Учащийся группы №­_____ 10 страница

Другая существенная сторона человеческой природы есть активность, самодеятельность организма. Она выражается очень рано в человеческой жизни. Одни из первых движений суть движения самопроизвольные, обусловливаемые накоплением силы в центрах движения и возникающие без предварительного внешнего возбуждения. Во все время детства этот род движений занимает видное место, так как невозможно подвижность дитяти всецело свести на внешние возбуждения, остающиеся при неизменности внешней обстановки одними и теми же. Дети, как известно, крайне непоседливы и суетливы, всякого рода движения с самых первых лет своей жизни они очень любят; когда они сыты, выспались, 115 здоровы, они охотно совершают движения ручками и ножками, с чувством удовольствия они издают разные неопределенные звуки, стараются захватить попавшиеся им предметы, ко всему тянутся. Такие звуки и движения и суть первые зародыши детской игры. Игра есть выражение самостоятельной деятельности организма, вызываемой и поддерживаемой непосредственно приятностью траты накопившихся энергии и силы. Она совершенно необходимое явление в жизни развивающегося организма, заключает цель в самой себе и никаких посторонних и отдаленных задач не преследует. Взрослый под влиянием запаса сил и энергии работает, дитя при тех же условиях играет. Источник обеих деятельностей один и тот же.

Самые ранние и простые игры — физические, подвижные, главное содержание которых составляют движения. Их можно разделить на две большие группы: игры, совершаемые с помощью одних органов тела, без всяких орудий, и игры, совершаемые с помощью разнообразных орудий. К первому разряду принадлежат: простые движения руками, ногами, головой, туловищем, сначала более или менее бессвязные и беспорядочные, а потом комбинированные и систематические: беганье, прыганье, скакание, танцы, разные свободные, не на приборах гимнастические упражнения; ко второй группе принадлежат: бросание вещей на пол, стучание по столу разными предметами, игра в прятки, бросание в цель, комкание бумаги, попытки рисовать и др.

С развитием психической жизни в детскую игру будут входить новые и новые элементы, игра не будет простым приятным движением или рядом движений, но выражением в движениях разнообразного психического содержания. Сначала психический характер игр выразится воспроизведением в играх предметов, лиц и событий из окружающей дитя жизни, и игры будут строго подражательными; потом понемножку в играх начнет проступать самодеятельность дитяти, собственная переработка полученных впечатлений, их искусное или неискусное выражение вовне, в движениях.

Игры получат тогда постепенно творческий характер и обнаружат психическую природу человека, особенности в складе его ума и чувствований, свойства всей обстановки дитяти и его личного развития. В играх можно будет предугадывать будущего деятеля, его вкусы и склонности. В творческих играх, а равно и подражательных, движения уже не будут иметь того преобладающего значения, какое они имеют в подвижных играх. На первый план в играх выступит тогда психическое содержание игры — представления и чувствования. Психическое содержание, психический элемент игры достигает высшего своего развития в общественной игре, когда участники игры распределяют между собой роли, когда игра превращается нередко почти в драматическое действие2 116 в котором актеры и зрители бывают соединены в одних и тех же лицах. Многие общественные игры имеют художественно-драматический характер. Таким образом, одиночные подвижные игры, с одной стороны, и общественно-драматические, с другой, представляют начало и конец в развитии детской игры, ее исходный пункт и ее высшее завершение.

В играх, равно как и в развлечениях, главный двигатель есть непосредственное удовольствие, возникающее от движений и соединенной с ними душевной деятельности; игры и развлечения только и существуют ради удовольствия, ими доставляемого.

