На ласковом полярном Урале

 

Согласитесь, почти все мы, российские подводные охотники, большую часть отпущенного каждому сво- бодного времени проводим на близлежащих водое- мах. «Близлежащих» понимается, правда, везде по- разному: для жителя деревни – это 3-5 км, для жите- ля провинциального городка – это 10-30 км, а многим москвичам «сгонять» в выходные за 300—400 км… нет проблем! И все же, эти охоты мало, чем отличаются друг от друга. Действительно, набор рыбы один: щука, карась, лещ, плотва… ну, и прочая рыба наших прес- ных водоемов. Да и сами водоемы мало кардинально не разнятся: река побольше, река поменьше, озеро по- чище, озеро помутнее. И я понимаю тех счастливчиков, которые имеют возможность слетать на какие-нибудь Сейшелы, и там насмотреться и настреляться экзоти- ческой рыбы.

Однако, разнообразить свое хобби, получить новые, незабываемые впечатления от него можно и, не пере- секая границы страны. Уверен, что многие из коллег никогда не охотились в горных реках и не стреляли ло- сосевых или сиговых рыб. А это, скажу я вам, совсем другая песня. Последние несколько лет мне удается хотя бы пару раз в году побывать в таких местах, где

водится семга, горбуша, кумжа, форель, хариус, сиг и

другие рыбы, которые коренным образом отличаются от наших карасей и карпов. За это время накопился кое-какой опыт охоты в горных реках. Чтобы его описа- ние не выглядело скучным и школьно-назидательным, лучше я просто расскажу об одном, весьма удачном со всех точек зрения, путешествии.

В начале сентября 2005 года пятеро моих друзей и я (два охотника, два рыболова и два подводных охот- ника) вернулись с Полярного Урала. Три недели, про- веденные вне столицы, сполна удовлетворили всех участников путешествия, вне зависимости от их глав- ных пристрастий: охотники стреляли уток и боровую дичь, рыболовы всласть наловились хариусов, круп- ных окуней и щук, а подводные охотники от увиденно- го получили совершенно незабываемые впечатления. Даже погода к нам отнеслась благосклонно, и в при- полярье, практически, все время нашего там присут- ствия, было солнечно и тепло.

Всякое путешествие – это дорога. Наша дорога на- чалась в Москве, с Ярославского вокзала. Поезд «Мо- сква-Лабытнавнги» без малого двое суток вез нас и наш многочисленный скарб до станции Харп. В Харпе, по предварительной телефонной договоренности, нас ожидал вездеход на гусеничном ходу, который, взвалив на себя весь одушевленный и неодушевленный груз, без проволочек отправился в путь. 100 километров –

не бог весть как далеко, но тундра и каменистое пред-

горье – тоже не самая лучшая дорога. Короче, с учетом поломки и вынужденных ожиданий, до места мы до- брались за 14 часов. И, хотя езда на таком транспорте и по таким местам – уже необычное приключение, все же это была еще только прелюдия к главному. А глав- ное – это сплав по горной реке на катамаране. Место, куда доставила нас лязгающая, многотонная железяка, называется «Пятиречье». Едва ли на всем Урале есть еще такое место, где бы сходились целых четыре ре- ки. Образуется одна – река Тань-Ю. Стоит ли говорить, что места эти в предгорьях Урала очень красивые? Ду- маю, и так ясно. Однако, прежде, чем любоваться кра- сотами природы, мы, походники со стажем, разобрали вещи, установили тент, палатки и на скорую руку при- готовили горячую еду. Катамаран собирали уже на сле- дующий день, после того, как каждый выловил хотя бы по одному хариусу.

Конечно, за две недели, пройдя на катамаране бо- лее 350 километров, у нас было много интересных со- бытий. Но те из них, которые касаются спиннинга и ТОЗ-34 12 калибра, мы оставим для других читателей, а вот подводные эпизоды рассмотрим подробно и в той последовательности, как они происходили. Под воду с Андреем мы полезли уже на Пятиречье. И тут, сразу же, обнаружился такой мой промах в подготовке, кото- рый чуть не испортил мне охоту на все путешествие.

