Ликвидация газонефтеводопроявлений. 12 страница

 

Внезапно у шкафчика Фрэнки возникла запыхавшаяся Мелоди.

 

— Ты не поверишь!

 

Щеки Мелоди горели, глаза были как два блюдца, а черные волосы превратились в спутанную копну. Ее красота была неоспоримой, и ей не требовалось для этого ни грамма косметики. Укол зависти помешал Фрэнки спросить, что же случилось. В конце концов, ну чего такого особенно плохого могло произойти? Жизнь Мелоди была идеальна.

 

— Кандис сейчас дома, болеет, — продолжала Мелоди.

 

— Сочувствую, — отозвалась Фрэнки, ощущая, как неискренне звучит ее голос. — Надеюсь, она скоро поправится.

 

Она закрыла шкафчик и закинула серебристый рюкзак на плечо.

 

— Да фигня, она симулирует, — отмахнулась Мелоди. — Но она смотрела телевизор и увидела анонс «Моего соседа вурдалака»! Второй канал его показывает!

 

Фрэнки зашагала к выходу. Мелоди припустила за ней следом, словно щенок.

 

— Это какая-то ошибка, — решила Фрэнки, отказываясь надеяться. — Иначе нам бы наверняка кто-нибудь позвонил.

 

— Ничего не ошибка! Кандис позвонила к ним. Фильм покажут!

 

— Ты уверена?

 

Мелоди кивнула.

 

Высоковольтно!!!

 

Фрэнки остановилась посреди коридора, не обращая внимания на случайные толчки проходящих мимо учеников, и написала Бретту.

 

Он возник рядом в считаные секунды.

 

— Ты уверена? — спросил он.

 

Мелоди рассказала ему про новости от Кандис.

 

— Почему же Росс не позвонил мне?

 

Девушки пожали плечами.

 

— И с чего он вдруг передумал насчет запикселенных лиц?

 

— Может, почувствовал свою вину? — предположила Мелоди.

 

— Но они ведь хотели, чтобы участники приехали в студию.

 

— Ну так позвони им! — заявила Фрэнки.

 

Бретт четыре раза подряд набирал номер Росса. Его пальцы с черными ногтями летали по кнопкам с неимоверным проворством. Но каждый раз его звонок переадресовывался на голосовую почту.

 

— Ну ладно, — сказал Бретт, слишком взволнованный, чтобы неудача его обескуражила. — Давайте устроим совместный просмотр. Вы можете собрать всех ко мне в сарай к половине шестого? Я закажу пиццу.

 

Они разошлись в разные стороны, но теперь у них была новая цель. Фрэнки приподняла свою почтенного вида юбку — длинную, до самого пола, — и поспешила вниз по лестнице, делиться потрясающими новостями.

 

 

Не прошло и часа, как Бретт превратил свой музей монстров в уютный кинозал. Он повесил плоский телевизор, установил разношерстные стулья в четыре ряда и заставил стол коробками с пиццей, бутылками с газировкой и вазочками с конфетами. Дверь он оставил открытой, чтобы Джексон не перегрелся. Рядом с местом для Хита он поставил огнетушитель, для Вольфов припас три коробки мясной пиццы и даже поставил поближе обогреватель, на тот случай, если заглянет Ляля после фотосессии. А для Фрэнки стояла ваза с зелеными тюльпанами.

 

Комната быстро заполнилась народом, обсуждающим поворот судьбы. И по крайней мере пятеро сказали Фрэнки, как ей повезло, что у нее есть Бретт. Не нормал Бретт. Не КРУТ Бретт. Не Бретт, бывший парень Бекки. Все уточняющие определения исчезли. Границы были размыты. Он больше не был отделен от них. Он был просто Бреттом. Добрый знак. Если уж эта компания смогла ужиться, то смогут все.

 

— А вот и мы! — объявил он, прибавляя громкость.

 

Жевание и болтовня прекратились. Все расселись по местам, подпрыгивая от нетерпения. Бретт встал у телевизора, не в силах больше сдерживать волнение. Эта картина напомнила Фрэнки, как всего две недели назад она сама стояла, буквально уткнувшись носом в телевизор, и смотрела на него в больнице. Непредсказуемость жизни заставила ее улыбнуться. Надо же потерять голову, а секунду спустя — и сердце. Фрэнки Штейн наконец- то жила!

