Действие первое 3 страница

- Это верно, но можно быть незаметным не только внешне, но и другим образом.

- Что вы имеете в виду?

- Ну, предположим, что, если за несколько недель до убийства, без всякой видимой на то причины появляется некий тип, он, наверняка, будет незаметен. А ещё лучше будет, если этот незнакомец будет непримечательной личностью, занимающейся каким - нибудь безобидным видом спорта, скажем, рыбной ловлей.

- Или наблюдением за птицами, - добавил я. - Но ведь это именно то, о чём я говорю!

- С другой стороны, - продолжал Пуаро, - будет лучше, если убийца хорошо известная личность, скажем, мясник. Это дает другое преимущество, ведь никого не смутят кровавые пятна на одежде мясника!

- Это звучит странно. Ведь каждый узнает, если мясник, скажем, поссорился с булочником!

- Да, но никому не придёт в голову мысль, что мясник стал мясником только для того, чтобы иметь возможность убить булочника. Нужно немножко заглядывать вперёд, мой друг.

Я внимательно взглянул на него, пытаясь понять, какой намёк скрыт в его словах. Если они означали что - то конкретное, то, вероятно, указывали на полковника Латрелла. Может быть, он специально открыл гостиницу, чтобы иметь возможность убить одного из гостей?

Пуаро слегка покачал головой и сказал:

- Не пытайтесь найти ответ на моём лице.

- Вы сводите меня с ума, Пуаро, - сказал я со вздохом. - Но я подозреваю не только Нортона. А что вы скажете об Аллертоне?

Пуаро с бесстрастным выражением лица спросил:

- Вам он не нравится?

- Нет.

- А! Довольно неприятный тип. Вы это хотите сказать, не так ли?

- Точно так. А разве вы думаете иначе?

- Конечно. Это мужчина, - медленно произнёс Пуаро, - который очень нравится женщинам.

- Как женщины могут быть так глупы, - с презрением заметил я. - Что они, увидели в этом типе? Вряд ли можно объяснить. Но в жизни происходит именно так.

- Это можно понять. Mauvais sujet <Негодяй, шалопай (франц).> всегда влечёт к себе сердца женщин.

- Но почему? Пуаро пожал плечами.

- Возможно, они видят что - то, недоступное нам.

- Но что?

- Возможно, риск... В нашей жизни, мой друг, всегда присутствует элемент риска. Одни ищут его в бое быков, другие - в литературе, третьи - в кинофильмах. Я абсолютно уверен, что излишняя безопасность несовместима с природой человеческого существа. Мужчин опасность подстерегает повсюду, а женщин, главным образом, в любви. Вот почему они, возможно, с радостью встречают предательскую весну - этого тигра с обнаженными клыками. Вот почему они проходят мимо прекрасных мужчин, которые могли бы стать хорошими и добрыми мужьями.

Несколько минут я мрачно слушал его слова в полнейшей тишине, затем вернулся к предшествующей теме.

- Знаете, Пуаро, - сказал я, - мне будет довольно просто найти мистера Икса. Нужно только проявить любопытство и выяснить, кто знаком со всеми. Я имею в виду людей из упоминавшихся вами пяти случаев.

Я гордо выпалил всё это, но Пуаро ответил лишь слабой улыбкой.

- Я требовал вашего присутствия здесь, Гастингс, не для того, чтобы смотреть, как вы неуклюже и настойчиво идёте по проторённому мною пути. И позвольте мне сказать, что это не так - то просто. Четыре из известных вам дела произошли в Эссексе, графстве, где мы сейчас находимся. Люди, собравшиеся под этой крышей, не

Просто группа незнакомцев, прибывших сюда случайно. Это не гостиница в обычном смысле слова. Латреллы - родом из Эссекса. Они были в затруднительном положении, когда покупали Стайлз и наобум взялись вести хозяйство. Люди, прибывшие сюда, - их друзья или друзья их друзей. Сэр Уильям уговорил приехать Фрэнклинов. Они, в свою очередь, пригласили Нортона, и, как мне кажется, мисс Коул и так далее. Иначе говоря, это именно тот самый случай, когда определённый человек, знакомый лично только с одним из присутствующих, будет известен и всем остальным. Это, в свою очередь, даёт Иксу возможность разузнавать все подробности.