Но сначала перечислю и обосную то снаряжение, ко-

торое я привез собой.

Моему гидрокостюму Beuchat 7 мм уже четвертый год отроду, поэтому его согревающие свойства следу- ет приравнивать к костюму, толщиной, где-то, 5-5,5 мм. В прошлом году в этих же местах и в это же время я в нем охотился и не мерз. Это потому, что охоты в залеж- ку там практически не бывает, а ластами махать при- ходится почти всегда, особенно, пробираясь вверх по реке. Частенько и левую руку приходится включать в активную работу, подтягиваясь за камни при движении вверх, и, опираясь о дно, на совсем мелких перекатах, что согревает еще лучше. Вторым аргументом за тон- кий костюм было меньшее количество свинца, которое мы тоже везли с собой.

Ласты (Sporasub) у меня большие, и это оправдано в тех условиях: против течения, либо поперек него на таких ластах, естественно, выгребать легче. Но и по течению, если учесть, что мы, махая ластами, проплы- вали за катамараном, порой, по 20 километров, от та- ких ласт польза очевидная. Ввиду почти полного отсут- ствия травы и кустов под водой, удобнее было бы ис- пользовать ласты с открытой пяткой, но в них сильнее устают ноги (стопы). При длительных заплывах это су- щественный минус.

А вот с носками я не чтобы промахнулся, а просто вляпался. Вместо старых, пробитых на пятках, пяти-

миллиметровых носков, я, предвидя, что может быть

тесновато, взял все же новые, семимиллиметровые. А, приехав на Урал, и достав их, понял, что по ошибке взял новые зимние носки, толщиной Эмм! Представля- ете, как я впихивал в жесткую калошу своих ласт носки на 4мм толще?! Сразу вспомнил средневековые пытки, которые основывались на продолжительном сдавли- вании той или иной части тела несчастного. К моему удивлению такая пытка продолжалась первые 30-40 минут, а потом боль пропадала. Объяснить это я и сей- час не могу. С ружьем, точнее, со стрелами тоже про- блемы были, но и здесь все дело в плохой подготов- ке. В чехле у меня лежало две стрелы: основная и за- пасная. Основная была слишком мягкой, и потому, при каждом попадании в камни, гнулась. Я ее правил как мог, зажимая между камней прямо в воде, но, кривая во всех плоскостях и по всей длине, она летела после такой правки куда угодно, только не в цель. Половину промахов я списываю именно на это. А запасная стре- ла оказалась короткой, и вообще не понятно, как она оказалась в чехле с данным ружьем.

Наконечник я использовал однозубый с дюбелем. Он крошил камни, а сам лишь немного тупился. Но ры- ба, которую мы стреляли, была мягкой, с мелкой, легко прибиваемой чешуей, поэтому ее и тупой наконечник прошивал нормально. Подтачивал его всего дважды. Почему на не слишком крупного хариуса не использо-

вали трезубец? Причина проста: мы все время надея-

лись встретить тайменя, а этого силача трезубцем не удержать.

Теперь, почему я (и Андрей – тоже) использовал самодельную полуморскую пневматику? Как я уже го- ворил, пробить горную рыбу – проблем нет и для не слишком мощного ружья. Проблема до нее дотянуть- ся. В реке, где видимость 8 метров, та рыба, которая кажется совсем рядом, и вы уже отчетливо видите ри- сунок на ее боку, на самом деле может быть в трех, а то и более метрах от вас. Поэтому ружье должно быть такой мощности, чтобы пробить, пусть мягкую, цель, но на большом расстоянии.

