В описанном механизме все ясно, кроме момента начала процесса. Остается непонятным, вследствие чего в какой-то момент фонации а давление и скорость воздуха в воздухоносных путях ослабляются, о чем и идет афферентация в дыхательный центр. При разборе механизма свободного дыхания этого вопроса не возникало, так как весь процесс развертывался постепенно и планомерно, фаза за фазой, и не происходило перерыва выдоха ложным вдыхательным движением. Необходимо признать, чгго в воздухоносных путях произошли какие-то активные изменения—сужения или расширения! Об этих изменившихся аэродинамических условиях центральное управление и афферентируется по блуждающим нервам. В дальнейшем процесс, естественно, будет развертываться так, как описано выше.
Из материала, представленного в параграфе о бронхиальной перистальтике, нетрудно сделать вывод о том, что перемены в воздухоносных путях произошли в результате активного изменения просвета бронхиальных трубочек, которые на разных звуках речи то сжимаются,, запираются, то расширяются, отпираются, и тем самым пропускают разные порции воздуха. В то время как при свободном дыхании идет равномерный и непрерывный выдох, при речевом дыхании выдох становится закономерно неравномерным и даже прерывающимся в момент слогового стояния диафрагмы.
Для тою чггобы бронхиальные трубки могли менять просвет, необходима серия моторных центробежных импульсов на трахеобронхиаль-ное дерево. Такие импульсы не могут быть поданы ни по каким иным путям, кроме блуждающих нервов, которые распространяются по всему трахеобронхиальному дереву. Следовательно, представление о только-афферентационной роли блуждающих нервов должно; быть заменено
признанием за ними как афферентационной, так и моторной, центробежной функции. Однако бульбарный дыхательный центр не может быть источником этих моторных импульсов, так как он связан лишь с мото* невронами поперечнополосатых межреберных мышц и диафрагмы. Таким образом, регулировка речевого дыхания должна восходить к вышележащим уровням центральной системы.
М. В. Сергиевский предлагает весьма плодотворное различение двух сфер регулировки дыхания: а) дыхательный центр (в»продолговатом мозгу) и б) центральная, могущая принять участие в регулировке дыхания, системаг. Под последней разумеются различные участки центральной нервной системы — подкорка и кора, анатомически или функционально контактирующиеся с дыхательным центром. Эта система не имеет точных границ локализации. Наоборот, границы ее изменчивы, в зависимости от роли, выполняемой дыханием в данный момент конкретной деятельности человека, например в процессе речи.
Остается выяснить более точно, какая же часть нервной системы посылает двигательные регулировочные импульсы на трахеобронхиаль-ное дерево в процессе речи.
Для ответа на этот вопрос необходимо напомнить о роли подбугровой области в регуляции дыхания. Известно, что импульсы от всех без исключения рецепторов поступают в зрительные бугры (thalamus opticus) и коленчатые тела. Под зрительными буграми, отделенная небольшой полоской, расположена подбугровая, гипоталами-ческая область (hypothalamus), к которой подходят волокна из премо-торной и моторной зоны коры. Волокна, выходящие из подбугровой области, идут к продолговатому и спинному мозгу, оканчиваясь на клетках, аксоны которых образуют прегаиглионарные волокна вегетативного отдела центральной нервной системы. Расположение нервных путей показывает, что ядра подбугровой области могут принимать и отправлять импульсы, идущие как от зрительных бугров, так и от коры больших полушарий. Подбугровая область является промежуточным звеном (через зрительные бугры) между корой и вегетативной иннервацией. В частности, через блуждающие нервы от подбугровой области передаются импульсы на гладкую мускулатуру бронхов, вызывающих изменение величины просвета бронхиальных трубок, а также расширение и сужение легочных сосудов. Таким образом, подбугровая область и является той частью центральной нервной системы, могущей 'Принять участие в регулировке дыхания, которая через импульсы, идущие но блуждающим нервам, вызывает бронхиальную перистальтику.
Теперь возникает наиболее важный для нашей темы вопрос: почему -моторные импульсы от подбугровой зоны поступают на трахеобронхи-альное дерево в строго определенном порядке и в полной мере соответствуют артикуляции и вообще всей системе речевых движений?