 

На экране появился Росс, и все радостно захлопали. Росс стоял рядом с доской, над которой красовалась надпись: «Школа «МЕРСТОН». Его внешность служила превосходной иллюстрацией поговорки, что «встречают по одежке». Росс, с его чистой кожей, большими карими глазами и ямочками на щеках, выглядел скорее как подросток из рекламы, чем как создатель сенсации.

 

— А разве он должен был показывать нашу школу? — спросил Девл.

 

Никто не ответил. Все, затаив дыхание, ждали, куда это все зайдет. Гоулия нервно подвинула очки повыше.

 

— С вами «Прожектор» второго канала, неделя Орегона, и наш девиз — «Второй — это истина» никогда еще не был более… хм, истинным. — Росс хохотнул. — Две недели назад я получил в частном порядке сведения о том, что здесь, в Сейлеме, живут монстры — да-да, самые настоящие монстры! — Он перешел на другую сторону доски. Там была уже другая надпись: «Школа «МОНСТР». — Неужели наихудшие кошмары оказались правдой? Или все-таки нет?

 

— Он сказал — «кошмары»? — переспросил Клод, щелкнув зубами.

 

Все дружно шикнули на него.

 

— Сейчас вы увидите интервью, которые мне удалось добыть у этих монстров. Некоторые из них заставят вас смеяться. Некоторые — плакать. А вместе они расскажут вам все, что вам требуется знать о «Моем соседе вурдалаке».

 

На экране появился заголовок, налился кроваво-красным и запульсировал под тему из «Психо».

 

— А куда они дели мою графику?! — возмутился Джексон.

 

Фррр!

 

— Извините, — сказал Хит, выпустивший струю огня. — Очень уж острая эта пицца с колбасой.

 

Внезапно сарай превратился в парилку. Но никто этого не заметил, потому что на экране появилась Бекка. Разодетая в белое платье с рюшками и вся красная от смущения, она сидела на скамье наподобие церковной. Все ахнули.

 

— Что она тут делает?! — спросил Бретт у телевизора.

 

Мелоди откинулась на спинку стула и прошептала:

 

— Что происходит?

 

Фрэнки рванула шов на шее.

 

— Понятия не имею.

 

— Камера показала веснушчатое лицо Бекки крупным планом, и та заговорила.

 

— Привет. Я — Бекка Мэдцен. Мой парень, Бретт, снял этот фильм, но он сделал это под принуждением. Существа, которых вы увидите, полностью подчинили его. Они втянули его в свою зомбирующую пропаганду и заставили отснять эти интервью, чтобы вы прониклись доверием к ним. Как только они его завоюют, они украдут ваши души и выпьют мозги. Но сейчас не время пугаться. Время действовать. Остановите их, пока они не остановили вас. И Бретт, если ты это смотришь — я люблю тебя. Ты можешь вернуться прямо сейчас. Я спасу тебя!

 

«Что происходит? Как это могло случиться? Кто это допустил?»

 

И шоу началось с интервью с Джексоном — с открытым лицом.

 

Мелоди ахнула.

 

— Бретт, что происходит?! — выкрикнул Джексон.

 

— Я не знаю!!!

 

— Нас обманули! — взвыл Клод, запустив в экран куском пиццы для любителей мяса. Пицца врезалась в телевизор, сползла и с чваканьем упала на пол.

 

— Теперь все узнают, где мы живем!

 

— Нас больше не пустят в школу!

 

— А как же моя учеба?!

 

— Где нам теперь прятаться?

 

— Как мы теперь будем?!

 

— Родители меня убьют!

 

— Я и так мертвая, а мои все равно меня убьют.

 

— Я теперь никогда не сыграю Джульетту!

 

— У меня же завтра экзамен на права!

 

— Этот ботан живет у меня внутри! — завопил Ди Джей. Лицо его блестело от пота. — Почему мама мне не сказала?! Почему никто из вас мне не сказал?!

 

Он протолкался через смешавшиеся ряды стульев и выбежал из сарая.

 

— Ди Джей, подожди! — крикнул Девл. Но было поздно. Ди Джей исчез.

 

— Жуть какая, — сказал Хит, покраснев.

 

— Ди Джей прав! Нам надо убираться отсюда!

 

— О боже, как нам это остановить? — спросила Мелоди посреди ширящегося хаоса.

 

— Понятия не имею, — ответила дрожащая Фрэнки.