Наиболее удобно ружье с ручкой посередине. В этом случае задняя его часть, как правило, подмышкой, и даже поперек течения его можно разворачивать одной рукой. Если ручка сзади, то помощь другой руки обяза- тельна. У арбалета к тому же, если его ставишь попе- рек струи, начинают вибрировать и «петь» тяжи.

Не знаю, какую лучше иметь длину линя, и что тут посоветовать. Так как все лососеобразные рыбы име- ют мягкую ткань и в то же время рыбы эти очень силь- ные, то не очень удачное попадание часто заканчива- ется потерей трофея. Исходя из этого, будет правиль- но иметь длинный линь, чтобы после выстрела рыба сразу оказывалась на нем, а не на стреле. Но охота в горной реке имеет еще одну особенность. Дело в том,

что после выстрела (удачного или нет – не важно) не-

обходимо сразу же дернуть на себя линь, чтобы под- нять со дна стрелу. Если этого не сделать, то стрела почти наверняка ляжет между камнями и раскрытыми лепестками заякорится. Вас же в это время несет те- чение, линь вытягивается на всю длину, и вы повиса- ете на ружье. Положение – дрянь, практически безвы- ходное. Теоретически, конечно, можно бросить ружье, метнуться к берегу, вылезти на камни, пройти вверх, снова залезть в воду, отдаться течению, не промахнув- шись с нужной вам струей, нырнуть и, поравнявшись со стрелой, успеть ее схватить… Только, вот, как выпу- стить любимое ружье из рук, а вдруг унесет? Да и весь этот набор необходимых действий повторять после ка- ждого второго выстрела – перспектива незавидная.

Пожалуй, это все практические советы, в правиль- ности которых я убедился на личном опыте. Вернемся, однако, к путешествию.

И так, мы с Андреем смочили свои гидрокостюмы на первой же стоянке. У слияния рек оказалось слишком бурно и мелко, поэтому мы пешком поднялись на кило- метр и залезли в одну из впадающих речек, в русле ко- торой имеется продолжительный, спокойный участок. Проплыли его весь и…не увидели ничего живого. Вот так начало! Хариусы появились перед самым сливом в каменистый порог. Приноравливаясь к такой охоте, много мазали. Да и хариус, весом в килограмм, на при-

личном течении и большом расстоянии – цель, согла-

ситесь, сложная.

Вторая стоянка была устроена в устье реки Лагор- та-Ю, на левом берегу Тань-Ю. В воду я полез через час после завтрака, дабы завтрак не пропал зря. Опять солнце, исключительно прозрачная вода, настроение

– супер! Под самым сливом, где мелко, суетились не крупные хариусы. Крупные по одному-два оказались на большей глубине. Уже на выходе из относительно слабого течения и максимальной (2,5м) глубине, там, где глубина была всего метр, стояли, пожалуй, самые крупные хариусы. «Самые крупные» – это рыбины по

1,2-1,3 кг.

Охота проходила на участке реки 50 метров, в 100 метрах от основного сброса. В дальнейшем выясни- лось, что именно эти участки едва ли не единствен- ные, где держится хариус. Активная фаза охоты, то есть, когда меня несла основная струя, а я бешено вра- щал глазами, чтобы своевременно обнаружить цель, успеть навести на нее ружье, поднырнуть и выстре- лить, продолжалась секунд 15-20. Затем надо, вклю- чив максимальную скорость, выскочить из этой струи и очутиться под тем берегом, где течение минимальное. Это вне зависимости от того, удачным был выстрел или нет. Затем следует «пассивная» фаза охоты, в те- чение которой по самому мелкому месту, обычно с по- мощью рук и, подтягиваясь за камни, вы не плывете,

а ползете к той точке, где снова начнется активная фа-

за. На это уходит намного больше сил и времени. С этой точки, с перезаряженным ружьем, вы снова бро- саетесь в пучину, чтобы в очередной раз попытать сча- стье. Добыл я за ту охоту всего две рыбины, а стрелял раз двадцать!

