Бурная ночь криса РаушенаУ Правителя Раушена выдался тяжелый день, да и ночь началась скверно. Мало того, что он задремал в кресле, так еще ему приснился жуткий сон. Снилось ему, что штормовое озеро подступило к самым ступеням Храма, и волны плещут за открытым окном. Раушен встал, чтобы закрыть ставни, но через подоконник, как через порог, шагнул лорд Нукумасалетьен. С доспехов его капала вода, мокрые волосы сосульками падали на лицо. За его спиной сверкнула молния. Фигура стала черным силуэтом в ярком блеске, и Раушен понял, что обознался. Это не принц Нукума, а его отец – Сухой лист. «Его похоронили в озере», - догадался фальконнер. Мертвый Владыка поманил Раушена рукой, губы его шевелились, но буря за окном съедала слова. Ключник отступил, ударился о кресло и проснулся. Воздух в покоях был затхлым и спертым, и холодный пот выступил на лбу правителя. Раушену потребовалось сделать над собой усилие, чтобы, тяжело дыша, подойти и распахнуть окно. Фальконнер вдохнул свежий душистый воздух, избавляясь от остатков кошмара. С ясного ночного неба светила ущербная луна. В дверь осторожно постучали. - Войди, - бросил через плечо фальк, и похвалил себя за недрогнувший голос с нотками высокомерного раздражения. Так и должен отвечать правитель, которого оторвали от размышлений о судьбах народа какими-то несущественными делами, - снисходительно. В дверь проник секретарь и почтительно склонился у порога: - Новости, ваше первосвященство. - Что-нибудь срочное? - Военные сводки с Седьмого уровня – ничего важного. Но поступил вызов от Бруно. Вы просили известить Вас немедленно. - Что там? - Бруно сообщает, что они с Мауклом покинули эльфийскую крепость и сейчас готовят 10й батальон к штурму. Раушен скривился: - О чем они только думают! Впрочем, я сам поговорю. Можешь идти. Секретарь почтительно положил на стол протоколы сообщений и исчез за дверью. Раушен прошел несколько раз по комнате, чтобы унять раздражение. Налил воды. Сел, сосредоточился и послал вызов: «Бруно!» Ответ пришел немедленно: «Я слушаю, повелитель». «Почему Маукл жив?» «Эльфы отпустили нас, повелитель» «У Маукла внезапно проснулся талант дипломата?» - Правитель позволил себе сарказм. «О, в этом нет его заслуги,» - немедленно ответил Бруно, - «Эльфийский командующий оказался слишком умен, чтобы разрешить своим подчиненным убить нас на месте. Барс пообещал им штурм, и я надеюсь, что он героически погибнет в первых рядах подготовленной им атаки». «Эльфы собираются сопротивляться?» «Да, мой повелитель». «Предсказуемо. После гибели Маукла прикажи отступить и ждать подкрепление». «Исполню, повелитель». Раушен удовлетворенно хмыкнул: «Ты мой верный слуга, Бруно. Постарайся сохранить свою жизнь. Она еще пригодится народу и Храму». «Хай крис!» Раушен закрыл канал. Однако дурное настроение, вызванное ночным кошмаром и нарушенными планами, осталось. «Не слишком ли я мягок?» - подумалось Раушену, - «Эльфы не воспринимают меня всерьез и не боятся. Они все так же самонадеянны, как и во времена Сухого листа. Пожалуй, следует их поучить. Жаль, что я не могу позволить себе уничтожить их всех, иначе золото и сила Озерного дома будут потеряны. Но одна-две жертвы не помешают.» Правитель аккуратно выпил воду и со стуком поставил чашу на стол. - Дознатчика ко мне, живо! – гаркнул он. Прошло немного времени, и в кабинет почтительно вошел главный дознаватель Храма, вьорлинг по имени Ратт. Раушен начал диктовать, не глядя на вошедшего, не сомневаясь, что его приказания будут услышаны и исполнены: - Ознакомься у секретаря с моим повелением объявить вне закона кланы Озёрного дома и Озёрной ветви, как изменников и мятежников. Подготовь все, чтобы я мог огласить его на полуденном заседании Хурала. Представителей эльфийских кланов мы казним завтра же. Вытряси из них все, что возможно, не нарушая заповедей Криса. Не мне тебя учить. - Я с радостью исполню ваше повеление, но … - оборотень замешкался. - В чем дело, Ратт? Ты внезапно возлюбил эльфов? - Это мне не грозит, Ваше первосвященство, у меня были родичи в Горелой сосне… - Я надеюсь, ты не будешь пристрастен? – с усмешкой спросил Раушен. - Я служу Храму и народу, правитель. Но вынужден сообщить, что эльфийку не удалось взять под стражу. Она исчезла. - Почему не доложили? - Докладываю, правитель. Эльфийка покинула зал Совета до Вашего приказа. Ее сопровождал голос Звездных волков. - Он тоже исчез? - Нет, он в пределах Храма. Мы можем взять его в любую минуту. - Ну уж нет. Я не дам Звездным волкам повода объединится с эльфами. Ищи беглянку. Если поймаешь, то искупишь свою вину. Но главное – подготовь все к завтрашнему полудню. Иди, работай.