 

У нее зазвонил телефон. Фрэнки переключила его на громкую связь, чтобы не подносить близко к искрящим контактам.

 

— Это что еще за мех?! — прорычала Клодин.

 

Фрэнки открыла рот, но не издала ни звука.

 

— Клео должна была знать об этом! — продолжала Клодин. — Она была неразлейвода с Беккой последние две недели! Она точно к этому причастна!

 

— Но почему она так поступила с нами?! — выкрикнула откуда-то сзади Ляля.

 

— Тебе-то чего беспокоиться? — воскликнула Лагги. — Тебя, по крайней мере, никто не увидел в лицо!

 

У Фрэнки внутри все забурлило.

 

— Ты на съемках? — поинтересовалась она, не зная, что еще сказать.

 

— В лимузине. Мы ехали на съемки, но увидели эту передачу по телевизору в машине. Я больше никогда в жизни не желаю видеть ни Клео, ни кинокамеру! Мы разворачиваемся и едем домой. Если только шофер не убьет нас по дороге. Он то и дело посматривает в зеркальце на нас и спрашивает, почему он не может разглядеть Лялю. Он думает, что мы как монстры действуем на его мозги. Он разогнал машину до ста сорока миль, клянусь! Мы с ума сошли, когда поверили Клео! Да чтоб на нее верблюд… Помедленнее!!! — закричала она. — Мы тебе ничего не сделаем, ясно? Фрэнки, будь осторожна с Мелоди и Бреттом. Возможно, они разработали этот план вместе с Беккой.

 

Мелоди ахнула.

 

— Это неправда! — закричала она в микрофон.

 

— В самом деле? У нас все было в порядке, пока не появилась ты.

 

— Клодин, я никогда…

 

— Не слушай ее, Фрэнки! Выбирайся оттуда как можно скорее! Мы скоро будем дома. Если этот ненормальный нас не убьет. Я сказала — помедленнее!!!

 

Связь оборвалась.

 

Фрэнки не знала, что и думать. Вдруг Клодин права? В ее теории был свой смысл. Бретт и Бекка… они встречались целую вечность. Он — режиссер-любитель, ищущий способ пробиться… и он случайно наткнулся на сенсацию столетия. Они придумали план… заслали Бретта с Мелоди к ним… чтобы завоевать их доверие и ее сердце. Его сарай был декорацией… афиши с дедушкой Штейном — бутафорией… сложным планом с одной лишь целью — просочиться в Голливуд.

 

— Как ты могла так поступить с нами?! — закричала Фрэнки на Мелоди.

 

— Фрэнки, я не понимаю, о чем ты!

 

Но Фрэнки больше не слушала ее. Мелоди — не более чем смазливое личико, которое использовали — как и всех прочих — в стремлении Бретта с Беккой к бессмертию. Какая ирония судьбы! Многим ЛОТСам бессмертие дано было от природы. Но Бретт с Беккой могли добиться его лишь так, как и прочие нормалы: продав душу за славу.

 

— Ты врал мне! — закричала Фрэнки. Но ее слова потонули в шквале оскорблений, угроз и объедков, летящих в Бретта. И все же она имела право кричать. Бретт недвижно стоял у телевизора и молча принимал бичевание.

 

— Бежим! — крикнул Девл. — Он не навечно окаменел!

 

И ЛОТСы выскочили из сарая и разлетелись в разные стороны, каждый сам за себя. Всякое ощущение единства исчезло. Они снова мчались, спасая жизнь. Фрэнки не знала, то ли ей бежать за ними, опрокинув Бретта на пол, то ли звонить родителям и требовать, чтобы они начинали собирать вещи.

 

И она побежала.

 

Она бежала, бежали и бежала, не зная куда. Искря и всхлипывая всю дорогу до Бейкер-стрит, Фрэнки не могла удержаться от мысли, что, возможно, Клео была права. Возможно, Виктору и вправду следует разобрать ее.

 

Потому что, если этого не сделает он, это может сделать кто-нибудь другой.

 

ГЛАВА 24

ГОЛОС СИРЕНЫ

 

— Ди Джей! — позвала Мелоди, свернув на Пайпер-лейн. — Джек-со-он!

 

Никто не ответил. Она побежала дальше, продолжая звать. Она бежала по обсаженным деревьями улицам, уворачиваясь от машин и мешая уличным футболистам, и звала, звала.

 

— Ди Джей! Джексон! — звала она на Дьюэй Кресент.

