ГЛАВА 14. После бессонной ночи, проведенной на софе в холле в бесплодных ожиданиях того, что вот-вот появится Лили и скажет: «Я прощаю тебя

 

После бессонной ночи, проведенной на софе в холле в бесплодных ожиданиях того, что вот-вот появится Лили и скажет: «Я прощаю тебя. Я люблю тебя. Пойдем со мной в нашу спальню», Трэвис был рад тому, что наконец взошло солнце и осветило мощеные улицы. Очевидно, она не спешила прощать его, а он так и не придумал способ завоевать ее сердце. Он с отчаянием подумал о том, что и вправду изменился, ведь раньше он был парнем, который мог найти выход из любой ситуации. Что с ним произошло?

Их самолет отлетал на следующее утро, и Трэвис понимал, что его время стремительно истекает. Благодаря какому-то шестому чувству он знал, что, если ему не удастся убедить Лили в том, что он любит ее, пока они остаются в Тоскане, он не имеет никаких шансов сделать это, когда они перелетят через океан. Жизнь в Сан-Франциско не позволит ему настроиться на романтический лад, и ценой бешеного ритма его рабочей гонки станет любовь к Лили.

Заросший, осунувшийся и утомленный, Трэвис потянулся, чтобы размять затекшие мышцы. Может, чашка кофе приведет в действие его природную сообразительность и он увидит выход из тупика. Он вышел на улицу, направившись к ближайшему кафе. Остановившись у бара, Трэвис влил в себя три чашки эспрессо. Однако когда у него закружилась голова, он приказал себе остановиться.

В этот момент появилась ухоженная дама и подозвала официанта. Трэвис даже не обратил внимания на роскошную грудь женщины или на ее красивое лицо. Его внимание привлекло кольцо с сапфиром, которое отсвечивало на солнце.

— Вот оно, эврика! — воскликнул Трэвис. — Мне надо купить ей кольцо!

Бросив несколько монет на полированную поверхность барной стойки, Трэвис спросил хозяина кафе, где находится ближайший ювелирный магазин. В одно мгновение он превратился из жалкого неудачника в решительного мужчину. Он преодолел расстояние от кафе до магазина за несколько минут. Конечно, в этот ранний час магазин оказался закрыт. Он мерил шагами площадку перед магазином, и его нетерпение росло с каждой секундой, что отражалось в его движениях.

Но затем он заметил вывеску, на которой прочел: «Закрыто по понедельникам».

Трэвис чуть не вышиб витрину и прорычал:

— Что же мне теперь делать?

Он сердито толкнул входную дверь отеля, и у стойки администратора его встретил Джузеппе, который только что принял утреннюю смену.

— Синьор Трэвис! Синьор Трэвис! Какая красивая у вас была свадьба, — подмигнул он Трэвису. — Я видел, что вы с синьорой покинули праздник, как только разрезали торт.

Заметив помятый вид Трэвиса, он спросил:

— Вы так рано поднялись. Может, я могу вам чем-нибудь помочь?

Трэвис решил, что ему благоволит фортуна. Он ни за что бы себе не простил, если бы не использовал все шансы.

— Мне надо купить Лили кольцо, — сказал он, сразу приступая к делу. — Сегодня будут открыты хоть какие-то магазины?

Джузеппе покачал головой.

— Мне очень жаль, но по случаю фестиваля все будет закрыто.

Трэвис кивнул и отвел глаза, не в силах принять поражение.

— Но не стоит терять надежды, синьор. Я сейчас позвоню, чтобы узнать, можно ли что-нибудь придумать.

Он схватил телефон. После недолгого и очень эмоционального разговора, смысл которого уставший Трэвис даже не пытался понять, Джузеппе широко улыбнулся.

— Моя дорогая матушка продает антиквариат, и вы сможете найти там драгоценности по своему вкусу. Хотите отправиться к ней?

Учитывая, что Трэвис был готов купить кольцо даже в автомате для продажи жевательной резинки, предложение Джузеппе было просто великолепным. Трэвис был вне себя от возбуждения. Он помчался к машине, которую они припарковали еще до того, как попали на фестиваль, и уже спустя час в руках у него было кольцо необыкновенной красоты. Теперь, когда его паника улеглась, он понимал, что закрытый ювелирный магазин спас его от ненужной покупки. Новое кольцо, пусть даже и с большим бриллиантом, было бы не самым подходящим подарком для Лили. Особенно в сравнении с тем, что так любовно выбрала для Трэвиса мать Джузеппе.

Это была массивная золотая вещь, на которой время оставило свой отпечаток. Сапфир в три карата окружали россыпи маленьких рубинов и изумрудов. Цвет большого камня напомнил Трэвису о глазах Лили. Вообще, это кольцо словно отражало ее характер. Оно исключительно подходило Лили.