Элемент чувства всегда занимает в них самое видное место. Для игр требуется некоторый запас сил и энергии. Но дети могут так увлекаться игрой, т. е. тем удовольствием, которое она доставляет, что изнуряют, истощают себя, играют чрезмерно и переутомляются, как взрослые от работы. Даже больные дети и те пытаются и хотят играть и действительно играют, конечно в меру сил своих и здоровья. Игра больных детей бывает очень тихой, медленной и вялой. Так как игра, как и всякая другая деятельность, представляет известный процесс, чем-либо оканчивающийся, то и удовольствие в игре получается не только от самого процесса, но и от того результата, который достигается игрой. С этой точки зрения самый простой вид игры есть такая игра, которая начинается исключительно вследствие доставляемого удовольствия и может быть окончена в любой момент, когда, следовательно, конец, результат игры не представляет никакого интереса, а важен лишь самый процесс. Можно сказать, что результат заключается в самом процессе, в том удовольствии, которое доставляет игра. Таковы игры маленьких детей. Сейчас они играют в лошадки и от этой игры во всякое время готовы перейти к катанию друг друга на санках или тележке; потом бросают в самой середине и эту игру и начинают что-нибудь рыть, городить, ловить птичек и т. д.

без конца. Всякая игра им приятна, и потому они готовы менять игры беспрестанно. Важно, чтобы была игра, чтобы она не прекращалась, а меняться она может сколько угодно. С развитием детей их начинает интересовать не только процесс, но и самый результат игры, то, чем игра кончается. Начав что-либо строить, дети увлекаются самым процессом, но часто они с большим интересом относятся и к окончанию — что-то выйдет из их постройки, каков будет домик. Нередко они бывают не прочь сохранить результаты своей игры на некоторое время, чтобы и самим полюбоваться, и другим показать. Чем больше возраст детей, тем больше бывает их интерес к окончанию игры.

Внимание детей к результату игры имеет большое значение в том отношении, что прокладывает путь к новой деятельности, сначала занятиям1 а потом и работам. В детских занятиях элемент 117 чувства вместе с движениями несколько ослабляется, зато усиливается умственный, теоретический элемент, выдвигается вперед интерес знания и достижения определенной цели. В занятиях дитя ставит себе определенную цель. Цель нужно отличать от результата, который привлекает внимание детей к игре и одушевляет ее. Результат есть простое окончание игры: что вышло, то и ладно. В игре дитя не задается непременным намерением достигнуть известного результата, оно довольствуется таким, какой получается, худ ли он, хорош ли. Начиная играть, дитя хочет именно играть, т. е. приятно провести время. Поэтому оно легко переменит одну игру на другую, легко перейдет из одной партии в противоположную и не будет особенно много печалиться, если попадет в разряд побежденных. Цель же с самого начала определяет всю деятельность, и ее достижение представляет громадную важность. Как скоро ставится цель для деятельности, первенствующее значение получает эта цель; деятельность же, процесс являются лишь служебными орудиями для достижения цели. Так и бывает в занятиях, где цель первенствует, где удовольствие получается главным образом от достижения цели; от самого же процесса удовольствия бывает сравнительно мало. Интерес к цели предполагает гораздо большее умственное развитие, чем интерес к результату, так как при цели деятельность с самого начала объединяется и систематизируется, постановка цели предшествует самой деятельности.

При детских занятиях цель обыкновенно не бывает отдаленной, она лежит близко и достигается скоро. Обещать журавля в небе малым детям нельзя, им детей не заманить; малым детям нужно дать синицу в руки, и тогда они будут заниматься. Но с возрастом детей, их опытом и развитием цель занятий постепенно отодвигается все дальше и дальше, а вместе с тем занятие превращается в работу. В работе самое главное и существенное — цель, которая достигается не сейчас, не скоро, а через более или менее продолжительное время. Самый процесс работы может быть неприятен, для работы человеку придется оторваться нередко от приятных игр, развлечений и занятий. Работа часто бывает вынудительной. Но и работой в конце концов руководит чувство же — стремление избежать страдания и достигнуть наслаждения; только осуществление этого стремления совершается не сейчас, а в более или менее отдаленном будущем.