Соблазнил Игоря попробовать наше увлекательное дело. Он охотно обрядился в костюм Андрея, натянул его маску, а все остальное взял мое. Настоящий под- водник (13 лет отслужил на подводных атомоходах), он легко ухватил суть этого не простого процесса, и был в восторге от увиденного. Стрелял по рыбе и даже од- ного хариуса зацепил.

Следующий заплыв у нас с Андреем был продол- жительным. Прямо со второй стоянки мы плыли вниз самостоятельно, лишь изредка наблюдая катамаран с друзьями то впереди, то сзади себя. Не доплыли мы до следующей стоянки километров пять, да и то только потому, что рыба почти перестала попадаться. Впро- чем, к тому моменту мы ее уже не стреляли, ибо необ- ходимое количество для запланированного копчения и соления на куканах уже было. Проплыв не один деся- ток перекатов и плесов, я теперь с точностью до метра знаю, где стоят хариусы. Всюду это выглядело так же, как было на второй стоянке. Нельзя сказать, что хари- уса в реке было полно: в зависимости от величины и мощи слива, от рельефа дна после него, их стояло от

5 до 30 штук. Продолжительные плесы, вне зависимо-

сти от глубины, все время были пустыми.

Единственный раз на такого рода плесе я видел ха- риусов. На его правом берегу стоял лагерь геологов, и трое из них рыбачили.

Когда рыболовы увидели меня, вдруг появившегося из воды, то сначала остолбенели от неожиданности, а потом долго хохотали. Им не верилось, что на Поляр- ном Урале, в горной реке, когда фактически закончи- лось лето, кто-то еще может плавать! Я спросил, клю- ет ли. Говорят: «Плохо». Тогда я подплыл к ним, снял с кукана двух (больше не было) крупных хариусов и бро- сил им на берег. Только отплыл и тут же взял еще та- кого же. Снова вернулся к берегу, снял его со стрелы и опять бросил рыболовам. Оказалось, они тоже мо- сквичи. Тогда: «От москвичей подводников – москви- чам рыболовам», и поплыл догонять Андрея и катама- ран.

Третью стоянку устроили на большом острове. Вода, окружающая наш остров совсем мутная, так как явля- ется фактически раздвоенным устьем реки Сезым- Юган. Река эта течет из болот и поэтому ее вода мут- но-красная. Здесь мы проплыли с Андреем вниз по Тань-Ю километров 5-6. Красная вода Сезым-Югана быстро поглощается хрустальной водой основной ре- ки, и через километр видимость уже с обоих берегов метров семь. Рыбы, практически, не видели: для хари-

уса места уже не те, то есть без порогов и шивер, а

для щуки и окуня – еще не те, ибо в русле еще не по- явилась растительность. Рыбы не было, но подводны- ми пейзажами мы просто залюбовались. Паришь над дном, глубина метров 6-7, а дно – это причудливые ка- ньоны. Река промыла песчано-галечные участки дна, а глиняные жилы не смогла, и они возвышаются словно крутые, подводные горы и хребты.

Следующий переход на катамаране был довольно продолжительным – километров 40. Если бы мы не останавливались для рыбалки, то на своей четырех- сильной «Ямахе» прошли бы весь путь за 4 часа. Оста- новились на лисьем холме (было много лисьих нор), там, где в реке появляются первые острова, а тече- ние все еще мощное, но спокойное. Очередная охота, предпринятая с этой стоянки, подтвердила наши умо- зрительные предположения: времена охоты на хари- усов закончились, и началась охота на окуня и щуку. Вначале щуки не крупные, килограммов до 4, а окуни

– местный стандарт: от 0,8 до 1,2 кг.

