Амброз Бирс 14 страница

- Заводские корпуса и сооружения окружены подобными барьерами – стенами по всему периметру, – продолжал Комаров. – Очищенный таким образом воздух вновь поступает в атмосферу. В его предварительной и основной очистке участвуют подземные очистители. Кроме того, вся рабочая зона разбита на ряд родственных участков. Мощнейшие вентиляторы засасывают дым из заводских дымоходов в специальные коллекторы – фильтры, где примеси конденсируются, все ценное выбирается, а остальное сжигается. Таким образом, достигается полнейшая очистка атмосферы, а введение в нее уже на выходе спецкомпонентов, позволяет получить практически чистый, лесной воздух планеты. Ведущий научный центр планеты контролирует этот сложный, но необходимый процесс.

Земляне выслушали этот удивительный рассказ с огромным вниманием и интересом, понимая необходимость его применения там, на родной земле, где подобному уделяется слишком мало внимания.

Голос завода стал слышнее. При приближении делегации одна из дверей бесшумно открылась. Люди оказались в светлой абсолютно бесшумной зале.

Навстречу землянам уже шел айбенго во всем голубом. Его энергичный вид, загоревшее лицо с красивыми жгуче–черными глазами, оставалось добродушно–спокойным. Поприветствовав всех, айбенго пригласил людей в центр залы. Земляне ответили своим приветствием, последовав за айбенго. Остановились в изумлении, поняв, что перед ними действующий макет всего заводского цикла.

- Да, друзья. Это - работающий макет всех заводских установок по производству разнообразных чистых металлов. Главное в нем - производство стали. Далее - производство дорогих металлов – патины, золота и других подобных, – начал свое объяснение Комаров.

Здесь, на этом макете и других подобных ему, идет своеобразная отработка всех заводских процессов. Тем временем, Айбенго ободряюще улыбнулся всем, производя непонятные манипуляции на пульте управления.

- Оператор действует по нашему плану, – сказал Комаров. – Сейчас он включил процесс производства чистого железа! Начиная от загрузки в плавильную печь и заканчивая получением чистейшего, голубого цвета металла, весь процесс длился гораздо быстрее, чем на земле. Чем это объяснить? Скорее всего, температурным режимом и подготовкой шурфы, ее расщеплением на составляющие.

Владимир Иванов отметил момент плавки по своим кварцевым часам и, не выдержав, даже захлопал в ладоши, когда стало известно, что плавка окончена, по сравнению с подобным земным, с большим опережением. Девушки тоже горячо поддержали Владимира. Айбенго удивила горячность землян, а затем он понимающе улыбнулся людям. Комаров сказал ему что-то на языке айбенго, и тот весело рассмеялся, разрядив обстановку.

 

Далее, оператор продемонстрировал получение некоторых других металлов и сплавов, известных и неизвестных людям. Поразило получение платины и золота. Процентный выход благородных металлов был очень высок.

- Эгида очень богатая планета! – объяснял Комаров. – Здесь и на других, освоенных эгидянами планетах, добывается много золотоносной руды, других благородных металлов. Применяют золото не только для украшений – больше всего в быту: для изготовления посуды, сантехнических приборов, в медицине и во многом другом. Впрочем, вы сами убедитесь в этом, – продолжал Комаров.

Окончилось наглядное экспериментирование. Несколько минут стояла тишина, а затем земляне перешли к подробному ознакомлению с устройством доменного хозяйства, с процессом самой плавки. Айбенго отошел в сторону, с интересом наблюдая за людьми. Кое-кто, вооружившись микропроцессорами и печатной техникой, сам, или с помощью Павла Комарова, пытался зафиксировать главное из увиденного. Прошло более часа интенсивной познавательной работы людей. Айбенго уже сидя наблюдал за происходящим. Раза два или три к нему обращался Комаров за разъяснением тех или иных вопросов, возникающих у землян.

- Друзья, не увлекайтесь! Впереди нас ждет еще практическое воплощение увиденного! – наконец проговорил Павел. Подойдя к оператору, сделал знак остальным, требуя внимания.