Возьмём, хотя бы, дело рабочего Риггса. Деревня, где произошла трагедия, находится неподалёку от дома дядюшки Бойда Каррингтона. Поблизости же живут знакомые миссис Фрэнклин. Гостиницу в деревне часто посещают туристы, там же останавливались некоторые друзья семьи миссис Фрэнклин. Там бывал и мистер Фрэнклин, там, возможно, могли бывать Нортон и мисс Коул.

- Нет, нет, мой друг. Прошу вас, не нужно делать неуклюжих попыток выяснить то, что я пытаюсь от вас скрыть.

- Это так глупо, как будто я собираюсь рассказать об этом всему свету. Послушайте, Пуаро, мне надоели ваши шутки относительно моего лица, на котором якобы всё написано. Это не смешно.

- А вы уверены, - спокойно ответил Пуаро, - что это единственная причина. Разве вы не понимаете, мой друг, что такая осведомленность опасна? Разве вы не видите, что меня беспокоит ваша безопасность?

Я открыл рот от удивления. До этой самой минуты я даже не думал об этой стороне дела. Но всё действительно было так. Если умный и находчивый убийца, совершивший пять преступлений и полагающий, что его никто ни в чём не подозревает, - вдруг узнаёт, что кто - то идёт по его следу, то этому человеку, безусловно, грозит опасность.

- Но тогда и вы, Пуаро, - резко сказал я, - тоже в опасности?

Пуаро, несмотря на своё болезненное состояние, сделал в высшей степени пренебрежительный жест.

- Я привык к этому и смогу защитить себя. Кроме того, разве у меня здесь нет преданного друга, охраняющего меня? Моего верного Гастингса?

Глава 6

Пуаро привык рано ложиться спать, поэтому я, покинул его и спустился вниз, по дороге перекинувшись парой слов с его слугой Кёртиссом, оказавшимся весьма флегматичным и тяжелым на подъём человеком, но, по видимому, заслуживающим доверия. Он служил у Пуаро с тех пор, как тот вернулся из Египта. "Здоровье хозяина, - сказал мне Кёртисс, - в целом неплохое, но временами у него бывают серьёзные сердечные приступы, и он очень сильно ослабел за последние несколько месяцев". Сердце моего друга постепенно сдавало. И всё - таки он прожил интересную жизнь!

И, тем не менее, я с горечью думал о том, как он храбро боролся за каждую минуту жизни. И даже сейчас, будучи изувеченным и прикованным к постели, он по - прежнему занимался делом, в котором был таким непревзойденным специалистом.

С печалью в сердце я спустился вниз. Едва ли мог представить я свою жизнь без Пуаро!

В гостиной только что закончился роббер <Роббер - партия при игре в бридж (прим, пер.).>. Мне предложили принять участие в игре, и я с радостью согласился, полагая, что это отвлечет меня. За столиком сидели Нортон, полковник Латрелл и его жена.

- Ну, что вы скажете сейчас, мистер Нортон? - спросила миссис Латрелл. - Будем опять играть вместе? Наше сотрудничество оказалось успешным.

Нортон приятно улыбнулся, но пробормотал:

- Это уж как повезёт. Вдруг карты выпадут не на нас с вами <В ряде карточных игр партнёры определяются отношением карт (прим, пер.)>. Миссис Латрелл с некоторым неудовольствием, как мне показалось, кивнула головой.

Мы с Нортоном играли в паре против Латреллов. Я заметил, что миссис Латрелл явно недовольна этим. Она прикусила губу и на какое - то мгновенье совершенно исчезли её очарование и ирландский акцент.