Вопрос ставится о регулировке аэродинамических условий речевой фонации, о смене звуков речи и об образовании слоговых квант. Естественно, что источником информации обо всех этих изменениях, которые одновременно являются и конечными требованиями, контролируемыми на выходе речевых эффекторов, является тот орган, который производит слоговые модуляции на каждом звуке речи. Это глоточная трубка. Она одновременно входит ив резонаторно-фонационную систему, и в систему воздухоносных путей. На материале кинорентгеносъемки мы •видели, что'глоточная трубка еще до начала фонации по центральному:импульсу принимает определенную форму, необходимую для произнесения данного звука речи. В этом отношении она обладает повышенной чувствительностью. Сама глоточная трубка находится в системе веге-
1 М. В. Сергиевский, Дыхательный центр млекопитающих животных, Мед-гиз, 1950, стр. 4.
тативного управления и получает иннервацию, так же как и трахео-бронхиальное дерево^ по блуждающим нервам. Звуковые и слоговые модуляции глотки афферентируются по этим нервам в подбугровую область, вследствие чего моторные импульсы на бронхиальную перистальтику от подбугровой области в точности соответствуют глоточньш модуляциям и артикуляции.
Таким образом, глоточная трубка является? приспособлением, следящим за ходом воздушного давления при образовании p аз носильных слогов, включенным в фонационную систему и замыкающим цепь автоматического регулирования. Этот тезис и был выставлен для доказательства в начале параграфа. '
Необходимо признать, что афферентация от глоточной трубки распространяется не только на подбугровую область, но по тем же блуж-дающим нервам идет дальше до дыхательного центра в продолговатом мозгу. Факты показывают, что при сужении глоточной трубки на а не только уменьшается порция подаваемого воздуха, но и скорость его по«тока, так как диафрагма опускается одновременно или вскоре после начала сужения. Это значит, что сужение трубки является для дыхательного центра сигналом перехода от возбуждения экспираторного' отдела к его торможению и возбуждению инспираторного отдела. Но так как центральный корковый импульс подан на фонацию, и часть бронхиальных трубок продолжает подавать воздух из легких под давлением выше атмосферного, то выдох продолжается. Этим дается полное объяснение диафрагмального парадокса при речевом дыхании.
Изложенная здесь концепция авторегулировки речевого дыхания является не чем иным, как попыткой объяснить полученные в рентгенологических наблюдениях факты о глоточных модуляциях, движениях, диафрагмы и перистальтике трахеобронхиального дерева и согласовать их с общепризнанными положениями современной физиологии. Сложность и новизна разбираемых вопросов, конечно, позволяет говорить лишь о гипотетическом характере этой концепции.
§ 38. КОРКОВЫЙ УРОВЕНЬ РЕГУЛИРОВКИ ПРОИЗНОСИТЕЛЬНОГО
ПРОЦЕССА
В главе X было показано, что дифференцировки объемов глоточной трубки для определенных звуков различны в разных языках. Разные виды и и а в русском и немецком языках образуются в разных формах глоточного резонатора. Строго 'говоря, ни один звук речи какого-либо языка не тождествен звуку другого языка. При одинаковых нервных и мышечных связях на периферии анализатора и при тех же самых устройствах авторегулировки в подкорковых областях конечный акустический результат не только может, но и должен быть различен у людей,, говорящих на разных языках. Это значит, что объемы резонаторной трубки на каждом речевом звуке определяются исключительно внешними раздражителями, приемом речи на данном языке при помощи слуха. Резонаторная трубка, как эффектор, находится под контролем слухового анализатора.
Система корков'ых импульсов на речевое произнесение все время приспосабливается к тому, что должно быть, отбрасывая то, что реально получается, но чего не должно быть. В этом и состоит наивысший корковый анализ и синтез при произнесении звуков речи. Он держится на отборе, на сопоставлении и противопоставлении, выборе и отклонении. Всегда есть сопоставление как минимум двух элементов- или признаков. Один из них принимаемый, слышимый или представляемый: слухом, другой произносимый. Эталоном является слышимый, подконтрольным — произносимый элемент. В конечном же счете оба сравниваемых явления остаются слышимыми, так как свое произнесение может
быть оценено только по слуху. Различие состоит лишь в том, что вводится разделением «своего» и «чужого» слуха.
