Введение 2 страница. — Люк еще не вернулся? — Хан сразу встревожился

— Люк еще не вернулся? — Хан сразу встревожился. Он видел, что небо за входом в пещеру, с той минуты, как они с Чубаккой приступили к ремонту, стало значительно темнее. Он знал, как сильно падает температура на поверхности с наступлением ночи, и как смертельно жестоки бывают ветры.

Он одним прыжком покинул лифт «Сокола», даже не Оглянувшись на вуки.

— Доделай его, Чуби! — закричал Хан, затем поднес комлинк к губам и

спросил: — Контроль безопасности, командир Скайуокер еще не докладывал? — Отрицательный ответ вызвал на его лице гримасу. — Офицер палубы!

Сержант палубы и его помощник спешили к Соло, чьи заслуги они ценили.

— Я его не видел, — ответил сержант. — Возможно, он прошел через

южный вход.

— Проверьте! — рявкнул Соло, хотя он и не был должностным лицом, чтобы отдавать приказы. — Это важно.

Когда сержант и его помощник повернулись и помчались по коридору, Д2 издал обычный свист, в котором слышались вопросительные интонации.

— Не знаю, Д2, — ответил ЗПиО, жестко повернув голову и верхнюю часть туловища в сторону Хана. — Сэр, могу спросить я, что случилось?

Ханом овладела ярость, и он рявкнул на робота:

— Поди, скажи своей милой принцессе, что если Люк не появится в самое ближайшее время, то он мертв!

Услышав мрачное пророчество Соло, Д2 истерически засвистел, а его золоченый партнер воскликнул:

— О, нет!

 

В главном туннеле кипела работа, когда туда вбежал Соло. Он заметил двух солдат-повстанцев, изо всех сил пытавшихся удержать беспокойную тоон-тоон.

С противоположного конца коридора в его сторону бежал офицер палубы, глаза его быстро оглядели коридор, и он заметил Соло.

— Сэр, — сказал он встревоженно, — командир Скайуокер не проходил через южный вход. Он мог забыть отметиться.

— Не похоже, — заметил Хан, — спидеры готовы?

— Нет еще, — ответил офицер. — Приспособить их к холоду — дело

трудное. Может быть, к утру...

Хан прервал его. Нельзя было терять времени на машины, которые скорее всего придут в негодность.

— Мы отправимся на тоон-тоон. Я беру на себя четвертый сектор.

— Температура падает слишком быстро.

— Вы правы, — рявкнул Хан, — но там Люк.

Еще один офицер вызвался добровольцем.

— Я проверю двенадцатый сектор с помощью контрольного экрана альфа.

Но Хан знал, что не время осматривать местность глазами

камер-наблюдателей, тем более что Люк, может быть, уже умирает где-то в безлюдных пустынях. Он протолкался сквозь толпу солдат, взял поводья усмиренной тоон-тоон и вскочил на спину существа.

— Прежде чем кто-нибудь из вас доберется до первого маркера, начнутся ночные бури, — предупредил офицер палубы.

— Значит, встретимся в преисподней, — проворчал Хан, натягивая поводья верхового животного и выводя его из пещеры.

Хан Соло скакал на тоон-тоон по дикой местности, а снег валил все гуще. Близилась ночь, и яростна выли ветры, хватая его за одежду. Он знал, что если не найдет юношу в самое ближайшее время, то станет бесполезен, как сосулька.

На тоон-тоон уже сказывалось воздействие температуры. Даже толстый слой жира под косматой шкурой не спасал ее от ночной стужи. Зверь уже хрипел, дыхание все труднее давалось ему.

Он сильнее натянул уздечку, заставляя животное скакать по ледяным равнинам.

Другая фигура двигалась по снегу, ее металлическое тело высилось над строй землей.

Имперский разведывательный робот резко остановился, включив сенсоры.

Затем, удовлетворенный тем, что обнаружил, робот мягко опустился,

устраиваясь на отдых. От металлического корпуса, словно паучьи ноги, отделились несколько придатков и стали расчищать снег.

