Свобода оценки доказательств

Принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ст. 17 УПК РФ, заключается в том, что судья, присяжные заседатели, про­курор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по

¹ Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 314.

своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом зако­ном и совестью. При этом никакие доказательства не имеют зара­нее установленной силы.

Под оценкой доказательств понимают мыслительную (логичес­кую) деятельность субъектов уголовного процесса, осуществляю­щих доказывание, по определению относимости, допустимости, до­стоверности и достаточности для разрешения дела доказательств (ст. 88 УПК РФ).

Рассматриваемый принцип, с одной стороны, предоставляет субъектам уголовного процесса «внутреннюю свободу» оценки до­казательств, поскольку закон не устанавливает обязательной для участников уголовного судопроизводства силы (доказательствен­ной значимости) тех или иных доказательств, не связывает его оценку достоверности, достаточности доказательств какими-либо формальными предписаниями, не устанавливает минимального ко­личества доказательств для признания тех или иных фактов дока­занными.

С другой стороны, этот принцип обеспечивает и «внешнюю сво­боду» оценки доказательств указанными участниками уголовного судопроизводства, поскольку запрещает любое вмешательство в их оценочную деятельность извне. Так, для суда первой инстанции при возвращении уголовного дела на новое судебное рассмотрение любые выводы о доказанности обвинения, достоверности доказа­тельств, сделанные вышестоящим судом, не будут иметь обязатель­ного значения.

Вместе с тем «свобода» в оценке доказательств не является аб­солютной, основанной на интуиции участника уголовного судопро­изводства. Закон предъявляет к свободной оценке доказательств ряд требований.

Во-первых, внутреннее убеждение субъектов доказывания должно быть основано «на совокупности имеющихся в деле дока­зательств», т.е. оно должно иметь объективное основание! Это оз­начает, что, принимая решение, основанное на определенной оцен­ке доказательств, субъект процесса должен обосновать его, т.е. привести те доказательства и факты, которые лежали в основе внутреннего убеждения. Только присяжные заседатели освобож­дены законом от необходимости обоснования своего вердикта.

Во-вторых, при оценке доказательств участник процесса дол­жен руководствоваться законом, который устанавливает, напри­мер, правила допустимости доказательств (ст. 75 УПК РФ), дает по­нятие доказательства и предмета доказывания и т.д.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 13. Язык уголовного судопроизводства

 

В-третьих, оценивая доказательства, участник процесса обязан руководствоваться своей совестью — нравственным ориентиром, необходимым для разрешения уголовного дела. «Своим вопросом о виновности, — писал А.Ф. Кони, — суд устанавливает особый промежуток между фактом и виною и требует, чтобы присяжные, основываясь исключительно на убеждениях своей совести и памя­туя свою великую нравственную ответственность, наполняли этот промежуток соображениями, в силу которых подсудимый оказы­вается виновным или невиновным. В первом случае своим приго­вором присяжные признают подсудимого человеком, который мог властно и твердо бороться с возможностью факта преступления и вырваться из-под ига причин и побуждений, приведших его на скамью подсудимых...»¹. Очевидно, что только виновность может устанавливаться на основе «убеждений совести», поскольку вина устанавливается на основе фактических обстоятельств дела и дока­зательств.

Принцип свободы оценки доказательств коренным образом от­личается от формальной системы (теории) оценки доказательств, которая заранее определяла силу (вес, значение) каждого доказа­тельства и количество доказательств, необходимых для разреше­ния дела. Роль субъектов доказывания, согласно такой системе, сводилась к формальному подсчету процента достоверности, при­писанного каждому доказательству и вынесению на этой основе решения. Ярким примером такого подхода является правило «testis unus — testis nullus» (один свидетель — не свидетель), устанавли­вающее необходимость подтверждения показаний одного свиде­теля показаниями другого, чтобы они могли быть признаны досто­верными. Эта система оценки доказательств была характерна для инквизиционного типа процесса и была отвергнута при переходе к более демократическим типам уголовного судопроизводства.

