Конец искусственного времени

 

Изображение на Временнóй Карте Ноосферы – истории Волновой Гармоники на цветной вставке 5, отражающей параллельную эволюцию различных календарей основных мировых цивилизаций (эта иллюстрация отнюдь не носит исчерпывающего характера) предназначено продемонстрировать тот факт, что человеческая раса не была объединена единым логичным стандартом синхронизации на протяжении двенадцати бактунов исторического развития. Только в завершающем тринадцатом бактуне люди стали организовываться единым стандартом синхронизации. Тем не менее, этот стандарт не соответствовал синхроничному порядку Закона Времени, поскольку являлся искусственной частотой синхронизации 12:60, представленной двумя своими инструментами организации – григорианским календарем и механическими часами.

Семя этого импульса было засеяно в ноосфере в самом начале истории. Из Шумера и Вавилонии зараза частоты синхронизации 12:60 распространилась по всему Старому Свету через ноосферу и посредством заимствования и завоеваний. К тому времени, когда импульс истории привел к полному вызреванию частоты синхронизации 12:60 в 1618 году от Р.Х., к началу научно-технической революции и тринадцатого бактуна, не оставалось практически ни одной культурной традиции, управляемой естественной частотой 13:20. Цивилизации и народы Нового Света были теперь подчинены доминирующему мировому порядку глобального европейского империализма. Были заложены основы краткой финальной стадии механизации, кульминацией которой является техносфера.

[77] Временнáя Карта Ноосферы показывает также, что частота 13:20 была бессознательным организующим фактором предыстории и, несомненно, ключевой синхронизирующей системой, интуитивно и независимо развивавшейся среди многих доисторических народов. Это был универсальный, гармоничный солнечно-лунный стандарт Календаря Тринадцати Лун по 28 дней. Решающая точка истории наступает с укоренением в биосферном подсознательном стандарта синхронизации 12:60. Эта частота преобладает в развитии двенадцатимесячных псевдосолнечных календарей, как и в двенадцатимесячных синодических календарях новолуний, не являющихся единицей измерения солнечного года. Эти две смешанные системы вплетены во всю историю Старого Мира в качестве центральной линии развития, которая формировала концепцию времени и привела к тому, что превратилось в два преобладающих инструмента человеческого счисления времени, – к юлианско-григорианскому календарю и механическим часам.

Сам Юлий Цезарь провёл знаменитую “календарную реформу”, которая в 45–44 годах до Р.Х. привела к конфузу года продолжительностью в 446 дней, и ввел календарь, который был столь же вопиюще вводящим в заблуждение. Календарная реформа Юлия Цезаря была не единственной в древнем мире. Движение ессеев, основанное неким Учителем Праведности и членом которого был предположительно Христос, началось как протест против еврейского лунного календаря. Проблема заключалась в необходимости иметь фиксированные в рамках солнечного цикла праздничные дни, что было совершенно невозможно при лунном календаре, который в течение одного солнечного цикла отставал на двенадцать дней. Есть серьезные основания полагать, что среди прочих календарей ессеи отдавали предпочтение именно Календарю Тринадцати Лун по 28 дней. Это порождает следующий вопрос: не пользовался ли сам Христос Календарем Тринадцати Лун? Как бы то ни было, в завершающие годы исторического цикла частота 12:60, передаваемая через беспорядок иррационального юлианско-григорианского календаря, подчинила себе разум человеческой расы и биосферу. Именно по этой причине в течение последних столетий развитие человеческой цивилизации приняло экспоненциально ускоряющийся энтропийный характер.

В этой заключительной точке истории человек, форсированно заброшенный в более высокое состояние сознания собственным варварством, замаскированным под цивилизацию, располагает благоприятной возможностью вернуться к естественной частоте синхронизации 13:20. Это возвращение означало бы освобождение человечества от бессознательного механистического принуждения со стороны искусственного времени и интеграцию в сознательное поле пост-истории. Единственно возможным выбором, способным объединить человечество после устранения ярма григорианского календаря, является истинный солнечно-лунный Календарь Тринадцати Лун по 28 дней. Имея в виду возможность этой позитивной перспективы, мы можем перейти к более полному описательному анализу техносферы. Таким образом, постигая особенности техносферы как специфического целостного процесса, (вставка! - стр. 78) [79] мы могли бы достичь более глубокого понимания ситуации, в которой находились, и почему нам необходимо изменить её.