Отпустив дознавателя, Раушен занялся другими делами, но не прошло и часа, как на пороге вновь возник секретарь: - Генштаб докладывает, что в районе эльфийской крепости противник начал атаку против 10ого батальона. Связист батальона зафиксировал ряд стычек. Ключник принял сводки и отпустил секретаря. Как только тот ушел, Раушен немедленно вызвал сначала Бруно, а потом Хайнриха. Но связь не сложилась. Судя по всему, храмовники вкладывались в боевые заклинания и не успевали поддерживать канал длительно стабильным. Раушен успел заметить черное ночное небо, рыжие костры горящих деревьев, и силуэты врагов, которые почему-то падали с неба. Мерцание магических щитов и росчерки боевых заклятий свидетельствовали о том, что вокруг Бруно и Хайнриха идет бой. Раушен отодвинул тяжелое кресло и вышел в приемную. Сам он, будучи высоким магом, не пользовался ни такткомом, ни командным шлемом, предоставляя своим подчиненным собирать информацию и подавать ему сжатые сводки. Теперь же он мрачно взирал на чехарду картинок, сменявшихся на экране, услужливо распахнутом для него секретарем. - Это дело для военных, - наконец изрек Правитель, - пусть штабисты контролируют ситуацию, мне же доложите результат. Он развернулся на каблуках и вышел, затворив за собою дверь. Сейчас следовало бы вздремнуть. Но сон не шел после кошмара, да и знание о том, что солдаты и храмовники сейчас сражаются, и исход битвы может определиться всего через полчаса или час, держало фальконнера в нервном напряжении. Раушен задумался на минуту и подошел к низкому изящному шкафчику, который смотрелся в кабинете правителя настолько неуместно, что его просто не замечали, тем более что и задвинут он был в самый угол, и сверху горой громоздились какие-то бумаги. Правитель наклонился и отпер дверцы маленьким ключом, который висел здесь же, на стенке шкафчика, скрываясь среди завитушек. Изнутри фальк достал на свет стройную стеклянную бутыль. Заветом Великого Криса ликантропам было запрещено пить спиртное. Эту бутылочку, да не одну, ключник хранил ради визитов Сухого листа. Эльф был не дурак выпить, и предпочитал «Серебристый тополь» всем другим. Напиток обладал солидной крепостью, был сложен в изготовлении, редок в обитаемом мире, а потому изрядно дорог. Но ни эльфийского Владыку, ни его названного брата – Правителя ликантропского народа, никогда не волновало последнее обстоятельство. Раушен плеснул себе в бокал, чокнулся с бутылью, но пить не спешил. Не ему тягаться в питие хоть с людьми, хоть с эльфами, хоть с дварфами. Зато приятно вспомнить, как удачно обернулась последняя их беседа с Сухим листом. Эльфийский Владыка, находясь в скверном расположении духа, подмахнул заказ в Гильдию убийц на собственного сына. Ныне Сухой лист уже мертв, охота объявлена, и, даст Сокол, принесет собственные плоды. Раушен улыбнулся и осторожно пригубил из бокала. Почувствовал, как жидкость мягко вливается в горло, и слегка ударяет в голову. Могут ли эльфы победить мощь ликантропского государства? Конечно, нет. Нет причин для беспокойства. Их жалкие потуги – лишь агония обреченных. Через двое суток под стены