Отказ от формальной системы оценки доказательств гарантиро­вал суду подлинную независимость в осуществлении правосудия, обеспечил самостоятельность следователя и дознавателя в приня­тии решений по уголовному делу².

¹ Кони А.Ф. Избр. соч. Т. 4. С. 220.

² Подробнее об этом см. § 3 гл. 14 учебника.

§ 13. Язык уголовного судопроизводства

Согласно ч. 1 и 2 ст. 68 Конституции РФ государственным язы­ком Российской Федерации на всей ее территории является рус­ский язык, однако республики вправе устанавливать свои государ­ственные языки, которые в органах государственной власти и госу­дарственных учреждениях республик употребляются наряду с го­сударственным языком Российской Федерации. Основываясь на конституционном положении, ч. 1 ст. 18 УПК РФ формулирует принцип языка уголовного судопроизводства, согласно которому уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках входящих в Российскую Федерацию рес­публик.

В Верховном Суде РФ и военных судах производство по уголов­ным делам ведется на русском языке.

Устанавливая государственный язык, Конституция РФ гаранти­рует каждому право свободно пользоваться своим родным языком и выбирать язык общения (ч. 2 ст. 26 Конституции РФ). Поэтому не I; менее важной частью рассматриваемого принципа являются поло-' жения уголовно-процессуального законодательства, гарантирую­щие реализацию этого Права участникам уголовного судопроиз­водства.

Прежде всего, лица, не владеющие или недостаточно владею­щие языком судопроизводства, имеют право делать заявления, да­вать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить I жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде йа своем родном языке или другом языке, которым они владеют.

Эти положения распространяются на любых лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве: обвиняемого, подозреваемого, по­терпевшего, гражданского истца, ответчика, их представителей, за­щитника, свидетелей и т.д.

Важной гарантией прав таких лиц является положение ч. 3 Ц ст. 18 УПК РФ, согласно которому следственные (обвинительное заключение, обвинительный акт, протокол обыска, подписка о не­выезде и т.д.) и судебные (приговор, определение и т.д.) докумен­ты, подлежащие в силу закона обязательному вручению подозре­ваемому, обвиняемому, потерпевшему и другим участникам про-I ' цесса, должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

§ 14. Право на обжалование процессуальных действий и решений

 

Представляется, что лица, владеющие языком судопроизводст­ва, но желающие пользоваться родным языком, не лишаются пере­численных выше прав. Такой вывод основан на отсутствии огра­ничений на право пользоваться родным языком в Конститу­ции РФ.

Существенной гарантией рассматриваемого принципа является право вышеуказанных лиц пользоваться бесплатной помощью переводчика во всех процессуальных действиях, производимых с их участием, в том числе в судебном заседании.

Переводчиком может быть любое лицо, свободно владеющее как языком судопроизводства, так и языком, которым пользуется соответствующий участник процесса, при этом закон не требует обязательного наличия у переводчика филологического образова­ния. В случае выявления недостаточного знания указанных языков переводчик подлежит отводу.

Лица, ведущие производство по делу, в том числе присяжные заседатели обязаны владеть языком судопроизводства, поскольку недостаточное знание ими этого языка не позволит надлежаще вы­полнить возложенные на них процессуальные функции, тем более, что воспользоваться помощью переводчика в совещательной ком­нате невозможно в связи с действием правила о тайне совещания судей.

Дополнительной гарантией прав лица, не владеющего языком судопроизводства, является обязательное участие защитника в ста­дии предварительного расследования и разбирательства дела в суде.

Принцип языка уголовного судопроизводства обеспечивает конституционное положение о равенстве всех перед законом и судом, является предпосылкой реализации остальных принципов уголовного процесса, а потому его нарушение является основанием для отмены приговора и других процессуальных решений, прини­маемых по делу.