Что-то возникло вокруг робота. Пульсирующее сияние, постепенно

покрывавшее машину сплошным куполам. Силовое поле быстро твердело,

отталкивая летящий на робота снег.

Секунду спустя сияние исчезло, и падающий снег образовал белый купол, полностью скрыв робота и его защитное поле.

Тоон-тоон неслась с предельной скоростью, даже еще быстрее, если учитывать пройденное ею расстояние и непереносимый холод. Она уже не хрипела, она жалобно мычала, и ноги ее все чаще подкашивались. Хану было жаль тоон-тоон, но по сравнению с жизнью его друга, жизнь этого существа имела второстепенное значение.

Сквозь усиливающийся снегопад видеть становилось все труднее. Он в отчаянии искал на бескрайних равнинах белые пятна, одно из которых могло бы оказаться Люком. Но не видел ничего, кроме темнеющих просторов снега и льда.

Хотя бы звук.

Соло натянул поводья на всем скаку, заставив тоон-тоон остановиться

посредине равнины. Он не был уверен, но ему показалось, что был звук, отличающийся от летящего вдогонку воя ветра. Он вгляделся в сторону, откуда доносился звук.

Затем он пришпорил тоон-тоон, заставив ее галопом помчаться по заснеженным равнинам.

 

К рассвету Люк уже должен был стать трупом, пищей для пожирателей падали. Но почему-то он все еще был жив, и сражался за жизнь, хотя уже начинались ночные бури. Люк, преодолевая боль, заставил себя выбраться из-под снега — только для того, чтобы вновь упасть под порывом ветра. Падая, он осознал иронию происходящего: он, паренек-фермер с Татуина, выигравший битву со Звездой Смерти, погибает в одиночку посреди мерзлой чужеземной пустыни.

Последние силы Люка ушли на то, чтобы приподняться еще на полметра, после чего он рухнул, еще глубже утонув в снеговых наносах.

— Я не могу, — сказал он, хотя никто не мог слышать его слов.

Но кто-то, по-прежнему невидимый, слышал.

— Ты должен, — слова вибрировали в голове Люка. — Люк, посмотри на

меня.

Люк не мог не обратить внимания на эту команду: сила произнесенных слов была слишком велика.

С великим усилием Люк приподнял голову: то, что он увидел, было, по его мнению, галлюцинацией. Неподвластный холоду, в поношенной одежде, которую он носил в жарких пустынях Татуина, прямо перед ним стоял Бен Кенноби.

Видение заговорило с той мягкой серьезностью, которая звучала в голосе Бена всегда, когда он обращался к юноше.

— Ты должен выжить, Люк.

Юный командир нашел в себе силы пошевелить губами.

— Я замерз... так... замерз...

— Ты должен отправиться в систему Дагобар, — поучала спектральная

фигура Бена Кенноби. — Ты должен учиться у Йоды, Властелина Джедаев, у которого учился я.

Люк выслушал, затем попытался коснуться призрачной фигуры.

— Бен... Бен... — простонал он.

Фигура не шелохнулась, когда он попытался дотянуться до нее.

— Люк, — снова раздался голос. — Ты — единственная наша надежда.

Единственная наша надежда.

Люк был в замешательстве. Но прежде чем он смог собраться с силами и

попросить объяснения, фигура начала растворяться. И когда исчезли последние следы видения, Люк подумал, что видит, как к нему приближается тоон-тоон с всадником на спине. Ноги тоон-тоон заплетались. Всадник был еще слишком далеко, и вьюга мешала узнать его.

— Бен! — позвал юный командир в отчаянии. — Бен?! — и потерял сознание.

 

Снежная ящерица едва держалась на задних ногах, когда Хан Соло остановился и спешился.

Хан с ужасом смотрел на покрытого снегом, почти закоченевшего человека, лежавшего, как мертвец, у него в ногах:

— Пошли, дружище, — обратился он к неподвижному телу Люка, мгновенно забыв о том, что сам чрезвычайно замерз. — Ты еще не умер. Подай знак.