Вместе с тем очевидно, что речевого звука вообще не (возникнет, если он не появится на выходе речевых эффекторов. Прием речи в такой же мере обусловлен выдачей, как выдача приемом. Различие здесь состоит в том, что при выдаче происходит контроль, который осуществляется по конечному акустическому результату. Это значит, что и на этом высшем, корковом уровне наблюдается все тот же принцип управления по конечному продукту. Вследствие этого управление речью нуждается в расчлененных слуховых представлениях и освобождается от двигательных представлений. Можно и должно для правильного произнесения представить различия между тембрами а и о или разницу их громкости, но невозможно и не нужно представлять весь аналитико-син-тетический комплекс речедвижений для того, чтобы получались эти звуки. Дифференцировки в двигательном анализаторе создаются на основе различия слуховых образов.
Ход этого различения общеизвестен — гласные противопоставляются согласным; гласные внутри себя различаются тоновым тембром; согласные — по шумовым тембрам, глухости и звонкости, взрывности и длительности, наличию носового тембра или отсутствию его и т. п. Все эти противопоставления дают о себе знать лишь тогда, когда из звуков составляются звуковые комплексы — слова. Слова могут различаться и отбираться только потому, что всякий раз сохраняется однозначная система дифференцированных признаков отбора речевых звуков. Таким образом, для речевого звука характерно то, что это не отдельный звук,-а звук, соотнесенный с системой всех остальных звуков данного языка. В этом и состоит высшая аналитико-синтетическая деятельность отбора признаков речевого звука в процессе их дифференцировки., Это значит,, что отбор звуков производит слуховой анализатор.
В противоположность этому, речедвигательный анализатор не производит отбора звуков. Говорящий отбирает в процессе общения не отдельные звуки, а слова, как сложившиеся и значимые комплексы звуков. Отбор речедвижений для производства звуков, входящих в словесный звуковой комплекс, происходит в процессе предварительной выучки. В этот период формируется словарь. Одна из основных задач исследования механизма речи состоит в том, чтобы выяснить, как образуется-этот словарь. Прежде всего следует признать, что словарь формируется; не в слуховом анализаторе. Услышанное слово узнается только потому, что оно отождествляется с ранее выученным. Неизвестное слово не может быть узнано, так как его нет в словаре. В незнакомом слове могут быть узнаны лишь отдельные элементы, например морфемы, входящие в состав слов выученного словаря. Словарь приобретается через слуховой анализатор, но складывается он в двигательном и им же воспроизводится.
Из сказанного следует, что корковая часть pечедвигательного анализатора производит лишь один импульс для запуска слова, если оно есть в словаре. -Однако запущенное по одному импульсу слово распадается на множество речедвижений. Выучка состоит в составлении устойчивого стереотипа или подпрограммы этих движений. Так как от пре-моторной зоны начинается экстрапирамидный путь и вместе с тем идут импульсы к моторной коре, откуда берет начало пирамидный путь, то в корковом словесном отделе сходятся оба пути управления. В процессе выучки при взаимодействии прямой и обратной связи от мышечных речевых синергии составляется точная схема последовательности возбудительных и тормозных процессов на все речедвижения, необходимые для воспроизводства статики и динамики данного слова. При помощи кинорентгеносъемки надставной трубки удается проследить не только последовательное развертывание стереотипа, но и обратное яв-
319?
..ление — резкое торможение речевых эффекторов в том случае, когда предстоящее к произнесению слово попадает в зону торможения. Рассмотрим относящиеся сюда факты, помогающие понять механизм коркового управления речедвижениями при помощи словесных подпрограмм.
Интересующее нас явление возникло неожиданно, независимо от намерений экспериментатора. В момент кинорентгеносъемки испытуемый.должен был в течение 4—5 секунд произносить слова: замок, замок, мокрота, мокрота, атлас, атлас. Предварительно надо было запомнить порядок произнесения этих слов. Испытуемый начал запоминать эти слова за 15—20 минут до начала съемки. В процессе съемки все слова были произнесены правильно, но между словами мокрота и атлас появилась пауза, более длительная, чем между другими словами.