Вскоре стало ясно почему. Я позднее неоднократно играл с полковником Латреллом. Он отнюдь не плохой игрок; я бы даже сказал, что - средник, но склонный к забывчивости. Именно из - за этого он временами делал очень серьезные ошибки. Но, играя со своей женой, он ошибался не переставая. Миссис Латрелл явно нервировала его, поэтому он играл втрое хуже, чем обычно. Сама же миссис Латрелл была довольно хорошим игроком, хотя и неприятным. Она хваталась за все возможные преимущества, игнорировала правила игры, если её противник не был с ними знаком, и ссылалась на них, как только они были ей выгодны. Она постоянно подсматривала в карты сидящих рядом. Короче говоря, она шла на всё ради победы.

И вскоре я понял, почему Пуаро назвал её характер едким. За карточным столом она потеряла самообладание и высмеивала каждую ошибку своего несчастного мужа. Нам с Нортоном было крайне неудобно, и я был рад, когда роббер закончился. Мы оба отказались от продолжения игры, сославшись на позднее время.

Выйдя из комнаты, Нортон довольно неосторожно стал изливать свои чувства.

- Всё это ужасно неприятно, Гастингс. Я не могу смотреть, как его запугивают, как он слабо защищается. Бедняга! В нём ничего не осталось от полковника - острослова, каким он был в Индии.

- Ш - ш, - предупреждающе произнёс я, потому что Нортон повысил голос, и я испугался, как бы полковник Латрелл его не услышал.

- Понимаю, но всё - таки противно!

- Я пойму это, - произнёс я с чувством, - только в том случае, если он объявит ей войну.

Нортон покачал головой.

- Он никогда этого не сделает: его душа в оковах. Он будет только говорит: "Да, моя дорогая", "Нет, моя дорогая", "Извини меня, моя дорогая"; покусывать усы и потихоньку говорить глупости, пока не сыграет в ящик. Он не смог бы отстоять свои права, даже если бы захотел!

Я печально покачал головой, так как чувствовал, что Нортон прав.

Мы остановились в холле, и я заметил, что дверь в сад открыта, потому что в неё дул ветер.

- Может, закроем её? - спросил я.

После некоторого колебания Нортон произнёс:

- Не.., не думаю, что все уже пришли.

- А кого нет? - у меня мелькнуло внезапное подозрение.

- Кажется, вашей дочери и... Аллертона.

Он старался говорить совершенно спокойно, но это обстоятельство, последовавшее после моего разговора с Пуаро, вызвало во мне тревогу.

Джудит.., и Аллертон. Неужели Джудит, мою умную, трезвую Джудит, мог заинтересовать мужчина подобного типа? Неужели она не смогла разглядеть его?

Я постоянно повторял про себя эти слова, даже когда ложился спать, но странное чувство тревоги не покидало меня. Я не мог заснуть и ворочался с боку на бок.

И, как всегда бывает во время бессонницы, все тревоги казались преувеличенными. Меня охватило чувство ужаса и одиночества. Если бы только моя жена была жива! Она, на чьи мудрые советы я полагался в течение стольких лет! Она всегда была умна и понимала детей!

Без неё я чувствовал себя ужасно беспомощным. Ответственность за безопасность и счастье детей лежала на мне. Смогу ли я справиться с этой задачей? Я не был, бог простит меня, умным человеком. Я спотыкался, делал ошибки. Если Джудит уничтожит свои шансы на счастье, если она испытает...

В ужасе я включил свет и сел на кровати.

Что толку думать об этом? Нужно заснуть. Встав с постели, я подошёл к раковине и с сомнением посмотрел на бутылочку с таблетками аспирина.

Нет, нужно принять что - то более сильное. Я подумал, что у Пуаро, возможно, есть какое - нибудь снотворное. Я вышел в коридор и в нерешительности остановился у двери. Всё - таки нехорошо будить старика в такое время!