Пятый раз мы разбили свой лагерь в ивняке на пра- вом острове, который образован центральной и пра- вой протокой устья Тань-Ю. В 300 метрах от нас ре- ка отдает свою воду озеру Варчаты и прекращает свое существование. Охота с этого места принесла мне от- личный трофей – щуку весом более 9 кг. Красавица лежала на дне среди травы, и, наверняка, была пол-

ностью удовлетворена своею собственной охотой: из

ее пасти торчали задние лапки и хвост ондатры. Стре- ла моя ударила за головой, точно посередине широкой спины, поэтому большая рыбина не смогла продемон- стрировать и десятой доли своей силы. Протыкая хищ- ные челюсти щуки иглой кукана, я порадовался, что будет отличный снимок крупным планом: огромная го- лова щуки с торчащими из зубастой пасти лапками и хвостом зверька. Однако мой трофей выплюнул свою добычу, решив, наверное, что она ему уже не к чему, и лишил меня планов на редкий кадр. Опустившаяся на дно ондатра, казалась несколько сплюснутой сверху и снизу, и, увы, уже мертвой. Зверек погиб зря, и мне его было жаль.

Очередной ходовой день. Проплыли на катамаране

9 километров по мелководному озеру Варчаты и ре- ке Варчатывис – 13, вошли в реку Войкар. Еще че- рез пару километров встали лагерем на правом берегу, перед, так называемой, «тайменьей ямой». Яма, дей- ствительно, оказалась глубокой, порядка 8 метров, но совершенно свободная от всего живого. А вот на мел- ководье мы налетели (или наоборот) на стаю сырков. Сырки, тоже относящиеся к лососевым, вошли в Вой- кар на нерест. Я получил удовольствие, посвятив ка- кое-то время охоте на этих не крупных рыб, тем более что никогда раньше их не стрелял.

Седьмую стоянку, которая входила в разряд рыбо-

ловно-о-хотничьих, мы сделали у устья реки Ванкты- вис. Чтобы сказочно охотиться и рыбачить, здесь сле- довало отойти от палаток всего-то на несколько десят- ков метров. Видимость в воде около 4 метров. Глуби- ны до 5, практически везде с поверхности хорошо вид- но дно. В первый день я применил тактику прошло- го года, а именно, нырял на дно, ложился и ждал по- явления щуки. Тактика вновь себя оправдала. Со сто- роны центра реки на меня наплыла зубастая. В полу- тора метрах остановилась. Я видел ее точно спереди, истинные размеры определить трудно, но по сильно выдвинутой нижней челюсти понимаю, что щучина до- стойная. Несколько секунд мы смотрели друг на друга (стрелять с такой позиции бесполезно). Затем, решив, видимо, что я ей не по зубам, да и прогнать со своей территории меня ей тоже не удастся, она начала раз- ворачиваться, подставляя под выстрел свой широчен- ный бок. Промазать невозможно. Рывки у нее, конеч- но, мощные, но с линя ей не сорваться. Есть первая ходовая щука (8,3 кг).

Потом я подобрал налима на пару килограммов и по- пал в двух сырков. Видел еще несколько крупных щук, но уже их не стрелял. Андрей вылез с четырьмя круп- ными щуками, а видел их и стрелять мог в десятки та- ких же!

На другой день, предшествующий окончательным

сборам и дороге в обратном направлении (на самом деле, вперед), мы сделали последний, прощальный заплыв. Уж очень хотелось еще раз полюбоваться на свободных, крупных щук. Впечатления от картины, ко- гда с твоего пути отплывают рыбины по 4,5 и более ки- лограммов каждая, вальяжно, без тени тревоги пома- хивая огромными, красными хвостами, потрясающие. Ни мне, ни Андрею ничего подобного ранее видеть не приходилось.

В этот день я понял, как охотиться на тех щук, кото- рые охотнику во время сплава встречаются на откры- том месте. Если пытаться, увидев рыбину на пределе видимости, прибавить скорости и приблизиться, то ча- ще всего ей это не нравится – она тоже прибавляет и последнее, что вы видите – это шикарный хвост, рас- творяющийся в дымке. Я попробовал, только заметив щуку, нырнуть на дно, и приближаться к ней вдоль дна. Получилось. В таком варианте хищницы оказались ме- нее пугливы, да и попасть в них, когда находишься на одном уровне, намного проще. Потом я эту методику проверял специально, и убедился, что она эффектив- на.