В день съемки на это обстоятельство не было обращено внимания, но при изучении полученного материала обнаружилось очень странное явление, представленное в альбоме рентгенограмм на таблице 28, кадры S61—65. На этих фото по положению глоточной трубки видно, что произнесение конечного а в слове мокрота закончено в кадре 60, таблица 27. Однако дальше на протяжении пяти кадров (61—65), 0,2 сек. идет не свойственное ни для а, ни для нормальной паузы расширение глоточной трубки, и только в кадре 66 (таблица 29) начинается фонация а в слове атлас. Таким образом, на паузе между словами возникло неожиданное резкое -и стабильное расширение глоточной трубки. При нормальной паузе трубка сохраняет форму, соответствующую про-изнесе-нию предшествующего звука, медленно ее теряя. Здесь же возникло расширение. Так как эта картина напоминает заикание, то испытуемый был вызван для беседы. Оказалось, что речь его совершенно нормальна. Он никогда не страдал заиканием. Из дальнейшего выяснилось, что испытуемый в процессе киносъемки забыл последние два слова, поэтому возникла пауза, во время которой происходило вспоминание, лоиск забытого слова. Этот момент и зарегистрирован на киноленте.
Весь процесс можно понять так. Хорошо известное ncnbiTyeMOMV слово атлас было забыто к концу опыта. Это значит, что двигательный стереотип этого слова вследствие каких-то.обстоятельств попал в зону торможения, и поэтому слово не могло быть воспроизведено- При поиске забытого слова в какой-то из областей корковой зоны речедвигательного анализатора возникло усиленное возбуждение, что по закону отрицательной индукции вызвало торможение в соседних участках и временно прервало связь коры с подкоркой. Сжиматели глотки, лишенные коркового импульса, расширились, вследствие присущего им тонического напряжения. Зарегистрированные явления показывают, что корковый импульс на глотку входит в состав двигательного стереотипа слова и что специфическое, стабильное расширение глоточной трубки является признаком функционального, временного и тормозного разрыва связи коры и подкорки.
Совершенно ясно, что слово вспоминается как одно целое образование. Как только был задан единый импульс всплывшему слову, тотчас же развернулся весь его двигательный стереотип с точным распределением силовых позиций, что и зарегистрировалось на киноленте (табл. 29, 30, кадры 66—86). Описанное случайное наблюдение дало v основание предположить, что рентгенологическая методика позволяет до некоторой степени проследить сложные взаимоотношения между корой и периферией речедвигательного анализатора. Понятно, что этот вопрос имеет большое значение для раскрытия механизма внутренней речи.
Уже статическая рентгенография дает некоторые результаты. На таблице 52 альбома даны рентгенограммы произнесения про себя а и и. Объектом съемки был автор этой работы, который заботился о том, чтобы при регистрации не было никакого, даже едва заметного шепотного
,320
произнесения. Задача состояла в том, чтобы лишь представлять себе один раз произнесение а, другой раз — и.
Из рентгенограмм видно, что рот в обоих случаях остается замкнутым и неподвижным. Однако в форме глоточной трубки заметны отчетливые изменения, различно и положение языка. При представлении звука а язык лежит в большей мере на дне рта, чем при «представлении и. В последнем случае он без просвета прижимается к твердому нёбу. При таком положении языка в громкой речи или при шепоте не получится ни а,,ни а. Глоточная трубка на всем протяжении более узка на а, чем на и. Особенно резко различие в контуре корня языка, т. е. внешнего края валлекулы. При и валлекула вогнута наружу, тогда как при а она образует прямую, идущую по диагонали от нижней челюсти до подъязычной кости. Таким образом, основные изменения происходят в области среднего сжимателя глотки.
Из этих рентгенограмм можно сделать вывод о том, что при внутреннем представляемом произнесении надставная резонаторная трубка, хотя и не модулирует совершенно так же, как при громком произнесении, но и не остается нейтральной и одинаковой по форме на разных представляемых звуках. Периферия анализатора так или иначе реагирует и каким-то образом помогает анализу и синтезу, происходящему в наивысшем корковом, словесном отделе. Можно думать, что корковый процесс нуждается в усилении для того, чтобы произошел отбор элементов. Из большого запаса представлений следует отобрать один раз а, другой раз и. При отборе а все остальное должно попасть в тормозную зону. Так. как аналитические компойенты речедвижений, необходимые для отбора а, осуществляются Только периферией, а центр дает синтетический запуск целому слогу а, т. е. возникает его звуковое представление, то выбор а и его удержание могут быть усилены теми обратными импульсами с периферии, через посредство которых в свое время сложился сам синтетический представляемый образ звука или слова.
