Теперь же соавторы предлагают обратиться к событиям, которые последовали, и не без участия Дамблдора, уже после произнесения Сивиллой Трелони второго пророчества о Вол-де-Морте. Попробуем представить себе, что же происходило за кулисами Большой Игры спустя некоторое время после знаменитого финала БИ-3.
Итак, после отъезда Люпина, 7 июня, Дамблдор, немного задетый высказываниями Ремуса, но понимающий, что они справедливы, тем не менее, не впадает в некую старческую депрессию, а берётся за дело в присущем лишь ему стиле, и, первым делом, с лёгкостью успокаивает Фаджа, уже так настроившегося на решение своей самой главной проблемы по имени «Сириус Блэк» и пережившего такой облом! Более того, Директор переворачивает всё так, что виноватым во всём оказывается только сам Фадж:
- “…Да, Министр, Клювокрыл улетел – так куда же вы смотрели, Корнелиус, пока я протокол подписывал? А ведь в моём имени целых пять слов! Да, Блэк сбежал – но я тут ни при чём, я-то был с вами, то есть был в замке, я же не могу находиться в двух местах одновременно! Да, вы тоже сделали, что могли, вы уже и дементоров пустили, и всё впустую. Ну, не расстраивайтесь. Хотите дольку?..”
Можно с уверенностью утверждать, что Фаджа уже немного воротит от этих долек Дамблдора, потому что съел он их за всё время пребывания на посту Министра вагон и маленькую тележку….
Спровадив Министра и его людей из Хогвартса, Дамблдор принимается за собственный коллектив, для начала вызвав к себе в кабинет Снейпа. Соавторы полагают, что первым всю правду о событиях БИ-3 узнаёт именно он. Одновременно зельеделец огребает по первое число и исключается из списков Дамбл-команды. Даже без утешения в виде дольки. После чего Директор запирается у себя в кабинете на пару-тройку дней, и, обхватив голову руками, старается осмыслить все произошедшие события и составить план действий «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». Он думает, много думает…
Ошибка Дамблдора, не пожелавшего своей волей вмешаться в судьбу Сириуса и Питера, и предоставившего это сделать Гарри, в конечном итоге не только чуть было не привела к гибели Сириуса от рук, точнее от губ, дементора, но и способна привести к возрождению Тёмного Лорда, мягко говоря, досрочному. Гарри не готов вступить в сражение с Вол-де-Мортом, а пока Дамблдор подготовит мальчика, сколько ещё людей погибнет. Возможно, и на эту тему «добрый» вервольф Ремус высказал любимому Директору «пару ласковых»! Вообще, как мы уже говорили, полученная от Люпина головомойка явно изменила отношение Директора к степени секретности своих действий. Да, некоторые вещи он по-прежнему будет скрывать от своей команды, но такой секретной Игры в одиночку, как третья, больше не будет. Более того, грядут тяжёлые времена, и команда Директора должна быть как никогда сплочённой. Так что будет время, и они узнают всё. Но постепенно…
Сейчас очевидно, что дело принимает совершенно неожиданный поворот. Когда Питер Петтигрю найдёт своего хозяина, возрождение Вол-де-Морта станет неизбежным. Но что же может предпринять Дамблдор, как лучше всего донести до Гарри правду о грядущей второй волшебной войне, как подготовить к этому мальчика, чтобы не сломать, обрушив на него всё в одночасье? “Подготовить… хм”, - говорит Директор и находит этот способ, надо сказать очень оригинальный, и, как всегда и бывает у Дамблдора, решающий сразу несколько задач…
Идея возобновить (для своих целей) знаменитый Турнир Трёх Волшебников, без сомнения, возникла у самого Альбуса Дамблдора. Почему мы в этом уверены?
1. То, что площадкой для проведения Турнира стал Хогвартс, а в жюри присутствовали представители исключительно Британского Министерства Магии, свидетельствует, по крайней мере, о том, что вся эта бодяга была затеяна по инициативе британской стороны.
2. Для возникновения самой мысли о возобновлении состязания, которое когда-то было прекращено из-за гибели участников (даже если постараться максимально снизить риск), необходимы определённая смелость мышления и большое политическое мужество, чего, очевидно, нет у Фаджа – он лишь следует за Дамблдором, хотя и делит с ним ответственность. Более того, подобная мысль вряд ли могла родиться среди представителей высшего звена Британского Министерства Магии – в силу умственной ограниченности одних лиц (Фадж или Бэгмен) и абсолютной незаинтересованности в Турнире других (Крауч).
3. Кроме того, кто может лучше всего помнить о Турнирах, не проходивших уже более века, чем Директор одной из участвовавших когда-то в Турнире Школ?