От себя и от имени землян Комаров поблагодарил айбенго за предоставленную возможность увидеть теоретическое и практическое воплощение плавильного производства. Павел указал рукой на макет, одновременно почтительно поклонился айбенго. Его примеру последовали все остальные. Айбенго улыбнулся, приняв эту благодарность, и указал на проем двери, ведущей вглубь здания. Все последовали за Комаровым, который шагнул в дверь, раскрывшуюся при его приближении. Взорам экскурсантов открылась не менее величественная зала – плавильный заводской цех.

Отступая назад, можно сказать, что подобная экскурсия землян была, в первую очередь, запланирована командованием Электрона. Было решено начать изучение иной цивилизации с металлургической отрасли Эгиды, хотя трудно было не предпочесть и другие отрасли науки и техники этой удивительной планеты. Астрофизики, электронщики, просто физики и другие специалисты земли, в это время не сидели, сложа руки, – начали изучение важнейших отраслей науки и техники, посещая нужные объекты, в сопровождении Самуэля Пробста.

Итак, продолжим наш рассказ.

 

Несколько операторов, во всем голубом, в легких головных уборах, удобно располагались в пункте управления в центре залы, за внушительным пультом, с многочисленными приборами, сигнальными лампами, телеэкранами компьютеров. Комаров и все пришедшие поприветствовали айбенго, ожидая. Один из эгидян, видимо старший, ответив на приветствие, подошел с доброжелательным видом к Комарову. Они переговорили на языке айбенго. Это было разрешением к дальнейшему осмотру завода.

- Здесь диспетчерский и командный пункт управления всеми заводскими процессами, фактический мозг его! – начал рассказывать Комаров. Земляне фиксировали услышанное, используя свою «малую технику»,

- Роль обслуживающего персонала в заводских процессах, как и повсюду, сводится к минимальному контролю над автоматикой и электроникой и над процессами в целом. Все графическое исполнение, как и у нас на земле, - только в более емкой форме, - служит исходной программой для многочисленных компьютеров – автоматов-исполнителей, начиная от исходного, нулевого цикла, до конечного, - получения готовой продукции. Огромное значение в хозяйстве Эгиды айбенго придают самым разнообразным сплавам, а в электронной промышленности, почти как у нас, - известным диэлектрикам и полупроводникам, лазерно-плазменным процессорам, - в широком и оригинальном смысле исполнения. Первостепенное значение здесь придают роботизации особо сложных процессов. Разнообразные сплавы металлов – золота, серебра, платины, титана и других из расширенной ими таблицы своих ученых, разумеется, и чистые металлы – находят на Эгиде самое широкое применение. Эстетической стороне вопроса айбенго придают огромное значение.

- А сейчас, прошу всех в цеха! – предложил Комаров, проходя вперед.

В течение нескольких часов земляне с интересом знакомились с удивительными процессами плавки, где преимущественно применялась электро - и атомно-плазменная энергия. Людей почти не было видно. Случалось, менялся вышедший из строя сложный блок какого-то механизма. Эту работу делали умные «руки» роботов – автоматов.

За год многое успели узнать, изучить и перенять земляне у своих новых, более совершенных во всех отношениях друзей - айбенго.

Нельзя не отметить выпуск товаров домашнего, хозяйственного обихода. Небольшие холодильники и морозильники, телевизионная и радио аппаратура, малые микрокомпьютеры для походов и отдыха на природе – поражали своим совершенством, разнообразием и надежностью в работе.

- Как уже известно, эгидяне не нуждаются в больших повседневных запасах продуктов питания, поэтому здесь пользуется спросом «малая» техника – объяснял Комаров. – Эгидяне научились хранить эти продукты в первозданном, свежайшем виде! Тем не менее, многое создается для инопланетных путешествий. Айбенго любили их за неожиданные приключения и возможность познания новизны.

Для детального изучения многих процессов производства для людей созданы были хорошие условия – в течение нескольких месяцев специалистам предоставлялся отдельный коттедж на территории завода со всем необходимым оборудованием. Оставалось достаточно быстро и эффективно использовать выпавший на долю землян шанс и удачу, что они и делали.

Еще ни разу людям, кроме небольшой и не столь высоко развитой планеты России, не встречалась высокоразвитая планета! Не было еще достаточного опыта в организации подобного знакомства. Все приходилось делать с чистого листа, а это не просто.

