Глава 3. Ст. 1. На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его

Ст. 1. На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его.

Душа обнаружила, что Жених уже не так благоск­лонен к ней, как раньше. Она удивлена Его долгим отсутствием и ищет Его на ложе своем (то есть, внутри себя) в течение ночи веры, однако, увы! Она неприятно удивлена тем, что не нашла Его! У нее была причина искать Его в глубине себя, потому что именно там Он открылся ей и дал ярчайшее предс­тавление о Своем характере.

Однако, о, Невеста, ты не найдешь Его там! Раз­ве Он не приказал тебе впредь искать Его не в себе, а в Нем? Отныне ты можешь найти Его только в Нем Самом". Уйди от себя как можно скорее, чтобы по­быстрее встретиться с Ним! Какой удивительный прием использует Жених! Он поступает, кажется, крайне жестоко, убегая от Своей возлюбленной. Од­нако эта жестокость продиктована любовью: без нее возлюбленная никогда бы не ушла от себя и, следо­вательно, никогда не растворилась бы в Боге.

Ст. 2. Встану же я, пойду по городу, по ули­цам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его, и не нашла его.

Отсутствие Бога потрясло Невесту. Сколько раз Он приглашал Свою возлюбленную встать с ее ло­жа, но она не делала этого! Он уговаривал ее, прибе­гая к самым нежным выражениям, однако она была настолько опьянена обретенными миром и покоем, что ее было невозможно убедить оставить их.

О, неверная душа! Покой, который ты имеешь в себе, является всего лишь тенью божественного по­коя! Однако ты не захотела оставлять свое ложе. Те­перь же, не находя Возлюбленного, ты покидаешь место своего покоя со словами: «Это ложе, бывшее когда-то для меня раем, стало адом, потому что мой Возлюбленный ушел. С Ним же даже ад становится раем. Местом моих поисков станет город, который я раньше ненавидела». Эта душа еще не полностью научена, но она влюблена и жаждет увидеть Жени­ха, обладание Которым является ее конечной целью. Сейчас же она подобна ребенку и по причи­не своей слабости не может искать Бога в Нем Самом. Она не ищет Его и в себе, и, поэтому, на какое бы творение она ни устремляла свой взор, - все безуспешно. Сильно распыляясь таким образом, она, под предлогом поиска Творца, увлекается творени­ем. Тем не менее, она ищет, потому что ее сердце любит и не может обрести покоя ни в чем, кроме своего Жениха. Однако она Его не находит, потому что не там ищет. Он хочет, чтобы Невеста искала Его в Нем Самом; в этом случае она откроет для себя еще одну прекрасную истину, красота которой приведет ее в восторг. Она увидит, что ее Возлюбленный - все во всем, что Он находится везде, не будучи привязанный к чему-либо.

 

Ст. З. Встретили меня стражи, обходящие город: «Не видали ли вы того, которого любит душа моя?»

«Поскольку я не нашла своего Возлюбленного ни в одном из смертных творений, я стала искать Его среди счастливых душ, охраняющих город. Эти сто­рожа (Ис.62:6), которых Бог поставил на стенах Ие­русалима и которые не умолкают ни днем ни ночью, встретили меня. Я спросила У них, не видали ли они моего Возлюбленного - Того, по Ком я сгораю от любви. Однако они не смогли помочь мне. Кажется, я нахожусь в таком же положении, что и Мария Магдалина (Иоан. 20:12-13), которая, не найдя Христа в гробнице, искала Его повсюду, спрашивая ангелов и людей, но никто не смог ей ничего сказать о Нем, кроме Него Самого».

 

Ст. 4. Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя; ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты роди­тельницы моей.

Эта душа, уйдя таким образом от себя и забыв обо всех творениях, находит, наконец, своего Возлюб­ленного и понимает, что блаженный момент воссо­единения в божественном браке уже совсем близок, и что она вот-вот обретет вечное единение с Ним. Она восклицает в порыве радости: «Я нашла Того, Которого любит душа моя, обняла Его и никогда больше не отпущу от себя!» Она думает, что может удержать Его, и что Он покинул ее только по причи­не некоторых, совершенных ею, ошибок. «Я буду обнимать Его так крепко, - продолжает она, - и буду ему так преданна, что обязательно приведу Его в дом моей матери (то есть, на Божье лоно), во внут­ренние комнаты родительницы моей, поскольку Он - мой источник и мое начало».

