Решение. 24 страница

Слева, на чёрной половине залы так же стояли три фигуры, только они были явно женскими, их крылья были похожи на крылья летучих мышей, а платья были изображены без единой складочки. Посреди же зала стояли ещё три фигуры. Вернее, стояли две, чёрная женская и белая мужская, обе без крыльев. Между ними, словно на алтаре, лежала третья фигура, серая. Головы стоящих фигур были склонены, плечи опущены, словно в скорби, а пальцы были переплетены, словно Тьма и Свет поддерживали друг друга.

— Это просто потрясающе! — выдохнула Лора шёпотом, — Как вы смогли создать такую красоту?!

— Прости, дитя, если я тебя разочарую, но мы ничего не создавали, кроме самой залы.

— А фигуры откуда?..

— Это, — Марилла указала на фигуры вдоль стен, — Прежние облики Матери Тьмы и Отца Света. В центре стоят фигуры, отражающие их нынешний облик. Тень же пока ни разу не менялась…

Лора внимательно разглядывала стоящие радом статуи. Что-то в чертах их лиц не давало покоя, казалось очень знакомым…

— Я думаю, — начал один из жрецов, Хабал, — Мы можем приступить к началу обряда.

И правда, жрецы-инкубы незаметно всё подготовили: нарисовали у алтаря гексаграмму, поставили по три свечи на каждый из концов шестиконечной звезды, три белые на треугольник света и три чёрные на треугольник Тьмы. Между чёрной и белой свечой стояли две серые, олицетворяя тем самым единение Света и Тьмы в Тени. Марилла встала в центр звезды лицом к фигурам и воздела руки.

Жрецы встали вокруг неё, оставив Лору в стороне, наблюдать за ритуалом. Первый из шести инкубов начал нараспев читать не то заклинание, не то молитву, которую постепенно подхватывали остальные. Марилла начала светиться: сначала свет наполнил гексаграмму, постепенно поднимаясь на ноги женщины и всё выше и выше, пока, наконец, Верховная Жрица не засветилась вся. С последними словами заклинания-молитвы, Марилла направила свет на алтарь, к фигурам. Отец Свет начал испускать сияние, Мать Тьма же его поглощала. Их руки с переплетёнными пальцами тоже светились, но как-то странно, то сияя, то скрываясь в полумраке. «Рождение Тени», — улыбнулась своим мыслям Лора. То, что она видела, было одновременно прекрасно и пугающе. Девушка решила посмотреть на всё действо магическим зрением, чтобы понять, что точно происходит.

Оказалось вот что: Марилла и жрецы были сильнейшими магами общины, причём они хранили не только свою магию, но и управляли магией общины. Тончайшие ниточки и искорки всевозможных цветов стекались к ним по полу, потолку и стенам, погружались в тела жрецов-инкубов, а они, в свою очередь, передавали уже готовую энергию Марилле, используя её как усилитель. Человек такого просто не выдержал. Однако теперь стала понятна и мрачность Мариллы, и мысли суккуб и инкуб, порой наполненные отчаянием и страхом. «Мы ничего не можем сделать». Да, они не могли пробудить ту силу, что сейчас огоньком свечи трепыхалась где-то в глубине Тьмы и Света, а свет Тени был настолько слаб, что его едва можно было отличить от собирающихся к магам искорок силы.

Налюбовавшись на сиё действо, Лора решила помочь жрецам. Да, Марилла была права, когда сказала, что магия Лоры слаба из-за того, что Земля повреждена. Однако она не знала кое-чего: Лора черпала силу и из другого мира, которую при желании можно было призвать — пусть даже нарушив установленное правило.

Лора левитировала себя и зависла над Мариллой. Одежда девушки развевалась от собирающихся магических потоков, возникающих, словно из пустоты. Свет энергии суккубов перестал бить по исполинским фигурам и переместился в девушку. Накопив достаточно магии, Лора через руки направила её на статуи, заставляя проникать в самые глубокие слои их магии, раздувая пламя до размеров пожара. Только Тень так и не откликнулась на этот призыв.

Марилла передала всё, что могла, Лоре и потеряла сознание, жрецы поспешили положить её на стоявшую в углу кушетку — наверное, как раз для такого случая. Лора же плавно опустилась в центр гексакграммы, продолжая посылать свет в изображения Тьмы и Света. Наконец, и её поток иссяк; поднявшийся вдруг ветер потушил свечи, поднял подол платья Лоры и разметал её волосы, заставил в вихрях кружиться пыль от оживающих фигур.