Хан не мог обнаружить признаков жизни, но заметил, что лицо юноши страшно разорвано. Он помассировал лицо, стараясь не задеть рану.

— Не делай этого, Люк. Сейчас не твое время!

Наконец, слабая реакция. Тихий стон, едва слышимый в шуме ветра, но

достаточно сильный, чтобы послать теплый лучик в его дрожащее тело. Хан одобряюще ухмыльнулся.

— Я знал, что спасение Люка и мое собственное — в скорости тоон-тоон, — Хан поднял безвольное тело юного воина на руки и понес к зверю. Но прежде чем он успел взвалить Люка на спину животного, снежная ящерица заревела в агонии и упала, превратившись в серую мохнатую груду. Опустив товарища, Хан бросился к упавшему существу. Тоон-тоон издала последний звук — даже не рев и не вопль, а лишь болезненный хрип. Затем зверь затих.

Соло схватил тоон-тоон за холку, но закоченевшие пальцы не уловили даже следа жизни.

— Дохлая, как луна Тритона, — сказал он, зная, что Люк его не слышит.

— У нас мало времени.

Прислонив неподвижного Люка к туше мертвой снежной ящерицы, Хан принялся за работу. Может быть, это и святотатство, раздумывал он, пользоваться для такого дела любимым оружием Рыцарей Джедай, но сейчас, когда надо снять с тоон-тоон шкуру, лучше лучевого меча Люка ничего не придумать.

Поначалу оружие было непривычным для его ладони, но все же он быстро вспорол шкуру от головы до когтей задних ног. Хан морщился — дым, поднимающийся от кипящей раны, был отвратителен. Да и немногое на его памяти пахло, как потроха снежной ящерицы. Но он без размышлений выбросил на снег скользкие внутренности.

Когда животное было полностью освежевано, Хан закутал в теплую шкуру друга.

— Знаю, это не слишком приятно пахнет, — сказал он, — но не даст тебе замерзнуть. Уверен, будь у нас другой выход, тоон-тоон нас бы не подвела.

От внутренностей на снегу поднялась новая волна зловония.

— А-апчхи! — глаза Соло чуть не вылезли из орбит. — Это не лучше, чем

замерзнуть, приятель.

Для того, что нужно было сделать, времени оставалось мало. Руки Соло полезли в сумку, которая была приторочена к спине тоон-тоон, и стали рыться в снаряжении. Наконец, он нашел упакованную палатку.

Прежде чем распаковать ее, он произнес в комлинк:

— Эхо-База, как вы там?

Молчание.

— Комлинк бесполезен...

Небо темнело угрожающе, и ветер налетал яростными порывами: даже дышать было тяжело. Хан с трудом распаковал палатку и приступил к ее сборке. Только мот предмет снаряжения мог спасти их обоих, да и то ненадолго.

— Если я не поставлю палатку быстро, — пробормотал он, — Джаббе не понадобятся свободные охотники.

 

 

Р2Д2 стоял у входа в тайный ангар повстанцев: слой снега лежал на его пробкообразном теле. Внутренние механизмы для измерения времени знали, что он ждет уже долго, а оптические сенсоры говорили ему, что небо темное.

Но робот воспринимал сейчас лишь свои сенсоры-зонды, посылающие сигналы в ледяные поля. Долгие сосредоточенные поиски исчезнувшего Люка Скайуокера и Хана Соло не дали пока ничего.

Когда приблизился ЗПиО, плотно ступая по снегу, приземистый робот нервно забибикал.

— Д2, — сказал золоченый робот, согнув верхнюю часть тела в бедренных сочленениях. — Ты здесь ничего не сделаешь. Возвращайся. — ЗПиО выпрямился во весь рост, изобразив человеческую дрожь, когда ночной ветер коснулся его блестящего корпуса... — Д2, у меня стыки мерзнут. Может, поторопишься... пожалуйста. — Но, прежде чем закончить фразу, он в спешке направился к ангару.