Когда Трэвис петлял по улицам, возвращаясь в отель, он молился про себя, чтобы Лили приняла его. К сожалению, Трэвис знал, что в его ситуации даже самый азартный игрок не стал бы рисковать высокой ставкой.

 

 

Лили открыла глаза, когда первые лучи солнца проникли в окно спальни. Джаника лежала рядом на большой кровати, уткнув нос в подушку. Сначала Лили ощутила восторг от осознания того, что погода снова радует их, а небо поражает необычайной синевой. Но затем она сразу вспомнила о событиях прошлого вечера и о том, что ее мечты разбились вдребезги.

Снова в ее голове начали бессвязной скороговоркой звучать слова Трэвиса: «Я говорил тебе, какая ты красивая сегодня?», «Мы устроили для горожан хорошее представление, да, Лили?», «Я люблю тебя, Лили Эллис, и всегда любил», «Это ничего не значило», «Ты моя, только моя», «Это не было шуткой. Мы официально женаты».

Лили не знала, чему верить. Особенно ее смущал тот факт, что Джаника бросилась на защиту Трэвиса. Она вздохнула и свернулась в комочек. Ей бы хотелось выплакать свои обиды, но глаза оставались сухими.

Уже совсем скоро она вернется к привычной жизни, серой и скучной. Однако Лили не могла отделаться от чувства, что скоро что-то должно случиться. Она закрыла глаза, но сон уже не шел.

Она не могла осознать, что их поженили. Как? Трэвис знал, что церемония имеет силу, но не остановил ее, хотя потом превратил все в шутку.

Лили натянула халат и направилась в ванную. Ей нужно было принять ванну, чтобы прочистить мозги. Лили потянулась к бронзовым кранам, но ее руки застыли над роскошной ванной. Воспоминания о том, как она мастурбировала, пока Трэвис наблюдал за ней, нахлынули на нее совершенно неожиданно. А затем была ночь в оливковой роще, и все было так чудесно, так восхитительно.

Нет, она не сможет принять ванну, потому что ее будет преследовать образ Трэвиса. Она открыла дверцу душевой кабины. Включив воду на полную мощность, она закрыла глаза, пока струи нещадно били по лицу, наполняя локоны влагой. Она убрала волосы с лица и взяла шампунь. Но когда начала намыливать голову, его запах сразу напомнил ей о Трэвисе, так что Лили чуть не закричала от тоски.

Он был везде. И Лили знала, что эта пытка будет продолжаться. Даже после возвращения из Италии. Особенно в свете того, что свадьба была не понарошку, и теперь им придется пройти через процедуру аннулирования брака.

Он будет преследовать ее и в Сан-Франциско. Но теперь это будут не фантазии, а настоящий Трэвис, то смешной и забавный, то чувственный и сексуальный. Настоящий мачо.

Но ей придется все время возвращаться к тому, что Трэвис сильно ее обидел. Мужчина, который признается в любви в пять часов вечера, а к восьми меняет свое решение, чтобы через час снова объявить о переменах, был бы невыносим.

Она смыла шампунь. Ей надо побыстрее вырваться из ванной, иначе она расплачется, как дурочка. Она насухо вытерлась и отправилась в спальню, чтобы одеться.

Она и Трэвис планировали посетить сегодня утром еще одного торговца антиквариатом. Больше всего Лили хотелось сейчас закрыться от всех в комнате и просидеть весь день под покровом одеял. Однако это было бы и глупо, и безответственно, потому что как бы паршиво ни складывалась ее личная жизнь, Лили знала, что дело не должно страдать. Ее наняли в качестве дизайнера для дома клиентов Трэвиса, и она собиралась выполнить порученное ей дело в меру своих сил. И она должна быть красивой и профессиональной.

Ее внимание привлекло голубое платье без рукавов. До этого ей не хватало смелости надеть его, но теперь не имело никакого значения, как она выглядит, поэтому она решилась. Лили провела рукой по чудесной ткани, такой узорчатой и мягкой на ощупь. Она присела на край кровати и опустила голову, чтобы высушить волосы.

«Я смогу это сделать», — строгим тоном обратилась она к себе, делая глубокий вдох. Ее волосы почти высохли, она надела платье и застегнула боковую змейку. Лили повернулась к зеркалу в углу комнаты, в котором можно было увидеть свое отражение в полный рост.

Она охнула от удивления. Платье подчеркивало все изгибы ее фигуры, красиво драпируясь на груди и мягко очерчивая бедра. Край платья соблазнительно приоткрывал ее колени.

«Жаль, что меня не видит Трэвис», — подумала она, но затем состроила гримасу. Какое ей дело до того, что подумает Трэвис? С этого момента она одевается только для себя и ни для кого более.