4. А если ещё обратить внимание на уровень посвящённости в Турнирные задания профессорско-преподавательского состава Хогвартса, то всякие сомнения отпадают.
Авторство идеи очевидно, и Дамблдор смело может ею гордиться. И ясно, что подтолкнул Директора на возобновление когда-то печально известного Турнира сам Гарри Поттер. А точнее, всему виной его не слишком хорошая успеваемость. Воспитание морально-нравственных качеств мальчика, чем все эти годы упорно занимался Дамблдор, - это, конечно, хорошо. Но пора бы и об учёбе подумать. Через два года мальчику сдавать СОВ, а кроме DADA (и то, благодаря Люпину, и частично по вине Дамблдора, напрочь зарубившего два первых года обучения DADA, приглашая чудо-преподавателей) мальчик нигде особо не блещет знаниями, в отличие от умницы Гермионы. А уже если и сам Гарри впоследствии заметил:
- “…В следующий раз, когда я не смогу освоить какое-нибудь заклинание, ты знаешь, что надо делать… напугай меня драконом…”, то Дамблдор в этом, увы, давно убедился (ещё на примере дементоров и факультатива по «Патронусу»). У мальчика, по свидетельству Шляпы, “…Не плохой ум…”, но знания успешно даются ему только при преодолении каких-то особо важных препятствий. Такая вот, говоря научным языком, индивидуальная мотивация учащегося.
- “…Ах, так? Пожалуйста, Гарри, вот тебе Турнир Трёх Волшебников, вот тебе несколько взрослых соперников, рядом с которыми надо выглядеть хотя бы достойно, а вот тебе и препятствия, для преодоления которых тебе придётся неплохо поработать головой. И проявить характер, куда же без этого. И сам, всё сам…”.
В общем, начало есть, и идея, безусловно, хороша, но вот на практике, как уже убедился Директор, этому могут помешать столько людей хороших и разных, что тут есть над чем подумать. Для быстрого воплощения своего замысла (а времени у Дамблдора чуть более двух месяцев), Альбус решает подбросить его своему дорогому другу Корнелиусу Фаджу. Как бы невзначай, тем более, пока у них хорошие отношения. А зачем мелочиться? Без согласия Министра такой серьёзный проект не осуществить, а если начинать «инициативу снизу», то бюрократия задавит. Слова Дамблдора, как он и рассчитывал, упали на благодатную почву… 5. Ах, Корнелиус, как поживаете?
Как мы помним, год УА был особо неудачным для Корнелиуса Фаджа. Весь год волшебный мир Великобритании в гостиных и на кухнях во всех подробностях смаковал историю сбежавшего из Азкабана Сириуса Блэка. И очевидно, что второе бегство маньяка (прямо под носом у поддавшего с Дамблдором Министра Магии) окончательно испортило дело. При этом, естественно, вся волшебная общественность на все лады ругала Министерство за беспомощность, и авторитет Министра, и без того не большой, стремительно приближался к нулю. Нужно было придумать что-нибудь этакое, чтобы спасти задницу…, то есть, чтобы подправить имидж Министра. В общем, Фаджу позарез нужно было какое-нибудь громкое событие, которое затмит в глазах магической общественности, мягко говоря, «неудачу» Министерства в поимке особо опасного преступника. Ожидаемый летом финал Чемпионата Мира по квиддичу на такое событие явно не тянул – это престижно для страны и хлопотно для Министерства, однако на рейтинге лично Министра это никак не сказывается. Да и горькое поражение трёх Сборных (Англии, Шотландии и Уэльса) на пути к финалу не приносило особой радости ярым болельщикам. Нужно было что-то свеженькое.
А поскольку всё новое – это хорошо забытое старое, то предложенная Альбусом идея “…Восстановления старой традиции и организация события европейского масштаба…” явно пришлась Министру по душе. Яркое событие, о котором будут говорить, фотографии, первые полосы газет и т.д.! Более того, самому Министру ничего не придётся делать. «Добрый друг» Дамблдор искренне согласился помочь Министру реализовать «столь блестящую» (кто бы сомневался?) идею, «пришедшую, разумеется, в голову самому Корнелиусу» (а что, в этом кто-то сомневался?). Он пообещал предоставить Министерству все данные о прошлых Турнирах из архива Хогвартса, сам Хогвартс в качестве площадки Турнира и, вообще, любую необходимую помощь в организации.