Многие достижения айбенго были известны на земле. Эгидяне внесли в них свою колоссальную лепту, и они заиграли своими удивительными самобытными красками, упростив до минимума, а иногда полностью заменив многие процессы более экономичными и эффективными. Частенько, на земле, для решения своих жизненных задач, люди избирали долгий, окружной путь.

Эгидяне эти вопросы решали просто и эффективно.

Особое восхищение вызывало применение мысленного модулирования при разработке новых механизмов и машин. Оно позволяло изготавливать сложнейшие по назначению детали этих машин, минуя промежуточные фазы. Ни один чертеж не способен выразить мысль изобретателя, как это может задумать наш мозг! Только он способен на высочайшую фантазию – в конечном итоге, - мысленный расклад самого сложного на отдельные, понятные и простые фазы действия всего механизма и процесса в целом.

Залогом этого выполнения было тесное сотрудничество инженеров – модуляторов и медиков, модельеров и художников – дизайнеров. Лишь в результате совместной творческой работы, где учитывается все: вес, форма, цвет, долговечность, комфорт и многое другое, – давалось разрешение на единичный выпуск детали, приспособления, машины, а уже после испытания – серийный выпуск изделия.

Используя слабые биотоки мозга специалистов в разнообразных областях конструирования, после достаточного усиления – создавалась программа тому или иному станку – автомату-роботу для окончательного воплощения задуманного в своеобразном «чертеже». После этого создавался сам узел или механизм.

Как уже известно, читателю, догадка астрофизика Постникова Георгия Семеновича, по вопросу ухудшения световой энергии планеты России, подтвердилась. По просьбе землян, эгидяне возвратили световой поток Антея в прежнее состояние. Это позволило «россиянам» опять в полной мере получать животворное тепло.

Кроме того, с помощью радиотелескопа эгидян и уточненных координат, удалось наладить связь с планетой Россией. Это была великая победа разума Вселенной!

Получены две радостные и волнующие радиотелеграммы. В первой говорилось следующее: вновь, как и прежде, светит и греет солнечный Антей! Все живое возрождается к жизни. На России всенародное ликование и праздник. Землян осыпают почестями и подарками. Малочисленный, но добрый, народ планеты благодарит людей Великой Земли за гуманный подвиг! Узнав о том, что жители Эгиды исправили свою ошибку, совершённую по незнанию, «россияне» благодарили могучих соседей - покорителей Вселенной!

В другой телеграмме сообщалось, что «Элеонора Иванова благополучно родила сына и просит отца - дать ему имя. Дети и остальные земляне чувствуют себя хорошо».

Многие электроновцы стали предлагать Владимиру нравившиеся им имена. Однако никто не настаивал, - ведь только отец имел на это свое неукоснительное право. И Владимир сделал выбор, назвав сына Эйтоном, в честь благородного и мужественного эгидянина, что в переводе на земной язык означало – «дерзновенный и могучий». Это он, первый пришелец из далекого космоса, дерзнул совершить смелый и мужественный полет на далекую и таинственную землю. Жаль, что она оказалась столь негостеприимной и коварной для Эйтона и соплеменников. Но ведь это было так давно!… В ответной радиограмме, предназначенной лично Элеоноре, сообщалось о желании отца ребенка назвать сына Эйтоном. Эгидяне по достоинству оценили этот поступок землянина. Они объявили всенародным праздником день наречения нового Эйтона, когда была увековечена память о самом мужественном сыне Эгиды – Эйтоне и Эйтоне - землянине, принявшего эстафету всеобъемлющего разума мироздания. И это не все.

В Парке великих свершений Апассеи, вместе с именами землян, совершивших беспримерный подвиг, на Доске Памяти было теснено золотом имя Эйтона - самого юного космонавта Вселенной.

 

Все меньше времени оставалось для обратного старта на землю. На 1 сентября 2089 года, по земному исчислению, назначен этот знаменательный старт. Раз за разом земляне проверяли, не упущено ли что-нибудь из намеченного по плану. Работы хватало всем. Айбенго полюбили людей за их непосредственность, доброту, преданность и великие устремления. Этой же любовью отвечали им земляне.

Айбенго, в последние дни пребывания людей на Эгиде, старались передать все лучшее – младшим братьям по разуму, - нисколько не сомневаясь в правильности своего выбора. Это касалось экипажа Электрона.