Надев сандалии, она схватила сумочку и направилась вниз, чтобы поймать такси. Джузеппе присвистнул из-за стойки.

— Доброе утро, — сказала она, напрасно надеясь, что вчерашний вечер не станет темой для обсуждения.

Конечно, ей пришлось разочароваться.

— Вы сегодня обворожительны, — сказал Джузеппе, причмокивая губами.

— Спасибо, Джузеппе.

— Но как могло быть иначе? Ведь вы же невеста! А какая невеста некрасива в день собственной свадьбы? — спросил он, и улыбка озарила его лицо. — Я видел вашего синьора сегодня утром. Думаю, вам придется по душе тот сюрприз, который он вам приготовил. — Он прикрыл рот рукой. — Я замолкаю.

Лили ощутила, как у нее начало бешено колотиться сердце. Она облокотилась о стойку, чтобы не упасть на дрожащих ногах.

— Сюрприз?

Джузеппе поднял вверх палец.

— Больше ни единого слова.

Лили кивнула, но у нее не прекращался шум в ушах. Она забыла, где находится и чего ждет. Стоило ей услышать о Трэвисе, как она забывала обо всем на свете. Кажется, ей нужно было вызвать такси. Она ведь направляется на деловую встречу.

Изобразив на лице улыбку, она сказала:

— Джузеппе, можно попросить вызвать для меня такси? Спасибо.

Он кивнул, и она вышла на улицу, где присела на каменную скамью. Какой сюрприз приготовил ей Трэвис? Она не хотела больше никаких неожиданных вестей. Она бы сейчас отдала многое за то, чтобы вернуться к привычной жизни. Пусть в ней не хватало блеска и гламура, но все было таким предсказуемым.

Но когда она подумала об этом, то решила не лукавить перед собой, потому что на самом деле не отдала бы ни за что эту неделю с Трэвисом. Как бы сильно он ее ни обидел, он все же показал ей, что она пропускает в жизни. В его объятиях она нашла настоящее вдохновение. Они разделили много радости и смеха, и жизнь Лили стала подобна цветку, согретому солнцем.

Конечно, вскоре она вернется к своей прежней жизни. Но в этом невероятном голубом платье у нее есть шанс ощутить себя в последний раз великолепной и авантюрной Лили. Пусть даже без Трэвиса, готового целовать ее до беспамятства.

 

 

Трэвис пожал Джузеппе руку.

— Я твой должник. Ты гений.

Он быстро поднялся по ступенькам, не дожидаясь ответа. Постучал в заветную дверь номера 305, выкрикнув:

— Лили? Ты здесь?

Дверь открылась, и его сердце словно остановилось. Лили выслушает его, она оставила дверь открытой, подарив ему тем самым надежду. Она не испытывает к нему ненависти... Но в это мгновение Трэвис увидел Джанику, и у него внутри все похолодело.

— Ее здесь нет, — сказала она, прислонившись к дверному косяку. — Но Бог ты мой, какой шикарный номер, да?

Трэвис уставился на Джанику, как будто не понимал смысла сказанных слов. Ему надо было найти Лили.

— Она сказала, куда уходит?

Джаника пожала плечами.

— Нет. Я думаю, ее нет с самого утра. — Она прищурилась. — Ты не собираешься совершить очередную глупость? — Джаника закатила глаза и добавила: — Я хочу сказать, что глупее вчерашней выходки уже не придумаешь, но кто тебя знает? Она была очень расстроена. Если бы ты проявил больше галантности, это не повредило бы, знаешь ли.

Что-то было не так. Джаника не собиралась вырвать у него сердце, она не набрасывалась на него с кулаками, и это сбивало с толку, однако самым важным оставалось узнать, где Лили. Потом он получит возможность выяснить, что за игру ведет Джаника. Кольцо прожигало дыру в его кармане, — так сильно ему хотелось надеть его на безымянный палец Лили.

Если она позволит, конечно.

Он направился к лестнице. Где же она может быть? Вдруг словно молния поразила его: она поехала на встречу с торговцем антиквариатом.

— Она, оказывается, профессионал высокого уровня, — пробормотал он, направляясь к машине.

Лили не переставала удивлять его. Хотя он отнесся к ней как подлец и многие женщины в подобной ситуации сидели бы в слезах, придумывая план мести, она прежде всего думала о деле.

Конечно, это не исключало того, что она тоже придумывала план мести, но всегда оставалась надежда на лучшее.

— Удачи! — выкрикнул Джузеппе, и Трэвис с усмешкой подумал, что сейчас ему действительно остается надеяться только на удачу.

Он вел машину, как безумный. К счастью, улицы были пусты. Когда он подъехал к магазину, его сердце колотилось в груди, делая тысячу ударов в минуту. Он посидел в машине, чтобы привести в порядок свои мысли. Вдруг в витрине мелькнул голубой силуэт.