Но что ты говоришь, о, неразумная душа! Не Он ли должен вести тебя туда? Но любовь верит, для нее нет ничего невозможного. Мария также была убеж­дена, что может взять тело Господа (Иоан. 20: 15). Из-за своего сильного желания оказаться в доме ро­дительницы душа забыла, что ее цель заключается не в том, чтобы привести Его, а в том, чтобы облечь­ся в Него.

 

Ст. 5. Заминаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Жених, исполненный сострадания к Невесте, пережившей первое испытание (первое глубокое духовное испытание после того, как она встала, чтобы выйти) вновь говорит об их неразрывном единении. Эта бедная душа настолько увлеклась сокровищем, которое обошлось ей такой дорогой ценой, что как бы уснула и впала в беспамятство в объятиях любви.

Из этого можно сделать следующий вывод: хотя душа страдает сильно в поисках своего Возлюб­ленного, ее боль несопоставима с блаженством, ис­пытываемым при встрече с Ним. Это утверждает и Святой Павел, когда говорит, что величайшие стра­дания земной жизни ничего не стоят по сравнению с той славой, которая откроется в нас (Рим. 8:18). Воз­любленный не позволит ей пробудиться, потому что воспрепятствует ее смерти и отсрочит ее счастье.

 

Ст. 6. Кто эта, восходящая от пустыни как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиа­мом, всякими порошками мироварника?

Подруги Невесты, увидев ее такой красивой и счастливой от посещения Жениха, выражают свое изумление словами: «Кто эта, восходящая от пустыни бы столбы дыма?» Невеста в объятиях Жениха становится настолько чистой, что сравне­ние ее с едва уловимым дымом выглядит весьма удачным. Честная и праведная, она подобна стол­бу дыма, который поднимается прямо вверх и из­дает чрезвычайно нежный аромат, что является символом ее духовности. Этот дым несет аромат всех добродетелей, однако следует отметить, что он - всего лишь продукт горения смол, которые плавятся, и порошков, которые быстро улетучива­ются. И откуда же восходит этот благовонный дым? Он восходит от пустыни веры. Куда же он направляется? К покою в Боге.

 

Ст. 7. Вот одр его - Соломона: шестьдесят сильных вокруг него, из сильных Израилевых.

Невеста, чувствуя свою свободу, полагает, что ос­талось совсем немного, и это действительно так. Но увы! Какие преграды ей все еще необходи­мо преодолеть, чтобы добраться до цели! Ей нужно пройти к Богу, одр Которого - это воистину одр Соломона. Но для того, чтобы достичь его, необхо­димо пройти охрану из шестидесяти сильных мужей Израилевых. Эти сильные воины - Божественные Атрибуты, окружающие царское ложе и препятству­ющие приблизиться к нему тем, кто не находится в состоянии совершенной смерти. Они - самые сильные в Израиле, потому что именно в них - этих Атрибутах Израиля - погруженный в размышления человек обретает силу, и именно с их помощью сила Божья проявляется в людях.

 

Ст. 8. Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного.

Стражи ночные держат по мечу, чтобы вступить в бой с теми, кто в тайной самонадеянности приписы­вает себе свойства Бога. Это побуждает их восклицать в один голос: «Кто подобен Богу?» Божественная ГIpaведность первая вступает в бой с человеческой самоправедностью. Она уничтожает ее, а затем сво­дит на нет силу человека, побуждая его через пережи­вание собственной слабости обрести силу Господа (Пс. 70:16). Она учит его отбрасывать все помышле­ния, кроме помышлений о Божьей праведности. Божье провидение сражается с человеческой дально­видностью во всех ее проявлениях. Все Божьи Атри­буты вооружены. Человек, прежде чем добраться до одра Соломона, должен пройти, 'подобно Невесте, все испытания и окончательно воссоединиться с Бо­гом в духовном браке. Каждый из этих великих вои­нов носит на бедре меч. Это ни что иное, как Слово Божье - глубоко проникающее и действенное, отк­рывающее тайную самонадеянность человека и по­могающее уничтожить ее.