— Кто смел разбудить нас из нашего скорбного сна? — раздавшийся женский голос гулко разносился под сводами залы, заставляя дрожать стены. Ветер, гонявший пыль по кругу, заставил её подняться столбом, закрывая фигуры от зрителей. Когда, наконец, пыль улеглась, Лора смогла разглядеть стоявших теперь рядом и державшихся за руки исполинов и не сдержала рвущегося наружу возгласа:

— Рон?! Гермиона?!

_________________________

* всё придумала я, примерный перевод следующий:

— Приветсвтвую тебя сердцем, Нуфар.

— Сердце отвечает тебе, Марилла-жрица. Что привело тебя в дом мой?

— Человеческая женщина?!

— Нет. Она ещё девочка, совсем дитя.

— Я чувствую в ней нас. Но слабо. Что это?

— Подожди. Она ничего не понимает.

"Перевод" идёт по каждой реплике говорящих. Я не Профессор, так что *разводит руками*

04.10.2011

Глава 41. Воссоединение.

 

Не ожидавшие ничего подобного Тьма и Свет замолкли.

— Это правда вы?

— Кто ты такая?! — громоподобно спросил рыжий великан. Он был похож и не похож на того Рона, которого помнила Лора.

— Я… Я… Вы не могли бы стать нормального размера? — робко попросила девушка, сморгнув непрошенные слёзы. Переглянувшись, настороженные парень и девушка всё-таки исполнили просьбу Лоры.

— Так кто ты такая? — мягко спросила Гермиона, делая шаг по направлению к девушке. Грейнджер ни капли не изменилась: всё те же непослушные волосы, умные карие глаза, родное лицо и привычное выражение любопытства и осторожности на нём.

— Я — Гарри Поттер, — срывающимся голосом ответила Лора, вытирая слёзы. Хотя, казалось, она успела оплакать своих друзей…

— Что? Девочка, ты ничего не путаешь?

— Не путаю, — слёзы уже беспрепятственно катились по щекам Лоры, — Рон пришёл к нам в палатку на Рождество, мы впервые за долгое время назвали его имя, что он услышал через делюминатор Дамблдора.

Гермиона сдавленно пискнула, прижав руки ко рту, Рон же осторожно подошёл к человеку, который, возможно, был его другом.

— Почему мы должны тебе верить?

Вместо ответа рыдающая Лора вызвала патронуса — даже без помощи камней в руке. Олень гордо прошёл между ребятами, поклонился хозяйке и серебряным туманом растворился в воздухе.

Гермиона и Рон во все глаза смотрели на девушку, гадая, откуда же она могла узнать то, что принадлежало только им. И Гарри.

— Да я — Гарри! — крикнула в отчаянии Лора и вцепилась руками в волосы. Они живы, они здесь — и они не узнают её…

— Ладно, — неожиданно спокойно сказала Лора и распрямилась, — Ладно, вы не верите, допустим, я не Гарри Поттер. Но вы хотя бы знаете, кто является Отражением этого мира?

— Гарри, но его здесь нет, — вздохнула с тоской Гермиона и прильнула к широкой груди Рона. Лора ещё раз вздохнула: кто бы как не считал, а эти двое были прекрасным дополнением друг друга, недаром же они Тьма и Свет.

— Госпожа, — донеслось из дальнего угла, где стояла кушетка, — Боюсь, вы ошибаетесь. Отражение нашего гибнущего мира стоит перед вами.

Бледная Марилла кое-как встала и почтительно поклонилась Тьме и Свету. Те ответили, однако выглядели ошарашенными, переводя взгляд с Лоры на жрицу и обратно.

— Мы хотим осмотреть ваш город, как вы развивались, чего достигли, насколько всё изменилось, — заявил вдруг рыжий, подхватывая Гермиону под локоть. Марилла поклонилась и попросила одного из магов сопроводить великих гостей в их опочивальню, а затем и в город. Сама же женщина подошла к Лоре, смахивающей со щеки слёзы.

— Идём, моя хорошая, тебе следует отдохнуть.

— Спасибо, — всхлипнула девушка, — Вам тоже было бы неплохо расслабиться, я-то быстро восстановлю свои силы…

— Я непременно отдохну, — кивнула Марилла, её лицо снова приобретало нормальный цвет, — Надеюсь, ты не против того, чтобы вместе со мной сходить в баню? Нам делают массаж, различные маски и тому подобные средства для поддержания естественной красоты.