Небо Хота было совершенно черным, и принцесса Лея Органа, возглавляя встревоженных дежурных, стояла у входа в базу. Она дрожала от ветра, вглядываясь во мглу Хота. Рядом с ней стоял озабоченный майор Дерлин. Мысли Леи были где-то там, на ледяных равнинах.

Неподалеку сидел великан вуки: когда два робота вошли в ангар, он поднял мохнатую голову с косматых рук.

ЗПиО был по-человечески огорчен.

— Д2 не поймал никаких сигналов, — доложил он взволнованно. — Хотя он

считает, что дальность его восприятия слишком ограничена, чтобы мы оставляли надежду. — Хотя и очень слабая, но в голосе ЗПиО звучала уверенность.

Лея кивнула, но промолчала. Мыслями ее владели двое пропавших героев. Больше всего ее беспокоило, что, как она обнаружила, думы ее фокусировались на одном из двух: на темноволосом коррелианце, чьи слова не всегда следовало понимать буквально.

Принцесса все смотрела, а майор Дерлин обернулся к повстанцу-лейтенанту, подошедшему с докладом.

— Все патрули вернулись, за исключением Соло и Скайуокера, сэр.

Майор взглянул на принцессу.

— Ваше Высочество, — сказал он с участием, — ночью ничего нельзя

сделать. Температура быстро падает. Наружные двери должны быть закрыты... Я сожалею, — он немного подождал, затем обратился к лейтенанту. — Закройте двери.

Лейтенант повернулся, чтобы выполнить приказание Дерлина, и в помещении стало, кажется, еще холоднее — так печально завыл вуки.

— Спидеры к утру будут готовы, — сказал майор Лее. — Тогда искать будет легче.

Не ожидая положительного ответа, Лея все же спросила:

— Есть ли шанс, что они доживут до утра?

— Слабый, — честно сказал офицер. — Но все же есть.

В подтверждение слов майора Д2 задействовал миниатюрные компьютеры, и

в глубине его цилиндрического тела за Секунды прошли многочисленные вычисления и, завершив их, Д2 издал серию триумфальных гудков.

— Мэм, — интерпретировал ЗПиО, — Д2 говорит, что шансов против их спасения семьсот двадцать пять из тысячи, — затем, склонившись к меньшему роботу, робот-переводчик буркнул: Вообще-то я не думаю, что нам необходимо это знать.

Несколько томительных секунд стояла полная тишина, нарушаемая лишь лязгом металла о металл: огромные двери базы закрывались на ночь. Словно какое-то бессердечное божество официально отделило двух человек от остальных людей и теперь оповещало об их смерти.

Чубакка вновь страдальчески взвыл.

А в мысли Леи пробралась безмолвная молитва, которую прежде часто

произносили на планете Альдебаран.

 

Солнце, выползающее над северным горизонтом Хота, было относительно тусклое, но света его было достаточно, чтобы слегка согреть ледяную поверхность планеты. Свет скользил по покатым снежным холмам, пробираясь в трещины и, наконец, остановился на самом совершенном снежном сугробе на всей планете.

Сугроб был настолько совершенен, что, казалось, существованием своим он обязан иной силе, нежели природе. Затем, когда небо просветлело, сугроб вдруг загудел. Со стороны казалось, что снежный купол стал извергаться — клочья снега полетели вверх. Гудящая машина втянула в себя чувствительные руки, ее жуткий корпус медленно поднялся с холодного снежного ложа.

Чуть помедлив, робот продолжил путь по снежным равнинам.

 

Что-то еще ворвалось в утро ледяного мира — относительно небольшой, курносый транспорт, с темными окнами кабины, с лазерными пушками по обе стороны. Повстанческий снегоход был тяжело бронирован и приспособлен для ведения боевых действий у поверхности планеты. Но сегодня у него была иная задача. Он мчался по белой земле, переваливаясь через холмы снежных наносов.