Это - несотворенное Слово, проявляющее себя только в глубинах души и реализующееся в жизни. Оно, подобно молнии, превращает в золу все, что противостоит ему. Оно действует чудесным обра­зом, как и при воплощении. «... Ибо Он сказал, - и сделалось; Он повелел, - и явилось» (Пс. 32:9), ос­тавив на человеческой природе отпечаток Своего Всемогущества. Слово вошло в униженное состоя­ние творения, чтобы избавить его от высокомерия, и стало слабым, чтобы лишить его силы. Оно приня­ло грешника, чтобы упразднить самоправедность. То же самое Оно производит в душе Невесты, уни­жая и ослабляя ее.

Но почему в Писании сказано, что стражи вооружены ради страха ночного? Этим нам дается понять следующее: поскольку самонадеянность удерживает человека во тьме и является причиной всех его мрачных ночей, Божественные Атрибуты не позво­ляют ей захватить то, что по праву принадлежит только Богу.

 

Ст. 9. Носильный одр (8 английском переводе Вульгаты - «колесницу» - пpuм. переводчика)

сделал себе царь Соломон из дерев Ливанских...

Божий Сын, Царь Славы, сделал колесницу из Своей человеческой природы, которую Он обрел при воплощении. Он намерен превратить ее в три­умфальную колесницу, чтобы предстать в блеске и великолепии перед глазами всех Своих творений. Колесница сделана из дерев Ливанских, потому что Он по плоти был потомком патриархов, пророков и царей, известных своей святостью и благочестием. Так Слово Божье воплотилось в человеке, чтобы, как выразился Св. Павел (2 Кор. 5:19), Бог во Христе примирил с Собою мир.

Христос сооружает в каждом человеке престол для Себя и великолепно украшает его, намерева­ясь сделать Своим обиталищем и местом покоя и вечной радости. Он приобрел его Своей кровью и освятил Своей благодатью, чтобы восседать на нем в качестве Владыки и Царя. И, как Бог царствует в Иисусе Христе, так и Христос царствует в чистых сердцах которых нет ничего, противного Ему. Он завещает им Царство (Лук. 22:29) и делает их причастными Его царскому положению, точно так же, как Отец завещал Ему Царство и разделил с Ним Свою славу.

Итак, престол Царя Царей сделан из дерев Ливанских. Основание духовного строения - это естественная природа человека, которая справед­ливо сравнивается с деревьями Ливанскими, пос­кольку происходит от Самого Бога и сотворена по Его образу и подобию.

Невеста из Песни Песней представлена как обра­зец для всех остальных невест Божественного Же­ниха, имея который они должны воодушевиться в поисках того же блаженства. Глядя на этот престол новыми глазами и находясь в состоянии неразрыв­ного, хотя и временного, единения, только что бла­госклонно дарованного ей, Невеста говорит:

 

Ст. 10. Столпцы его сделал из серебра, ло­котники (в английском переводе Вульгаты - «ложе» - прим. переводчика) его из золота, се­далище («ступени») его из пурпуровой ткани;

внутренность его убрана с любовью дщерями Ие­русалимскими («для дочерей Иерусалимских»).

Столпы святой Человечности Иисуса Христа сделаны из серебра. Очищенное от всяких приме­сей, оно олицетворяет Его душу и тело. Ложе (то есть, Божественная природа) сделано из золота. Ступени к нему украшены пурпуровой тканью. Это означает, что, хотя лоно Бога Отца, являюще­еся местом обитания Слова, принадлежало Ему по праву вечного наследия, Он все таки мог войти к Отцу только по ступеням, устланным пурпуровой тканью. Это не что иное, как символ Его крови. Хотя у Слова не могло быть другого места обита­ния даже после того, как Он по постановлению Божественной Праведности стал человеком, Он все таки не смог бы войти в полноту славы Своего Отца каким-то иным путем. Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? (Лук. 24:26). Внутренность этой триумфальной колес­ницы убрана драгоценными украшениями, символизирующими любовь. Ибо разве не в Иисусе Христе сокрыты все сокровища премудрости и ве­дения, и не в Нем ли обитает вся полнота Божества телесно? (Кол. 2:3, 9). Святой Дух был дан Ему не мерою (Иоан. 3:34). Он есть та любовь, посред­ством которой Бог соединяет чистые души со Христом.