Вот так закончилось это путешествие, если рассма- тривать его с позиций подводного охотника. На самом деле нам предстояло еще плыть на катамаране под мотором около 250 километров по Войкару, Войкар-

скому сору (озеру), по горной, малой и большой Оби

до Лобытнанги. И только потом паровоз неспешно по- тащил бородатых и довольных путешественников до- мой, в столицу.

 

 

 

И на старуху бывает…

 

Сколько раз мы читали и слышали убедительные доводы в пользу того, что подводная охота – дело не сложное, доступное и старому, и малому. И это, дей- ствительно, так. Но только при условии, если подхо- дить к ней ответственно и разумно. Увы, в жизни не всегда так бывает. Причем болезнь легкомыслия по- ражает не только молодые, да буйные, но и убелен- ные сединой, головы. Ярким (и назидательным!) при- мером этому могут служить три охотничьих дня, кото- рые имели место этой весной на астраханских ильме- нях. А главным действующим лицом тех событий был я. Оправдания моим злоключениям нет, разве что из- вестная пословица, вынесенная в заголовок данного повествования.

Пожалуй, тот день выдался самым жарким из всех десяти, что мы охотились в этих южных краях. Место охоты избрали такое, что всем нам будет в воде тес- но и небезопасно, поэтому Владимир охотился у одной протоки, а наши рыболовы и мы с Андреем, у другой. Поплавав совсем немного, мне стало ясно, что сазана тут нет, и я решил перейти на другое место. «Перей- ти» потому, что машина с Володей уже ушла. Сообщил об этом Андрею, и пошел вдоль ильменя, рассчитывая

максимум через два-три километра оказаться у друго-

го его конца.

На мне охотничий, семимиллиметровый костюм, одиннадцатикилограммовый грузовой пояс, в руках ру- жье, ласты и маска с трубкой. Сначала шел ходко, то по сухой тропинке, то по тропинке, затопленной пришлой водой – по полою. С зенита нещадно жарило солнце, поэтому снять хотя бы верхнюю часть гидрокостюма, значило непременно обгореть. Потом у меня еще све- жо в памяти, как я также шел по жаре с километр, на меня потного и липкого набрасывались всякие крово- сосущие, летающие гады, а я, из-за того, что руки за- няты, даже отмахиваться не мог. То еще испытание. Поэтому в этот раз решил топать полностью упакован- ный.

Однако в жару, в такой плотной и теплой одежде, очень даже запросто получить тепловой удар. Я шел и прислушивался к своему состоянию, наступает этот самый удар или еще нет. Когда же чувствовал, что вот- вот, то входил в ильмень, оттягивая шлем, зачерпывал воду, а потом ее руками разгонял по телу. Вода в иль- мене хотя и теплая, но свежее, чем мое тело и раска- лившийся, черный гидрокостюм. На какое-то время по- могало.

Пройдя километра полтора, решил поплавать не- много и проверить места на наличие рыбы. Очень бы- стро выяснил, что охоты там не будет, вылез, снял ла-

сты, маску с трубкой повесил на ружье и пошел даль-

ше. Так как я, поплавав, хорошенько остыл, то очеред- ной пеший бросок был большим, около двух киломе- тров. Когда же стало вновь невмоготу, я снял грузо- вой пояс, положил снаряжение на траву, чтобы самому упасть в воду и…обнаружил, что нет маски с трубкой. Выронил, точнее, сползла с ружья. Все равно лезу в воду, охлаждаюсь, и, оставив снаряжение, где лежало, иду обратно.

