Коричневая приземленность

 

Густо-коричневое повисло

Будто на все времена.

В. В. Кандинский

 

Это чисто земной цвет — тут и собственно почва, и кора деревьев, и шкуры животных[cdlvii] и т. п. И ассоциируется он у большинства людей с приземленностью, с укоренением повседневности. Так, немецкие исследователи выделяют такие качества коричневого как грубый, трудный, земляной, тупой.[cdlviii] Вспомним, что и в Древнем Египте, и на Крите художники канонически окрашивали изображения мужчин красно-коричневым цветом. Вместе с тем, индийские традиции (передавать в цвете свои эмоциональные состояния) наделяют эротическую настроенность оранжевым и коричневым цветом.

В буддизме коричневый цвет (наряду с красным) характеризует цвет отца и означает материальность, радость, активность, созидание и жизнь.[cdlix] В системе религиозных верований иогов коричневый цвет ауры с красноватым оттенком выражает скупость и жадность[cdlx]

Если в раннем христианстве темно- и коричнево-красный означал гнев божий, то позднее его стали связывать с насилием, силой, страстностью, плотской любовью, отчего уже в XII веке красно-рыжий тон употребляется как цвет сатаны и геенны огненной.

В западной культуре предпочтение коричнево-красного цвета среди других также говорит о страстном желании физического истощения. Иногда он остается даже в случае явного переутомления. Например, при супружеской неверности или ревности.[cdlxi] А в христианской символике этот цвет обозначает даже духовную смерть. Так, коричневый цвет одеяний Христа в западной живописи обычно связан с отречением от мира.

По мнению Л. Н. Мироновой, ислам связывает с коричневым цветом функции гибели, распада и старости. В самом деле, казалось бы, коричневый напоминает нам гниение зеленого, цвет болота под зеленым покровом, цвет торфа как сгнивших растений. И хотя в Коране фигурирует выражение “коричневый сор” (87: 4–5), мы не найдем, наверное, ни одного ковра, ни одной мечети, ни одного медресе без деталей этого цвета на зеленовато-голубом поле стен, куполов и украшений (Þ Цв.рис.13).

Местные жители на мой вопрос «Зачем же на таком красивом фоне мечетей и медресе делаются вкрапления коричневого?» отвечали: «Для того чтобы глаз врага нашей веры отвлекся на них и не мог сглазить божественную красоту остального».

Вероятно, поэтому коричневый цвет осуждается в одной из сказок «Тысячи и одной ночи»: «Твой цвет — цвет буйвола, и видом твоим брезгают души, и если есть твой цвет в какой-нибудь вещи, то ее порицают, а если он есть в кушанье, то оно отравлено».[cdlxii] Однако, цвет буйвола может быть близок к цвету верблюда, видом которого не брезгают души; мечети с «коричневым сором» не порицают, а уж коричневый изюм или корицу просто любят. Поэтому мне кажется было бы не совсем обоснованным утверждать полностью негативную семантику коричневого цвета в мусульманской культуре.

В ауре тускло-коричневых тонов экстрасенсы замечают признаки себялюбия, а в красновато-коричневых — скупость и жадность. Коричневый оттенок оранжевого цвета является признаком лени и свидетельствует о беззаботности и отсутствии честолюбия.[cdlxiii] Быть может, поэтому коричневый цвет много чаще встречается в прозе, чем в поэзии. И вместе с тем, творцы — своевременно осознававшие сублиматы настоящего — ярким образом этого цвета могли наделять свою эпоху. Так, Василий Кандинский с приходом коммунистов писал [cdlxiv]:

 

Во всех углах загремело.

Густо-коричневое повисло

Будто на все времена.

 

Для любителей социальной психологии интересно отметить как менялась интерпретация коричневого цвета по отношению к социальным условиям жизни. Так, в начале 30-х годов советские психологи и искусствоведы полагали, что коричневый — спокойный, сдержанный, серьезный; выражает крепость, устойчивость, тепло; создает спокойное мягкое настроение, иногда склоняет к серьезному и мрачному [cdlxv].

В самом деле, люшеровская методика позволяет определить в коричневом цвете уход от интеллектуальных к сугубо телесным потребностям и даже примитивным инстинктам. По мнению психологов, лица, предпочитающие коричневые тона в одежде, имеют весьма устойчивые взгляды на жизнь. Они постоянны, умеренны, аккуратны[cdlxvi]. Коричневый цвет считают «естественным и приземленным» даже американцы. [cdlxvii] Вероятно, именно из-за этой приземленности коричневые тона цветового окружения способствуют укачиванию, особенно в самолете.