Снегоход предназначался для экипажа из двух человек, но сегодня Зев был один. Он оглядывал безлюдные равнины и молился о том, чтобы найти то, что искал, прежде, чем он ослепнет от снежной белизны.

Неожиданно он услышал тихий прерывистый сигнал.

— Эхо-База! — ликующе закричал он в комлинк. — Я кое-что нашел!

Немкою, но это может быть признаком жизни. Сектор четыре-шесть-один-четыре на восемь-восемь-два. Сближаюсь.

Торопливо оперируя управлением машины, Зев уменьшил скорость и пустил машину в снежный дрейф. С удовольствием чувствуя, как ускорение вдавливает его в спину кресла, он повел снегоход в направлении слабого сигнала.

Над ним проносилась белая бесконечная пустыня Хота. Пилот переключил комлинк на новую частоту.

— Эхо-три, это Шалун-два. Как вы там? Командир Скайуокер, это Шалун-два.

Единственный ответ, который передал комлинк, был шум статики.

Но затем он услышал очень далекий голос, пробивающийся через треск

разрядов.

— Хорошо, что вы наконец расшевелились, ребята. Надеюсь, мы не заставили вас подняться слишком рано?

Зев обрадовался, услышав в голосе Хана прежний сарказм. Он вновь переключил передатчик на частоту базы.

— Эхо-База. Это Шалун-два, — доложил он, голос его неожиданно поднялся. — Я нашел их. Повторяю...

Говоря это, пилот заметил отчетливое мигание сигнала на экране монитора. Он вновь уменьшил скорость спидера, спустив его еще ниже, так, что он мог получше разглядеть маленький предмет среди холмистых равнин.

Предмет этот — портативная казенная палатка повстанцев, стоял на вершине снежного наноса. На подветренном скате палатки лежал толстый слой снега. А из верхушки сугроба высовывалась радиоантенна.

Но отраднее всего было видеть знакомую человеческую фигуру, что стояла у палатки, неистово размахивая руками.

Опуская транспорт на снег, Зев чувствовал радость, что хоть один из воинов, которых он разыскивал, остался жив.

 

Только окно из толстого стекла отделяло избитого, едва не замерзшего насмерть Люка Скайуокера от четверых друзей.

Рядом с принцессой Леей стоял Хан Соло, наслаждаясь относительным теплом медицинского центра, рядом с ним стоял его пилот вуки, чуть дальше Р2Д2 и Си ЗПиО. Хан облегченно вздохнул. Он знал, что, несмотря на мрачную атмосферу этой комнаты, юный командир находится вне опасности и в лучших механических руках.

Люк, в одних белых шортах, висел в вертикальном положении внутри непроницаемого цилиндра. Лицо его закрывала комбинация из дыхательной маски и микрофона. Робот-врач Т-1Б лечил юношу с искусством лучших врачей-людей. Ему помогал медицинский ассистент, робот Х-7, походивший на набор цилиндров, проводов и манипуляторов с металлическим покрытием. Робот-врач элегантно обращался со шлангом, поливая юношу красным желатинообразным составом. Хан знал, что «бакта» способен делать чудеса, даже если пациент находится в такой плохой форме, как Люк.

Когда тело Люка оказалось в пузырящейся слизи; как в капсуле, Люк вдруг забился и забормотал:

— Осторожнее... снежные существа... опасны... Йода... к Йоде... только он...

Хан не имел представления, о чем бредит его друг. Чубакка, тоже сбитый с толку бормотанием юноши, напоминал о своем присутствии вопросительным рыканьем.

— Я тоже ничего не понимаю, Чуби, — ответил Хан.

— Мне кажется, он все еще там, — обнадеживающе сообщил ЗПиО, — если

вам угодно принять мою точку зрения. Очень жаль, если с мастером Люком случится короткое замыкание.

— Малыш что-то пережил, — деловито сказал Хан. — И не только холод.

