Тенденции социального контроля в странах ЗападаСоциальный контроль над девиантным поведением и, прежде всего, над преступностью в современных обществах осуществляется чаще всего посредством наказания (репрессий) и профилактики (превенции). Применение последней обосновано еще Ш.Монтескье и развито Ч.Беккариа. За многовековую историю социальная и юридическая практика перепробовала различные варианты репрессий, включая самые изощренные виды смертной казни (четвертование, повешение, расстрел, «электрический стул») и различные сроки лишения свободы. Однако ни преступность, ни иные формы девиантного поведения (наркотизм, проституция и др.) так и не исчезли. Более того, в большинстве цивилизованных стран после второй мировой войны наблюдается постоянное повышение уровня зарегистрированной преступности, несмотря на принятие всех (и в том числе, жестких) репрессивных мер. Не снижается и рецидивная преступность. Кроме того, длительные сроки лишения свободы приводят к необратимым изменениям психики человека, а сами тюрьмы выступают школами криминальной профессионализации. Полицейские аппараты с большим или меньшим успехом ведут борьбу лишь с «уличной преступностью», тогда как огромный пласт «беловоротничковой», «респектабельной» преступности остается вне досягаемости формального социального контроля. В работах В.Чемблисса, П.Сорокина, У.Бондесона, Ф.Макклинтока, Х.Пепински, Р.Мартинсона, И.Шмарова, Я.Гилинского, В.Афанасьева и многих других зарубежных и отечественных исследователей основательно показана неэффективность современной политики карательных санкций в борьбе с преступностью. На исходе XX века в большинстве стран Запада стал общепризнанным, как справедливо подчеркивает Я.Гилинский, тезис о «кризисе наказания», то есть неэффективности государственного и полицейского контроля, а также уголовно-репрессивных мер в борьбе с отклонениями. Специфика социального контроля западных стран проявляется в том, что последовательно осуществляется либерализация уголовной политики, во многих государствах отменена или не исполняется смертная казнь. В частности, среди европейских стран она остается лишь в законодательстве Албании и государств СНГ. Значительно реже европейские суды стали прибегать к решениям о лишении свободы. В Швеции, например, доля таких приговоров оставляла в 1987 году 20%, Англии - 21%.[87] Тема «кризиса наказания» освещена в фундаментальных работах Р.Гилти, К.Самнера и многих других современных девиантологов.[88] В мировой социологии и криминологии под влиянием символического интеракционизма и постмодернизма, а также созданных на их основе теорий отклоняющегося поведения сложилось устойчивое убеждение в конвенциональности, условности, а в некоторых случаях и «искусственности» преступности и иных негативных девиаций. Иначе говоря, многие уголовно наказуемые отклонения, например, «преступления без жертв» (употребление наркотиков, алкоголизм, проституция) выступают в качестве социальных конструктов, договоренностей между законодателями. Все активнее развивается движение аболиционистов за отмену не только смертной казни, но и тюремного заключения.[89] Предлагается перейти на альтернативные меры наказания и восстановление прав потерпевших. В качестве одной из таких мер рекомендуется осуществить переход от юстиции «возмездной» (retributive justice) к юстиции «восстанавливающей» (restorative justice).[90] Идеологам этого движения в качестве единственно возможной альтернативы карательным мерам видятся меры превенции и, в частности, в русле общественного исправления (community correction). Участники Чикагской Ассамблеи «Crime, Communities and Public Policy» (1992) называют две базовые теоретические модели политики в области «community crime prevention»: неформальный социальный контроль и улучшение социальных условий.[91] Идея несомненного приоритета превенции, по сравнению с наказанием, получает сегодня все более мощную поддержку в государственных институтах западных стран. Так, например, статья N3 Европейской конвенции о защите прав человека запрещает пытки и бесчеловечное обращение с осужденными, а протокол N6 к этому соглашению отменяет смертную казнь. Национальная комиссия США по уголовной юстиции даже предложила «изменить повестку дня для уголовной политики и перейти от «войны» к «миру» с преступностью».[92] По-видимому, широкое применение различных превентивных мер в сочетании с традиционными репрессивными акциями в деятельности органов полиции и ФБР позволили Президенту США Б.Клинтону в очередном послании американскому Конгрессу заявить 27 января 2000 года, что «преступность снизилась на 20%, дойдя до самого низкого уровня за последние 25 лет». Среди различных вариантов превенции девиантного поведения, накопленных мировым сообществом, специалисты выделяют следующие стратегические направления.[93] А) Уровень общесоциальной профилактики (primary prevention): 1. Меры сокращения бедности и безработицы, улучшения условий жизни. 2. Программы поддержки семьи и детей. 3. Осуществление с использованием массовых коммуникаций информационного социального контроля. Б) Уровень специальной профилактики (secondary prevention): 1. Программы ресоциализации и реабилитации наркоманов, алкоголиков, бывших заключенных. 2. Программы соседской взаимопомощи. 3. Программы реорганизации пенитенциарной системы и сокращения численности ее обитателей. 4. Повышение «техники безопасности» (освещение улиц, охранные системы, патрули, индивидуальные средства защиты). В) Уровень индивидуальной профилактики (tertiary prevention): 1. Работа с конкретными людьми. Интересный практический опыт накоплен в США по реализации «ситуационной уголовной превенции», состоящей, в частности, в сочетании систематического контроля за ближайшей к преступникам социальной средой, использовании «техники безопасности» и местного предупреждения преступлений.[94] Однако в случае примата превентивной социально-правовой практики существует немало определенных проблем. Одна из них состоит в том, что если преступность конвенциональна, то какие именно социальные группы необходимо «профилактировать», а какие в этом не нуждаются? Более того, необходима ясная концепция причин девиантного поведения, работающих в каждом конкретном случае. Поскольку теорий много, то не ясно, какую же следует брать за основу и применять на практике? И, наконец, насколько эффективны превентивные методики? Убедительных данных на этот счет, увы, недостаточно. Несмотря на вышеуказанные сомнения, следует все же подчеркнуть, что на Западе идея предупреждения преступности и иных форм девиантности принимается не только на словах, но и на деле как разумная, демократичная и более прогрессивная по сравнению с репрессивными мерами. Основные тенденции в современной западной политике социального контроля над девиантным поведением можно обобщить следующим образом: признание несостоятельности репрессий («кризис наказания»); изменение стратегии социального контроля от «борьбы» и «войны» к «мирному сосуществованию»; поиск мер социального контроля, альтернативных репрессивным; приоритет превенции.
|