Вдруг я услышал шаги и обернулся. По коридору, ко мне навстречу, кто то шел. Освещение было тусклым и, пока человек не подошёл поближе, я не мог видеть его лица и гадал, кто же это. Затем я узнал Аллертона и замер, потому что он улыбался про себя улыбкой, которая мне очень не понравилась.

Он посмотрел на меня и удивленно поднял брови.

- Привет, Гастингс, ещё не спите?

- Не могу заснуть, - коротко бросил я.

- И всего - то? Я сейчас всё устрою. Пойдёмте со мной.

Я прошёл за ним в его комнату, находившуюся рядом с моей. Странное обаяние этого человека побудило меня внимательно к нему присмотреться.

- Вы я смотрю, сами поздно ложитесь, - заметил я.

- Я никогда не был жаворонком. Даже тогда, когда за границей занимался спортом. Нельзя спать в такие приятные вечера.

Он рассмеялся, и мне не понравился его смех.

Я прошёл за ним в ванную комнату. Он открыл маленький шкафчик и вынул бутылку с таблетками.

- Вот. Это стоящие таблетки. Будете спать как убитый.., и видеть прекрасные сны. Удивительные таблетки, они называются "сламберил".

Энтузиазм в его голосе несколько озадачил меня. Может быть, он был ещё и наркоманом?

- А это.., не опасно? - с сомнением спросил я.

- Только в том случае, если много принять. Это один из барбитуратов, довольно эффективный яд. - Он улыбнулся, неприятно опустив уголки рта.

- Мне кажется, что это лекарство нельзя достать без рецепта, - заметил я.

- Вы правы, старина. Не все могут его достать. Думаю, это было глупо, но я не сдержался и спросил:

- Если не ошибаюсь, вы знали Этерингтона?

И тут я понял, что попал в цель. Глаза его подозрительно сузились, и он сказал слегка изменившимся голосом:

- О да. Я знал Этерингтона. Бедняга, - Затем, поскольку я молчал, он добавил:

- Этерингтон, конечно, принимал наркотики. В этом всё дело. Нужно знать, когда остановиться. Он же не знал. Печальное дело. Жене его повезло. Если бы не симпатии присяжных, её бы повесили.

Он вручил мне пару таблеток и обычным голосом спросил:

- А вы хорошо знали Этерингтона?

- Нет, - ответил я, не скрывая правды. Какое - то мгновение он был в замешательстве, как будто не зная, что сказать. Затем повернулся и со смехом произнёс:

- Забавный тип. Не скажу, что у него всегда был весёлый характер, но временами в его обществе было приятно.

Я поблагодарил Аллертона за таблетки и вернулся к себе в комнату.

Когда я снова лёг и выключил свет, я подумал, не сделал ли я глупость, так как стал абсолютно уверен в том, что Аллертон, почти наверняка, разыскиваемый нами Икс, а я дал ему понять, что мне всё известно.

Глава 7

Моё повествование о днях, проведённых в Стайлзе, должно быть, несколько сумбурно. Мои воспоминания о них представляют серию разговоров, отложившихся в моём сознании.

Вначале пришло осознание беспомощности и физической немощи Эркюля Пуаро. Я действительно верил, что ум его, как сам он подчёркивал, по прежнему работал с характерной для него проницательностью, но его физическая оболочка была настолько потрёпана временем, что я сразу же понял, что мне придётся быть более активным, чем прежде. Я должен был видеть и слышать за Пуаро.

Каждый погожий день Кёртисс брал на руки своего хозяина и бережно относил его вниз, где того уже ожидала коляска. Затем он вывозил Пуаро в сад и отыскивал место, защищённое от сквозняков. Когда же погода была пасмурной, он относил его в гостиную.

Где бы ни был Пуаро, к нему постоянно приходили поговорить, но всё равно это было не так как раньше, поскольку Пуаро не мог уже сам выбирать себе собеседника.