Техносфера характеризуется 56-летним циклом, координированным двумя полными 28-летними циклами григорианского календаря. В каждом году григорианского календаря нерегулярная месячная последовательность дней недели, а также их соотношение с циклом високосных годов, повторяется ровно каждые 28 лет, в течение которых всегда имеется семь таких годов. Из этого следует, что 1945, 1973 и 2001 годы по григорианскому календарю обладают совершенно одинаковой последовательностью дней недели на протяжении месячного цикла. Если сегодня 11 ноября 2001 года, то тот же самый день недели и число были 28 лет назад в 1973 году и 56 лет назад в 1945. В этом смысле Закон Времени определяет циклическую повторяемость в прочих отношениях нерегулярного григорианского календаря 12:60 посредством истинной формулы 28:7. Иными словами, подобно тому как каждые 19 лет фактор 19:7 координирует лунный календарь, в течение которых семь раз вставляется тринадцатый месяц, в григорианском календаре предусмотрено ровно семь вставных дней и семь високосных годов в течение каждых 28 лет.

Расценивая календарь как инструмент, закрепляющий обусловленные программы той или иной культуры или нации, мы можем понять, каким образом бессознательная метапрограмма микроорганизующего принципа григорианского календаря совокупно возобновляет все свои тысячелетние программы каждые 28 лет. С самого своего введения в 1582 году григорианский календарь увлекал за собой великое множество обусловленных мыслеформ и представлений, включая унаследованные от полутора тысяч лет существования юлианского календаря, реформированным вариантом которого он является. В точках драматического перелома в непрерывности человеческого сознания запускается повторение нового ряда циклов. Так случилось в 1945 году в результате чудовищного взрыва в Хиросиме. Затем, в течение двух последующих 28-летних циклов, или 56 лет, всё мыслительное поле, обусловленное григорианским календарем и удерживаемое им, достигает полноты своего влияния, вызывая проявление двухтысячелетних условностей, конфликтов, бессознательного желания смерти и апокалиптических программ. Первый цикл начался в 1945 году, в год смерти Вернадского, первого испытания и двукратного применения атомной бомбы и завершения Второй Мировой Войны. 1945 год отмечает возникновение пузыря техносферы. Весьма красноречиво, что Вторая Мировая Война закончилась началом 56-летнего цикла техносферы, так как была завершена не миром, а появлением оружия массового уничтожения и террора. Так началась 56-летняя эра Атомного Кошмара.

Истоки техносферы коренятся в полном покорении ментального поля частотой 12:60, которое имело место в 1618 году. С этого года ноосфера всё более затемняется ментальным полем, называемым техносферной оболочкой. [80] Медленно, но верно техносферная оболочка вытесняет цивилизацию. Сначала это достигается введением механистического линейного времени. Важно отметить, что юлианское счисление, основа всех современных научных вычислений, представляет собой шкалу, созданную Скалигером в 1583 году, через 21 год после сожжения майянских книг в 1562 году. Подобно самой григорианской календарной реформе, эта шкала линейного времени предназначалась для того, чтобы заменить майянский Длинный Счёт тринадцати бактунов введением счисления дней, начинающимся первого января 4713 года до Р.Х., или примерно за 1600 лет до года 13.0.0.0.0, то есть начала счёта тринадцати бактунов в 3113 году до Р.Х. Этот преднамеренный исторический акт, юлианское летосчисление, совместно с григорианским календарем и механическими часами, установило парадигматическую концепцию линейности времени в созревающем поле научного мышления. Отраженная в ноосфере, эта концепция необратимого линейного времени тормозит и прекращает реализацию массового человеческого сознания. Фактически на протяжении техносферного цикла, особенно после 1754 года, верхний уровень человеческого сознания поддерживался озабоченностью механистическими операциями третьего измерения, всё более отчуждаясь от органического порядка реальности. Это создает константу сознания 12:60, ментальный потолок, который на самом деле понижается пропорционально умножению, распространению и быстродействию машин.