Таким образом, из пассивной стороны человеческого существа развиваются в жизни детей потешки, забавы и развлечения с оттенками эстетическим и умственным; из активной стороны развиваются игры различных видов, занятия и работы. Все эти деятельности значительно различны между собой, но в то же время и сходны, так как это суть деятельности. Вся жизнь есть деятельность,, 118 а выражаться она может различно: то в пассивных формах, то в активных. Пассивность есть такая деятельность, которая на каждом шагу обусловливается и совершается по возбуждению отвне и за отсутствием этого внешнего возбуждения замирает, прекращается. Человек с преобладанием пассивности есть сам по себе весьма скучливый человек, он раб среды, без внешних приятных возбуждений со стороны он жить не может, в нем самом нет источника для деятельности. Это человек со слабой волей, с малой настойчивостью, человек не способный к произвольному вниманию, к продолжительной и методической работе. Он не может держать себя в руках, он требует ухода за собой, семи нянек, толпы друзей, большого города. Жить в деревне он совсем не в состоянии, там он замрет. Человек с преобладанием активности стремится к господству над средой, он не ищет жадно внешних возбуждений, в нем самом кипит и струится чистый источник самодеятельности.

Это человек воли, способный к борьбе с препятствиями и продолжительному активному вниманию. Он и себя может держать в руках, и других.

Итак, источник детских развлечений и игр лежит глубоко в природе человека, это не какое-либо мимолетное явление в жизни детей. Развлечения и игры находятся в прямой и непосредственной связи со всей жизнью и деятельностью детей, затрагивают как физические, так и душевные детские силы, упражняя их в разнообразных направлениях. Поэтому нужно остерегаться соединять развлечения и игры с каким-либо одним жизненным процессом, одной стороной детского существа. Детская игра имеет универсальный и вместе целостно-органический характер; дитя в игре живет всем своим существом, действует разносторонне, а не только одним умом или мускулами. Игра есть явление очень сложное, одновременно физическое и психическое.

Активная и пассивная стороны человеческой природы развиваются не в последовательном порядке — одна за другой, а одновременно; человек не может превратиться на какой-либо период времени в существо исключительно воспринимающее или творческое. Таким образом, развлечения и игры всегда пойдут друг с другом вместе, а равно и все те формы деятельности, которые развиваются из развлечений и игр. Одновременно с играми дитя может отдаваться занятиям и даже работе. Предоставленное самому себе, оно, конечно, всегда предпочтет развлечение или игру как деятельности, доставляющие непосредственное и значительное удовольствие; но условия, среди которых дитя растет, и влияние взрослых могут рано побуждать дитя на занятия и даже на работу. Бедность, тяжелые материальные условия семьи могут заставить дитя рано работать; желание родителей достигнуть скорейшего умственного развития детей и стремление сообщить им 119 пи разнообразные знания возможно раньше могут вызвать занятия параллельно с игрой. Таким образом, одновременно с развлечениями и играми в детской жизни могут идти занятия и работа, хотя это и будет не вполне правильно и нормально. Игры, занятия и работы должны бы следовать одни за другими, не вытесняя и не сменяя одни других, но постепенно прибавляясь одни к другим.

По естественному порядку, сначала параллельно существуют развлечения и игры, с преобладанием развлечений; потом игры усиливаются, а развлечения в то же время становятся тоньше и сложнее; далее к играм понемногу присоединяются занятия, причем игры преобладают; затем постепенно значение занятий увеличивается, но развлечения и игры продолжаются; наконец появляются и усиливаются детские работы, не исключая ни развлечений, ни игр, а лишь ограничивая несколько время, отводившееся им.

Тогда деятельность дитяти пойдет полным ходом. Корень всей этой деятельности один, а проявления ее различны.

П. Игры и инстинкты Изложенные соображения о возникновении и развитии развлечений и игр основываются на общих свойствах и условиях существования человеческой природы, именно на некоторой сумме свободных сил и энергии человека, не затрачиваемых на обязательный труд, на возбуждении этих сил к приятной деятельности впечатлениями, доставляемыми другими (развлечения) или получаемыми без посторонней помощи (собственно игры), на приятности физических и психических упражнений в игре. Но, может быть, у человека и животных существует особый инстинкт игры, так что игра возникает не из общих свойств человеческой природы, а из специального инстинкта, из особенного своеобразного источника? Бывала речь и об инстинкте игры или о врожденном стремлении к ней. Но ныне говорят о нескольких инстинктах, лежащих в основе игры и порождающих ее. По самой, можно сказать, новой теории детской игры *, все игры основываются на инстинктах.