Однажды, вскоре после моего прибытия, Фрэнклин показал мне в саду старую мастерскую, которая была наспех превращена в научно исследовательскую лабораторию.

Должен заметить, что у меня не научный склад ума, поэтому в рассказе о работе доктора Фрэнклина я могу не совсем верно употреблять термины, чем вызову недовольство специалистов в этой области.

Насколько я смогу судить, как не специалист, Фрэнклин производил опыты с различными алкалоидами, добываемыми из калабарских бобов, Physostigma venenosum. Я это понял после его разговора с Пуаро. Джудит, пытавшаяся разъяснить мне всё это, была слишком нетерпелива (черта, характерная для молодёжи) и слишком сыпала медицинскими терминами. Она с умным видом упоминала алкалоиды: фисостигмин, эсерин, пхисовенин и генесерин и даже вставила такое невероятно неблагозвучное название как простигмин или иначе демстилуглеродистый эфир трехгидроокисного триметилового ламмопиума и т, д, и т, п. Это то же самое, но другими словами. Для меня это было китайской грамотой, и я заслужил презрение Джудит, когда спросил её, какая человечеству от этого польза. Подобный вопрос не может не раздражать истинного учёного. Джудит немедленно бросила на меня презрительный взгляд и пустилась в очередное долгое и заумное объяснение. Смысл его заключался в том, как я понял, что некоторые малоисследованные племена аборигенов Западной Африки обладали удивительным иммунитетом к таинственной, смертельно опасной болезни, названной, как мне помнится, "джорданитис", по имени некоего энтузиаста, доктора Джордана, впервые обнаружившего её. Это было чрезвычайно редкое тропическое заболевание, которое в ряде случаев приводило к гибели белых людей.

Я не удержался и, несмотря на боязнь вызвать ярость Джудит, заявил, что лучше было бы найти какое - нибудь лекарство, которое позволило бы лечить осложнения после кори!

С печалью и презрением Джудит заметила, что не благодеяния человечеству, а расширение человеческих знаний - единственная цель, достойная уважения.

Я взглянул под микроскопом на некоторые срезы, изучил фотографии аборигенов Западной Африки (довольно занимательное зрелище), посмотрел краем глаза на усыплённую в клетке крысу и поспешил на воздух.

Как я уже упоминал, какой - то интерес во мне смог вызвать лишь разговор Фрэнклина с Пуаро.

- Вы знаете, Пуаро, - сказал Фрэнклин, - это вещество скорее должно было заинтересовать вас, а не меня. Это "бобы испытания". Они предназначены для доказательства вины или невиновности. Западно - африканские племена слепо верят в это, по крайней мере, так было раньше. Они просто жевали их, абсолютно уверенные в том, что умрут, если виновны, или же останутся жить, если невиновны.

- Итак, увы, они умирали?

- Да, но не все, так как существуют два различных вида этих бобов, но только они настолько похожи, что едва можно уловить разницу. Но разница есть. В обоих видах содержится психостигмин и генесерин и пр., но в бобах второго типа можно выделить, как мне кажется, ещё один алкалоид, действие которого нейтрализует эффект других. Более того, бобы второго типа принимают представители племенной верхушки во время тайного ритуала. Люди, съевшие их, никогда не заболевают "джорданитисом". Этот третий алкалоид оказывает прекрасное воздействие на мускульную систему, без всяких вредных последствий. Это ужасно интересно. К сожалению, чистый алкалоид очень неустойчив. Тем не менее, я получил определённые результаты. Но необходимо расширять исследования - там, прямо на месте. Эту работу следует довести до конца! Да, клянусь чёртом, это... Я продам свою душу...

Фрэнклин неожиданно замолчал, затем усмехнулся.

- Простите. Я слишком увлечён всем этим!

- Да, - спокойно заметил Пуаро, - это, конечно, сделало бы мою работу значительно легче, если бы я мог так просто определить вину или невиновность. Ах, если бы было какое - нибудь вещество, подобное этим бобам.