Когда, как зафиксировано в ноосфере, в 1754 году от Р.Х. началась собственно Промышленная Революция, синхроничная точка, в которой механизация становится необратимым фактором в биосфере, техносферная оболочка вступает в свою следующую стадию, переходя от чисто ментального состояния к состоянию индустриальной оболочки, прелюдии прото-техносферы. Индустриальная оболочка распространяется по всей биосфере в период между 1754 и 1901 годом, официальным началом двадцатого столетия. В этой точке мы вступаем в 44-летний (1901–1945 гг.) период прото-техносферы. В течение этой критической прото-техносферной стадии взаимодействие человеческого поведения с машинной технологией всё более затрудняло выражение подлинной культуры, делая его почти невозможным. Цивилизация превратилась в набор символов, поставлявшихся через музеи, галереи и театры, сохранявшиеся посредством всё более развитых технологий. Но что же стало с культурой, которая не идентична цивилизации?

Чтобы перейти к ответу на этот вопрос, необходимо дать некоторые дополнительные определения. Техносфера основывается на одном ключевом термине и определяется им: технология. Согласно обычному словарному определению, уже отражающему массовое сознание, технология есть “совокупность средств, используемых в производстве предметов, необходимых для жизнеобеспечения и комфорта человека”.[39] Сегодня практически все используемые средства механичны по своей природе. Поэтому в просторечье технология относится к сложным механическим устройствам. [81] Фактически технология есть механизация, это способность превратить человеческий труд в процессы, осуществляемые чисто механическими или механически ориентированными средствами. Это включает также все компьютерные технологии, представляющие механизацию наиболее ментальных процессов мышления и общения.

Следует помнить, что механизация появилась с часами, с механизацией времени. Механизация времени предполагает тенденцию к механизации как состоянию ума в рамках ноосферы. Поскольку искусственное время характеризуется иллюзией неумолимой и необратимой линейности, аналогичным образом воспринимается также и принуждение к материализму – как неумолимое движение, направляемое развитием всё более совершенных машин. Сами эти машины являются продуктом и средством индустриализации, технологической трансформации сырья в потребительские товары, каковой процесс ответственен за выделение огромного объема свободной энергии в процесс биогеохимического сгорания биосферы.

Кроме того, от механистической технологии неотделимы материализм и концепция Мирового Рынка, а в последнее время – глобализации. Материализм в неявной форме содержится в словарном определении технологии как средство, используемое не только для жизнеобеспечения, но и для комфорта. Комфорт может иметь только материальную природу или форму, поэтому стремление к комфорту с помощью механизированной технологии не может не быть ни чем иным кроме увековечения философии преувеличенно материалистического образа жизни, веры в то, что только материальные вещи этого мира обладают ценностью. Разумеется, ценность материальных вещей и комфорта возрастает, когда в уравнение техносферы вводятся деньги. Первый фондовый рынок открылся в начале 18-го века и представлял собой место, где деньги можно было использовать в качестве спекулятивного капитала, чтобы способствовать продвижению товаров и продуктов, выработанных машиной. Вся сфера производства продукции и ее превращение в потребительские товары стала в конце концов называться Мировым Рынком. Неотъемлемой частью Мирового Рынка стало создание современной банковской системы, основанной на введении процентных ставок и на принципе ссуды денег компаниям с целью продолжения превращения биосферы в техносферу.

В то время как в течение длительного времени преобладала концепция Мирового Рынка как название системы эксплуатации и добычи природных ресурсов из биосферы с последующим их превращением в промышленные товары, предназначенные для потребления населением всего мира, глобализация представляет собой гораздо более позднее явление. Глобализация являет собой окончательный триумф капитализма как доминирующей экономической доктрины рода человеческого в биосфере, а также абсолютной основы техносферы в завершающей фазе ее развития. В этом смысле глобализация является экономической системой неолиберальной рыночной [82] экономики, которая рассматривает весь мир как законную сферу своей политики и практики. Эта особая форма монетарного империализма порождает доктрину монетарной политики, использования денег как средства принуждения и даже купли целых правительств, и в то же время поддерживается ею. Естественно, основной нацией, практикующей монетарную политику, является та, у которой больше всех денег, – Соединенные штаты Америки, где находился Всемирный Торговый Центр.

Питающая транснациональные корпорации глобализация неотделима от поддерживаемой ею философии потребления. Потребительство обесценивает человека и низводит его до положения звена в цепи промышленного производства, причем целью глобализации является вдохновение и распространение широкомасштабной идеологии потребления по всему миру. Именно это подразумевается такими высказываниями как “повышение покупательной способности” и “открытие новых рынков”. В целях защиты собственных интересов всепроникающая система глобализации сначала создала Всемирный Торговый Центр, а за минувшее десятилетие вслед за окончанием холодной войны – Генеральное Соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ) и Всемирную Торговую Организацию (ВТО), глобальную “торговую палату”.