Правильность такой концепции, в общей форме предложенной И. П. Павловым в его учении о речевых кинестезиях, может быть подтверждена более детальным изучением этого процесса при помощи кино-рентгеносъемки.
Опыт ставился так. Кинорентгеносъемка производится в затемненном помещении, поэтому зрительные словесные раздражители должны подаваться на специально освещенном плакате. После того как испытуемый усаживался перед рентгеновским экраном, ему давалась следующая инструкция: «Как только вы увидите перед собой освещенный плакат с надписью, вы прочтете про себя эту надпись. В ней записана задача, которую надо решись в уме, не произнося ничего вслух, кроме ответа». Предварительно производилась репетиция для того, чтобы установить наилучшее расстояние плаката от глаз испытуемого и убедиться на пробной задаче в том,.что испытуемый вполне понял инструкцию. Одновременно с включением рентгеновской трубки и киноаппарата перед испытуемым ставился освещенный плакат с надписью, сделанной крупными, удобочитаемыми буквами. Сеанс съемки продолжался 5—6 секунд.
Получились следующие результаты. Испытуемому № 1 была предложена задача: «Отец брата и брат отца — это одно и то же или нет?» Тотчас же после решения задачи требовалось ответить: «да» или «нет». Выборочные кадры киносъемки представлены на 53, 54 таблицах аль-бома. Испытуемый задачу не решил. Через мийуту во втором сеансе тому же испытуемому была предложена та же задача, которая опять осталась нерешенной (55, 56 таблицы альбома).
В третьем сеансе тому же испытуемому была предложена другая за-дача: «Какой из трех кружков возрастающей величины — красный, зе-леный, синий-—больше, чем красный, и меньше, чем синий?». Задача не была решена (рентгенограммы, 57, 58 табл.).
-21 н. И. Жинкин 321
Сравнение рентгенограмм по кадрам, а в особенности просмотр киноленты на экране показывают, что в процессе решения задачи в уме в надставной трубке испытуемого происходили заметные активные движения, при этом рот оставался замкнутым. Язык плавно то поднимается к твердому нёбу, то опускается. Глоточная трубка проявляет особую активность в области верхнего сжимателя. Резко меняется контур валлекулы у корня языка, связанного с верхним ежимателем языкоглоточной мышцей. При просмотре ленты на экране наблюдаются ритмические движения языка и мгновенные сдвига в области глоточной трубки. Однако формы изменения надставной трубки своеобразны. Они не соответствуют формам, в которых резонирует тот или другой определенный звук речи. Расшифровка производимой испытуемым артикуляции не удается. Возможно, что при дальнейшем изучении этого явления все же могут быть найдены некоторые индикаторы для расшифровки.
Ритмичность артикуляционных движений позволяет предположить, что испытуемый не воспроизводил отдельных звуков, а выделял группы. слов, производил деление по синтагмам, что позволяло отобрать и отделить один значимый комплекс от другого. В этом, возможно, и состояло кинетическое усиление одних слов лексикона и ослабление других. Для испытуемого, несомненно, создались условия, при которых решение этой простой задачи оказалось трудным, что видно из того, что он ее не решил. Для противопоставления мыслей, сосредоточения и выделения предметных отношений ему необходимо было усиливать то одни слова из: предложенной задачи, то другие. В этот момент развертывались сложные индукционные отношения в корковой части речедвигательного анализатора — разные слова то возбуждались, то притормаживались. Это не только отразилось на периферии анализатора, но и происходило при ее активном участии по путям обратной связи.
У испытуемого № 2 «получились другие результаты. Первая задача «Отец брата и т. д.» была решена на первом сеансе. Из кадров киносъемки (59 таблица) не заметно каких-либо смещений глоточной трубки, но она остается во все время решения задачи расширенной, по сравнению с ее объемом в норме, при спокойном состоянии.
