О ТОМ, КАК АЛЁШКА ПОЛУЧИЛ ДВОЙКУВам, конечно, интересно узнать, что случилось с госпожой Жадностью. Почему она выросла? Ну ничего, потерпите немного, вы узнаете об этом очень скоро. Алёшка сидел в классе и всё время думал о конфетах. Перед его глазами, как стаи разноцветных рыбок, покачиваясь, проплывали конфеты в ярких бумажках. – Что с тобой, Алёша? – спросила учительница Анна Петровна и указала пальцем на Алёшкину тетрадку. – Ничего не понимаю! Посмотри, что ты написал. Надо было написать: «По волнам плыл кашалот», – а ты написал: «По волнам плыл шоколад». Надо было написать: «По небу тянулись тучки», – а ты написал: «По небу тянулись тянучки». Что с тобой? Я вынуждена поставить тебе двойку. Лицо у Анны Петровны стало очень грустным. Как будто она поставила двойку не Алёшке, а самой себе. Но Алёшка только махнул под партой рукой. Подумаешь, какая-то двойка! Не до того сейчас. На переменке он вынул из кармана все конфеты и начал их есть одну за другой. – Сколько у тебя конфет! – сказала девочка Женя и подбросила на ладони большое яблоко. – Нам бабушка из деревни целый ящик прислала. Хочешь, поменяемся? Я тебе яблоко, а ты мне конфету? Яблоко на вид было удивительно вкусным. Алёшка посмотрел на него, и во рту стало как-то сладко и прохладно. Женя подбрасывала яблоко в воздух, и оно поворачивалось к Алёшке то красным боком, то жёлтым. Можно было подумать, что яблоко то улыбается Алёшке, то нет. «Что же мне делать? Я ведь обещал этой старушонке никому конфеты не давать, – с досадой подумал Алёшка. – Но ведь я же их и не отдаю. Я же их меняю. Это совсем другое дело. Совсем другое». – За такую конфету одного яблока мало, – сказал Алёшка каким-то не своим, чужим, хриплым голосом. – Давай ещё денег сколько есть! Денег у Жени оказалось немного. Всего две монеты. Алёшка схватил их так быстро, что Женя не успела даже ахнуть. Как вы можете догадаться, именно в этот момент госпожа Жадность, которая лежала в коробке под кроватью, выросла сразу в несколько раз. Когда кончились уроки, Алёшка первым выскочил из класса. Он бежал по улице, а сам всё думал и думал о конфетах. Ему даже показалось, что в светофор вставлены три больших леденца. Красный, жёлтый и зёленый. Да и сам светофор похож на большую конфету, зачем-то привязанную к проводам. Навстречу Алёшке шла румяная девчонка в розовом пальто. Она вела на верёвочке коричневую мохнатую собаку. «Какая девчонка смешная! – подумал Алёшка. – На пряник похожа. А собака совсем как шоколадная. Вот бы такую большую шоколадную собаку! Чтоб уши шоколадные и хвостик… Или лучше шоколадную лошадь. С одной ногой можно целый месяц чай пить…» Алёшка так размечтался о шоколадной лошади, что чуть не налетел на ребят, стоявших около булочной. Ребята окружили маленькую Люську. На голове у Люськи была панама. Панама была новая и очень белая. Люська стояла низко опустив голову и плакала. Лица её не было видно. Можно было подумать, что плачет белая панама. – Опять что-нибудь потеряла? – спросил Алёшка. – Эх, ты! – А-а-а… – всхлипнула панама. – Меня бабушка за хлебом послала… Велела батон купить. ДЕНЬГИ Из-под белой панамы ещё быстрее закапали удивительно крупные прозрачные слёзы. – Ребята, у меня есть немного, – сказала девочка Женя. Лицо у неё на секунду стало грустным, но она сейчас же улыбнулась. – Я хотела эскимо купить, да уж ладно… Возьми их себе, Люська. И она положила деньги на мокрую от слёз маленькую ладошку. – И у меня есть… На, держи! – И у меня… – И у меня монетка. Новенькая, смотри, как блестит! Люська подняла голову. Глаза ещё плакали, но губы уже улыбались и тихо шевелились. Это Люська шёпотом говорила «спасибо». – Ну вот, – сказал Синяк. Он протянул поцарапанный палец и пересчитал монеты. – Почти набралось. Ещё немного не хватает. У кого ещё есть, ребята? У ребят вытянулись лица. Больше ни у кого денег не было. Даже круглое Женино лицо стало каким-то не таким круглым. Маленький Васька вывернул карманы и сказал виноватым голосом: – А мне мамка не даёт… Говорит, я сама тебе всё, что надо, покупаю. – Ребята! – сказал Синяк. – У Алёшки ещё ДЕНЬГИ Алёшка посмотрел на Люськины покрасневшие глаза, на слипшиеся от слёз ресницы, и его рука как-то сама собой потянулась в карман. И вдруг вспомнил, как весело звенела монета в пустом животе глиняной кошки: дзынь, дзынь! – как будто хотела сказать: «Ещё, ещё!» – Не дам! Ничего не дам, – тихо сказал Алешка. – Мне ДЕНЬГИ Как вы понимаете, друзья мои, Жадность в этот момент выросла ещё в несколько раз. – Ну и вредина же ты! – сказал Синяк. – Ладно. Припомним тебе это. Ребята, пошли к Катьке. Она дома сидит, у неё уши болят. Катька даст. Она всегда всё дает. Ребята пёстрой стайкой побежали к дому, а белая панама весело запрыгала впереди.
|
дала. Я их в кулаке держала… Кулак вот… А ДЕНЬГИ 