Это Лили.

Почему он так себя ведет? «Выбирайся из машины и иди, завоевывай ее снова, идиот», — приказал он себе.

Трэвис ступил на тротуар, согретый лучами жаркого утреннего солнца. Он направился к двери и уже начал открывать ее, но остановился.

Он боялся, и признаться в этом даже себе было не так уж легко. Что, если она увидит его и отвернется, как будто он больше для нее не существует? Что, если она посмотрит сквозь него? Он вынес бы крики и скандалы, но не холодность. В первом случае оставалась надежда на то, что она хотя бы неравнодушна к нему.

Он энергично покачал головой, чтобы избавиться от сомнений. Глубоко вздохнув, повернул ручку двери и вошел в магазин.

Первая комната была пуста, и он тихонько притворил за собой дверь, направляясь в следующее помещение. Он очутился во внутреннем дворике. И именно здесь увидел ее: богиня в голубом. Ее рыжие волосы отсвечивали на солнце; рукой она проводила по красочным плиткам.

Она выбрала одну и посмотрела ее на свет, и Трэвис ощутил, что у него перехватило дыхание. Он вспомнил, как наблюдал за ней в мебельном салоне, когда она вытирала пыль с кофейного столика. Тогда от нее веяло чувственностью, но теперь он знал Лили как близкого человека. Он знал, какой кофе она любит по утрам, что ее может рассмешить, знал о ее боязни пауков и змей, даже самых маленьких и безобидных. Теперь он видел только ее красоту. Неужели прошла всего неделя с тех пор, как он очнулся ото сна?

Чтобы потерять ее? Только потому, что он неправильно себя повел.

Как будто какое-то животное застонало, пойманное в ловушку, и в этот момент Лили обернулась, а Трэвис осознал, что этот звук вырвался у него из горла.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она, когда он сделал шаг в ее направлении.

— Я должен был найти тебя, Лили.

Она смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. В ее взгляде Трэвис прочел надежду и грусть, а еще страх, но он искал только любовь.

Если бы он не изменился за это время, то сумел бы быстро подобрать слова. Он бы привел ей тысячу причин остаться вместе, и она не сумела бы ему возразить.

Но новый Трэвис не знал этих причин. Он смотрел на Лили и видел только ее доброту.

Он медленно направился к ней, стараясь не спугнуть, а потом стал на одно колено. Лили охнула, когда поняла, что он делает, и Трэвис воспользовался ее замешательством, чтобы взять ее за руки.

— Лили, — хрипло вымолвил он.

По ее щеке скатилась слеза.

— Нет слов, чтобы исправить то, что я натворил вчера. Я больше всего на свете хочу повернуть время вспять. Все было бы иначе. Я не подумал... Я был не прав.

Теперь Лили не скрывала слез. Они катились градом, и он торопливо продолжил:

— Ты самое важное, что есть в моей жизни. Для меня не имеет значения, сколько усилий мне придется приложить, что мне придется преодолеть, но я знаю точно, что я сделаю это, чтобы вновь завоевать твое доверие. Ты этого стоишь. Прошу тебя, если в твоей душе есть уголок для меня, прости меня и согласись стать моей женой.

Лили была на грани обморока.

Она закрылась от реальности. Мужчина, которого она обожала всю жизнь, которого боготворила, делал ей предложение, преклонив колено и произнося самые романтические слова на свете. Она бы любила его вопреки его недостаткам, вопреки обстоятельствам.

Он умолял ее выйти за него замуж.

Глупая и наивная, какой Лили была все время, она верила в то, что предложение должно звучать именно так. Она хотела, чтобы в ее жизни появился рыцарь на белом коне. Она хотела, чтобы Трэвис поскорее заключил ее в свои объятия. Если бы только она могла стереть из памяти последние двадцать четыре часа, перемотать пленку, то ему бы не пришлось извиняться.

На лице Трэвиса были написаны все чувства, которые обуревали его. Интуиция подсказывала Лили смотреть в его сердце: «Разве он не изменился? Разве он не сделал все, чтобы загладить свою вину? Почему ты отрицаешь то, что он самый важный человек в твоей жизни?»

Лили хотела Трэвиса. Она не могла бы его отвергнуть. Ни за что.

В ее сердце словно прорвало плотину. Лили сидела на его коленях и страстно целовала его.

— Трэвис, я люблю тебя.

Она повторяла это снова и снова, пока ее слезы не смешались с его слезами.

— Ты плачешь, — сказала она, потянувшись рукой к его лицу.

Он трогал ее губы и щеки, надавливая подушечкой большого пальца мягкую персиковую кожу, не веря в то, что ему только что даровали прощение.

Он поцеловал ее.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он тихо, и она кивнула в ответ.

