Часть 2. За толстой, прозрачной стеной сестринского поста было спокойно, тихо и безмятежно
За толстой, прозрачной стеной сестринского поста было спокойно, тихо и безмятежно. Лисса сидела на полу, прислонясь к стене, и читала содержимое небольшой синей папки. На полу рядом с ней громоздилась целая кипа таких же папок. Это оказались истории болезни пациентов психиатрической лечебницы «Маунт-Мэссив». Лисса была крайне удивлена тем, что очутилась в подобном месте. Очевидно, какой-то умник решил, что её потеря памяти – это психическое отклонение. Врачи иногда бывают такими тупицами. Ничего не хотят понимать. Как тот… как его… Лисса нахмурилась, вспоминая.
«Ну-с, кто тут у нас?» «Пошёл к чёрту, ублюдок!» – рычит Сука. «Ай-яй-яй, юная леди! Я понимаю, страшно в незнакомой обстановке, но это не повод вести себя неподобающе. Ты должна сдерживаться, молиться и заниматься своими делами, как и подобает воспитанной даме». «Я убью тебя!» «Ну-ну, не нужно казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Я знаю, в глубине души ты хорошая девочка, просто в твоей голове что-то разладилось, верно? Не бойся, мы всё починим». «Оставьте меня в покое, твари! Не-ет!» «Тише, юная леди, это лекарство поможет тебе уснуть. Мы желаем только добра». «А-а-а, твари! Твари! Тва…» «Мне кажется, она безнадёжна, мистер Трагер». Сочный шлепок пощёчины. Судорожный всхлип. «Ты забываешься, Конни. Врач здесь всё-таки я. Моё дело ставить диагноз и назначать лечение. А твоё – помалкивать и неукоснительно выполнять все распоряжения. Мы прояснили это?» «Да. Прости, Рик». «Ничего. Но в следующий раз лучше не вынуждай наказывать тебя. Ты же знаешь, как меня это расстраивает».
Руки Лиссы задрожали, перед глазами поплыли чёрные точки. Как же надоели эти внезапные проблески. Эти кусочки чужой жизни, то и дело возникающие перед внутренним взором, словно она имеет к ним какое-то отношение. Девушка крепко сжала переносицу на несколько секунд и потрясла головой, будто пыталась вытряхнуть из неё осколки воспоминаний. Ей это удалось. Образы помутнели, подёрнулись дымкой и растворились в глубинах сознания. Лисса взяла из стопки на полу новую папку и раскрыла её. «Пациент №258036 Джетта Ван Ален Возраст: 22 года Характеристика: Склонна к агрессивному поведению и необоснованной жестокости. Не проявляет признаков раскаяния. Асоциальна, эмоционально нестабильна. Тройное убийство: отчим, Бэрил Ван Ален; мачеха, Ноэль Ван Ален; полицейский, Дейл Ригли. Предварительный диагноз: Острое психическое расстройство…» Дальше шла белиберда, полная непонятных медицинских терминов и жутких слов, вроде «психоз», «социопатия» и «расщепление сознания». Странной была заключительная часть документа под интригующим названием «Специальные возможности». Под ней было всего одно слово «Экстрасенсорика?» Именно так, с вопросительным знаком. Лисса невесело усмехнулась. Какие милые люди лечатся в этой клинике. Она со своей амнезией на их фоне выглядит святой. Лиссу вдруг охватило раздражение. Эти чёртовы психи выдумывают свои собственные миры и блуждают потом по их закоулкам, не в силах найти выход. А она утратила свой мир. Это так несправедливо! Почему у них так много, а у неё только Сука? Увидеть бы грань, что пролегает между реальностью и шутками сознания. Увидеть, чтобы не переступить и не заблудиться в выдуманных мирах, иначе придётся скитаться по ним вечно, как эти несчастные идиоты. Такие напуганные, дрожащие, отчаянно пытающиеся скрыть за агрессией свой страх и замешательство. Лисса постепенно впадала в странное состояние раздвоенности. Она продолжала сидеть на месте, сжимая папку в руках, и в то же время, как будто, наблюдала за собой со стороны. Образ виделся искажённым, словно через залитое дождём стекло. Видно, что есть кто-то живой, а кто – непонятно. Из ступора девушку вывели странные звуки в коридоре – шорох и частое, судорожное дыхание. Лисса моментально сжалась в комок и забилась в угол. Мимо прозрачной стенки сестринского поста прополз на четвереньках окровавленный парень с видеокамерой в руке. Он чуть слышно постанывал от боли и страха. Лисса на секунду поймала его полубезумный взгляд, полный животной паники. Не выдержав, она отвернулась. В коридоре раздались крики, зарычал разбуженным драконом Уокер. Оглушительный треск и тёмный коридор вдруг озарили огненные блики пожара. Лисса вскочила и заметалась в ужасе. Огонь – это плохо и очень больно. Рванув задвижку, она распахнула дверь и выбежала в коридор. Он полыхал. Сторона, откуда прибежала Лисса, была полностью изолирована стеной огня. Впереди ещё оставались просветы, и Лисса устремилась туда. – Шлюшка! – Из пламени, словно сам Дьявол, изник Уокер. – Я тебя выкурил, поросёночек! Он протянул свою здоровенную ручищу, но Лисса, не сбавляя скорости, поднырнула под неё и промчалась мимо. Вслед ей загрохотали тяжёлые шаги, и в каждом было её имя. Бамм, Лисса! Словно тяжёлая кувалда, что опускается на беззащитное темя. Бамм, Лисса! Как безжалостные челюсти стального капкана, перерубающие податливую плоть. Бамм, Лисса! Будто бешеный стук сердца, надорванного запредельным страхом и напряжением. Такова, наверное, поступь самой Смерти. Почти ослепнув от паники, беглянка не заметила выгоревшую посреди коридора дыру. Хрустнули толстые когда-то доски, превращённые огнём в хрупкий пепел. Застонали и рухнули вниз, увлекая за собой тощую, полуголую фигурку.
|