Момент расширения и спадения объема глоточной трубки стал хорошо заметным во втором сеансе при решении той же задачи. Испытуемый не знал, что ему будет предъявлена та же задача, поэтому он начал ее решать. Вполне понятно, что повторное, так сказать проверочное, решение было более быстрым. В связи с этим на киноленте отразились последовательные стадии всего процесса — вначале период решения задачи, потом момент упреждающего импульса на эффекторы и ответный обратный, проверочный импульс с эффекторов, далее самый ответ нет и наконец спокойное состояние после ответа.
Все это отражено в кадрах следующим образом (табл. 60, 61), В кадрах 2—28 при решении задачи заметно стабильное расширение глоточной трубки на 1,12 сек. Это такое же расширение, ^которое наблюдалось у другого испытуемого при поиске слова атлас. То же произошло у испытуемого № 2 при решении первой задачи в первом сеансе (кадры 1—53, табл. 59) и при решении им же второй задачи о кружках (табл. 62). В следующий период (табл. 60) отрицательный ответ на задачу был найден. Посылается корковый импульс на эффекторы, глоточная трубка сильно расширяется и становится в позицию для произнесения я мягкого в слове нет (кадр 32, 33). Однако произнесения еще не происходит, если обратить внимание на положение языка. В этот момент и подается, надо думать, обратный, проверочный импульс с периферии анализатора. Далее в кадрах 34—42 (табл. 60, 61) показано произнесение слова нет. После этого от кадра 44 до конца съемки глоточная трубка спадает по объему по сравнению со всеми предшествующими кадрами, что соответствует периоду после решения задачи и после ответа.
Решение второй задачи испытуемым № 2 прошло так же, как и решение первой задачи.
Испытуемому № 3 было предложено только прочитать про себя мало понятный для него текст: «Механизмы, пропорционально распределяющие и перераспределяющие подаваемую энергию». Измерение рентгенограмм показывает очень малые модуляции глоточной трубки за время чтения про себя.
Полученный материал, конечно, недостаточен для того, чтобы делать какие-либо окончательные и далеко идущие выводы. Несомненно все же, что у испытуемого № 1 удалось зафиксировать прямые наблюдения за движением языка и модуляцией объемов надставной трубки в процессе внутренней речи при решении интеллектуальной задачи. Сравнивая результаты опытов с испытуемыми № 1 и № 2 и принимая во внимание другие факты из области изучения речевых кинестезии, в частности изложенные в первой части этой работы опыты с ритмическим постукиванием, следует допустить, что при решении мыслительной задачи процесс может пойти в двух направлениях. В обоих случаях происходит усиление процесса отбора слов и перераспределение индукционных взаимоотношений возбуждения и торможения, но двумя разными способами.
1. Усиление отбора и противопоставления слов, сложившихся в корковой части речедвигательного анализатора как динамические стереотипы, происходит путем включения обратной, афферентационной связи. В резонаторной трубке появляются активные ритмические движения, которые то усиливают, то ослабляют следы словесных стереотипов и тем самым вводят или выводят их из зоны торможения. Этим достигается отбор комбинаций для возможных ответов на поставленную мыслительную задачу.
2. При другом способе усиление отбора и лротивопос'та'вл/ение слов происходит путем образования зоны торможения на выходе из премотор-ной зоны. Вследствие этого в ядре речедвигательного анализатора по закону одновременной отрицательной индукции возникает возбуждение, что и способствует усилению отбора слов. Но так как выход на подкорку и эффекторы заперт, то торможение распространяется и на эти области. Не получившая импульсов глоточная трубка расширяется. Это разлитое торможение вызывает еще большее возбуждение в корковом ядре речедвигательного анализатора.
В обоих случаях происходит, принимая концепцию И. М. Сеченова, усечение эффекторной дуги рефлекса. В обоих случаях речевые органы не работают как эффекторы, не издают звуков и не производят точной артикуляции. Но в первом варианте по обратной афферентационной связи поступают серии возбудительных импульсов, что усиливает корковую часть. Во втором же варианте еще большее ее усиление достигается торможением, разлившимся на периферии и в подкорке.