 

— Ди Джей! Джексон! — звала на Виллоу-вэй.

 

— Ди Джей! Джексон! — звала на Нэроу-Пайн-роад.

 

Ответа так и не было.

 

Тридцать минут спустя после массового исхода из сарая Мелоди все еще бежала и звала. И ни разу ей не пришлось остановиться, чтобы пшикнуть ингалятором. На самом деле она могла бы бежать и дальше, если бы думала, что с этого будет хоть какой-то толк. Это была единственная капля меда в сегодняшней бочке дегтя.

 

Мелоди аж тошнить начинало, когда она думала про заговор Бретта и Бекки. Чем теперь поплатятся ЛОТСы? И ради чего? Ради самолюбия Бекки? Карьеры Бретга? Ради кайфа?

 

Мелоди перешла на шаг. Весь этот бег никуда не мог ее привести. Куда существеннее был вопрос, что делать теперь. Продолжать искать Ди Джея и Джексона? Убедить Фрэнки в том, что она не имеет никакого отношения к этой передаче? Прятать ЛОТСов у себя в доме? Попросить отца скроить из них нормалов? Найти Бекку с Бреттом, нашинковать из них бефстроганов и оставить под дверью у Вольфов? Да, да, да, да и да!

 

Или можно заняться единственной особой, с которой никто не желал разговаривать. Той, которая, возможно, располагала ответами на вопросы. Той, которая нуждалась в Мелоди не меньше, чем Мелоди в ней, хотя, возможно, и сама об этом не знала.

 

Усевшись на бордюр, она набрала номер Кандис. Красная буква «Д» — Джексон, — написанная на резиновых носках ее черных кроссовок, расплылась и начала стираться. «А вдруг это знак? Вдруг я ему не нужна? Правильно ли я поступаю? А что, если…»

 

— Ап-чхи!

 

Шмыганье носом.

 

— Алло! Мел, ты? Боже ж мой, ты видела это шоу? Это ж не к добру, верно? Ап-чхи!

 

Мелоди закатила глаза.

 

— Кан, я знаю, что ты придуриваешься! Говори нормально!

 

— Ладно, чего тебе?

 

— Тебя призывает долг КРУТа. Мне нужна машина.

 

Мелоди прикусила губу, со страхом ожидая, что сейчас Кандис просто заржет и скажет: «Ты шутишь, что ли?»

 

— Когда? Где? Форма одежды?

 

— Что, правда? — переспросила Мелоди, потрясенная тем, что Кандис так легко согласилась. — Э-э… угол Форест и Клифф. Немедленно. Облегающая. Да, и прихвати что-нибудь для меня. Я тут вспотела. Скорее!

 

— Кандис ушла!

 

Ожидая сестру, Мелоди несколько раз набирала номер Джексона, но каждый раз ее звонок переадресовывали на голосовую почту. Тем же заканчивались и попытки позвонить Фрэнки. Мелоди встала, потянулась, прислонилась к дереву и позвонила еще раз. И еще. И еще. «А вдруг у них отобрали телефоны? Вдруг их уже согнали в тюремный фургон и везут в Алькатрас? Вдруг…»

 

— И-у-и-у-и-у-и-у-и-у!

 

От приближающегося воя полицейской сирены мысли Мелоди сковало ужасом. Облава началась.

 

— И-у-и-у-и-у-и-у-и-у!

 

Мелоди встала.

 

И-у-и-у-и-у-и-у-и-у!

 

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Руки дрожали от страха, а ноги — от желания пуститься наутек.

 

— И-у-и-у-и-у-и-у-и-у!

 

Зеленый внедорожник «БМВ» вывернул из-за угла, взвизгнув тормозами. Сирена сделалась громче, но тюремного фургона было что-то не видать.

 

— Эй! — позвала Кандис, перекрикивая сирену — гудок ее собственной машины. В копне белокурых кудрей были россыпью заплетены тонкие косички. На Кандис было желтое открытое мини-платье из шелкового шифона, ожерелье из павлиньих перьев и бирюзовые ботильоны из множества полосок. Тело девушки было покрыто мерцающей бронзовой пудрой, а от того количества «Черной орхидеи», которое набрызгала на себя Кандис, наверно, образовалась вторая дыра в озоновом слое.

 

— Это что такое?! — заорала в ответ Мелоди, заткнув уши.