По отношению к экипажу Фотона была избрана иная тактика.

В течение полугода, применив крайний метод – «гипнозомодуляцию» - к отдельным из командного состава лицам, эгидянам удалось изменить их душевный мир к лучшему. Мы уже касались этого, поэтому пусть извинит меня читатель за назойливость.

Даже такой убежденный в правоте своих действий, - командир Джеймс Клейман, начал мыслить и действовать по иному, разумному. И это не только в понятии электроновцев. Как уже известно из истории, по точному определению многих ученых - философов древности и умных современников, - доброе начало в человеке всегда побеждает злое, стоит человеку этого захотеть. Айбенго, применили свои богатейшие знания медицины, - учли особенности мозга человека, - помогли доброму началу одержать главную победу – победу над злом. Многие фотоновцы изменились. Пропала агрессивность, жажда наживы и расовое неприятие. Появилось обратное – доброжелательность, честность в выражении своих мыслей и стремление услышать и оценить мнение других. В течение года айбенго наблюдали за «выздоровлением» отдельных фотоновцев. Большинство из них получило некоторое право к самостоятельному перемещению по планете. Им разрешено было элементарное ознакомление с достижениями айбенго. Тяговый двигатель космического корабля «Фотон» был модорнезирован, так же, как и главный двигатель «Электрона», что позволяло значительно увеличить скорость корабля.

Клейман высказал просьбу экипажа к айбенго, - разрешить им обратный полет на землю. Совсем недавно обоим экипажам землян было разрешено общение между собой. Это происходило под наблюдением эгидян. Видимо, они проверяли эффективность своего лечения. Общение землян прошло в дружеской атмосфере. Здесь фотоновцы узнали о намеченной дате возвращения электроновцев. Клейман повторил просьбу – приурочить свой отлет к этой дате. Айбенго выслушали мнение Эванса на этот счет. Роберт не стал лукавить, сказав, что фотоновцы изменились в лучшую сторону. Эванс посетовал на сложность обратного полета, и возможность одновременного возвращения может иметь только положительное значение. Даже усиленные, с помощью айбенго, технические возможности кораблей новейшими разработками, - двигателей в частности, - не уменьшало степени риска предстоящего возвращения.

И Эванс, и Клейман, от имени своих экипажей, сердечно благодарили айбенго за оказанную помощь.

Однако, полную свободу действий фотоновцы так и не получили. Им, в сравнении с электроновцами, айбенго передали только незначительную часть своих достижений, - как говорится, «что посеешь, то и пожнешь».

 

Однажды, экипажи «Электрона» и «Фотона» были приглашены в Космический Центр Эгиды – в столицу Апассею, в одно из величественных зданий планеты.

Миновав массивную дверь, земляне оказались в огромном, округлой форме, зале, освещенном неярким светом. Постепенно и этот свет угас. Создалось впечатление, что люди оказались в космическом пространстве, подсвеченным чем-то изнутри. Взорам людей предстало огромное звездное небо, в котором действительность переплеталась с фантазией айбенго.

Вот он сверкающий всесильный Антей – местное Солнце, дающее свет и жизнь всему живому этой Галактики! Чуть дальше и под некоторым углом к созвездию Антея, расположена еще одна, не менее величественная Галактика. Сердца людей забились учащенно и радостно! Они узнали свою, солнечную Галактику. Вот она крошечная и такая беззащитная Земля! Ее спутник – Луна, казалась серебристой крошечной точкой. Земляне удивленно переглядывались между собой, не смея говорить, - такого масштаба, оригинальности и точности воспроизводства Вселенной им еще видеть не приходилось! Пылевидные облака, - а их было достаточно, - отсвечивали фосфорическим блеском. Там, где должна быть маленькая планета Россия, все было затянуто космической пылью. Главный ориентир экспедиции – созвездие α – Центавра, было ясным и не столь далеким. И даже Спиральная Галактика в созвездии «Андромеды», известная на земле под номером 131, была запечатлена на этом гигантском макете, изображенная под большим углом к ее экваториальной плоскости. Здесь, на этом огромном небосводе хорошо просматривались и более темные пятна – так называемые «дыры». Возможно, это были своеобразные туманности – будущие зародыши новых звезд, - ведь Вселенная бесконечна во времени, являясь вечной и вечно меняющейся.