Вообще не существует какого-либо одного стремления или инстинкта к игре, но есть отдельные инстинкты, имеющие важное жизненное значение, которые сполна еще не обнаруживаются в детстве, не в состоянии еще вызвать в это время серьезную деятельность, соответствующую их природе, но возбуждают людей и животных к предварительным упражнениям, в духе и направлении того или другого инстинкта. Такие предварительные инстинк* Karl Groos Die Spiele der Tiere. Jena, 1896.

120 тивные упражнения и суть игры. Взрослому человеку и животному чрезвычайно важно уметь в совершенстве владеть органами тела, бегать, прыгать, плавать, летать, т. е. уметь переменять место, преследовать добычу, убегать от врагов, бороться с ними и пр. Во всем этом видную роль играют инстинкты, а между тем из таких-то деятельностей и возникают игры. Чтобы началась игра, нужно не обилие сил, не большой запас энергии, которая текла бы чрез края и требовала себе выхода, а могучий инстинкт, который, не имея возможности в дитяти и молодом животном обнаружиться во всей своей силе, побуждал бы к подготовительным действиям, к предварительным упражнениям. Игра есть несовершенная форма позднейшей серьезной деятельности, возбуждаемой инстинктами, низшая, подготовительная ступень этой последней.

Котенок, играя, ловит клубок, как будто живую мышь; щенок в шутку кусает товарища, как будто грызется с ним; девочка одевает и раздевает куклу, как будущая мать; мальчик играет в солдатики, как будущий воин. Игра есть преддверие жизни, предварительное упражнение в позднейшей серьезной деятельности, подготовка к ней. В такой подготовке весь смысл и все, несомненно, весьма важное значение игры детей и животных. Игру порождают и определяют ее характер могучие инстинкты человеческой и животной природы, а не обилие сил, последние есть только благоприятное, но необходимое условие для возникновения игры. Играют утомленные дети, изнуренные животные, даже больные дети и животные. Очевидно, они повинуются в этом случае какомуто могучему инстинкту, который не обращает внимания на то, есть силы или нет их, а просто требует известной деятельности.

Поэтому Гроос говорит даже «о демонической силе инстинкта» (es ist einfach die demonische Gewalt des Instinktes selbst).

Основные положения изложенной теории не совсем справедливы. Наличность свободных сил и энергии для возникновения игры есть не просто благоприятное условие, но существенное, главнейшая причина детской игры. Не подлежит ни малейшему сомнению полное соответствие живости и увлекательности детской игры состоянию здоровья и запасу энергии у детей. Чем здоровее дитя, тем оно дольше и охотнее играет; больное дитя играет мало и вяло; совсем изнуренное дитя, серьезно больное вовсе не играет. Игра есть верный показатель детской силы, детской энергии, детского здоровья. Факты, на которые ссылается Гроос, что дитя, утомившееся прогулкой с родителями, по возвращении домой сейчас же принимается за игру и усталости у него как не бывало, что подобные же наблюдения имеются и над животными, нисколько не доказывают отсутствия связи между игрой и наличностью свободных сил у человека и животного. Прогулка с взрослыми может быть крайне неинтересной для дитяти, однообразной,, 121 скучной, а потому чрезвычайно утомительной. Но такое утомление совсем не свидетельствует об отсутствии сил. Необходимость оставаться в пустом обществе и поддерживать вполне праздный и бессодержательный разговор может утомлять серьезного мыслителя, но, вернувшись домой, он охотно может приняться за серьезную работу. Конечно, дети могут переутомляться играми, доводить себя ими до изнеможения. Но пока дитя играет, оно, следовательно, еще владеет некоторыми силами. Дитя совсем обессилевшее бросает самую интересную игру. Затем дети, переутомившиеся игрой, на некоторое время, т. е. впредь до восстановления сил, теряют охоту к игре. Недавно нам пришлось наблюдать девочку, переутомившуюся игрой вечером. На другой день утром она не только не захотела играть, но даже и встать с постели. Отлежавшись до завтрака, отдохнув и подкрепив себя пищей, она после завтрака встала и снова принялась за игры. Наконец, не нужно забывать, что запас свободной силы не есть единственная причина игры. Другим существенным возбудителем игры является удовольствие от упражнения сил в игре. Игра приятна, самый процесс ее доставляет удовольствие, радость, приводит в движение всего человека, и как физическое, и как духовное существо. Эта приятность игры и побуждает иногда дитя играть до полного утомления, до тех пор пока есть у него какие-нибудь силы для игры. Когда все силы истощились, тогда настает конец игре, продолжаться долее она уже не может, несмотря на всю заманчивость, обещаемую дальнейшим ходом игры.