— Да, Трэвис, — сказала она, и ее слова прозвучали еле слышно. — Я хочу быть твоей женой, я хочу, чтобы ты был моим мужем.

Трэвис протянул руку, и вот кольцо уже скользнуло на палец Лили.

— Ты моя навсегда, навсегда, — сказал он.

Она с восхищением смотрела на кольцо.

— Это самое красивое кольцо, которое мне только доводилось видеть, Трэвис. Где ты его нашел?

Он поднялся на ноги, помогая Лили. Крепко обняв ее, он сказал:

— Это секрет, который останется известен только мне и Джузеппе.

В это время вернулся торговец с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— Я вижу, нам есть что отметить.

На его лице сияла улыбка.

— Да, вы правы, — ответил Трэвис.

Он сплел пальцы с пальцами Лили, и они отпили искристого шампанского, а Лили убеждала себя, что ей будет хорошо и безопасно с Трэвисом до конца ее дней.

Остаток дня и следующее утро прошли для Лили, как в полусне. Полет до Сан-Франциско она помнила очень слабо. Джаника и Люк были потрясены подарком Трэвиса, и Лили была этому рада, потому что ей было бы сложно пускаться в долгие объяснения. Ей не хотелось защищать отношения с Трэвисом перед сестрой и лучшим другом, потому что она не знала бы, что говорить. Люк и Джаника в ту ночь спали в номере Лили, и их с Трэвисом роман перешел в вынужденно платоническую фазу. Не то чтобы она не хотела его — нет, она по-прежнему жила только этим. Но она была очень рада тому, что у нее появилось время переварить все происшедшее с ней.

Да, она была влюблена в Трэвиса еще с детства. Однако теперь ей открылось, что она жила страстью, а не глубокими чувствами. Настоящая любовь была намного сложнее, как айсберг, большая часть которого скрыта под водой.

Все произошло так быстро. Одной недели не могло быть достаточно, чтобы принимать судьбоносные решения. Из-за этого у Лили голова шла кругом. С деловой точки зрения их поездка прошла блестяще, потому что они приобрели огромное количество материалов и предметов старины, которые превратят дом клиентов Трэвиса в настоящую сокровищницу. Она уже планировала открыть свое дело, но как только начинала думать об этом, приходил ступор. Может, это происходило из-за того, что она не знала, как будут складываться ее отношения с Трэвисом.

Даже после того, как он произнес свои клятвы, даже после того, как он надел ей на палец это невообразимое кольцо, она не чувствовала уверенности. Она не верила, что будущее в Сан-Франциско будет светлым и безоблачным.

Лили отпила белого вина. Ей надо было стряхнуть с себя эти сомнения. Она оглянулась на барную стойку, откуда доносился смех. В отличие от нее Трэвис был в прекрасном настроении с того самого дня, как Лили приняла его предложение. Он улыбался, и даже тень сомнения не омрачала его лица. Он и Люк постоянно сидели у бара. Когда Лили сделала вид, что спит, Джаника присоединилась к ним. Лили хотелось найти в себе силы, чтобы принять участие в общем веселье, но у нее ничего не получалось. Она же должна была сейчас праздновать воплощение мечты всей своей жизни, так что с ней? Трэвис надел ей на палец кольцо, сопроводив это обещанием вечной любви. Наверное, все дело в том, что она сильно устала. Лили погрузилась в беспокойный сон.

Проснувшись, она увидела, что они уже над Сан-Франциско. А потом пришло время забирать багаж. Трзвис был таким заботливым, таким внимательным. Он все время обнимал ее, не отпуская от себя ни на шаг. Он нес ее чемоданы и постоянно целовал ее. Бог ты мой, ну почему у нее так болит голова? Словно раскалывается, честное слово.

На парковке Трэвис попрощался с Джаникой и Люком. Они сели в «ягуар» Трэвиса. Она закрыла глаза и откинулась на сиденье. Она была очень рада тому, что ей ничего не надо говорить. Может, головная боль пройдет сама собой, когда ее легкие насытятся кислородом. Может, когда он привезет ее домой, она найдет в себе новые силы.

Но когда она открыла глаза, они и близко не были от того района, где располагалась квартирка Лили. Они стояли перед входом в холостяцкую квартиру Трэвиса.

— Добро пожаловать, дорогая.

Лили часто заморгала, прогоняя слезы. Какого черта она плачет? Разве только что не сбылись все ее мечты? Почему ей хочется в свою маленькую квартирку, в которой только кухня и спальня, вместо того чтобы наслаждаться современными интерьерами в просторной квартире Трэвиса?

— Я не подумала о том, что мы поселимся вместе.

Когда он посмотрел на нее с непониманием, она улыбнулась.

— То есть я хотела, чтобы мы жили вместе, но я не подумала, где именно.

Он обнял ее и вывел на тротуар, залитый солнцем.