их убежища придут ликантропские солдаты, и туда же отправится Серебряная бригада. Пусть эльфы воюют с эльфами. В конце концов, возможно, что проклятая эльфийская гордость не позволит им сдаться ликантропам, и даже лично ему, Раушену, но уж сдаться соплеменникам-то им ничто не помешает. Раушен еще раз улыбнулся и допил жидкость из бокала. Ему предвиделось будущее, в котором все было ясно. Заключение Лавра Услышав топот ног в коридоре, Лаурендил поднялся. Он был уверен, что Раушен наконец-то явился на переговоры. Дверь отворилась, и в камеру вошли стражники, но с ними не было Раушена, а лишь незнакомый храмовник-вьорлинг. Эльф прыгнул в сторону за секунду до того, как стражник нанес удар. Они вообще не собирались разговаривать, и Лавр тоже дрался молча, стараясь ударить в горло, в лицо, в пах. Надежда захватить оружие не оправдалась, стражники были вооружены только палками, и все были как на подбор крупные: рослые тяжелые медведи и жилистые гибкие волки. Драка закончилась быстро. Эльфа повалили на пол и начали методично избивать. Лавр не потерял сознание только потому, что ни один из ударов не пришелся по голове. Стражники отлично знали, что и зачем они делают. Наверное, все-таки, сознание уплыло, потому что в себя Лавр пришел уже на койке под мерный речетатив вопросов: - Количество бойцов в Дубовой крепости? Вооружение? Сколько магов? Кто командует? Отвечать! Каждый вопрос сопровождался ударом. Лавр стиснул зубы и молчал, кляня себя за самоуверенность. Он ведь мог покончить с собой раньше, пока руки были свободны. - Ладно, эльф, - янтарный глаза храмовника приблизились, - я хотел бы растянуть удовольствие, но у тебя есть время только до полудня. Твои сородичи вряд ли вспомнили о тебе, когда вздумали сопротивляться. В полдень твой клан объявят вне закона, а тебя отдадут голодным паломникам. Их много приходит к Храму, и больных, и стариков. У них тупые зубы, но тем больнее тебе будет, когда они начнут рвать на куски и пожирать твое еще живое тело. Ты спросишь, зачем тебе отвечать на вопросы? Например, в обмен на одно маленькое заклинание, которое позволит тебе не чувствовать боли до самой смерти. Умрешь достойно. Или в обмен на жизнь твоей подружки. А вдруг она тебе дорога? Вы, эльфы, известно, что однолюбы. «Придется отвечать», - понял Лавр, - «молчать надежнее, но придется ответить». Он с трудом разомкнул губы: - Приведи ее, - голос прозвучал хрипло. - Ну, нет, - хмыкнул храмовник, - Обойдешься. Придется поверить мне на слово. - Врешь, - выдохнул Лавр и замолчал. - Я ведь сделаю твои последние часы очень неприятными, эльф, - угрожающе произнес храмовник, - так или иначе все, что ты знаешь, узнает и Правитель Раушен. Ты же не высокий маг. - Ты этого не знаешь точно, оборотень. Рискни, освободи мою силу и победи меня. Вьорлинг пожал плечами: - Мне проще подождать, пока ты ослабеешь. По приказу храмовника на шее связанного пленника затянули широкий ремень. Эльф захрипел. - Вот так-то. Быстро ты не умрешь, но и живым тебя назвать уже сложно. Перед казнью я зайду еще раз. Лаурендил уже не слышал храмовника. Он был занят, он пытался дышать.
|