В общем, выпроваживая (“…Ах, какая радость, Альбус, что зашли, ну идите, идите скорее в Хогвартс – я обо всём позабочусь…Ну, идите же!..”), мы бы даже сказали, выпихивая Дамблдора из своего кабинета и с силой захлопывая за ним дверь, Фадж начинает лихо носиться и отплясывать по кабинету, выказывая чудеса владения приёмами акробатического рок-н-ролла.
Надо сказать, что, конечно же, Фадж был тронут этим доказательством дружбы и принялся за сложнейшее дело, которое, как известно, состоит у большого начальства лишь в том, чтобы раздавать указания подчинённым. Тут же в кабинет Министра были вызваны Глава Департамента международного магического сотрудничества Бартемиус Крауч и Глава Департамента магических игр и спорта Людо Бэгмен. А поскольку рутина никогда не входила в обязанности Министра, Фадж рассказывает им «свою» идею, хлопает в ладоши (в сугубо приказном порядке) и напрягает Крауча и Бэгмена. Бэгмен тоже только хлопает в ладоши (уже от радости, прекрасно осознавая, какие перспективы отрывает лично перед ним этот Турнир). И становится понятно, что всем заниматься будет Крауч, который стоит и хлопает ушами, а ещё скрепит зубами. И ведь не подкопаешься, переговоры с Главами двух других крупнейших европейских магических школ (Шармбатона и Дурмстранга) напрямую относятся к международному сотрудничеству.
Будь его воля, ни за что бы Крауч не взвалил на себя сразу два громадных дела (кроме текущей работы) – финал Чемпионата Мира по квиддичу и Турнир Трёх Волшебников! Однако против Министра не попрёшь, и знаток полутораста или двухсот языков Бартемиус Крауч приступает к переговорам, одновременно тихо (и исключительно про себя) проклиная приказ Министра, абсолютную бесполезность коллеги Бэгмена, обязанности которого на том, чтобы бегать и орать на каждом углу про неслыханное событие, облачившись в форму «Уинбурнских Ос», явно заканчиваются, и очевидное влияние на всю эту кутерьму Альбуса Дамблдора, в очередной раз строящего какие-то свои планы. А также особо ТОГО человека, который стал причиной рухнувшей карьеры Бартемиуса. Ибо, если бы не ОН, то приказы из Министерского кресла отдавал бы Кто-то другой…. Но делать нечего, и Крауч ведёт переговоры с Шармбатоном и Дурмстрангом, согласовывает их требования с Дамблдором и Фаджем, в общем, тащит весь этот воз на себе.
Начавшиеся уже в июне переговоры ясно показали, что у Директора Шармбатона мадам Олимпии Максим и Директора Дурмстранга Игоря Каркарова особого желания участвовать в возобновлённом Турнире нет. Ибо традиционное соперничество трёх лучших европейских школ Магии (как считают оба Директора) лучше не доводить до прямого соревнования и выяснения, чьи ученики действительно лучшие. Ведь пока нет явного фаворита, можно со спокойной душой считать фаворитом себя. И вообще, условия, которые выдвигает Британская сторона в лице Крауча (и примазавшегося к нему Бэгмена), создают у Директоров-соперников впечатление, что за всем этим стоит не Министр Фадж, а Альбус Дамблдор. Что в принципе верно. Однако при этом и мадам Максим, и Каркаров, не догадываясь о существовании БИ, её целях и задачах, ошибочно приписывают Дамблдору собственное честолюбие и желание победить. Они абсолютно уверены, что Дамблдор уже разработал чёткий план победы ещё до того, как они дали согласие. И в случае, если Директора и согласятся на участие их Школ в Турнире, этот план необходимо будет разрушить. А участвовать им придётся, потому что отказ – это признание превосходства Хогвартса, а хуже этого может быть только приезд делегации из Хогвартса во главе с Дамблдором и всего Британского Министерства Магии к ним в гости.
Очевидно, что подготовка к Турниру Трёх Волшебников заняла достаточно много времени. Слова Каркарова “…После всех встреч, переговоров, компромиссов…” свидетельствуют, что к согласию приходили долго и мучительно. Какие же разногласия вызвали подобные проблемы? Главным и непременным условием, выдвинутым Британской стороной, является место проведения возрождаемого Турнира – Хогвартс. Это нужно и самому Фаджу, но, что ещё важнее, это нужно Дамблдору. И по этому пункту, как это ни странно, стороны быстро пришли к согласию. И Шармбатон, и Дурмстранг тщательно скрывают место своего нахождения и не то, чтобы охотно, но и без особых возражений соглашаются на Британию. Это не уступка с их стороны, а соблюдение собственных интересов. Директора мыслили примерно так:
- “…А-а-а, Дамблдор хочет под видом Турнира узнать, где мы находимся, выведать наши секреты и тайны, а потом ещё и выиграть Турнир…”.