- Да, но ваши тревоги на этом не закончились бы! - сказал Фрэнклин. В конце концов, что такое вина или невиновность?

- Думаю, не может быть сомнений относительно этого, - заметил я.

- Что такое зло? - Фрэнклин обернулся ко мне. - Что такое добро? Мнения о них складываются по - разному с каждым веком. Вы можете, возможно, испытывать чувство вины или чувство невиновности. Фактически же таких критериев нет.

- Не понимаю, как вы это докажете.

- Мой друг, предположим, человек считает, что имеет святое право убить диктатора или ростовщика, или сводника, или кого - нибудь другого, кто вызывает в нём душевное негодование. С вашей точки зрения, он виновен, а на его взгляд - нет. Что толку от "бобов испытания"?

- Однако, - сказал я, - всегда должно быть чувство вины за убийство.

- Я бы хотел убить многих, - весело заметил доктор Фрэнклин. - Не думайте, что потом я не смогу спать из - за угрызений совести. Знайте, я считаю, что необходимо уничтожить примерно восемьдесят процентов человечества. Без них нам будет лучше.

Он встал и вышел из комнаты, весело насвистывая себе под нос.

Я хмуро глядел ему вслед. Хихиканье Пуаро вывело меня из задумчивости.

- Вы похожи, мой друг, на человека, который вдруг наткнулся на змеиное гнездо. Будем надеяться, что наш друг, доктор, не сделает того, что проповедует.

- Да, - сказал я, - а если наоборот?

После некоторых колебаний я решил, что должен начать с Джудит разговор об Аллертоне и посмотреть на её реакцию. Она была довольно самостоятельной девушкой, способной за себя постоять, и мне казалось, что её не может очаровать мужчина, подобный Аллертону. Я думаю, что в действительности я сам натолкнул её на этот предмет, так как хотел быть уверенным в своих чувствах!

К несчастью, я не осуществил задуманного. Должен сказать, что начал разговор довольно неуклюже. Ничто так не задевает молодёжь, как советы старших. Я старался, чтобы мои слова звучали беззаботно и весело, однако, мне это не удалось.

Джудит немедленно рассвирепела.

- Что это значит? - гневно спросила она. - Родительское предостережение против хищника?

- Нет, нет, Джудит, конечно нет.

- Мне кажется, тебе не нравится майор Аллертон?

- Откровенно говоря, да. Думаю, тебе тоже.

- Почему?

- Ну, он не твоего круга, ведь так?

- Что ты имеешь в виду, папа?

Джудит всегда своими вопросами ставит меня в тупик. Я тщетно пытался увильнуть от ответа.

- Конечно, тебе он не нравится, - несколько презрительно заметила она. - А мне наоборот. Я нахожу его забавным.

- О, забавным, возможно. - Я старался пропустить её слова мимо ушей.

- Он очень привлекательный. Любая женщина скажет это. Мужчинам, конечно, этого не понять.

- Безусловно, - заметил я и довольно неловко добавил:

- Ты вернулась с ним вчера поздно вечером...

Мне не дали договорить. Разразилась буря.

- Брось, папа, не сходи с ума. В моём возрасте я имею право решать всё сама. Ты не должен вмешиваться в мои дела и советовать мне, кого выбирать в друзья. Именно это беспардонное вмешательство родителей в жизнь своих детей так раздражает. Я очень люблю тебя, но я уже взрослая женщина, и у меня своя жизнь.

Я был так задет за живое этим замечанием, что не смог ответить. Джудит быстро ушла.

С печалью в сердце я понял, что наломал дров. Я стоял, погруженный в свои размышления, когда меня окликнул кокетливый голос сиделки миссис Фрэнклин:

- О чём задумались, капитан Гастингс?

Я был очень рад ее появлению и подошёл к ней.

Сиделка Кравен была необыкновенно симпатичной умной девушкой. Манеры её были несколько лукавыми и оживлёнными.