— Эти существа, о которых он говорит, — сказала Лея, глядя на хмурого

Соло. — Мы удвоим охрану, Хан. — Она решила попробовать поблагодарить его.

— Не знаю даже, как...

— Оставьте, — мысли его принадлежали другу, залитому красным желе «бакта».

Заживляющие свойства «бакта» уже оказывали свое действие. Поначалу

казалось, что Люк пытается противодействовать целебному потоку

полупрозрачной слизи. Но, наконец, он что-то пробормотал и затих,

подчинившись власти «бакта».

Т-1Б отвернулся от человека, вверенного его опеке. Он наклонил черепообразную голову, чтобы посмотреть сквозь стекло.

— Теперь он вне опасности.

 

Люк не мог установить, сколько времени он находился в горячке. Но сейчас он полностью владел мыслями и чувствами. Он сидел на койке в медицинском центре.

«Как хорошо, — думал он, — вновь дышать воздухом. Пусть даже иногда он бывает таким холодным...»

Медицинский робот снял с заживающею лица защитную подушечку. Теперь глаза были открыты, и он стал различать человека, стоящего у постели. Постепенно образ улыбающейся принцессы Леи полностью вошел в фокус. Она грациозно приблизилась к нему и осторожно убрала волосы с глаз.

— «Бакта» заживляет хорошо, — сказала она. — Еще день, и шрамы исчезнут. Болит?

В конце комнаты открылась дверь. Подкатывая к Люку, Д2 издал веселое приветственное бибиканье; за ним шумно лязгал по полу ЗПиО.

— Мастер Люк, рад вас видеть снова.

— Спасибо, ЗПиО.

Д2 испустил серию счастливых гудков и свистков.

— Д2 тоже выражает свое облегчение, — радостно перевел ЗПиО.

Люк был искренне благодарен роботам за участие. Но прежде чем он мог

ответить кому-либо из роботов, его снова прервали.

— Привет, детка! — бурно приветствовал его Хан Соло, вваливаясь в сопровождении Чубакки в медицинский центр.

Вуки проворчал дружеское приветствие.

— Ты выглядишь достаточно крепким, чтобы побороть гундарка, — заметил

Хан.

Люк почувствовал в себе силу, и он испытывал благодарность к другу.

— Спасибо тебе.

— Ты у меня теперь в двойном долгу, сынок, — Хан подарил принцессе

дьявольскую улыбку. — Итак, Ваше Высочество, — сказал он насмешливо, — сдается мне, вы подстроили, чтобы я подольше побыл с вами.

— Я тут ни при чем, — горячо возразила Лея, задетая за живое тщеславием Соло. — Это генерал Риикэн считает, что кораблям опасно покидать систему, пока действуют генераторы.

— Хорошенькая история. Но мне кажется, что для вас просто непереносима мысль выпустить меня из виду.

Чубакка, которого забавляла словесная баталия между этими двумя сильнейшими представителями человеческой воли, рычаще расхохотался.

— Смейся, пуховой шарик, — добродушно сказал Хан. — Ты не видел нас одних в южном проходе.

Люк, слушавший разговор вполуха, вдруг заинтересовался, Хан и принцесса в прошлом спорили довольно часто. Но упоминание о южной галерее разожгло его любопытство, и он посмотрел на Лею, требуя объяснений.

— Она выразила свои подлинные чувства ко мне, — продолжал Хан, восхищенный румянцем на щеках принцессы. — Ну же, принцесса, или вы уже забыли?

— Ты... низкий, тупой, самодовольный, грязный свинопас... — в бешенстве зашипела она.

— Кто это грязный? — ухмыльнулся он. — Вижу, милая, я ударил слишком близко к цели, раз вы так взбеленились. А тебе как кажется, Люк?

— Да, — сказал он, недоверчиво глядя на принцессу. — В некотором роде.

Лея оглянулась на Люка: на покрасневшем лице была странная смесь чувств. Какая-то беззащитность, почти детскость промелькнула в ее глазах. И тут же появилась непроницаемая маска.

