Глава 21. Дом ратника Матвея был большой, с двором и подсобным хозяйством

Ольга

 

Дом ратника Матвея был большой, с двором и подсобным хозяйством. Не чета питерским германизированным жилищам. Жил он там с женой и многочисленными чадами и домочадцами. Жили в доме два сына, уже обзаведшиеся семьями, а также еще две дочери на выданье, одной из которых была Ольга, и третий сын, мальчик лет двенадцати. Все многочисленное семейство приветствовало Артема земным поклоном, а Ольга сама поднесла ему чашу с вином. У Артема снова захватило дух. Хороша девка. Хотя по глазам ее было видно, что плакала она теперь немало. Под взглядом Артема Ольга снова стушевалась и покраснела. Впрочем, повинуясь грозному взгляду хозяина дома, накрыв на стол и поприветствовав гостя, женщины вышли. С Артемом остались лишь сам Матвей Тимофеевич да два его старших сына, Иван и Глеб.

Дверь открылась, и, перекрестившись и поклонившись образам, в комнату вошел еще один родич. Василий, муж старшей дочери ратника. Чинно расселись по лавкам. Начали неспешный разговор. Собственно, разговор состоял в том, что ратник спрашивал, а Артем отвечал. Православный ли? А как в Петербурге оказался? А почему у немца на службе? Легенда Артема о купеческом обозе, ограбленном под Петербургом, и необходимости найти службу ради пропитания «прошла». Особо понравилось, что остался Артем православным.

Далее началась неспешная беседа «за жизнь». О ценах на хлеб да о поборах тяжких, что люду новгородскому жизни не дают. Поохали, покряхтели, сыновья и зятек поддакнули. Было ощущение, что сбор этот не ради знакомства, а чтобы подчеркнуть значимость собравшихся. Сидят, мол, почтенные мужи, все в жизни знающие да понимающие да неразумный мир осуждающие свысока. Угощали, однако, знатно, напоили и накормили и в пояс поклонились. Спасибо, добрые люди. Выходя из дома, Артем окинул взглядом окна. Показалось, что в одном из них мелькнуло девичье личико. «Хороша девка, – проскочила мысль. И следом: – Сватов бы заслать». – «Тихо ты, – одернул он себя, – каких сватов? Ни кола ни двора. Того и гляди на каторгу загремишь, а то и удавку на шею накинут – если Питер поймет, на кого работаю, или отец Паоло догадается, что работать на них не хочу и сбегу при первой возможности. Молчи». И следом: «Хороша девка».

Нетвердым шагом он направился к кремлю.

А на следующий день Артем снова увидел Ольгу. Как обычно, около полудня она с узелком пришла в палаты ратников митрополита. Когда она выходила, Артем «случайно» встретился с ней в воротах, ведущих из двора.

– Здравствуй, Ольга, – окликнул он ее.

– Здравствуй, добрый молодец. – Ольга заметно смутилась.

– Зови меня Артем. Не страшно ли после того случая одной по городу ходить?

– А чего такого? – озорно подняла брови Ольга. – Никого я не боюсь.

– Смелая ты. Ну если тебя до дома провожу, не рассердишься?

– Чего сердиться-то? Иди, если ног не жалко, – произнесла Ольга и почему-то еще больше зарделась.

…Они шли по новгородским улицам к дому Матвея Тимофеевича. Артем мучительно подбирал тему для разговора. Ольга упрямо смотрела в землю.

– А что, жениха у тебя нет? – неожиданно сам для себя спросил Артем.

– Вот еще, – передернула плечами Ольга, – пока сама не захочу, замуж не пойду.

– А за кого бы пошла? – продолжал развивать тему Артем.

– За красивого, да молодого, да смелого, да доброго, да веселого, да богатого, – с ходу выпалила девушка.

– А такое бывает? – спросил Артем.

– Пока не появится, замуж не пойду, – отрезала Ольга и хитро посмотрела на Артема.

– Да уж, батюшка с тобой, верно, мучается.

– Батюшка на службе обычно, матушка по хозяйству. Я сама себе голова.

– Понятно. А чем ты любишь заниматься?

– Как это?

– Ну, в игры играть, учишься ли чему?

– В лапту люблю играть, в прятки. Грамоте матушка учила. А ты, сказывают, волшебством владеешь. – Глаза ее заблестели.

– Каким таким волшебством?

– Сказывают, хозяин твой, барон, чародей. Сабля у него волшебная, и одним ударом он три головы срубает. И слуг своих, сказывают, он искусству чародейскому обучил. Ратник, сказывают, немецкий тебя мечом рубил, кольчуги на тебе не было, а он тебя не повредил.

– Да нет, обычный он человек. Брешут люди. И мы обычные. Барон просто опытный воин. Он хорошо владеет саблей. А сабля у него хорошая, но не волшебная. А я служу у него совсем недавно, и ничему он меня не учил. Ландскнехт в меня мечом не попал, а я победил его приемом, который может любой выучить. Это несложно.

– А еще сказывают, что барон летать умеет и что… – она опустила глаза, – он с женщинами на сеновале и ночь, и день, и другую ночь без устали проводить может. Правда ли это?

– Да нет ничего такого, обычный он человек.

– Врешь ты все, – топнула ножкой Ольга. – Ну да Глеб всегда говорил, что те, кто с чародейством связаны, завсегда от людей хоронятся. Ты меня дальше не провожай. Вот моя улица. Не хочу, чтобы братья тебя видели. До свидания, Артем.

– Свидимся, Оля.

Она одарила его острым озорным взглядом и заспешила вдоль по улице, стараясь идти настолько прямо и величаво, насколько могла. Артем понял: эти вышагивания и гордая походка сейчас – игра для него. Он проводил ее долгим взглядом и поймал мысль: «Хороша девка».