Что касается инстинктов или, точнее, таких причин, определяющих направление и характер детской игры, которые не могут быть приведены к указанным общим свойствам и условиям жизни и деятельности человеческого организма, то они существуют, хотя и мало поддаются ближайшему изучению. Наблюдая игры детей, можно заметить у мальчиков и девочек в их играх некоторые особенности, некоторые преобладающие склонности. Девочки как-то инстинктивно влекутся к играм мирным, тихим, не требующим очень большого напряжения сил и отличающимся хозяйственным и воспитательным содержанием (играют в посуду, любят стирать мыть, одевать и раздевать кукол, баюкать их, учить и т. д.); мальчики же предпочитают игры с беганьем, прыганьем, борьбой, очень любят что-либо резать, колоть, охотно ловят птиц, страстно увлекаются военными упражнениями и т. п. Органическая разность полов и особенности их будущего призвания рано сказываются в детской игре, какой-то таинственный инстинкт или какаято глубокая органическая причина побуждает девочек играть так, а мальчиков иначе. Игры мальчиков и девочек почти с самого начала их жизни получают несколько особенное содержание и своеобразный характер.

122 Зоологи, между ними и Гроос, то же самое свидетельствуют о различных видах животных. Игры детенышей и молодежи в животном царстве неодинаковы, каждый вид отличается от другого своими особыми играми, характерными движениями, отвечающими общим особенностям строения и положения того или другого вида животных.

Таким образом, кроме общих причин, обусловливающих возникновение детской игры, есть еще частные, дающие несколько особое содержание игре мальчиков и девочек и различных видов животных, оттеняющие их игры. Но это именно причины, имеющие частное, а не общее значение, дополняющие первые — общие — причины, а не заменяющие их, не низводящие их на степень лишь благоприятного условия. Этот второй ряд причин, воздействующих на содержание и характер детской игры, можно, пожалуй, называть инстинктами, условившись предварительно, что нужно понимать под инстинктами; но во всяком случае нужно остерегаться многое в игре относить к инстинкту. Сам Гроос дает в этом отношении весьма веское предостережение.

Многие ученые — исследователи пения птиц собственно манеру и характер пения относили к специальному инстинкту. Но Уоллас 2 в своей «Философии птичьих гнезд» доказал, что птицы учатся пению каждая в отдельности. Если маленькую коноплянку поместить в общество хороших певцов-жаворонков, то коноплянка так твердо усвоит манеру пения жаворонков, что позднее, пребывая в обществе коноплянок, не разучится усвоенному от своих первых учителей. То же самое явление наблюдается и над другими видами певчих птиц. Об инстинкте пения, таким образом, не может быть и речи, птицы учатся петь по подражанию.

Защитник инстинктов Гроос по этому поводу делает следующие замечания: 1) стремление издавать звуки вообще есть явление инстинктивное; 2) подражание пению происходит из инстинкта подражания и 3) с птичками, пробывшими не малое число дней в родительском гнезде, эксперимент, на который ссылается Уоллас, не удается, потому что птички не так уже поддаются подражанию.

А общий вывод такой: «пение птиц есть одно из тех смешанных явлений, в произведении которых инстинкт и опыт действуют совместно» (S. 64—65).

При чтении таких замечаний невольно возникают вопросы и недоумения. Не расширяется ли чрезмерно понятие инстинкта, если даже издавание звуков вообще приписывается инстинкту? Не есть ли это просто прямой результат строения организма животного, рефлективное движение, а не действие инстинкта? Неужели для того, чтобы человеческому дитяти кричать, нужен инстинкт, а не известное строение легких, голосовые струны, рот известного склада и пр.? Ссылка на инстинкт подражания малоубедительна.