В святилище, которое Бог готовит для Себя в Своей возлюбленной, есть столпы из серебра. Это не что иное, как дары Святого Духа, обретенные по Божественной Благодати. Они, подобно чистому и блестящему серебру, являются строительным мате­риалом. Ложе этого святилища сделано из золота, потому что душа, призванная служить Христу, не должна иметь какого-либо другого основания, кро­ме Самого Бога. Ступени к этому ложу сделаны из пурпуровой ткани, потому что только через многие скорби мы можем войти в Царствие Божие (Деян12:22). И если обычные христиане, спасенные, но находящиеся под гнетом собственных недостатков, должны страдать со Христом, чтобы царствовать с Ним (2 Тим. 2:12), то насколько в большей степени это относится к тем, кто призван занять первые мес­та в сокровенном Царстве, и кто будет почтен еще этой жизни бракосочетанием с небесным Же­нихом. Кресты, бесчестия и гонения, которые пре­терпевают такие души, несметны. И, наконец, внутренность одра устлана многочисленными пло­дами и украшениями любви, такими, как добрые де­ла, заслуги, чистые и незыблемые добродетели.

Услышьте свой призыв, о, дочери Иерусалима,духовные Невесты, посвященные души! Узрите, что Царь Царей приобрел для вас и что Он хочет даро­вать вам, если только вы отдадите Ему свою любовь! Именно на этом драгоценном основании покоятся возвышенные похвалы Жениха и Невесты, которы­ми обмениваются в последующих главах.

 

Ст. 11. Пойдите и посмотрите, дщери Си­онские, на царя Соломона в венце, которым увен­чала его мать его в день бракосочетания его, в день радостный для сердца его.

Христос приглашает всех, кто стремится жить по духу, кто является дочерьми Сиона, уйти от себя и своего несовершенства, чтобы увидеть Царя Соло­мона в венце Славы, дарованном Ему Самим Богом. Божественная Сущность, представленная в образе человеческой матери, Возложившая этот венец на голову Соломона, коронует Христа в день Его бра­косочетания. Но что такое день бракосочетания Агнца? Это день, в который Он взошел на Небеса и воссел одесную Отца. Это день вечной радости. Уз­рите Его, дочери Сиона! Он пришел со всеми Свои­ми божественными победами, потому что желает разделить их с вами!

 

Примечания:

20 Тот, кто имеет мало опыта, может выдвинуть здесь следующее возражение: поскольку, чтобы найти Бога в Нем Самом, необходимо прежде уйти от себя, то было бы разумнее указывать начинаю­щим именно такое направление, а не отправлять их окольным путем внутреннего поиска. Но это было бы большой ошибкой, поскольку тот, кто ищет Бога в Нем Самом, представляет Его как нечто совершенно уникальное и обособленное и ищет Его как бы за Его пределами. Такой человек в поисках Бога исследует даже не­беса. Таким образом, вместо того чтобы мобилизовать все свои ду­шевные силы И взывать к Богу, как это делал Давид, человек расходует их понапрасну. Тонкие и разрозненные линии рисунка, приближаясь к центральной точке, взаимно сближаются и формируют очертания. Удаляясь же от нее, они становятся все более неразборчивыми. Так и душа, увлеченная познанием или любовью: чем больше она сосредоточена на главном, тем больше си­лы тратит для достижения цели. И как эти линии, как бы сильно они ни были разрозненны, объединяются пред взором, так и свой­ства души, разные и обособленные, объединившись в главном,