Будучи системой политической гегемонии, глобализация направляется группой Большой Семёрки, семью наиболее индустриально развитыми странами (США, Канадой, Великобританией, Францией, Италией и Японией; в последнее время в составе Большой Восьмёрки иногда упоминается Россия). Эта организация, возглавляемая министрами финансов семи вышеупомянутых стран – подобно семи жрецам Урука в начале истории – была тайно создана ЦРУ в 1974 году, через год после окончания строительства башен Всемирного Торгового Центра и образования ОПЕК. Первое официальное собрание Большой Семёрки состоялось летом 1990 года, непосредственно перед вторжением Ирака в Кувейт. Доктрина и система глобализации, в настоящее время открыто контролируемая Большой Семёркой и ее основным союзником, странами Европейского Рынка, неотделимы от промышленной технологии как средства производства предметов жизнеобеспечения и комфорта человека. Философия глобализации подразумевает право Большой Семёрки развивать и защищать свой образ жизни независимо от его конечного влияния на биосферу и от не совместимых с ним убеждений. Для самозащиты глобализация располагает армией США, управляемой из Пентагона, и новым транснациональным техносферным картелем НАТО. Одним словом, глобализация представляет собой триумф военно-промышленного комплекса.

С точки зрения биосферы глобализация является раковой опухолью на теле человечества, потребляющей невозобновляемые ресурсы и вызывающей заключительный критический рост биогеохимического сгорания в результате высвобождения свободной энергии. Техносфера является планетарным инструментом увековечения этого процесса и философии глобализации. Техносферу можно описать как совокупный аппарат [83] механизированной технологии и поддерживающей ее философии (глобализации), как искусственную сферу, объемлющую земной шар. В этом смысле техносфера прерывисто вкраплена в биосферу. Более точно, техносфера физически и ментально размещена между биосферой и ноосферой – иными словами, между жизненной сферой Земли и ее ментальной оболочкой.

Будучи стадией эволюции, техносфера направляется Законом Времени как 56-летний событийный континуум по линиям искусственного планетарного кокона. Будучи проекцией человеческой мысли, техносфера представляет собой совокупность ментальных процессов, отмеченных и обусловленных механизацией во всех ее аспектах, причем эти процессы изначально укоренены в механизации времени. По сути, именно механизация времени устанавливает искусственную частоту синхронизации как возможность породить машину и, следовательно, искусственную структуру техносферы. Однако в силу искусственности ее продолжительность чрезвычайно ограничена, она подвержена внутренним противоречиям и непоследовательности человеческой мысли и социальных структур, прежде всего, вследствие патологического влияния адаптации к искусственному времени. Влияние адаптации к искусственному механизированному времени порождает социально-политическую иерархию, называемую технократией, – правление в соответствии с требованиями технологии. Поддержка технократии и собственно техносферы приводит к неспособности человеческого сознания ни к чему, кроме пребывания с состоянии постоянной и неизменной покорности господству машины. В то же время, вопреки этому неизменному состоянию сознания, машины экспоненциально эволюционируют в смысле количества и сложности. Как в высшей степени верно заметил Маршалл Мак-Луан, человеческие существа являются пчёлами машин.

Чтобы полностью понять техносферу, её нельзя рассматривать в отрыве от её места в биосферно-ноосферном континууме. Техносфера представляет собой абсолютный контроль над биосферой со стороны искусственного времени 12:60. Искусственное время создает искусственную финансовую среду, которая порождает действующую философию техносферы: “время – деньги”. Деньги – жизненная сила техносферы. Финансовое рабство увлекает людей прочь от биосферы, чтобы их пожрала маммона, – техносфера – это всепожирающая сущность. Таким образом люди получают деньги в обмен на продажу своих тел и душ искусственному времени, обычно восьмичасовому рабочему дню, чтобы произвести искусственные товары или ради обслуживания самóй искусственной финансовой системы. Эти добытые в рабстве деньги используются на покупку товаров потребления, включая ещё больше разнообразных машин, – так человек в качестве жизненно важного звена участвует в цикле биогеохимического сгорания. Так механизированный образ жизни превращает человека – потребителя – в биомассу, необходимую для поддержания техносферы.

[84] вставка! [85]

Как действующая планетарная структура, техносфера состоит из пяти взаимодействующих компонентов.