Так, отменен приговор Верховного суда Республики Татарстан по делу Ярулли­ной, осужденной за подстрекательство на умышленное убийство мужа Яруллина, в связи с нарушением требований ст. 17 УПК РСФСР, выразившимся в том, что ей вручена копия обвинительного заключения на русском языке, хотя в ходе предва­рительного следствия было установлено, что она не владеет русским языком, и решено обеспечить Яруллину переводчиком.

Аналогичные ошибки допустил Верховный суд Республики Ингушетия по делу
Баракиева, Камурзоева и Борчашвили, обвиняемых в разбойных нападениях и ряде
других преступлений. —

Как видно из материалов дела, Борчашвили русским языком, на котором велось судопроизводство, не владеет. Несмотря на это, копия обвинительного заключения в переводе на язык, которым Борчашвили владеет, ему не вручалась, что повлекло отмену приговора¹.

§ 14. Право на обжалование процессуальных действий и решений

Право обжалования процессуальных действий (бездействия) и решений суда, прокурора, следователя, органа дознания и дознава­теля, закрепленное в ст. 19 УПК РФ, является важнейшей гаран­тией реализации своих прав участниками уголовного судопроиз­водства, обеспечивает осуществление остальных принципов уго­ловного процесса.

Конституционно-правовой основой этого принципа прежде всего выступают положения о праве каждого на судебную защиту, предусмотренные ст. 46 Конституции РФ, ст. 6 Конвенции о защи­те прав человека и гражданина.

УПК РФ предоставляет право каждому участнику уголовного судопроизводства на досудебных стадиях уголовного процесса обратиться с жалобой на процессуальное действие (бездейст­вие) прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя к соответствующему прокурору. Если же эти действия (бездейст­вия) и решения причиняют ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, либо ограни­чивают доступ граждан к правосудию — жалоба может быть по­дана в. суд.

Общим правилам обжалования действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизвод­ство, посвящена гл. 6 УПК РФ, а механизм обжалования выне­сенных решений регулируется применительно к стадиям про­цесса.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 23 марта 1999 г. отметил, что проверка судом тех или иных процессуальных актов предварительного расследования не должна предрешать вопросы, которые в последующем станут предметом судебного разбиратель­ства².

Другим аспектом этого принципа является предоставление каждому осужденному право на апелляционный, кассационный и

¹ ВВС. 1998. №12. С. 12.

² ВКС. 1994. № 4.

Глава 11. Принципы уголовного судопроизводства

надзорный пересмотр приговора в порядке, установленном за­коном¹.

Конституция РФ гласит: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в поряд­ке, установленном федеральным законом...» (ч. 3 ст. 50 Конститу­ции Российской Федерации).

Право осужденного на пересмотр приговора вышестоящим судом предусмотрено ст. 2 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 1 которой гласит: «Каждый осужденный судом за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы вынесенный в отношении него приговор или определенное ему наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая осно­вания, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом».

Конституционный Суд отметил в своем постановлении от 6 июля 1998 г., что указанное право предполагает обеспечение каж­дому рассмотрение его дела в судах первой (апелляционной) ин­станций, рассмотрение же дела в суде надзорной инстанции явля­ется лишь дополнительной гарантией права на защиту².

Европейский Суд подчеркивает, что «производство по уголов­ному делу — это единое целое», поэтому действие статьи 6 Кон­венции не прекращается с решением по делу суда первой инс­танции»³.

Рассматриваемый принцип также гарантирует осужденному право на пересмотр вступившего в законную силу приговора по его делу по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, при наличии к тому оснований и в порядке, предусмотренном законом, как ис­ключительным формам пересмотра приговора.

¹ Апелляционный пересмотр по УПК РФ предусмотрен только для мировых
судей, для остальных формой пересмотра не вступившего в законную силу решения
суда первой инстанции является кассационный пересмотр.

² ВКС. 1998. №6. ^

³ См.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. С. 583.

§ 1. Назначение уголовного судопроизводства и доказательственное право 217