Пройдя эти два километра, маску с трубкой не на- шел. Охладился и снова пошел вперед, предпринимая уже вторую попытку найти утерянное снаряжение. Рас- статься со своими уникальными маской и трубкой мне очень не хотелось. Трубка с лучшим верхним клапа- ном, изготовленным на заказ, с отличным гофром и анатомическим загубником, а маска не просто с диоп- трийными стеклами, а с плюсовыми, которые и в Мо- скве-то днем с огнем не найдешь. Однако, дойдя до своего оставленного снаряжения, утерянного я так и не нашел. Принимаю решение: прячу снаряжение (охота все равно уже невозможна), и топаю дальше налегке. Теперь уже задача только выйти из этого пустынного пекла. Степных колючек было не много, не сезон, и по- этому они довольно редко протыкали мои неопрено- вые носочки и вонзались в подошву…

«Сколько веревочка не вейся, а…» конец ильменя все-таки нашелся. И вышел я на шоссе, к какому-то мо-

сту. Остановил машину, напугав пассажиров своим экс-

травагантным видом, попытался выяснить, где же ока- зался. Из разговора случайно узнал, что «за горой, в пятистах метрах отсюда, на протоке стоит белый, боль- шой джип». Это же наш «Командор», и я заспешил в указанном направлении. Оказавшись на горке, увидел, как наш джип… уезжает в обратную сторону…

Потом я доплелся до протоки, где недавно стояла машина и охотился Владимир, опять охлаждался и со- ображал, что же делать дальше. В конце концов, со- брал остатки воли в кулак, и на полусогнутых (по гра- вию намятыми и наколотыми уже подошвами было больно ступать) пошел в сторону укатившего джипа. Не знаю, дошел бы я до нашей стоянки, если бы не Владимир, почему-то решивший искать меня там, где быть не должно. Уж как я был рад катившемуся мне навстречу автомобилю – не передать!

Однако мой пеший марафон на тот день еще был не закончен. До места, где было спрятано снаряжение, мы подъехали, а дальше, чтобы найти все же маску с трубкой, надо было идти снова пешком.

Володя пошел верхом, по бугорку, а я низом, по во- де. Пройдя знакомый во всех деталях тот двухкиломе- тровый участок (уже в четвертый раз!), мы, что искали не нашли. И только на обратном пути, с бугра Влади- мир увидел, торчащий из воды, яркий клапан на труб- ке. Маска была под водой.

Следующий день стал полной противоположностью,

предшествующему. Ночью прошел холодный дождь, поднялся сильный, пронизывающий ветер. После не- удачной охоты до темноты оставалось еще много вре- мени, и я попросил друзей выбросить меня у одной из проток, чтобы попытать еще счастье. Они же поехали дальше по поселкам в надежде купить готовой воблы.

Очень скоро я понял, что рыбы в новом месте тоже нет. К тому же меня начинала колотить дрожь: сказы- валась неудачная, малоподвижная охота, резкое похо- лодание в природе и, возможно, общая ослабленность организма после вчерашнего марш-броска на выжива- ние. Вылез из воды, полагая, что на воздухе согреюсь, но не тут-то было. Ледяной ветер, казалось, пробивал толстый неопрен, и я обнаружил, что по-настоящему дрожу. Нужно было найти хоть какое-нибудь укрытие, и я его нашел. Труба всего на полметра торчала из зе- мли, и я улегся на свои ласты под ее защитой. Лежал, стучал зубами и думал: «Интересно… Вчера меня чуть жара не доконала. Не удалось… Неужели сегодня хо- лодом добьет…?»

Но ничего, машина все же пришла и застала меня под трубой в жалком, но еще теплом состоянии. Оста- валась короткая, пятиминутная пытка холодом, в те- чение которой мне надлежало полностью оголиться и ополоснуться в ильмене, и жизнь началась вновь.