А вот затем Британской стороне пришлось пойти на упоминавшийся ранее Каркаровым компромисс. Ибо Директора понимали, что для победы Дамблдор должен выставить против них очень сильного ученика. А, наслушавшись о событиях, которые происходили в Магомире Великобритании последние три года, и мадам Максим, и Каркаров явно подозревали, какого именно ученика выставит в турнире Дамблдор. Естественно, Гарри Поттера. Своего явного фаворита. Мальчика, чьи силы (как считали Директора) абсолютно не изучены, кто мог оказаться невероятно грозным соперником, в общем, тёмную лошадку. Более того, как бы ни играл Дамблдор в объективность и равную симпатию ко всем своим ученикам, но коллеги-Директора прекрасно могли распознать слабость Дамблдора к своему любимчику.
В результате, они решают сделать маленькую пакость Дамблдору, изначально отстранив от Турнира Гарри Поттера. Для этого в ходе переговоров явно самим Каркаровым (о чём он впоследствии неосторожно проговаривается) выдвигается идея об опасности Турнира и о необходимости возрастного ограничения для участников. Прекрасная идея! Не придерёшься. Любимчик Дамблдора остаётся за бортом! Британское Министерство Магии в лице Крауча тут же соглашается. Во-первых, Турнир нужен Фаджу любой ценой. Даже ценой поражения Хогвартса, чтобы Дамблдор не мог примазаться к успеху. А во-вторых, прекрасная возможность подать эту идею как собственную инициативу с точки зрения безопасности участников. Лишний козырь для имиджа Министра! Всё всех устраивает.
В общем, к Дамблдору из Министерства, возможно, от самого Бартемиуса Крауча приходит сообщение о выдвинутой Дурмстрангом и Шармбатоном идее возрастного ценза. Явно с собственным комментарием:
- “…Теперь вам, Дамблдор, не удастся сделать участником вашего любимца Гарри Поттера…”. (Оттенок комментария, язвительный или сочувственный, оставим на совести самого Крауча). Такова официальная точка зрения, и уже давно ни одно министерское решение не вызывало у Дамблдора такого смеха. Желая подстроить Альбусу подлянку, драгоценные коллеги, сами того не ожидая, оказали ему неоценимую услугу. Что тут скрывать, чего-то подобного Дамблдор от них и ждал.
Чего же хотел от этого Турнира сам Дамблдор: победы Хогвартса, обеспечения Гарри лёгкого триумфа, собственной славы, унижения учеников других школ? НЕТ.
Первостепенной задачей у Директора значилось научить Гарри Поттера сражаться, обучив его практическим навыкам владения магией, и, что особенно важно, сражаться наравне с более взрослыми и сильными волшебниками, на повышенном уровне сложности заданий. Дамблдор должен сделать так, чтобы постепенно Гарри чувствовал себя с другими участниками в равном положении, не подвергая, одновременно, этих участников смертельной для них опасности. Несколько побочной, но, тем не менее, важной целью БИ-4 у Дамблдора значилось более детальное ознакомление Гарри с окружением Тёмного Лорда, его историей, да и вообще с теми событиями, о которых многие волшебники до сих пор вспоминают со страхом. Но об этом немного попозже… Одним словом, цель – это тренировка Гарри и его подготовка к не самому безоблачному будущему.
Однако, затевая этот Турнир сугубо для участия в нём Гарри, Дамблдора не могли не смущать и проблемы морального плана. Как вытолкнуть Гарри на Турнирную арену, но так, чтобы, во-первых, мальчик не возгордился своим избранием, во-вторых, не ощутил себя любимчиком Дамблдора - и то, и другое для воспитания личности – вещь опасная, и, в-третьих, в то же время не проявил малодушия и попросту не струсил перед лицом неизвестной опасности?
И тут из Министерства приходит радостная новость. Две первые моральные преграды можно устранить одним ударом, сделав избрание Гарри одновременно «незаконным и неотменяемым». Более того, Дамблдор и сам подумывал об идее возрастного ценза, ибо это предполагает наличие более сложных и опасных испытаний – что ему только на руку. Это же снимает и ответственность с Дамблдора за других учеников – они совершеннолетние и знали, на что шли. Однако Директор ждал инициативы от противоположной стороны, зная своих дорогих коллег как облупленных. И не ошибся. Решение же проблемы, обозначенной в третьем пункте, будет зависеть целиком от самого Гарри, одновременно поведение Гарри будет серьёзным экзаменом для Дамблдора – что сумел вложить Директор в мальчика за эти три года, и не прошли ли его старания даром?