становятся единым целым (хотя и делимым) и наделяются исключительной силой, необходимой для поиска Бога. Таким образом, чтобы стать людьми духовными, мы должны начинать с внутреннего поиска Бога через размышления, поскольку без этого мы ни­когда не достигнем главного. Но, достигнув, мы должны опять отправиться путь, но не назад, к внешнему разнообразию (пункт, из которого мы вышли), а вперед, по направлению к Богу. Уход от себя совершается не тем путем, которым человек вошел в размышления, поскольку этот путь проходит как бы через его «я» и ведет от центра творения к центру Творца. Центр человека можно условно, как некую гостиницу или постоялый двор, где путе­шественнику необходимо остановиться. Однако, покинув эту гостиницу, он должен пойти дальше. Путь к постоялому двору удлиняется по мере того, как мы удаляемся от нашего центра. Точ­но так же, чем дальше мы уходим от этой гостинцы, тем большее расстояние оставляем позади себя. Мы найдем Бога не раньше, чем достигнем своего центра, после чего уйдем от себя и пойдем дальше. И тогда мы реально войдем в Него, потому что Он может быть найден только там, где уже нет нас. Чем дольше мы идем по этому пути, тем больше углубляемся в Него и тем дальше удаляем­ся от себя. Таким образом, наше возрастание в Боге следует измерять тем, насколько далеко мы удалились от своих взглядов, чувств, воспоминаний, ценностей и эгоистических наклонностей.

До тех пор пока человек двигается по направлению к своему цент­ру, он полностью сосредоточен на себе, и чем ближе он к цели, тем сильнее эта сосредоточенность. Тем не менее, достигнув своего центра, он перестает видеть себя, потому что его лицо обращено в другую сторону, и он не может видеть того, что осталось позади. Таким образом сосредоточенность на себе, полезная в начале, стано­вится чрезвычайно вредной в конце. Поначалу, когда он смотрит на себя, его взгляды запутаны, но постепенно они проясняются и уп­рощаются, хотя и сохраняют прежнее направление. Затем человек получает дар единообразного суждения. Путешественник, прибли­жаясь к постоялому двору, полностью открытому пред его взором, не имеет нужды рассуждать о выборе пути, потому взгляд его устремлен прямо на эту гостиницу. Но, войдя внутрь, он больше ее не видит. Точно так же можно сказать и о человеке, достигшем сво­его центра. Он больше не видит себя, хотя адекватно оценивает свое состояние. Тем не менее, чем ближе он приближается к Богу, тем меньше обнаруживает себя. И так продолжается до тех пор, по­ка он, в конце концов, полностью не потеряется в божественной бездне. И тогда уже он не чувствует, не знает и не различает ниче­го, кроме Бога. Таким образом, очевидно, что всякие размышле­ния о себе вредны и смертельно опасны, поскольку обращают человека на путь, уводящий от Бога и возвращающий обратно к се­бе. Итак, для того, чтобы оставить себя, необходимо усилие воли, которая, как повелительница души, влияет на разум и память. Эти свойства души, хотя и являются обособленными и очень разными, тем не менее, приходят в состояние гармонии. Теперь хочу отме­тить (и это явно), что такому состоянию характерна определенная устойчивость, и чем дольше оно сохраняется, тем оно прочнее. Очевидно, что тот, кто оставил себя, совершенно отличается от то­го, кто все еще прилагает усилия для достижения себя и своего центра. Если бы первому из них захотелось вернуться на прежний путь, то это было бы сложно, если не сказать невозможно. Таким образом, мы видим, что человек, который достиг себя и пошел дальше, должен постоянно увеличивать расстояние между собой и своим центром, и тому, кто хочет преобразиться, придется посто­янно вспомнить этот путь. Принуждать человека, уже вошедшего в Бога, продолжать путь и придерживаться норм поведения, с по­мощью которых он достиг своего положения, крайне нелепо. Это все равно, что принудить уже переваренную пищу покинуть желудочно-кишечный тракт через рот. Это может произойти только вследствие ужасной болезни и является предвестником смерти. Однако, до тех пор, пока пища остается в желудке, она может быть извергнута из него. Точно так и мы, все еще находясь в себе, можем более или мене легко (в зависимости от того, насколько мы приблизились к центру) вернуться назад по уже пройденному пути. Од нако позже сделать это становится почти невозможно. («Оправдания», п. 57.)