Слабо улыбнувшись проносившимся образам Мариллы, Лора кивнула и позволила увести себя. Похоже, в число достоинств Верховной Жрицы входила так же и психология: стоило Лоре выговориться, рассказать не всё, но многое, женщина дала несколько полезных советов. И сверх того вызвалась поговорить с Хранителями, попытаться убедить их в правдивости слов девушки.

— Спасибо! — Лора порывисто обняла свою спасительницу и клюнула её в щёку. Поддавшись уговорам Мариллы, девушка осталась в бане, легла на кушетку и позволила благовониям окутать себя, давая возможность полностью расслабиться.

Однако долго нежиться ей не дали — кто-то вошёл, робко постучав.

— Госпожа Марилла, это вы?

— Н-нет, э… Это Тьма.

Всю дремоту Лоры как ветром сдуло, девушка резко села и уставилась на неловко переминающуюся у входа Гермиону.

— Госпожа Марилла уже поговорила с вами?

— Что? Нет… Я сама хотела поговорить с тобой. Могу я?.. — Лора только, приглашая, кивнула на кушетку, куда и села заметно нервничающая Гермиона. Никто из девушек не знал, с чего начать, так что тишина висела над ними тяжёлыми грозовыми тучами.

— Тебе здесь нравится? — неловко начала Гермиона, скосив глаза на Лору.

— Ты про мир в целом или только про Храм?

— Про Храм. Я знаю, что там наверху творится…

— Тогда здесь невероятно красиво, и народ здесь отличный и законы жизни, и… В общем, я бы с удовольствием погостила здесь ещё, но мне надо ещё кое-что сделать…

— Ели ты про сирен, то не советую даже соваться к ним, — сказала вдруг Гермиона, заставив Лору поперхнуться воздухом. Что? Гермиона заявляет, что борьба бесполезна?!

— Я знаю, что это будет сложно, — фыркнула девушка, — Но отступать не в моих правилах, ты должна помнить… Впрочем, вы меня даже не знаете.

Лора поднялась, собираясь уйти, но Гермиона поймала её за руку:

— Ты не понимаешь, это опасно, Императрица не просто с успехом борется с Хранителями, она забирает их силу себе!

— Идти в лес к Волдеморту тоже было опасно, я знал, что должен был умереть. Но я пошёл, — передёрнула плечами Лора, в этом мире воспоминания о жизни Гарри Поттера были как никогда яркими, затмевая жизнь Лорелеи Реддл.

Гермиона глубоко вздохнула и взлохматила волосы:

— Я верю тебе, Гарри, но…

— Всё-таки веришь, что я — Гарри Поттер?! — радостно обернулась Лора, в глазах её сияла надежда и радость.

— Верю. Но как ты оказался девушкой? И почему не захотел остаться в этом мире?!

— А как вы оказались Хранителями и ничего не сказали мне?!

Девушки сверлили друг друга взглядами, в которых мешались все чувства, на которые они сейчас были способны. Начались взаимные упрёки, крики, слёзы, уверения в собственной правоте, отсылки к прошлому, благо, до драки дело так и не дошло: вовремя вошедшие Рон и Марилла встали между девушками. Гермиона старательно избегала взгляда оппонентки, которая с нарочито небрежным видом поправляла норовившее сползти полотенце.

— Что случилось? — Рон с непривычно серьёзным видом сверлил девушек взглядом, в котором не было ничего хорошего.

— Ничего, — выпалила Гермиона, а Лора только презрительно фыркнула:

— На меня только что повесили все смертные грехи.

— Это как это? — Рон недоумённо переводил взгляд с одной подруги на другую: головомойка, устроенная Верховной жрицей, пусть даже в самой вежливой форме, принесла свои плоды.

Гермиона густо покраснела, понимая, что была неправа, но не желая признавать это. Лора дёрнула уголком губ, услышав эту мысль, но промолчала. Вздохнув, Рон сказал, что будет ждать девушек в доме жрицы, и вышел; Марилла последовала за ним.

Молча, стараясь не смотреть друг на друга, Гермиона и Лора собрались, при помощи магии убрали учинённый беспорядок и поспешили прийти к другу. Парень успел подготовиться к их приходу: на столике стояли ваза с фруктами и сладостями, так же дымились чашки с чаем, на другом столе стояла похожая на бутылку ёмкость, в которой, судя по всему, был шантен — алкогольный напиток, придуманный суккубами и чем-то похожий на ликёр.

— Присаживайтесь, дамы, — Рон указал на стулья, помог девушкам сесть, — Марилле удалось убедить меня в том, что сидящая здесь девушка, которую я, в общем-то, вижу в третий раз в жизни, это Гарри Поттер, которого мы знали. Ничего не хотите нам объяснить?