Теперь самое главное - организовать всё так, чтобы избежать обвинений в предвзятости и подтасовке выбора, поскольку ни о каком легальном участии Гарри в Турнире и речи быть не может, а законно от Хогвартса будет участвовать совсем другой чемпион. Кстати, можно будет неплохо повеселиться, изображая детскую невинность! Так что в ответ на обращение коллег и Министерства Альбус со сдержанно спокойной миной (и, как мальчишка, ликуя в душе) соглашается на ограничение возраста участников. Взамен предлагая способ его осуществления.
Следующие события представляются нам примерно так: из архивов Хогвартса в своё время была извлечена запись об артефакте, осуществлявшем на предыдущих Турнирах отбор участников, знаменитом Кубке Огня, который всё это время (вероятнее всего) хранился в Школе. Косвенно это подтверждает тот факт, что на церемонию Кубок вносит Аргус Филч, который является школьным завхозом, то есть ответственным за школьное имущество. Но, впрочем, соавторы на этом не настаивают, возможно, Кубок пылился в офисе какой-нибудь Международной Конфедерации магов, которую Дамблдор, по совместительству, возглавляет. Важно, что именно Кубок Огня, согласно давней традиции, и предполагалось использовать для отбора участников. Однако, любой, кто бросит имя в Кубок, независимо от возраста, может быть избран – таково наложенное на него заклинание. Поэтому исправлять заложенную в Кубке идею простого отбора одного участника от каждой школы слишком трудно. Эта идея была заложена довольно давно и явно крепко, потому что все участники это хорошо понимают:
- “…Поэтому вносить поправку возраста в сам Кубок не стоит, лучше я сам проведу черту, через которую не сможет пройти никто, моложе семнадцати лет. Надеюсь, коллеги, вы мне доверяете?..”
Мадам Максим и Каркаров совершенно не доверяли Дамблдору, но, получив уступку с его стороны, были вынуждены согласиться с его идеей. Дальше они идут ещё на одну уступку, соглашаясь с базовыми условиями всех трёх заданий Турнира. При чём настаивают, что подробности заданий, также разработанные Британским Министерством Магии, являются сверхсекретным даже для Директоров и Дамблдора в том числе (ну а как же иначе…). Однако их всё равно продолжает что-то тревожить, хоть на Турнир обе Школы приезжают, имея свой замысел, как обмануть Дамблдора, но в то же время, будучи абсолютно уверенными, что и их явно где-то надули.
Увы, мадам Максим и Каркаров оказались абсолютно правы. Дамблдор самым бессовестным образом планировал обмануть их доверие. Однако сам при этом должен был оставаться белым и пушистым.
Короче говоря, за декламированностью и красивой целью Турнира как “…Лучшего способа установления дружеских контактов между молодыми волшебниками разных национальностей…” открывается такая подковёрная и закулисная борьба и возня, где каждый хочет посадить в лужу всех остальных, что становится понятно, что ни о каком укреплении взаимодействия и сотрудничества речь идти не может – каждый преследует только личные цели.
Дамблдор это понимает и вынужденно соглашается с таким поведением коллег и Министерских чиновников, отчасти оправдывая этим своё «не самое спортивное» поведение. Но при этом, Дамблдор – единственный из трёх Директоров, которому важна официальная идея Турнира – «сплочение учеников трёх Школ». В отличие от остальных, он знает, перед лицом какой опасности предстоит им сплотиться.
Однако для реализации плана Дамблдора по выдвижению Гарри как незаконного участника Турнира, Директору позарез нужно найти человека, который вложит пергамент с именем Поттера в Кубок Огня. Это можно было бы поручить Снейпу, однако он – в немилости за то, что своими эмоциями способствовал срыву финала БИ-3, и надолго исключён из БИ-4. Нужно новое доверенное лицо, человек, который будет правой рукой Директора вместо Снейпа. И, наконец, как всегда в начале нового учебного года из уст Дамблдора вырывается ставшая уже хрестоматийной фраза:
- “…Нам срочно нужен новый преподаватель DADA…”.
Умение Дамблдора решать сразу несколько задач одним кадровым назначением очевидно и в УА, и в ПП, и здесь:
- “…Аластор, мой старый друг, вы мне нужны!..”.
Так что все вздохи Директора по поводу того, как же трудно найти очередного преподавателя DADA являются ни чем иным, как его напускной немощностью.
Тем временем, пока в тишине кабинетов Министерства Магии, а также за границей идут все эти мелочные игры, в самом Хогвартсе о тайных замыслах Директора на следующий год никто не подозревает.