123 Один инстинкт (пения) под напором несомненных фактов исчезает, улетучивается, и вот для его поддержки призывается другой инстинкт, о котором достоверно неизвестно, существует ли он. Тот факт, что птичка, пробывшая достаточное число дней в родительском гнезде, туго усвояет манеру пения птиц другого вида, не свидетельствует за какой-либо инстинкт пения, потому что все молодые животные, в том числе и дети, очень легко, быстро и прочно усвояют привычки, от которых их трудно отучить позднее.

Нам нет особенной нужды входить в рассмотрение того, что, может быть, в животном мире инстинкты вообще имеют большее значение, чем в человеческом, а в частности и в играх животных.

В играх наших детей давать первенствующее место инстинктам несправедливо. А вместе с этим вообще несправедливо смотреть на игры людей только как на подготовительные упражнения к последующей серьезной деятельности, преследующие совершенно определенные цели. Такой взгляд на детскую игру превращает ее во что-то узкоутилитарное, практичное, лишает всякого самостоятельного значения, низводит на положение простого орудия для достижения каких-то высших и позднейших целей. Конечно, игры содействуют тому, чтобы дитя научилось хорошо владеть органами своего тела, бегать, прыгать, бороться, наблюдать, соображать и пр., что понадобится в позднейшей жизни; но сущность игры совсем не в этом, это все добавочные, так сказать, побочные результаты игры. Непосредственное и главное значение игры для дитяти заключается в настоящем, а не в будущем. Данное играющее дитя, может быть, умрет в детстве же, присущие ему инстинкты никогда не осуществятся вполне, настоящим образом и игра лишится всякого значения, так как будет приготовлением к тому, чего никогда не будет. Значит, она бессмысленное явление в жизни этого дитяти? Если все рассматривать с точки зрения интересов рода, удовлетворения инстинктов, если относительно простым явлениям подыскивать мудреные объяснения, то игра в жизни такого дитяти бессмысленна, да, может быть, и все существование подобного дитяти также бессмыслица. Зачем оно родилось? Для того чтобы в скорости же и умереть? Не стоило родиться. Но, отбрасывая в сторону эту философию, в настоящем случае малополезную, мы должны понять смысл и значение игры в жизни каждого дитяти, сколько бы судьбой ему ни было суждено просуществовать. Мы должны понять значение игры в развитии данного отдельного существа, а не только рода, ее смысл в настоящем для формирующегося организма, а не в будущем для имеющего сформироваться, для зрелого организма.

Во всякое же данное время игра имеет громадное значение для дитяти по удовольствию, которое она ему доставляет, и по всесто124 роннему упражнению физических и духовных сил, которое служит средством для получения удовольствия от игры. В игре дитя никакими особыми целями, вроде служения интересам рода, инстинкта и т. п., не задается; приступая к игре, оно хочет удовольствия, хочет упражнений. Что из этого упражнения может выйти польза для инстинкта или для рода — это дело второстепенное и дитя не занимающее; играющее дитя хочет лишь играть. Поэтому утверждение Грооса и других, что каждая детская игра имеет какуюлибо цель, неправильно. Цель игры в самой игре, в ее интересе, а не в чем-либо внешнем и постороннем игре. Как скоро ставится посторонняя цель для игры, то чистота явления нарушается, и игра переходит в занятие, имеющее свои особенные свойства по сравнению с игрой.

III. Педагогическая ценность отдельных групп развлечений и игр Развлечения и игры составляют необходимую органическую потребность детей, но игры в педагогическом отношении предпочтительнее развлечений. В развлечениях при дитяти всегда должно быть другое лицо, и это другое лицо есть главное, источник жизни и деятельности, а дитя — второстепенное, только воспринимающее то, что ему дадут. В играх источник деятельности — сами дети, и они могут играть без всякой помощи посторонних лиц.