 

— Звуковой эффект полицейской машины. Я его загрузила. Мне подумалось, что он может как-нибудь пригодиться для поездки по делам КРУТов. И не переживай насчет девяноста девяти центов. Они вычитаются из налогов.

 

— А выключить ее ты можешь? — спросила Мелоди, запрыгивая на пассажирское сиденье. — У меня и без того в голове звенит.

 

— Ладно, — пожала плечами Кандис. — Сирена ушла.

 

И они поехали.

 

ГЛАВА 25

МЕЛ-СПАСИТЕЛЬНИЦА

 

Восседая на деревянном троне, затянутом черной тканью, Клео рассматривала шатер, предназначенный для ожидания, и чувствовала себя истинной египетской царицей. Вокруг исступленно жужжали рабочие пчелки: тянули провода, протирали объективы камер и пытались катить стойки с нарядами по песку.

 

Подобно своим предшественницам, другим царственным женщинам, Клео созерцала золотые дюны, восхищаясь ветерком, напоенным амброй, и тем, как тот изменяет облик дюн нежными касаниями своей кисти художника. Можно было подумать, будто Ра поручил ветру сотворить эту красоту для нее персонально.

 

В былые времена подобные моменты сохраняли, запечатлев на пыльных стенах при помощи грубых изображений коршунов, зигзагов и отдельно взятых ног. К счастью, эти времена прошли. Как только ее подруги приедут, Клео сфотографирует Колин Ван Вербинтергарден, a «Teen Vogue» напечатает эти фотографии. Если этот номер вдруг попадет на тот свет, тетя Нефертити будет в восторге!

 

После трех часов подбора гардероба и драгоценностей, двух часов макияжа и укладки волос, маникюра и педикюра, включавшего роскошный скраб для ног с солями Мертвого моря, Клео была готова к фотографиям крупным планом. Также она была готова к фотографиям средним планом, фотографиям страстным, фотографиям царственным, фотографиям «я-слишком-сексуальна-для-этого-верблюда!» и фотографиям, которые позволят ей заявить о себе в исполненном соперничества мире ювелирного дизайна. Ее наброски и эскизы были заперты в сейфе «Бентли» Ману и терпеливо ждали своего часа, чтобы оказаться в центре внимания. И они его дождутся, как только она произведет на редакторов впечатление своим профессионализмом и репертуаром тщательно отрепетированных поз.

 

Изможденная стажерка подъехала к шатру на квадроцикле.

 

— Не слыхать еще? — спросила она. Ее волосы были перевязаны шарфиком от Гуччи и придавлены солнечными очками в белой оправе от Гуччи. Просвечивающий топ цвета лайма вздымался над джинсами в облипочку.

 

«Хм. Не поняла, кто здесь модель?»

 

— Джейдра не желает больше ждать. Мы теряем освещение.

 

«Да ну где же они?!»

 

Клео опустила голову и снова проверила телефон. Она в сети, батарея заряжена. Но новых сообщений нет. Бусины ее золотого головного убора зазвенели — в последний раз, если Клодин, Ляля и Лагги не явятся.

 

— Они должны были приехать два часа назад. Я не понимаю, — прохрипела Клео, кое-как совладав с ощущением, будто в глотке у нее застрял огромный комок шерсти. — Вдруг произошла авария?

 

— Тогда у вас три минуты на то, чтобы отскрести их от асфальта, или съемка отменяется! — отрезала стажерка, ударила по педали газа пробковой танкеткой босоножек от Ива Сен-Лорана и с громыханием покатила прочь.

 

Клео могла отправить еще одну смс — но смысл? Она уже отослала одиннадцать, самых разных по тону и до сих пор не получила ни единого ответа. В обычных обстоятельствах Клео подумала бы, что подруги на нее разозлились. Но не сегодня. Они писали ей весь последний урок, считая секунды до того момента, когда они смогут наконец-то присоединиться к ней на съемочной площадке.

 

Клео взглянула на саран, в который были завернуты ее ноги для сохранности педикюра. А потом заковыляла на каблуках к своему лысому спасителю.

 

— Ману! — проскулила она, глотая слезы, что привели бы ее обратно в трейлер визажистов. — Ты не нашел их еще?

 

Ману стоял в дальней части шатра вместе с четырьмя полицейскими, охраняющими драгоценности. Ману снова проверил три мобильника. Он поднял темные глаза и улыбнулся.

 

— Они подъезжают.