 

1. ПРОИЗВОДСТВО ТОВАРОВ

Производство товаров, основа всего Мирового Рынка как биосферной системы, означает промышленную переработку природных ресурсов в продукты потребления. Одного только товарного производства достаточно для создания комплекса индустрии, порождающей Мировой Рынок и техносферу. Согласно Биосферному каталогу, рост Мирового Рынка после Второй Мировой войны привел к необходимости создания Всемирного Торгового Центра, глобального комплекса (114 центров в 1985 году) с основным координирующим компонентом – Башнями-близнецами – в Нью-Йорке, в месте расположения Института Мировой Торговли и корпоративных офисов Нью-йоркской Фондовой Биржи, контролирующей мировые финансы и товарный рынок.

 

2. ГОРОДА

Города, второй компонент техносферы, представляют собой человеческий социальный организм, или рынок, на котором производятся и потребляются промышленные товары. Цивилизация – это городская жизнь в том виде, в котором она развивалась со времён Урука до Нью-Йорка (то есть Нового Урука). До начала индустриализации жизнеобеспечение города зависело от здоровой сельской экономики, индустриализация вывела город к новым высотам искусственности, не последними из коих были системы круглосуточного освещения, в результате чего стало возможным круглосуточное функционирование рыков потребительских товаров. Город как таковой является ядром техносферной системы, средоточием товарного производства, энергопотребления, а также транспортных и коммуникационных империй. Во второй половине двадцатого столетия рост городов во всём мире носил экспоненциальный характер, отражая триумф техносферы. Необходимо отметить, что за пятьдесят два года существования техносферы население земли возросло почти в три раза – с 2,2 до 6,2 миллиардов человек, что проявилось в широкой экспансии мегаполисов.

 

3. ЭНЕРГЕТИКА

Энергетика – третий компонент техносферного комплекса. Колоссальные потребности промышленного производства превратили природные энергетические процессы биосферы в гигантские искусственные комплексы добычи энергии для обеспечения ею как заводов, так и городов. Огромно воздействие различных искусственных энергетических систем на биосферу. Эти системы включают уголь, нефть, прочие виды ископаемого горючего, а также электроэнергию и атомною энергию. Весь синдром искусственного [86] времени, искусственных средств, повышения быстродействия машин и увеличения численности человечества потребовал огромных объемов выброса энергии в биосферу и внес колоссальный вклад в дестабилизацию и разорение природных ресурсов и в загрязнение атмосферы и водной среды через выброс токсических побочных продуктов “свободной энергии”.

 

4. ТРАНСПОРТ

Транспорт. Без высоко индустриализованной транспортной системы рухнуло бы и товарное производство, являющееся жизненной силой городов, и поставки горючего, необходимого для функционирования энергосистем. Как только в начале 18-го века возникло товарное производство, появились первые искусственные транспортные системы: работающие на угле паровые локомотивы и огромные межконтинентальные морские линии. К началу 20-го века сеть железных дорог и мировая индустрия морских перевозок пополнились изобретением двигателя внутреннего сгорания, что привело к созданию грузового автотранспорта. После Второй Мировой войны ракеты и реактивные двигатели создали транспортную мощь великих авиационных компаний второй половины 20-го века. Не случайно, что для разрушения Башен-близнецов и вторжения в Пентагон были использованы коммерческие самолеты, символ передовых транспортных систем техносферы.

 

5. КОММУНИКАЦИЯ

Коммуникация является пятым компонентом, объединяющим техносферу в единую целостную систему, повсеместно находящуюся в контакте с собой. От телеграфа к телефону, радио, телевидению, наконец – к факсу, сотовому телефону и интернету – технологии индустриальной эры, с их мгновенной электронной связью, создали обширные коммуникационные сети и медиа-империи, заставляющие весь мир гудеть, но в первую очередь способствующие глобализации. Исследуя современные системы коммуникации, мы должны также особо выделить её главный прием, а именно маркетинг – пропаганду потребления. Маркетинг представляет собой использование средств массовой коммуникации для контроля над разумом потребителя. На заключительной стадии глобализации маркетинг заменяет сознание или, скорее, маркетинг манипулирует сознанием – когда сознание уже оглушено, – служа задачам потребления или идеологическим целям вроде патриотизма и кампаний устрашения. Интернет, помесь компьютерных и телефонных технологий, представляет последнюю стадию Вавилонского Столпотворения и завершение процесса глобализации. После интернета возможна только свободная от технологий телепатия.