— В некотором роде? — сказала она. — О, по-моему, ты не все знаешь о женщинах, а?

Люк молча согласился. Согласие укрепилось в нем, когда в следующий момент Лея наклонилась и мягко поцеловала его в губы. Затем она повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Все, кто остался в комнате, — люди, вуки и роботы — безмолвно глядели друг на друга.

А вдали, в подземных коридорах, раздался сигнал тревоги.

Генерал Риикэн и его главный контролер совещались в командном центре,

когда в комнату ворвались Хан Соло и Чубакка. Принцесса Лея и ЗПиО, слушавшие генерала и офицера, неодобрительно повернулись в их сторону.

Сигнал тревоги исходил с огромной консоли, расположенной позади Риикэна и управляемой офицерами контроля.

— Генерал, — позвал контролер сенсоров.

Хмурый генерал внимательно следил за экранами консоли. Внезапно он

увидел вспыхнувший сигнал, которого в предыдущую секунду здесь не было.

— Принцесса, — сказал он, — кажется, к нам посетитель.

Лея, Хан, Чубакка и ЗПиО смотрели на гудящие экраны.

— Мы обнаружили его за пределами базы, в зоне 12. Направляется к

востоку, — сказал генерал.

— Что бы это ни было, оно металлическое, — сказал контролер сенсоров.

Глаза Леи расширились в удивлении.

— Значит, это не из тех существ, что напали на Люка?

— Может быть, наш? — спросил Хан. — Спидер?

Контролер покачал головой.

— Нет, сигнала не поступает, — тут зазвучал другой монитор. -

Подождите, что-то слабое.

Двигаясь так быстро, как позволяли его жесткие соединения, ЗПиО приблизился к консоли. Его слуховые сенсоры уже воспринимали чужие сигналы.

— Я могу сказать, сэр. Я обучен шестидесяти миллионам форм связи, но это что-то новое. Может быть, код, или...

Но тут в транслятор комлинка пробился голос солдата-повстанца.

— Это станция Эхо три-восемь. В наших границах неопознанный объект.

Он как раз над гребнем. Мы вот-вот войдем с ним в визуальный контакт... — Неожиданно голос наполнился ужасом. — Что это?! О, нет!!

Последовал треск статического разряда, затем передача прервалась.

Хан нахмурился.

— Что бы то ни было, — сказал он, — оно недружелюбно. Надо взглянуть.

Пошли, Чуби.

Но еще прежде чем Хан и Чубакка покинули комнату, генерал Риикэн послал на станцию Три-Восемь Шалунов Десятого и Одиннадцатого.

 

Огромный имперский крейсер класса «Звездный Разрушитель» занимал позицию на острие смертоносною клина флота Императора. Продолговатый корабль был крупнее и выглядел еще более зловещим, чем пять треугольных крейсеров, сопровождавших его. Вместе эти шесть крейсеров были самой ужасной, самой разрушительной боевой силой в Галактике; они могли превратить в космический хлам все, что оказывалось в радиусе их действия.

С флангов крейсер прикрывали многочисленные боевые корабли меньших размеров, а вокруг этой грандиозной космической армады сновали имевшие дурную славу тайские истребители.

Высшая степень взаимного доверия связывала воедино экипажи этого имперски эскадрона смерти, особенно персонал Центрального Звездного Разрушителя. Но что-то еще пылало в их душах. Страх — страх даже при звуке знакомых тяжелых шагов, разносившихся по огромному кораблю. Члены экипажа тряслись от страха при одном приближении самого ужасного и самого почитаемого вождя.

В черном одеянии, пряча голову под черным шлемом, возвышаясь над всеми, Дарт Вейдер, Черный Лорд Сита, появился в главной рубке палубы, и все вокруг застыли в молчании. В течение бесконечного, как могло показаться, времени, не было слышно ничего, кроме тех звуков, что шли с приборов корабельного контроля и металлического экрана на груди фигуры в черном.