 

— Хвала Гебу! — Клео раскинула руки в виртуальном поклоне, но выдержала дистанцию, чтобы не взъерошить свое бюстье из перьев.

 

— Ко мне! — провозгласила Джейдра, наводящая страх редакторша отдела аксессуаров. Она соскочила с квадроцикла из-за спины стажерки и собрала свою команду аксессуарщиков. Ее короткие обесцвеченные волосы, молочно-белая кожа и безвкусно броские коктейльные кольца на каждом пальце дали Клео каплю утешения, в котором она так нуждалась. Очевидно, ювелирный бизнес не настолько преисполнен конкуренции, как она боялась.

 

— Девушки здесь, и они великолепны! Их надо только быстренько накрасить и одеть. Все, что не ухватим, подправим потом. Шевелитесь! Небо уходит. Скоро стемнеет.

 

«Она что, вправду сказала «великолепны»?

 

Клео всегда знала, что у Лагги и Клодин есть свой стиль. Привлекательные? Да. Интригующие? Несомненно. Экзотические? На все сто. Но великолепные? По нормальским стандартам? Хм, возможно, мир и вправду дозрел до перемен.

 

— Клео!

 

Клео радостно обернулась. Ее впервые за сегодня позвали по имени, а не просто — «египтянка».

 

Это была Мелоди Карвер. В шифоновом платье леопардовой расцветки.

 

«Неужто мир окончательно сошел с ума?»

 

— А ты что здесь делаешь?! — спросила Клео, оглядываясь через плечо в надежде увидеть, как подтягиваются остальные. Но увидела лишь блондинку в желтом платье, ковыляющую по песку на каблуках. — Где девчонки?

 

— Ты что, вправду думала, что они тут покажутся после того, что ты сделала? — поинтересовалась Мелоди. Ее сощуренные серые глаза смотрели враждебно и обвиняюще.

 

— Простите? — переспросила Клео. Золотые бусины снова зазвенели. — Мне сказали, что они здесь.

 

— Неправильно сказали. — Мелоди подхватила свалившуюся лямку и вернула обратно на плечо.

 

— Не будешь ли ты так любезна объяснить мне, что происходит? Начиная с того, почему на тебе поддельное платье от Роберто Кавалли?

 

Тут вперед выступила блондинка.

 

— Во-первых, это не подделка. Это винтаж восемьдесят девятого года. А во-вторых, это тебе придется объясниться.

 

— А ты кто такая? — язвительно поинтересовалась Клео. — Барби в дурацких ботах?

 

— Это Кандис, моя сестра, — сообщила Мелоди. — И мы приехали сюда как представители КРУТ, чтобы выяснить, почему ты преднамеренно отдала на расправу своих друзей. Я бы ждала этого от Бекки — но ты?! Ты хоть понимаешь, что наделала? Все…

 

— Bay! Джейдра сказала правду! — выпалил тощий, как щепка, парень в красных облегающих джинсах, белой майке с портретом царя Тутанхамона и трех муслиновых шарфах. — Я Джоффри. Просто Джоффри. А вы, девочки, и вправду великолепны. Вы, должно быть, из Лос-Анджелеса. У обеих второй размер, так?

 

— У меня нуль внизу и много сверху, — подмигнула Кандис.

 

— Сейчас я кое-что притараню! Вернусь прежде, чем вы успеете выговорить «Снуффлепаг»!

 

— Это саркофаг! — поправила его Клео в миллионный, наверное, раз.

 

— Обожемой, я савсем тупой! — пропел Джоффри, убегая.

 

— Мелли, ты мне не говорила, что мы едем сюда поработать манекенщицами! — просияла Кандис и, улыбнувшись, помахала рукой красавчику-фотографу.

 

— А мы не за этим! — огрызнулась Мелоди. — Мы приехали за правдой!

 

— Да какой правдой? — возмутилась Клео. Происходящего оказалось чересчур для нее. Снующие ассистентки. Пропавшие подруги. Великолепные нормалки. Облыжное обвинение. — Клянусь Гебом, я понятия не имею, о чем вы говорите!

 

— «Мой сосед вурдалак»! Интервью с незапикселенными лицами! Не делай вид, будто ничего не знаешь!

 

— Ничего я не делаю! — завопила Клео. Ей отчаянно не хватало объяснений.

 

— Их пустили в эфир! Интервью с открытыми лицами!