Скорее всего, как только Министерство начинает переговоры, немного повеселевший Дамблдор устраивает небольшое «производственное совещание» с МакГонагалл и Хагридом. Здесь Директор вынужден слегка повиниться перед командой, раскрыв им главные цели и задачи БИ-3. А заодно сообщив и о невиновности Сириуса Блэка, и о предательстве Питера Петтигрю. И Минерва, и Рубеус с удивлением узнают всю подноготную невероятнейших событий, проходивших в Хогвартсе в течение всего года. Это заставит их сделать определённые выводы.
Что же касается планов на следующий год, то Дамблдор сообщает своей команде, впрочем, без особых подробностей, так как сам ещё ни в чём не уверен, следующее. Бегство Питера Петтигрю может привести к очень серьёзным событиям, особенно, если он направится к Вол-де-Морту. Квиррелла команда Директора в своё время остановила, но что будет сейчас – точно не известно. Поэтому успехи Гарри Поттера в DADA нужно явно усиливать. И, увы, настало время познакомить мальчика с Непростительными Проклятиями. Да и другим подобные знания (увы!) могут понадобиться. И подходящая кандидатура для этого всё ярче проявляется перед глазами Дамблдора, Директор всё более убеждается, что в своём выборе он не ошибётся, хотя имя своего будущего помощника он не раскроет, пока не заручится его согласием и поддержкой. Но самое главное - в ближайшее время команде придётся сосредоточить силы всего Хогвартса, чтобы достойно принять участие в возрождающемся Турнире Трёх Волшебников.
Надо уточнить, что когда дело доходит до плана участия Гарри в Турнире, не взирая на возрастной ценз, то по этому вопросу Дамблдор оставляет свою команду в неведении. Пока… Не потому, что не доверяет им, однако учитывая необходимость абсолютно неспортивного обмана, который ему нужно осуществить. А ни МакГонагалл, ни Хагрид для этого не годятся. Их симпатия к Гарри Поттеру слишком известна, а слабые способности к обману – очевидны. Поэтому команда расходится с совещания в полном недоумении – зачем Дамблдор, учитывая такие важные события, не создаёт какой-нибудь особо сложный план БИ, а тратит своё и наше время на организацию Турнира, в котором Гарри Поттер по возрасту не будет участвовать. Однако, зная Директора, у них (особенно у Минервы) явно появляются некоторые подозрения.
Напоследок отметим, что все вышеперечисленные события происходили в промежутке времени между 7 и приблизительно 15-17 июня, и, скорее всего, после окончания этого совещания Дамблдор ищет у себя в записной книжечке и находит один, почти забытый и потёртый адресок…
6. «Кто такой Аластор Грюм, и с чем его едят?»
Аластор Грюм принадлежит к породе пенсионеров, у которых всё болит, но которые в своей жизни добились немалого и имеют серьёзные заслуги, хотя для многих и оказавшиеся забытыми в суете времени. К таким людям необходим особый подход, чтобы они не заводили свою песню о том, что они уже старые и ни во что ввязываться не хотят. Но всё-таки Аластор Грюм – это вам не Гораций Слагхорн, а человек, прошедший огонь, воду, медные трубы, лишение части носа, ноги, глаза и ещё бог знает чего. Причём прошедший это вместе с Дамблдором (опять-таки в отличие от трусоватого и себялюбивого Горация).
И Дамблдор приглашает Грюма как своего главного помощника вместо Снейпа. Хотя и временно – на срок не больше 1 года, потому что должность проклята, и Директор это знает. А значит, в дальнейшем Директор вновь собирался опираться на помощь своего столь преданного, но местами неразумного сотрудника, если, конечно, воспитание зельевара не затянется… Но Дамблдор откровенен перед Грюмом (кодекс Люпина в действии), чтобы в процессе розыгрыша БИ-4 Аластор не дал задний ход.
Мы уверены, что Дамблдор, приглашая Аластора в Хогвартс, сразу раскрывает ему все карты, сообщив, для чего действительно он, Грюм, нужен Альбусу в этом году. По мере информирования Аластора о своих планах на будущее и о том, что ко всем событиям, происходившим с Гарри в школе, имеет непосредственное отношение сам Директор (который, казалось бы, должен оберегать мальчика от всего на свете), оба глаза Грюма становятся практически одинаковыми по размеру. Да, степень изумления Аластора представить себе не сложно. Но почему же Директор проявляет несвойственную ему разговорчивость?