Позднее, астрофизики Электрона, делясь впечатлениями от увиденного, долго обсуждали отдельные детали строения Вселенной.

Это говорило о том, насколько эгидяне опередили землян в познании звездного мира.

В благодарность за увиденное, земляне оставили свою историческую запись в «Книге Памяти». Это оказалась не первая подобная запись. Здесь красовались непонятные письмена еще нескольких представителей иных цивилизаций, что и подтвердил Павел Комаров. Подобное имело символический характер, но в нем был заложен величайший смысл!

Значит во Вселенной, или вернее, в Звездных Галактиках, открытых эгидянами, существует несколько цивилизаций! Это давало замечательный импульс к новым открытиям этих и других миров!

Все меньше времени оставалось землянам до обратного старта. Обе экспедиции усиленно готовили корабли в дальнюю дорогу. 31 августа последний предстартовый день прощания с планетой Эгидой, и с ее великим народом - айбенго. У землян царило празднично – печальное настроение, ведь они здесь приобрели новых друзей, старших братьев по разуму. Комаров и Пробст с семьей возвращались домой после длительного и такого знаменательного плена.

Земляне давно были готовы к обратному старту. Несмотря на их желание последний раз насладиться красотами Эгиды, еще раз подышать ее чудесным воздухом, необходимость заставляла усилить вахту – проверить работу всех узлов и механизмов корабля.

В середине дня Павел Комаров был вызван в столицу Апассею. Возвратился он очень быстро и сразу прошел в каюту командира.

- Айбенго приглашают землян на просмотр кинофильма! – сказал Комаров Эвансу.

- Что за фильм, Павел? – Роберт Эванс был взволнован.

- Сказали, что будет интересно! Айбенго желают, чтобы присутствовало больше людей!

- Хорошо, с удовольствием посмотрим! Эгидяне не будут зря тревожить людей перед стартом!

Распорядившись не терять бдительности, оставив вахтенных на усиленном дежурстве, делегация электроновцев с интересом покинула корабль.

 

Ч А С Т Ь Т Р Е Т Ь Я

 

 

КОВАРНОЕ ПРОШЛОЕ

 

Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем

современное; глубже опускаясь в смысл былого, раскрываем смысл будущего; глядя назад,

шагаем вперед.

А. И. Герцен.

 

Глава 1

 

Пьесы природы всегда новы, потому,

Что каждый раз появляются новые

Зрители. Жизнь – прекраснейшее ее изобретенье, а смерть доказывает, что

у нее много жизни.

В.Гете.

 

Через два часа большой комфортабельный воздухолет плавно приземлился у огромного величественного киноконцертного здания Апассеи. Как и в большинстве случаев, оно выражало неведомую архитектурную композицию, зовущую куда–то в бескрайнюю Вселенную. Глаза отдыхали в его лучезарных лучах, а мозг начинал чувствовать мелодичную, светлую музыку, исходящую от красивого и продуманного дизайна – будь то розовые стены, плавно переходящие в нижнюю, цокольную часть здания из неведомого металла, перламутрового цвета или его заменителя, до перехода к крыше золотистого цвета, играющего разнообразными красками. И все это отвечало настроению людей, находило в душе каждого присущий ей отклик. Само величественное здание и крыша сливались в единое целое; казалось, что они жили в этом мире вечно, незримо и постепенно растворяясь в чистой голубизне неба Эгиды. Это была живая музыка камня, красок и величия природы - единение красоты и вечности.

Земляне проследовали внутрь. Убранство залы, куда их пригласили, было простым и грандиозным. Высокие потолки, расписанные словно живыми цветами, не подавляли своим величием, а любезно приглашали в эти кущи цветов насладиться ароматом и нежностью. Мягкие, изящные кресла из неведомого материала, располагались правильными внушительными полукружьями. С каждого места прекрасно видна вместительная сцена. Свет постепенно угасал, открывая взорам своеобразный экран. Он опоясывал внушительное переднее пространство от потолка до пола сцены. Земляне удобно разместились на предложенных местах.

- Это известная, но более совершенная, голография в трехмерном измерении, – тихо пояснял Комаров.

Легкий, прохладный ветерок освежал лица людей.