Как только Дарт Вейдер направил взгляд на звездную россыпь, с противоположного конца обширного мостика бросился капитан Пайтт, с сообщением для приземистого зловещего адмирала Оззеля, находившегося на мостике.

— Кажется, мы что-то обнаружили, адмирал! — нервно объявил он, переводя дыхание и глядя на Оззеля и Черного Лорда.

— Да, капитан? — Адмирал был облечен большой ответственностью, и присутствие высокого начальника в мантии его успокаивало.

— Мы уловили только фрагмент доклада от разведывательного робота в системе Хота. Но это лучший шаг, что мы сделали в...

— Галактику исследуют тысячи наших исследовательских роботов, — сердито отозвался Оззель. — Мне нужны доказательства, а не шаги. Черт побери, я не намерен носиться туда-сюда...

Неожиданно фигура в черном пришла в движение.

— Вы что-то нашли? — спросил Дарт Вейдер. Голос его был искажен

дыхательной маской.

Капитан Пайтт почтительно взглянул на своею господина, который нависал над ним, словно всемогущий бог, закутанный в черное.

— Да, сэр, — медленно ответил Пайтт, осторожно подбирая слова. — Есть даже изображение. Система, по-видимому, не населена гуманоидами... — Но Вейдер уже не слушал капитана. Лицо в маске повернулось в сторону одного из экранов — там было изображение маленького отряда повстанческих охотников, несущихся по белым полям.

— Вот они! — не раздумывая далее, громыхнул Вейдер.

— Милорд, — возразил адмирал Оззель, — существует очень много

незарегистрированных поселений... Затем, это могут быть контрабандисты...

— Это они, — настойчиво повторил Черный Лорд, стиснув кулак в бронированной черной перчатке. — А с ними Скайуокер. Приготовьте патрульные корабли и возьмите курс на систему Хота. — Вейдер взглянул на офицера в зеленой форме. — Генерал Вирс, — обратился к нему Дарт Вейдер, — подготовьте своих людей.

Как только он закончил, его люди приступили к выполнению страшного плана.

 

Имперский разведывательный робот выпустил из головы большую антенну и послал сигнал высокой частоты. Сканеры робота отреагировали на присутствие живого существа под большим снежным барханом и отметили появление коричневой головы вуки и глубокий гортанный рычащий звук. Но прежде чем робот успел выстрелить, с другой стороны вылетел луч ручного бластера, разрезавшего броню.

Ныряя за большую снежную дюну, Хан Соло заметил, что Чубакка спрятался, а затем увидел, как робот развернулся над землей лицевой стороной к нему. Уловка срабатывала, и теперь он стал мишенью. Стоило Хану высунуться из укрытия, как машина открыла огонь, поднимая на вершине дюны снежные барханы. Он выстрелил вновь: луч его оружия попал в цель. Затем он услышал тонкий стон смертельно раненой машины, и тут же имперский разведывательный робот разлетелся на биллион пылающих частиц.

 

—...боюсь, от него ничего не осталось, — произнес Хан в комлинк, завершая донесение подземной базе.

Принцесса Лея и генерал Риикэн все еще находились у консоли, поддерживая с Ханом связь.

— Что это было? — спросила Лея.

— Какой-то робот, — ответил он, — но это не я его разнес. Должно

быть, он самоуничтожился.

Лея помолчала, обдумывая эту малорадостную новость.

— Имперский робот, — сказала она, выдавая тревогу.

— Если это так, — буркнул Хан, — Империи, конечно, уже известно, что

мы здесь.

Генерал Риикэн медленно покачал головой.

— Нам следует начать эвакуацию планеты.

 

 

Шесть зловещих теней появились в черном пространстве системы Хота, словно огромные демоны разрушения, готовые выпустить на волю всю ярость имперского оружия. Внутри самого большого из шести Имперских крейсеров, в маленькой сферической комнате, сидел в одиночестве Дарт Вейдер. Он сидел неподвижно в этой медитационной камере, и единственный отблеск света сиял на его черном шлеме.