснение. Что есть мир, из чего он состоит, если не из того, что рождается? Значит, ты хочешь говорить о небе, земле и стихиях, ведь они часто изменяют свой вид? Небо, дождливое или сухое, тёплое или холодное, ясное или облачное вот сколько последовательных изменений вида в кажущейся одноформенности неба. Земля непрерывно изменяет вид: и когда она родит свои плоды, и когда она вскармливает их, и когда она держит на себе плоды столь разные по качеству, по количеству; здесь отдых, там движение, и всё это разнообразие деревьев, цветов, зёрен, свойств, запахов, вкусов, форм. У огня тоже есть свои многочисленные божественные преобразования, ведь Солнце и Луна тоже могут иметь разный вид, сравнимый с этим множеством образов, отражаемых нашими зеркалами.
37. Но довольно об этом.
XIII. Человек - творец богов
Вернёмся к человеку и к божественному дару - рассудку (ratio), благодаря которому человека называют тварью, наделённой рассудком (rationale). Среди всех чудес, которые мы наблюдаем в чело
Понятие массовых мероприятий, их виды Под массовыми мероприятиями следует понимать совокупность действий или явлений социальной жизни с участием большого количества граждан...