Не прошло ещё и месяца, как Дамблдора проработали на предмет его методов ведения БИ. И Директор явно задумался, в какую же ситуацию он поставит своего старого друга, если не расскажет ему обо всём сразу и, тем самым, подставит его. Грюм, конечно, - боевой товарищ, и поймёт Директора, но Дамблдор не может с ним поступить так, как в своё время поступил с Люпином. Впоследствии, когда другой старый друг (Слагхорн) не пойдёт на уступку Директору, Дамблдор вынужден будет пуститься на уговоры и даже прибегнуть к помощи Гарри. Грюм ведь может просто обидеться на Дамблдора за то, что тот использует его как куклу, ничего не сказав заранее (и это после стольких лет дружбы), и в результате может даже отказаться от своей роли уже в самом начале учебного года. Это будет провал БИ, которая едва успела начаться.
С этим связан и второй момент: Дамблдор приглашает Грюма не просто преподавать, а в качестве своей правой руки, на место Снейпа, и должен рассказать ему многое. А именно, чего Директор вообще хочет добиться своими Большими Играми, кто является его главными помощниками в БИ, а также свой план непосредственно по БИ-4 ещё до начала его реализации, иначе, что же это за главный помощник, который не в курсе дела? Дамблдор обязан рассказать, для чего именно он приглашает Грюма в Хогвартс – Директор не может допустить ещё одного провала и не хочет бегать весь сентябрь за Аластором с уговорами и вазой с дольками.
Долго ли пришлось уламывать Аластора - доподлинно неизвестно, но надо думать, меньше, чем Слагхорна, ибо Грюм в доску свой и помочь Дамблдору с воспитанием Гарри (сына своих бывших единомышленников по Ордену Феникса) согласится без нытья о прибавке к жалованью. Нелегальность и некоторая нечестность, как нам кажется, Грюма не смущали, потому что он хорошо знает, что такое официальная (Министерская) честность, и к тому же в вопросах, что действительно хорошо и что хорошо лично Министру Магии, разбирается блестяще. Реакцию настоящего Грюма на предложение Директора мы так и не узнаем, однако, некоторые намёки на то, что всё происходило именно так, в тексте присутствуют:
1. Когда лже-Грюм «учит» Малфоя, и прибегает МакГонагалл, Барти в ответ на её реплику о том, что “…Дамблдор наверняка вам говорил…”, отвечает, рассеяно почёсывая подбородок:
- “…Да, что-то такое упоминал…”.…”
И потом:
- “…Наверное, я так и поступлю…”. …”
Из чего явно следует, что лже-Грюму Дамблдор ничего такого в школе не объяснял, а, следовательно, обсудил с настоящим Грюмом всё, касающееся и процесса обучения, и всего остального, ещё летом, а если объяснял – значит, предварительно заручился согласием своего собеседника.
2. Когда Дамблдор ведёт допрос Крауча-младшего, тот не говорит, что Дамблдор уже в школе попросил его бросить имя Гарри в Кубок, а сказал только, что: “…Мне надо было много у него …” (Грюма) узнать…”…”. То есть кроме методики преподавания Барти попутно узнаёт, что интересы Дамблдора и Вол-де-Морта совпали. И во время допроса Дамблдор просто вне себя от гнева, как нам кажется, не только потому, что Крауч-младший посмел так обойтись с Аластором, но и потому, что Барти сумел проникнуть в тайные планы Директора и Грюма.
Таким образом, соавторы не сомневаются, что Директор был достаточно откровенен со своим другом. Что же касается второго пророчества, то Дамблдору не обязательно было говорить, что он чувствует, будто Вол-де-Морт где-то близко, или что–то в этом роде. Достаточным объяснением могло стать то, что он (Дамблдор) хочет научить Гарри защищаться от Тёмных Сил, сделав участником Турнира. Этого экс-аврору было бы достаточно. Грюм готов пойти на обман, но ради благих целей, и эти цели Дамблдор, как нам кажется, раскрыл ему до начала учебного года.
И вот когда Грюм соглашается и на преподавательство, и на авантюру с Кубком, составляется план, который старики обговаривают вдвоём. План прост, гениален и местами очень смешон. Во-первых, Директору очень важно, чтобы истинный виновник «выбора» Гарри остался неопознанным, никто не должен даже заподозрить Грюма в причастности к выбору чемпионов, поэтому Грозный Глаз первое время просто должен держаться как можно дальше от Турнирных дел, и тогда на Грюма, в случае чего, не подумает никто.
Во-вторых, во всех деталях был разработан способ обмана Кубка Огня. Общими усилиями Дамблдор и Грюм остановили свой выбор на заклинании «Конфундус» и помещении имени Гарри в Кубок от четвёртой школы. На то, что всё происходило именно так, указывает тот факт, что Дамблдор не выказывает ни малейших признаков удивления при действиях «Грюма» в комнате чемпионов – всё это составная часть заранее разработанного плана.