Третий день начался отлично, и не сулил мне ни-

каких каверз. Снова жарило солнце, и мы попали на очень прозрачный ильмень. Я взял сома на двадцать пять килограммов, друзья тоже были с добычей – ну, просто, все здорово! Так нет же, кто-то там свыше ре- шил, что со мной еще не все ясно и завел меня в об- ширные, тростниковые дебри: вот, мол, тебе, охотни- чек, новое испытание. На самом деле, заблудиться в тростниках – не такое уж редкое событие. Случалось, но всякий раз по-разному. Ориентиров, как правило, никаких. Горизонт во все стороны закрыт многометро- вой стеной тростника. В небе солнце, но так как оно почти в зените, то пытаться определить по нему сторо- ны света сложно. Через час оно уже сместилось, сме- стилось на чуть-чуть, а стороны света могут поменять- ся на противоположные. Если солнце слегка прикрыто просвечивающимися облачками, то точно определить, где оно в действительности находится, уже не получит- ся. Но еще хуже, когда все небо в тучах. Можно было бы ориентироваться по ветру, но всегда грызет червь сомнения: а что, если он за время охоты переменил- ся? По увеличению или уменьшению глубины в мел- ководных ильменях также верного вывода не сделать. Течение отсутствует. Короче, когда окончательно ста- новится ясно, что уже заблудился, то остается одно: упрямо плыть в каком-то выбранном направлении. То- гда рано или поздно окажешься либо на чистой воде,

либо на берегу. Но это-то как раз и почти невозможно

сделать, ибо постоянно приходится огибать непреодо- лимые кущи тростника, и нет никакой уверенности, что вам удается все время держаться строго выбранного направления.

Утонуть, слава богу, невозможно, так как глубин больше полутора-двух метров нет. На большей глуби- не тростник не растет. Но силы можно отдать все, и, главное, не факт, что к этому моменту вы все же выбе- ретесь из этой желто-зеленой западни. Хорошо, когда можно плыть. В тот день мне и с этим не повезло, и я полтора часа…полз!

Представьте себе водоем, глубиной полметра, весь заросший молодым, зеленым и мягким тростником. Но со дна на пятнадцать-двадцать сантиметров тор- чит частокол старого, сгоревшего тростника, с остры- ми и твердыми вершинками. Сверху на воде лежит слой прошлогодних тростниковых стеблей. Плыть из- за этого слоя невозможно. Пробовал под ним нырка- ми продвигаться – не позволяет малая глубина и тор- чащие, бьющие в грудь, обгорелые стебли. Встал, по- пытался идти спиной вперед – через пару метров за- путался своими длинными ластами, упал. Можно бы- ло бы снять ласты, и идти по-человечески, лицом впе- ред, но тогда то и дело будешь наступать на тот самый твердый частокол, а ступни защищены лишь мягкими носочками. Короче, я пополз. Обеими руками, держа

в одной ружье, приминал перед собой слой лежаще-

го тростника, наползал на него грудью, снова прими- нал…и так далее.

Когда я все же выбрался, то оказалось, что полз почти все время вдоль широкой прибрежной полосы тростников. Возьми я от этого направления влево, дав- но бы оказался на открытой воде ильменя, а вправо – на берегу. Естественно, в тот день мне уже было не до охоты.

На четвертый и все последующие дни ничего подоб- ного не происходило, и мы с друзьями просто получа- ли удовольствие от охоты. Очевидно, наверху решили, что с меня довольно и этого. А мне пора было подво- дить итоги. И так. Первый день – обгоревшая физио- номия, исколотые и намятые подошвы ступней, общая усталость, плюс – новые неопреновые носочки пре- вратились в старые. Второй день – без видимых по- следствий. Третий день – большая дыра подмышкой в моем гидрокостюме и порезанные о тростник запястья. А общие выводы за нас уже давно сформулировали:

«Век – живи, век – учись», «И на старуху бывает про- руха». Радует только то, что «есть еще порох в поро- ховницах!»