Лора в который раз едва улыбнулась уголками губ, отпила немного чая и начала говорить:

— После победы над Т… — она запнулась и чему-то нахмурилась, но потом продолжила, — Тёмным Лордом, со мной стали происходить странные вещи. Я сходила с ума, медленно, но верно, это подтверждали все диагностические чары, которые я использовала.

— Почему ты, а не мадам Помфри?

— Рон, неужели ты не помнишь одно нехорошее свойство окружавших нас взрослых: они никогда не говорили ничего полностью. Как всегда, пришлось выкручиваться своими средствами. Известие о…вашей смерти стало для меня потрясением, которое едва ли не окончательно подкосило меня: нервная система совсем сдала, проблемы с сердцем стали куда более серьёзными, чем до этого.

— И ты умер? Тогда почему мы не встретились в Сердце Миров? — нахмурила лоб Гермиона, выискивая какие-то одной ей понятные ответы.

— Наверное, потому, что я умерла через месяц после вас. Мы в любом случае не смогли бы там встретиться, — Лора вызывающе посмотрела на них, изнутри её разрывали самые противоречивые желания: разрыдаться, уткнувшись друзьям в плечи, поколотить их (тем более что знания, приобретённые в Германии, позволяли это делать). И хотелось бежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Первым местом, которое пришло в голову, был дом Папаши Ди. Вторым — родной мир. Изменив выражение лица с вызывающего на мрачное, Лора спросила, — Но вот почему вы ко мне не пришли — вот в чём вопрос. Ведь вы могли!

Теперь настал черёд Рона и Гермионы мрачнеть. Они переглянулись, и Рон спросил:

— Подумай и скажи: ты бы поверил людям, которые пришли бы к тебе под видом твоих недавно умерших друзей?

Лора задумалась. Серьёзно задумалась. Нет, конечно, она бы не поверила, и друзья прекрасно об этом знали. Этот вопрос был закрыт, продолжила Гермиона:

— После смерти мы получали все необходимые знания. Это было странно, это было даже страшно, но мы смогли. Мы так надеялись на то, что нам надо будет вернуться во времени, мы строили планы по спасению твоей семьи, Сириуса, хотели уничтожить Волдеморта сразу, чтобы нам — тебе! — не пришлось переживать ужасы войны заново!

Под конец речи Гермиона вновь завелась, её голос становился всё громче, но с последним словом просто сорвался. Взяв девушку за руку, продолжил рассказывать Рон.

— Представь, что мы испытали, когда нам сказали, что мы не сможем вернуться во времени. И, — усмешка, — Мало того, последнюю возможность использовали мы же сами. Когда нам было по одиннадцать. И не надо смотреть так, Гарри.

— Просто… Необычно. Дети — и Хранители… И как?..

— Это произошло на Хэллоуин, когда мы учились на первом курсе. Я обидел Гермиону, — Рон бросил виноватый взгляд на девушку, которая в ответ только закатила глаза и покачала головой, мол, каждый раз так, — Она убежала в туалет для девочек, мы с тобой, конечно, пошли выручать её. Только вот заклинание у меня тогда не получилось…

Ребята замолчали, словно заново переживая все свои приключения. После нескольких минут тишины, заговорила Лора:

— А дальше?

— Мы оказались в Сердце Миров, нас обучили всему, что было необходимо знать, а потом вернули в момент рождения. Вспомнить все навыки мы должны были в день восемнадцатилетия Гермионы — Первые посчитали это наиболее безопасным вариантом. Но, как ты знаешь, мы не дожили до этого момента. Поэтому нас пришлось обучать заново.

— И вы родились вновь?

— Нет, не захотели терять свой прежний вид. Ждали тебя, а потом нам сказали, что ты выбрал другой мир. Почему?

И Рон, и Гермиона испытующе смотрели на вмиг покрасневшую Лору.

— Ну, я тогда заодно объясню вам причины моего преображения в девушку.

— Уж потрудись, будь добр, — ехидно сказала Гермиона, а Рон шикнул на неё, заработав возмущённый взгляд.

Лора рассказала, стараясь быть предельно откровенной с друзьями, пытаясь описать все свои чувства и переживания, которые послужили причиной отказа от мира. Она хотела просто оправдаться перед ними.

— Ну и я родилась… Простите, но дальше я пока не могу рассказать — правилами запрещено.

— Имя своё ты тоже не можешь назвать? — спросила Гермиона, внимательно слушавшая до этого объяснения друга. Или уже подруги.