И, наконец, нужно было придумать версию, которая окончательно обелила бы Дамблдора в глазах Министерских чиновников и иностранных гостей и направила подозрения в адрес никому не ведомых Тёмных Сил. Также необходим человек, который поддержит Дамблдора в момент наезда на него этих иностранных гостей и в кульминационный момент «беспомощности и растерянности» Директора предложит какую-нибудь странную версию, отводящую подозрения от Дамблдора и направляющую их, как обычно у него и заведено, на некие Тёмные Силы. А на кого ещё лучше всего всё свалить?
Самое смешное в этом плане состоит в том, что Грюм, по их общей с Дамблдором задумке, должен выложить гостям всю правду – самый лучший способ скрыть враньё (как говорил великий Отто фон Бисмарк: «Если хочешь одурачить мир, скажи ему правду»). Ставка Директора себя оправдала – авторитет Грюма ещё очень высок, его заслуги помнят, бывшие Пожиратели Смерти так и вовсе его откровенно боятся, а история с обвинением Тёмных Сил во всех смертных грехах подходит Грюму как никому другому. Всё хорошо, замысел Тёмных Сил раскрыт, но вот почему-то ни Грюм, ни Дамблдор не знают, откуда же эти Тёмные Силы вдруг взялись в Хогвартсе. Однако во всём винить, уважаемые дамы и господа, нужно только их… «И не надо на меня так смотреть, Игорь…».
Вскоре очень многие в Министерстве узнали о новом назначении Грюма, хотя Дамблдор не обязан был утверждать кандидатуру в канцелярии Фаджа. Причём знали не только начальники, но даже рядовые сотрудники. Об этом осведомлены и Артур Уизли, и Аммос Диггори, и главная сплетница Министерства Берта Джоркинс, а оттуда информация просочилась в прессу, на радость Риты Скитер. Конечно, Грюм – бывший сотрудник Министерства, экс-аврор, однако давно уже отошедший от дел и не поддерживающий тёплых, а то и никаких отношений с бывшими коллегами. Более того, его считали свихнувшимся, а самые смелые (и самые глупые) рассказывали про него анекдоты. Остальные же, скорее всего, просто его побаивались.
Реакция самого Фаджа вряд ли была слишком одобрительной. Тем более, когда он узнал не только личность преподавателя, но и программу его курса. Но, не желая пока ссориться с Дамблдором и не имея законных рычагов воздействия на независимого Директора, он промолчал. Да и ругаться с Дамблдором Фаджу пока не выгодно – Турнир всё-таки. Хотя этот проклятый Турнир не принёс ожидаемого. Ибо произошла явная внутриминистерская подножка. Согласно достигнутой договорённости, в жюри Турнира кроме трёх Директоров Школ-участниц войдут Бартемиус Крауч и Людо Бэгмен. Сразу три представителя Великобритании из пяти. И для Министра Магии Великобритании больше места не нашлось! В этом почему-то видится своеобразная пощёчина со стороны Бартемиуса за лишнюю работу, которую Министр ему поручил исходя из собственных эгоистических побуждений. Фадж сунул палец в рот опасному человеку. Под маской внешнего лоска скрывается жёсткая натура.
Однако дело Крауч обставил явно хорошо – не подкопаешься. Возможно, выдвинул аргумент, что тогда другие Министры Магии тоже потребуют участия в жюри Турнира. Кроме того, мы это дело начали, нам его и закончить. Фаджу пришлось проглотить и эту пилюлю. Увы, бедняга Фадж пока не понимает, что авторитета у него нет ни малейшего, что над ним только подсмеиваются (как болгарский Министр Магии), что его используют «втёмную», как прикрытие, как марионетку, «кидают», «делают» и так далее. Или всё же начинает понимать?
Снова обратимся к датам и отметим, что, что вышеописанные события происходят в промежутке между серединой июня и серединой августа, потому что к моменту получения Гарри 17 августа чудаковатого письма с приглашением в «Нору» у Дамблдора уже почти всё готово. И Аластор, черканув пару строк Ремусу, собирает чемоданы, и Директора с жеманной улыбочкой обещали не опаздывать. Лето в самом разгаре, хогвартские студенты отдыхают на каникулах, в Министерстве продолжается возня, Департамент международного магического сотрудничества пашет в преддверии финала Чемпионата Мира…
Однако, жизнь, с которой Дамблдор играет очередную партию, снова делает неожиданный ход. Примерно в это же время где-то в Албании (причём уже не в первый раз) происходят важные и далеко неоднозначные события.