- Сеансы, почти как на земле, длятся чуть более двух часов, - продолжал Павел. – Сегодня, возможно, будет сделано исключение! Как уже говорилось, преимущество голографии в удивительном приближении зрителя к месту действия, а трехмерность позволяет следовать за героем и со всех сторон видеть происходящее, чувствовать всю сложность действительности, с присущими ей ароматами и красками.

Раздались слабые и тревожные звуки неведомой музыки, и вместе с ними ярко засветился экран, а если быть более точным – впереди зрителей лежащее пространство обрело свои естественные очертания. Правее и сверху появились титры букв на русском языке, принятом на земле за международный. Только теперь земляне стали понимать, о чем будет этот фильм – айбенго озвучили и довели до реальности рукопись, привезенную землянами на Эгиду, использовав кинопленку своих пращуров. Создатели фильма приносили извинения за возможные искажения действительности той далекой эпохи, но они будут очень незначительными. Темп музыки медленно нарастал, оставаясь столь же величественным. Их десятеро.

Вот они далекие герои прошлого, неведомые пришельцы, пять тысяч лет назад посетившие землю! Взорам людей и айбенго предстали те, кто долгое время занимал умы ученых обеих цивилизаций.

Мужественные гигантские фигуры из плоти и крови, облаченные в эластичную дышащую голубую ткань, спокойно взирали на своих потомков. В центре – командир космического корабля Этлы – Эйтон. Во всем его облике чувствовалась огромная сила воли. Его большие прекрасные глаза, с немым укором взирали на незнакомцев - землян, осмелившихся после всего случившегося с Этлой, прилететь на Эгиду. Но, странно! Люди не ощущали страха или неудобства от его взгляда, наоборот, Эйтон ободрял и поддерживал неведомых ему коллег.

Теперь музыка уже другая – какой-то быстрый танец, который когда-то уже слышали люди. В нем угадывалась арабская или похожая на нее мелодия.

Вот и далекие потомки землян – египтяне, гордые и не очень, одеяние которых земляне видели лишь в музеях и на обложках многочисленных цветных журналов, там на земле. Современные египтяне сохранили традицию старины с добавлением нового и более практичного – такова жизнь!

Вот он, Тахим – первым увидевший странный и загадочный голубой шар, летящий с небес; главный жрец и Провидец Грядущего храма «Бога Солнца – Ра» - Джеэльфа - сын Солнца и Бог на земле, Менес–могущественный фараон древнего Египта. Музыка достигла своей кульминации. В ней прослеживались грозное начало и тема глубокого страха. Герои появлялись ненадолго и ненавязчиво, но оставались в памяти людей даже после исчезновения с экранов.

Теперь совершенно иная картина предстала взорам зрителей. Торжественные звуки музыки не угнетали больше людей. Музыка звала вперед, в загадочные дали, возвышала душу. В ней, на первое место, выступало великое благородство, мужество и самопожертвование.

Этла, шарообразная, голубого цвета, хорошо видна со всех сторон на фоне темно-зеленого ковра травы, освещенная лучезарным Антеем. Зрители ощутили, как нежен и мягок этот травяной ковер! Провожающие, а их было очень много, плотным кольцом обступили десятерых. Короткие последние напутствия и знаки прощания. Космонавты исчезли в чреве Этлы. Все смолкло. И даже пение птиц, мелькавших до сего времени в голубом небе планеты, на мгновение прекратилось. Торжественные и проникновенные звуки чудесной музыки, зовущей в неведомые дали, печальные и вдохновенные, разнеслись далеко вокруг и тут же оборвались на высокой ноте. Провожающие айбенго отодвигаются от Этлы, размыкая людские объятья. Космический корабль остается в гордом одиночестве. В одно мгновенье пламя цилиндрических дюз взметнулось со всех сторон, плавно приподняв голубую махину. На доли секунды Этла зависает над Эгидой, и в одно мгновение исчезает в голубой безоблачной дали. Воцаряется глубокая тишина. Мертвая, почерневшая земля остается людям как память о прощальных минутах расставания. И вновь звучит неведомая музыка, в которой надежда просится из души, зовет к вершинам человеческого счастья. Десять молодых деревьев, заботливо посаженные на месте старта, устремляют свои зеленеющие молодые вершины в голубое небо, наполняя окружающее жаждой жизни и неувядаемой памятью о героях.