Кравен только что усадила свою пациентку на солнечное местечко, неподалеку от импровизированной лаборатории.

- Миссис Фрэнклин интересуется работой своего мужа? - спросил я.

Кравен фыркнула и презрительно покачала головой.

- Для неё это слишком умно. Она ведь глупа, вы же знаете, капитан Гастингс.

- Думаю, что нет.

- Работу доктора Фрэнклина, конечно, может оценить только человек, знакомый с медициной. Блестящий ум! Бедняга, мне так жалко его!

- Жалко его?

- Да. Это так часто случается: жениться не на той женщине, именно это я имею в виду.

- Вы думаете, она ему не подходит?

- А разве вы так не думаете? У них ведь нет ничего общего.

- Но он, кажется, любит её, - возразил я. - Он так внимателен к её просьбам!

- Еще бы! Она ведь хорошо следит за всем этим!

- Вы полагаете, она спекулирует своей болезнью? - с сомнением спросил я.

- Вряд ли её можно изменить, - рассмеялась сиделка Кравен. - Что её милость ни пожелает, всё так и делается. Женщины такого типа хитры, как стая обезьян. Если кто - то возражает им, они либо ложатся в постель, закрывают глаза и притворяются больными, либо закатывают сцены, но миссис Фрэнклин, конечно, из числа первых. Не спит всю ночь, а потом утром такая бледная, такая измождённая.

- Но разве она не инвалид? - спросил я с удивлением.

Кравен бросила на меня довольно странный взгляд и сухо ответила:

- О да, конечно, - и затем резко переменила тему разговора.

Она спросила меня, правда ли, что я был здесь много лет тому назад, во время первой мировой войны.

- Да, это так.

- Здесь произошло убийство, не так ли? - тихим голосом спросила она. Мне рассказала об этом одна из служанок. Убили старую даму?

- Да.

- И вы были здесь в те дни?

- Да.

Она слегка вздрогнула и заметила:

- Это всё объясняет, не правда ли?

- Что объясняет?

Она быстро посмотрела по сторонам.

- Атмосферу этого места. Разве вы не чувствуете? Что - то не так, вот, что я хочу сказать.

Я на какое - то мгновенье задумался. Может быть, она права? Может сам факт насильственной смерти, умышленное зло, совершенное в определённом месте, оставляет такой сильный отпечаток, что он ощущается там спустя многие годы? Неужели некоторые люди это чувствуют? Неужели Стайлз до сих пор носит следы события, происшедшего много лет тому назад? Здесь, в этих стенах, среди этих садов, зародились мысли об убийстве, и наконец нашли свое воплощение в финальном акте трагедии. Неужели такие мысли всё ещё парят в воздухе?

Сиделка Кравен резким замечанием прервала мои размышления.

- Я служила в одном доме, где однажды произошло убийство. Никогда не забуду этого. Да этого и нельзя забыть. Один из моих пациентов. Мне пришлось давать показания. Чувствовать себя под подозрением ужасно неприятно для девушки!

- Должно быть. Я сам знаю...

Я не закончил, так как из - за угла показался Бойд Каррингтон.

Как обычно, его огромная жизнерадостность, казалось, отметала прочь все тревоги. Он был такой большой, такой разумный, такой приятный!

- Доброе утро, Гастингс. Доброе утро, сестра. Где миссис Фрэнклин?

- Доброе утро, сэр Уильям. Она в саду под буковым деревом, около лаборатории.

- А Фрэнклин, наверное, в лаборатории?

- Да, сэр Уильям. С мисс Гастингс.

- Бедная девочка! Подумать только! В такое утро сидеть взаперти и заниматься химией! На вашем месте, Гастингс, я бы выразил недовольство.

- О, мисс Гастингс вполне счастлива, - быстро заметила Кравен. - Вам известно, что ей это нравится, а доктор, я уверена, не может обойтись без неё.