 

— Стой! Что-что?! — Клео застыла недвижно. — Как это могло случиться? — лихорадочно спросила она. — Я сама там была, когда…

 

— Ага! — Мелоди хлопнула в ладоши. — Таки ты что-то знаешь!

 

— Да я не хотела, чтобы это дурацкое шоу вышло на экран даже с запикселенными лицами! Я знала, что это опасно. Так зачем мне было желать, чтобы их показали с открытыми?

 

Клео потерла пульсирующие виски. Ее разум пытался уловить суть. Все еще пытался выяснить, почему ее подруги так здесь и не показались. Изумлялся тому, что подобная катастрофа могла произойти. Всех ее друзей разоблачили!

 

Снова подкатила стажерка на квадроцикле, сложила руки рупором и заорала:

 

— Джоффри! Новые девушки нужны были Джейдре одетыми и на верблюдах еще восемь минут назад!

 

— Тогда надо было сказать мне это девять минут назад! — раздраженно бросил Джоффри, передвигая плечики на стойке с нарядами. — Ладно, Новые Девушки, идите со мной! — позвал он.

 

— Идем! — И Кандис завихляла к стойке.

 

— Стой! — приказала Мелоди. Сестра мгновенно остановилась. — Мы сюда не за съемками приехали!

 

— За съемками! — шепотом взмолилась Клео. — Пожалуйста, снимитесь! Пожалуйста!!! Я все расскажу, что знаю! Клянусь Ра! — Она обратила лицо к садящемуся солнцу. — Нам надо разделаться со съемками — это недолго. Я даже подарю вам образцы из моей новой линии драгоценностей, как только она поступит в продажу!

 

— Обещаешь? — спросила Мелоди.

 

— Конечно! Ты что больше любишь, тигровый глаз или золото без ничего?

 

— Нет! Ты обещаешь рассказать все, что знаешь про эту передачу?

 

— Клянусь всеми девятью жизнями всех моих кошек

 

Пока сестры Карвер переодевались, Клео пыталась сложить головоломку воедино. Фильм вышел в эфир без пикселизации. Но как?! Она представить себе не могла, чтобы Бретт сделал это тайком от Фрэнки. Он был для этого слишком искренним. Даже если и встречался с Беккой, во что Клео по-прежнему верилось с трудом. Чтобы такой парень, как он, сделал… о боже! Бекка!!!

 

Мелоди вышла первой. В черном парике с челкой она выглядела, как хэллоуинская Клеопатра, только без ее развязности. Платье — без рукавов, с глубоким треугольным вырезом, из множества слоев воздушного белого шелка с золотой люрексной ниткой — плескалось под вечерним бризом, словно паруса. Серые глаза Мелоди были густо подведены бирюзовым и украшены накладными золотыми ресницами. Даже без драгоценностей, которые из соображений безопасности должны были надеть в последнюю минуту, Мелоди определенно выглядела как плод любви каирской и вавилонской моды.

 

— Эй! — окликнула ее Клео, чуть заметно улыбнувшись. — Хорошо выглядишь!., для тебя.

 

Мелоди усмехнулась.

 

«Наконец-то!»

 

— Марк Антоний, Марк Антоний, где коварство твое, Марк Антоний? — воскликнула Кандис, что разглядывала шатер, прижав руку к отчаявшемуся сердцу. На ней был точно такой же парик, как и у сестры, но платье Кандис было золотым, глаза ей подвели черным, а накладные ресницы были цвета нефрита. Джейдра была права: сестры Карвер великолепны. Но Клео была слишком преисполнена благодарности, чтобы ревновать. И кроме того, у нее волосы — настоящие! А это чего-то да стоит.

 

— Идите за мной.

 

Стажерка поспешно повела их через шатер под восхищенными взглядами персонала. Но Клео даже без этих взглядов знала, что их трио достойно «Vogue».

 

— Давай-ка лучше рассказывай, что тебе известно, — произнесла Мелоди краешком перепомаженных губ. — Потому что за мной не заржавеет снять парик и отправиться домой.

 

— Ладно.

 

Клео вздохнула и принялась рассказывать про свой план стереть фильм. Который теперь, когда она побывала на съемках, казался безумием. Прямо не верилось, что она чуть не совершила столь презренный поступок лишь ради того, чтобы очутиться здесь, посреди толпы перебравших кофеина, недокормленных нормалов, которые весь день напролет называли ее «та египтянка».