Иначе говоря, коричневый цвет предпочитают люди солидные и сильные, но медлительные и нередко испытывающие проблемы со здоровьем. Они высказывают осторожные, консервативные взгляды, у них чаще всего отсутствует гибкость в решении жизненных вопросов. Многие из них страдают от депрессии и заболевания поджелудочной железы. Темно-коричневые тона несут в себе меланхолию, грусть и угрюмость. [cdlxviii]

Как предпочитаемый цвет коричневый означает существование сильной потребности в отдыхе и расслаблении, поскольку символизирует беспроблемной и бесконфликтной, приятной атмосферы. Так, например, в том случае, если человек отвергает этот цвет, психологи утверждают, что он пренебрегает повседневностью, не любит рутину и банальные решения.

Бегство в коричневый цвет нередко вызывается нежеланием осознавать настоящее. Это создает зависимость от общества и нужду в его поддержке. Как ярчайшее проявление животного начала в человеке, коричневый может вызывать асоциальность и антиобщественное поведение. Больному в коричневом цвете кажется, что этим он укрепляет свое положение в обществе.

Эпитет “коричневый” нередко употребляют как обозначение политических пристрастий к национал-социализму. В отличие от итальянских «чернорубашечников» (1919 г.), для которых черный цвет символизировал бунтарство, германский фашизм отождествлялся с «коричневыми», «коричневой чумой» — по цвету униформы штурмовых отрядов Гитлера СА (в 1921–1945 гг.). [cdlxix] Так как германский нацизм добавил к черному архетипу итальянского фашизма оранжевый архетип утопического социализма, то в итоге появился коричневый цвет. Поэтому, в частности, для XX века коричневый цвет можно считать архетипом национал-социализма (нацизма)[cdlxx].

Наглядную версию происхождения этого эпитета высказала Татьяна Забозлаева.[cdlxxi] Первые фашистские объединения появились в среде крестьян, для которых коричневый цвет был и привычен (земля), и необходим для жизни (хлеб). Именно эти символы сытости и благополучия показаны в романе Вайскопфа “Лисси”, описывающем безбедную жизнь героини после того, как муж стал фашистом: коричневый кофе, темно-коричневые ломти хлеба с маслом и желто-коричневым медом. Как замечает Забозлаева, коричневый — цвет нищих, прорвавшихся к медовому пирогу.

Однако лицу, увлекающемуся излишней рассудочной деятельностью и пренебрегающему земной жизнью, могут быть рекомендованы именно коричневые цвета. Коричнево-желтые оттенки свидетельствуют о потребности в забытьи или в ласково-чувственных наслаждениях (“медовый месяц”, коньяк, шампанское и т. п.). Коричнево-зеленые тона в качестве предпочтительных содействуют расслабляюще-чувственным восприятиям в ощущениях собственного тела при внешне возбуждающих развлечениях (путешествия и др.).

Коричневые тона подкрепляют интеллект эротикой, вином, телесно-чувственными ощущениями, сексуальным удовлетворением [cdlxxii] и др. Как показывает практика, коричневый цвет периодически необходим и лицам, желающим просто “расслабиться”. То есть пожить в простом крестьянском доме, побродить по лесу или порыбачить, поохотиться и т. п., — в общем, отдохнуть от достаточно навязчивых условностей цивилизации и собственного сознания (Þ Цв. рис.34).

Вообще говоря, коричневые цвета выражают телесные жизненные потребности, которые в той или иной степени определяются оттенком или светлотой. Так, светлый и легкий розовато-бежевый оттенок какао может означать прежде всего материальное довольствие и сытую жизнь; желтовато-коричневатые тона светлого янтаря высказывают потребность в нежности; темно-коричневые тона могут свидетельствовать о мужской силе и желании выделиться на каком-либо светлом фоне.

В качестве вывода для семантики коричневых тонов можно отметить, что хроматическим архетипом тоталитаризма (любого вида) можно назвать именно коричневый сублимат. В частности, для XX века коричневый цвет можно считать архетипом национал-социализма. В хроматической модели интеллекта коричневый цвет моделирует доминанту черного бессознания неизвестного будущего над оранжевой “обезличенностью” мужского и женского бессознаний в настоящем.