Сменяется и эта картина. Теперь зрители вместе с космонавтами ощутили мощный пульс двигателей и жизненный тонус Этлы. Мягкий свет освещает центральный пост управления кораблем. В кресле Эйтон. Неведомый оператор, как опытный поводырь, умело показывает и остальных, занятых своим делом. Эйтон внимателен и спокоен. Его руки и мозг беспрерывно наблюдают за работой разнообразнейших приборов. Их немного, но достаточно; они не подавляют количеством, создают оптимальный рабочий климат в отсеке командира. Далее, незримый поводырь ведет каждого зрителя от прибора, к прибору. Теперь становится понятным назначение целых узлов и конечная цель Этлы. Чувствуется грозное дыхание и безмолвие бесконечности. Оно передается людям своеобразной музыкой и еще чем-то влекущим и убедительным. Ощущение реального космоса было очень похожим на то, что недавно пережили электроновцы в своем путешествии.

- Жутко! – тихо прошептала Эльвира, крепче прижимаясь к подруге. Это живительное прикосновение дает успокоительную силу обеим, зачарованно следящим за экраном.

Видимо, так уж устроен человек, и ничто так не успокаивает, как близкое общение со своим подобием, а возможность высказать свои душевные переживания успокаивает еще лучше.

Теперь зазвучала иная музыка, созвучная сложному миру чувств и переживаний космонавтов в этом холодно – зловещем спокойствии бесконечности, окружавшей песчинку из металла, плоти и крови, дерзнувшую так неосторожно, но смело на смертельную схватку с ней. Этот разительный контраст настраивал на глубокие переживания.

Стремителен полет Этлы. Постепенно, но неумолимо, звездное небо меняло свою яркость и расположение. И, вот, слабый голубоватый отблеск озарил путь Этлы. Все ярче лучезарные лучи, исходящие от маленькой пока, далекой звезды. Голубовато – розовый свет от нее все ярче освещает обшивку космического корабля. Так и плывет корабль в этом ярком голубом сиянии. Зрители понимали, что нелегко в скоротечном фильме, показать все перипетии сложного космического полета и изменения звездных миров. И все же эгидянам блестяще удалось показать, что эта лучезарная звезда – наше земное Солнце. Там, на далекой земле, ласковое и милое, но грозное здесь, в космосе, способное убить все живое. Зрители сами становятся героями этого полета. Они ощутили, как интенсивнее заработала установка защиты от этих смертоносных солнечных лучей, беспокойнее стали космонавты Этлы.

Солнечные блики пока еще робко, но все увереннее, пробегают по мужественным лицам айбенго. Страшное позади. Эйтон улыбается Солнцу – так он встречает новое Звездное Небо Вселенной. Лицо Эйтона преображается. Оно задумчиво – доброе, с легким оттенком грусти. О чем думает Эйтон? Быть может в этот миг он вспоминает родную Эгиду, близких и любимую, доверчивым деревцем прижавшуюся к нему в последнюю минуту расставания? Возможно, ему представилась таинственная планета Земля и он, властелин Вселенной, сгусток чудодейственного разума, гордо шагает по ее незнакомым тропам!? Возможно.

Зрители ощутили эти предположения и их сердца, в этот миг, бились в унисон с сердцем Эйтона.

Вот еще одна, совсем крошечная звездочка, слабой точкой засветилась на экране и застыла в немом ожидании. Здесь были и другие планеты, которые медленно перемещались вокруг своего светила – Солнца, по мере полета Этлы.

Постепенно звезда, вероятно к которой был путь, увеличивалась в размерах. Вокруг нее хорошо был виден голубой ореол неба и облаков, подобных небу и облакам Эгиды. Это первый и хороший признак наличия жизни на планете. Яркость и расцветка облаков менялись по обычному закону. Слабый, но достаточно видимый ореол нежнейших тонов красок, образовал воздушно–невесомую вуаль вокруг своей таинственной пленницы. Это еще раз подтвердило догадку астрофизиков Эгиды о наличии атмосферы на этой планете.

Эйтона и его товарищей охватило волнение первооткрывателей. Земляне в зале поняли, что впереди планета Земля!