- Бедняга, - промолвил Бойд Каррингтон. - Если бы у меня была такая прелестная помощница как Джудит, я бы всё время смотрел на неё, а не на морских свинок. Ведь так?

Такая шутка не понравилась бы Дж.удит, но она была в духе сиделки Кравен, которая весело рассмеялась.

- О, сэр Уильям, - воскликнула она. - Вам не стоит говорить таких вещей. Я уверена, все знают, что бы сделали вы. Но бедный доктор Фрэнклин такой серьёзный и так погружен в свою работу!

- Да, - весело заметил Каррингтон, - его жена, кажется, заняла удобную позицию для наблюдения за мужем. Думаю, она его ревнует.

- Вам слишком многое известно, сэр Уильям! Сиделка Кравен была восхищена этими шутками, поэтому с явной неохотой она заметила:

- Боюсь, мне нужно идти и приготовить молоко для миссис Фрэнклин.

Она медленно пошла прочь, а Бойд Каррингтон смотрел ей вслед.

- Симпатичная девушка, - заметил он. - Прекрасные волосы и губы. Должно быть ужасно скучно всё время ухаживать за больными. Такие девушки заслуживают лучшей участи.

- О да, - сказал я. - Думаю, когда - нибудь она выйдет замуж.

- Да, конечно.

Каррингтон вздохнул, мне пришла в голову мысль, что он думает о своей умершей жене. Затем он сказал:

- Не хотите ли поехать со мной в Нэттон и осмотреть поместье?

- Да, пожалуй. Только вначале я должен узнать, не нужен ли я Пуаро.

Я нашел Пуаро на веранде - совершенно закутанного. Он был не против моей поездки.

- Конечно, поезжайте, Гастингс, поезжайте. Думаю, это хорошее поместье. Вам стоит на него взглянуть.

- Мне хочется поехать, но не хочется оставлять вас.

- Мой преданный друг! Нет, нет, поезжайте с сэром Уильямом. Приятный мужчина, не правда ли?

- Первоклассный, - ответил я с энтузиазмом. О, да, - улыбнулся Пуаро. - Я всегда думал, что он в вашем вкусе.

Я получил огромное наслаждение от поездки. Не только от прекрасной погоды - был прелестный летний день, - но и от общества этого человека.

Бойд Каррингтон обладал необыкновенной притягательной силой. Большой жизненный опыт делал его приятным собеседником. Он рассказал мне о днях, проведённых в Индии, вспомнил некоторые интересные эпизоды из жизни племён Восточной Африки, и всё вместе это было так интересно, что я отвлёкся и забыл о своих хлопотах относительно Джудит и о сильных тревогах, порождённых во мне откровениями. Пуаро.

Мне нравилось также, как Бойд Каррингтон отзывался о моём друге. Он питал к нему глубокое уважение - за его труд и характер. Хотя и опечаленный нынешним состоянием здоровья Пуаро, Каррингтон, однако, не произнёс слов сожаления. Казалось, он считал, что жизнь, прожитая Пуаро, была сама по себе уже достаточным вознаграждением и что в своих воспоминаниях мой друг может найти удовлетворение.

- Более того, - сказал он, - держу пари, что его ум стал ещё проницательнее, чем прежде.

- Да, это, действительно, так, - горячо согласился я.

- Нет большей ошибки, чем полагать, что неспособность человека передвигаться влияет на его умственные возможности. Ничуть. Наша эпоха намного меньше затрагивает умственную деятельность, чем это кажется. Ей богу, я не осмелился бы совершить убийство под самым носом Эркюля Пуаро.

- Он бы разыскал вас, если бы вы это сделали, - сказал я с усмешкой.

- Я в этом уверен. Да и не специалист я, - заметил он с сожалением, по преступлениям. Вы же знаете, я не умею планировать. Слишком нетерпелив. Если бы я совершил убийство, это был бы экспромт.

- Такие преступления наиболее трудно распутывать.