— Я подумал, что мы должны остановиться у меня, пока не решим, что купим вместе, — сказал он.

Как только он произнес эти слова, что-то будто сжало горло Лили. Трэвис был так уверен во всех решениях. И она всегда восхищалась этой его чертой. Она-то была из тех, кого можно переубедить. Так боялась принять неверное решение, что избегала ситуаций, когда их вообще нужно принимать. Лили хотелось вернуться к тому образу, который она примерила на себя в Италии, но ее не покидало ощущение того, что в ближайшем будущем произойдет нечто ужасное.

Когда наступит утро и Трэвис поймет, что продал себя задешево? Завтра? На следующей неделе? В следующем году? Когда он будет сталкиваться с красивыми худощавыми женщинами, он невольно начнет сравнивать их с ней и наверняка пожалеет о своем поспешном предложении.

Трэвис все ждал, что она ему скажет. Она не хотела разочаровывать его. Почему их разрыв должен быть на ее совести, и только потому, что ее одолевают столь сильные сомнения? Она обняла его и прижала к себе. Он немного приподнял ее над землей и начал кружить в воздухе.

Она игриво заметила:

— Давай посмотрим, сколько ты выдержишь присутствие женщины на борту корабля.

Он засмеялся в ответ.

— Добро пожаловать.

Кажется, его нисколько не смущала перспектива того, что она нарушит привычный уклад его жизни и займет его пространство.

Стараясь быть легкомысленной, она добавила:

— Спорим, ты запоешь другую песенку, когда будешь натыкаться на коробки с тампонами в ванной.

И тут же выругала себя за столь идиотское замечание.

«Ему не покажется смешным или милым твое замечание, потому что ты лишний раз напомнила ему, как изменится его жизнь с потерей статуса холостяка».

Однако он рассмеялся и состроил рожицу.

— Если я перестану их находить, это будет означать «Осторожно, дети!». — Он крепко обнял ее и сказал: — Видела бы ты сейчас свое лицо. В общем, привози все средства личной гигиены. Я парень взрослый — не покраснею.

Трэвис выгрузил ее чемоданы. Лили повесила сумку через плечо и направилась вслед за ним. Трэвиса ждала целая кипа корреспонденции.

Внимание Лили привлек розово-красный конверт. Она испытала горячее желание посмотреть, что там внутри. Ей надо бы привыкнуть к мысли, что Трэвису будут писать любовные письма. Она бы даже удивилась, если бы было наоборот. Женщины всегда были без ума от него: преследовали, искали его внимания. Хотя бы в этом Лили не одинока. Она смотрела на письмо на полу, как на ядовитую змею. В ее воображении возникли фото с обнаженной натурой, обещания неземных удовольствий и объяснения в любви. Женщины, которые писали такие письма, отличались безупречной красотой. Наверное, им было не больше двадцати одного года. Только-только перешагнувшие порог совершеннолетия, когда им официально можно наслаждаться бокалом белого вина, лежа на смятых простынях.

Что она должна делать? Закрыть глаза? Может, и он тоже не станет обращать на них внимания, если и вправду сильно влюблен в нее? Но после того, как ему придет двадцатое письмо, вброшенное заботливой рукой почтальона, с фотографиями фривольного содержания, разве он не начнет сожалеть о том, что упускает? Разве ему не захочется прикоснуться к упругой груди и поцеловать розовые губки?

Трэвис уронил в холле их чемоданы и направился к стопке писем. Он поднял тот самый розово-красный конверт, и Лили замерла на месте. Он повернулся к ней с улыбкой.

— Похоже, Джанет родила.

Лили, заикаясь, пробормотала:

— Это письмо с объявлением о рождении ребенка?

Она говорила дрожащим голосом. Трэвис удивленно взглянул на нее.

— А ты что подумала?

Она покраснела из-за того, что лезло ей в голову раньше, и Трэвис весело хмыкнул:

— Ты думала, это любовное письмо?

Лили слишком энергично покачала головой, и Трэвис рассмеялся. Лили почувствовала головокружение и прислонилась к тяжелой дубовой двери.

Трэвис бросил письма, чтобы поддержать ее.

— Ты устала, да?

В его зеленых глазах было такое неподдельное волнение, что Лили почувствовала себя предательницей.

— Только чуть-чуть, — тихо вымолвила она.

Он обнял ее и повел в гостиную, где усадил на кушетку у окна.

— Почему бы тебе не отдохнуть, пока я разберу чемоданы? А потом я закажу нам что-нибудь поесть.

Он понизил голос и добавил:

— И если ты почувствуешь себя лучше, мы наконец отпразднуем нашу свадьбу первой брачной ночью.