Поэтому лучше, если дети сами себя развлекают, т. е. играют, чем если другие развлекают их. А между тем родители часто предпочитают, чтобы дети были занимаемы и развлекаемы, а не играли.

Любовь родительская к детям, малое уважение детской личности, признание ее слишком слабой и несамостоятельной влекут за собой слишком часто и чрезмерное вмешательство родителей в жизнь детей. Прежде чем дитя хорошенько чего-нибудь захочет, как родители уже являются с предложением своих услуг, игрушек, с советами, наставлениями. Что должно бы сделать дитя, то берут на себя родители, детям предоставляется все готовенькое, обчищенное и облупленное, только воспринимай. Дети воспринимают, приучаются к непрерывной помощи других, навыкают к пассивности в своих детских делах; так воспитанные люди не только в старости, но и в зрелых годах и в юности — словом, во всю свою жизнь являются исполнителями слов Писания, сказанных, собственно, про старость: «егда состареешися, ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши».

Перевес игр над развлечениями в жизни дитяти влечет нередко за собой большую резвость дитяти во всех его отношениях, большую настойчивость и даже упрямство. Дитя оказывается часто 125 слишком бойким, иногда буйным, самонадеянным, чрезмерно смелым, во всякую минуту готовым ринуться в борьбу со всеми своими действительными и мнимыми врагами. Многим родителям такие свойства не нравятся, они предпочитают видеть в своих детях кротость, послушание, вечно тихое поведение и другие мирные и пассивные добродетели. Замечая связь между развитием нежелательных свойств и страстной преданностью дитяти игре, родители круто становятся на сторону развлечений и стараются ослабить игровой пыл своего сына или дочери.

Когда родители стремятся забавлять детей, то чем они пользуются, какие развлечения предлагают? Очень часто родители пытаются развлекать детей теми же самыми удовольствиями, которыми наслаждаются сами. Родители едут в театр или цирк и детей берут с собой, полагая, что театральные и цирковые зрелища понравятся детям, подходящее развлечение для них; родители зададут бал для взрослых и полагают, что если устроить детский бал, то это будет очень приятно детям; родители отправляются на выставку смотреть картины, статуи, собрание редкостей, туда же везут и детей. Словом, родители исходят от мысли о полной почти тождественности развлечений для детей и взрослых. Что приятно одним,; то, предполагается, будет приятно и другим.

В этом случае, как и во многих других подобных случаях, касающихся различных воспитательных вопросов, совершается одна и та же ошибка: невнимание к особенностям возрастов, нежелание войти в природу детства, понять потребности этого возраста, его особенности по сравнению с другими периодами, переживаемыми человеческим организмом. Родители прямо приравнивают детей к себе. Между тем едва ли нужно много размышлений для того,, чтобы понять всю непригодность развлечений взрослых для детей.

Театральные и цирковые зрелища, балы, выставки и т. п. развлечения предполагают более зрелый возраст, чем детство. Эти удовольствия по большей части негигиеничны: происходят нередко поздно вечером, а то и прямо ночью, когда не только что детям, но и взрослым давным-давно нужно бы спать; происходят в душных, плохо проветренных залах, где нечем дышать. По своему содержанию все такие зрелища малодоступны уму детей, им приходится усвоять лишь отрывки, клочки, кой-что из пятого в десятое. Эти зрелища нередко неблагоприятно действуют на чувство детей, возбуждают не подходящие к возрасту вопросы, дают пищу таким желаниям, которые также неуместны. Словом, развлечения взрослых неудобны для детей.

Какие же развлечения можно рекомендовать для детей? 126 IV. Разумные развлечения Пока дети очень малы, до тех пор предметы окружающей обстановки составляют для них богатый источник развлечений. Дом, мебель и вся домашняя утварь для малых детей то же, что музей, наполненный редкостями, для взрослых. Каждая вещичка для дитяти нова, занятна, и его прекрасно можно развлекать, знакомя с различными свойствами разных вещей. Этот источник развлечений довольно богат и хватит надолго. Развлечения, почерпнутые из указываемого источника, дадут дитяти много знаний, которыми оно будет пользоваться всю дальнейшую жизнь.