Эти варианты достаточно согласуются с постоянно наблюдающимися фактами при изучении речевых кинестезии. При решении тех или других задач у одних испытуемых обычно регистрируются очень бурные ре-чедвижения, а у других, наоборот, наблюдается отсутствие их. В этом отношении испытуемые довольно отчетливо распадаются на два типа. Вместе с тем в ряде случаев один и тот же испытуемый, в зависимости от условий опыта и решаемой задачи, переходит от одного способа работы к другому. Один раз у него обнаруживают заметное усиление речедви-жений, другой раз они пропадают. Однако описанный в главе о кинесте-зиях опыт с порядковым счетом квадратиков и одновременным ритмическим постукиванием рукой приводит у всех испытуемых без исключения к сильнейшему общему торможению и к срыву этой простой операции. Имея в виду обсуждаемые результаты кинорштгеносъемки, этот случай может быть понят так. В корковой двигательной зоне руки возникает
21* 323
стереотип с одним распределением динамики, в речедвигательной же зоне должны усилиться словесные стереотипы с другим распределением слоговой динамики. Возникает интерференция динамических стереотипо<в, вследствие чего простейшая задача не решается. Если же при чтении словесный стереотип усиливается за счет зрительного восприятия и соответственно его слоговая динамика ослабляется, так как записанное слово может узнаваться сразу одним актом, то ритмическое постукивание рукой тормозит весь процесс значительно меньше. Это происходит при чтении простых текстов. При этом снова возникают различия, в зависимости от типа испытуемого и характера читаемого текста.
Для подведения итогов этого параграфа по вопросу о корковом управлении процессом речевого произнесения и о соотношении центра с периферией можно предложить следующую схему.
При сложившемся запасе слов их отбор для составления фразы происходит по одному синтетическому импульсу для каждого словесного стереотипа. При запуске отобранного стереотипа в премоторной области импульс раздваивается по двум путям — один идет по пирамидному пути к эффекторам ротовой артикуляции, другой — по экстрапирамидным путям в подкорковые области. Здесь снова происходит дальнейшее расщепление импульса на потоки так, чтобы произошла его кодовая переишфровка на специфические речедвижения. Импульс разделяется на пути, идущие ]) к глотке, 2) к гортани, 3) к нёбной занавеске, 4) к тра-хеобронхиальному. дереву, 5) к дыхательному центру, от которого направляется а) к диафрагме и б) к межреберным мышцам.
Импульсы на глотку кодируются на величину объемов глоточной трубки, на гортань по частоте колебаний голосовых связок, на нёбную занавеску по включению и выключению носового резонатора, на трахео-бронхиальное дерево по количеству перекрытий бронхиальных трубочек, на дыхательный центр по подъему и опусканию диафрагмы и грудной клетки. Все эти аналитически распределенные по разным путям импульсы, вызывая одновременные сокращения определенных мышечных синергии я торможение других, образуют систему речедвижений, в результате которых возникает один слог. Так как в процессе выучки слов в слоговой стереотип -включаются силовые индексы, то не только последовательность слогов, но и их разносильность задана в словесном стереотипе. По этому эталону и происходит перешифровка силовых модуляций.
Описанная схема относится лишь к сложившемуся запасу словесных стереотипов. До момента образования стереотипов корковая речедвига-тельная зона пуста. Ее заполнение, т. е. формирование словесных стереотипов, может происходить лишь по путям обратной связи. Определяющую роль в этом случае будет играть надставная трубка, так как только здесь формируется речевой звук. Любой посыл из центра первоначально будет неточным и ненормативным и поэтому будет отклонен слуховым контролем. Для нахождения правильной двигательной дифференцировки все время должны поступать обратные импульсы от ротовой артикуляции — в премоторную зону, от глоточной трубки — в премоториую зону, в под-бугровую область и дыхательный центр. Таким образом, надставная трубка является своеобразным «пультом переключения», при помощи которого центральное управление переадресуется на кодовые системы, особые для произвольной ротовой артикуляции, для непроизвольных движений гладкой мускулатуры бронхов, а также особые — для движений диафрагмы, небной занавески и межреберных мышц. Перемены режима потока воздуха в меняющихся по просвету трубках трахеобронхиального дерева в свою очередь афферентируют дыхательный центр. Во всех направлениях идет сложная взаимная афферентация. Однако все приноравливается к речевым модуляциям надставной трубки, которая, находясь на конечном выходзе, определяет речевой акустический эффект.