Тяжелое золотое кольцо жгло холодом, но когда Трэвис поцеловал ее несколько раз, тепло разлилось по телу и все встало на свои места. Он жалил ее своим сладким языком, и она уплывала на волнах удовольствия в мир покоя и радости. Лили ответила ему не таясь, а когда он коснулся ее груди, она вся изогнулась в ожидании.

— Что ж, я тебе показал, на что надеяться вечером.

Когда он ушел с чемоданами в другую комнату, она подняла руку, и сапфир заблестел в лучах солнца.

Лили не могла отделаться от чувства, что получила это кольцо по ошибке. Она не заслуживает такого изысканного украшения. Она не настолько хороша, чтобы рассчитывать на любовь Трэвиса. Она не красавица, не успешная леди, хотя Трэвис и верит, что она раскроет свой творческий потенциал, так как она, по его мнению, хорошо справилась со своей работой в Италии. Она не может назвать себя популярной девушкой, так что же в ней нашел Трэвис?

Когда она задумалась о своей внешности, ее былые сомнения только усилились. Трэвис неизбежно увидит, что есть большая разница между головокружительным романом в Италии и обычной жизнью.

Лили вздохнула и свернулась клубочком на кушетке. Она знала, что ее былая неуверенность дает о себе знать, поднимая уродливую голову, однако то, что она осознавала свою проблему, не помогало найти ее решение.

Единственное, что не вызывало у нее сомнений, — это сегодняшняя ночь. Она знала, что сделает все, чтобы Трэвис был от нее без ума. Может, великолепный секс позволит ей удержать Трэвиса возле себя еще хотя бы какое-то время.

Трэвиса сразу поразило то, что Лили сильно переменилась после того волшебного дня, когда приняла его предложение. Но когда она ответила на его поцелуй с привычной страстью, все его волнения развеялись как дым. Наверное, она просто устала. О, он не мог дождаться, когда затащит ее в постель. Они не занимались любовью с того самого дня, как их объявили мужем и женой на фестивале. Трэвис ставил удовольствие от секса с Лили на первое место, и он по-настоящему предвкушал эту радость, которая теперь ему была «положена по праву». «Сегодня же и начнем», — подумал Трэвис. Он заказал китайскую еду. Содержимое их чемоданов он сгрузил в корзину для белья. Завтра придет Мария, его домработница, — она и позаботится обо всем.

Он направился в кухню, вытащил бутылку шардоне из холодильника и откупорил ее одним легким движением. Наполнил два бокала и вручил один Лили, которая стояла, облокотившись на металлический кухонный стол.

Она была такой мягкой, все ее изгибы говорили о женственности, поэтому он вдруг ощутил приступ вины за то, что заставил Лили жить с ним под одной крышей в доме, стиль которого ей не подходил. Отпив вина, он заметил:

— Я и не думал, что холостяцкая квартира чем-то отличается от другого жилья.

Лили удивленно взглянула на Трэвиса.

— Будем здоровы, — сказала она, чокаясь с ним.

— Будем здоровы, — повторил он, но заметил, что она не пьет. Лили сказала:

— Это очень красивая квартира. Она очень светлая.

Трэвису был приятен ее комплимент, однако он понял, что в ее словах было скрыто «но». Он поторопил ее:

— И?

— Не пойми меня превратно, но квартира немного напоминает пустыню.

Трэвис чуть не поперхнулся.

— Пустыню? — сказал он. — Это очень корректное замечание. Если ты будешь так выражаться, у тебя появится много клиентов.

Лили было приятно, что он ценит ее.

— Спасибо тебе, — вспыхнув, произнесла она.

— Этой квартире не хватает женской руки.

В этот момент в дверь позвонили, и Трэвис пошел забирать заказанную еду. Когда он расплатился, ощутил прилив радости из-за того, что Лили была рядом. Он боялся, что она будет стеснять его, но ничего подобного не случилось. Она внесла в этот дом тепло и уют.

Она была так красива.

И сексуальна.

Трэвис ощутил, как сильно он возбужден. Его «старый друг» настойчиво напоминал ему, что у них с Лили не было еще настоящей брачной ночи.

Трэвис занес на кухню пакеты с едой. Он ощущал голод, но другого порядка.

— Ты голодна? — спросил он.

Лили отрицательно покачала головой. Другого ответа ему и не требовалось. Он потянул ее в спальню. У двери он прижал ее к стене.

— Я хочу, чтобы эта ночь напомнила мне ночь модного показа. Или ты о ней уже забыла?

Его голос звучал хрипло, а член упирался в нее так, что готов был взорваться. Лили кивнула, и он прижался к ней бедрами, ощущая горячее биение ее тела, — настолько тонкой была ткань ее невесомого платья.

— Но сегодня я хочу, чтобы мы были обнажены.

Лили прикусила губу.

— Хорошая мысль, — заметил он и прикоснулся к ее губам, одновременно потянув боковую застежку вниз.

Ее грудь полностью обнажилась.

— О, Лили, как же я соскучился. Я умираю по тебе.

Он наклонился и жадно поцеловал ее сосок. Она застонала и подалась вперед. Он снял с ее плеч платье, а потом потянул вниз и кружевные трусики, которые все еще скрывали от него прелести его жены. Он не оставлял ее соски ни на минуту, пока они не превратились в две набухшие почки.

Когда Лили осталась голой, Трэвис быстро сорвал с себя одежду, но не мог удержать себя даже в сантиметре от ее тела. Он целовал ее шею, грудь, ее живот, вдыхая сладкий запах возбужденного тела.

Сняв джинсы, он прижался к ней всем телом. Он перехватил ее кисти, и она выгнула спину, чтобы отдать себя всю без остатка. Трэвис скользнул бедром между ног Лили.

Он застонал, когда ощутил ее мокрую киску своей кожей.

— Да, Лили, милая, так, я хочу, чтобы ты кончила прямо на месте.

Он стимулировал ее клитор, и она уже через мгновение застонала от наслаждения. Трэвис не замедлял темпа, и Лили возобновила свою бешеную погоню за оргазмом. Ему хотелось ее больше всего на свете. Она была его воздухом. Склонившись над ней, он впился губами в ее плоть.

— Трэвис, — задыхаясь, вымолвила она, когда он начал ласкать ее соски.

Член скользил по ее бедру, и Трэвису стоило большого труда не оросить его семенем.

Когда Лили немного успокоилась, он опустился вниз.

— Нет, — слабо запротестовала она, — я не вынесу больше.

Он не стал обращать внимание на ее слова, набросившись на нее, как на долгожданный десерт.

Он открыл ее прикосновением пальцев, а потом наклонил голову, чтобы его язык мог свободно скользить по ее лону. Большим пальцем он ласкал клитор, описывая круги и не прекращая работать языком. Он погружался все глубже, ускоряя темп движений.

Она кричала, но он не мог разобрать слов. Хотя он хотел повторить весь сценарий того волшебного вечера, он больше не в силах был ждать.

— Лили, сладкая моя, обними меня бедрами.

Она сначала не поняла, о чем он просит ее, а потом ее глаза расширились от испуга.

— Но ты не удержишь меня.

— Делай, что тебе говорят, — прорычал он.

— Но как же презерватив?

— Мы женаты, — сказал он, и она часто заморгала.

Когда он уже решил, что сейчас же овладеет ею на полу, она приподняла одно бедро. Он грубо поднял ее и скользнул внутрь. Он уже и не помнил, когда последний раз был в женщине без презерватива. Лили крепко сжимала его, и ощущения Трэвиса были непередаваемы. Она обнимала его шею и чувствовала, как он погружается в нее все глубже и глубже.

— Лили, — застонал он, дыша ей в шею.

Его оргазм был таким мощным, что он забыл обо всем, кроме того, что эта женщина — его источник света.

— Я люблю тебя, — вымолвил он, когда она выкрикнула его имя.

Он удерживал ее, взмокший и истощенный, пока ее сердце перестало выделывать в груди пируэты.

— И я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.

Он осторожно поставил ее на пол и ощутил пустоту.

— Ой, — воскликнула она, указывая на пальцы ног, — по-моему, у меня судорога.

— Может, тебе нужен массаж? — порочно улыбаясь, предложил он.

Лили побежала в ванную.

— Сначала тебе придется догнать меня, красавчик.

Трэвис притворился, что намерен поймать ее немедленно, и к тому времени, когда они очутились в душевой кабине, оба смеялись, как дети. Огонь страсти не угасал, и они снова распалились от прикосновений и мимолетных ласк. Трэвис думал, что израсходовал свой лимит, но на самом деле только-только утолил жажду.

— Иди ко мне.

Он намылил ее с ног до головы, а потом снял душ со стойки и начал методично смывать пену, уделяя особое внимание самым интимным частям.

Она оттолкнула его.

— Я думаю, что я уже чистая, Трэвис, — строго сказала она, хотя в ее глазах плясали огоньки. Трэвис подыграл ей.

— Не знаю, мне надо проверить. Разведи ножки пошире, — сказал он, и когда она повиновалась, покачал головой.

— Нет, вижу, что мне надо еще поработать.

Он направил струю воды на ее клитор, и она снова взорвалась, как раскрывшийся бутон. Она развела ноги и вся открылась ему навстречу, розовая, сияющая. Трэвис больше не мог вынести этого. Он присел и насадил Лили на свой вздыбленный орган. Когда она подскакивала на нем, выкрикивая его имя, снова доводя Трэвиса до оргазма, он знал, что никто никогда не будет его любить, как Лили, и ни одна другая женщина уже не займет места в его сердце.