— Нет, я уже пробовала. Сама магия против. У меня другой вопрос — что будем делать с сиренами?

— А что делать? Их стало слишком много, — пожал плечами Рон, — Их Императрица, чтоб ей икнулось, слишком сильна. В её власти находятся почти все наши Хранители, она вовсю пользуется их силой…

— Мне плевать, понимаешь? Я готова на всё, лишь бы исполнить свой долг!

— И, найдя новое Отражение, свалить домой, — продолжил Рон, нехорошо улыбаясь.

— Да, свалить домой. Меня там ждут! Пусть даже не заметят моего отсутствия…

— У тебя большая семья?

— Ну… У меня несколько двойственное положение… В мире магглов я живу под фамилией своего деда, меня считают его дочерью. В магическом мире я живу под фамилией своих биологических родителей.

— О Боже, это так… запутанно, — переглянулись ребята, а Гермиона спросила, — А братья или сёстры у тебя есть?

— Д… Похоже, магия не хочет, чтобы я говорила об этом, извините, — Лора грустно посмотрела на них, но те лишь улыбнулись, а Рон ещё и заявил:

— Наверное, ты сможешь нам рассказать, когда мы найдём новое Отражение!

— И где ты его собрался искать? Как? — скептически приподняла брови Гермиона, Рон замялся. Лора призвала ёмкость с образцом магии. Глаза Гермионы расширились, а потом она расхохоталась. Её смех усиливался, стоило ей посмотреть на недоумённые лица друзей. Наконец, девушка перестала смеяться и, изредка ещё всхлипывая, спросила у Лоры:

— Ты что, и вправду не знаешь? — на что та только помотала головой, тогда Гермиона что-то прошептала ей на ухо, Лора отозвалась потрясённым «Охренеть!», и девушки, переглянувшись, захохотали уже вдвоём, не обращая внимания на попытки Рона выяснить, в чём дело. Через два дня знаменитая Троица покинула Храм Тьмы и Света и вошла в защитный круг Императрицы сирен.

 

* * *

— Дядя Драко, твой ход! — Стен передал мужчине игральный кубик и стал внимательно следить за ходом игры, дожидаясь своего хода. «Монополия» была его любимой настольной игрой, после шахмат, разумеется. Драко сделал ход, передал кубик Скорпиусу. Алиса и Терри что-то рисовали в альбомах, сидя на пушистом светлом ковре у камина.

— Прямо-таки семейная идиллия, — насмешливо протянул голос, услышать который Драко уже и не чаял. Мужчина вскочил на ноги, едва не сбив детей, и уставился на Поттера. Тот, в свою очередь — на него.

Воздуха в лёгких катастрофически не хватало, мозг взрывался, путаясь в мешанине чувств и желаний, руки мелко дрожали, во рту пересохло.

— Поттер!.. — просипел Драко, делая шаг на негнущихся ногах. Мальчишка, словно поняв его состояние, приблизился и обнял мужчину, прижав голову к груди и поглаживая длинные волосы сегодня, против обыкновения, распущенные. Драко мёртвой хваткой вцепился в худенькие плечи, судорожно стиснув побелевшие пальцы.

— Тихо, глупый мальчик, тихо… Я здесь, — шептал тихо Поттер, не переставая поглаживать белокурые волосы. Постепенно дрожь перестала бить Драко, сведённые судорогой пальцы расслабились, дыхание выровнялось, и теперь мужчина просто наслаждался теплом, которого, как оказалось, ему недоставало катастрофически. От Поттера пахло чем-то пряным и сладким, но запах был настолько тонким, что можно было подумать, будто мальчишка пах так сам по себе; ласковые поглаживания по голове тоже доставляли немало удовольствия, тонкие пальцы словно знали, на какие точки надо надавливать, чтобы Драко разве что мурлыкать не начинал.

Наконец, Поттер легко, но уверенно отстранился от возбуждённого радостью мужчины и повернулся, чтобы поприветствовать детей. Первым к нему подлетел Терри и с громким воплем «Мама!» повис на шее.

08.10.2011

Глава 42. Зачин.

 

На мгновение повисла тишина, прерванная дружным воплем «Чего-о?!» и кашлем подавившегося воздухом Драко. Пунцовый от смущения Гарри выпрямился, держа на руках Терри.

— Эээ…

— Поттер, — Драко сел в кресло, губы его кривились то ли от внезапно нахлынувшего презрения, то ли от едва сдерживаемого смеха, — Это что?

— Это…

Содержательную речь Гарри прервал хлопок входной двери и громкий крик:

— Это конец!

Драко, Поттер и двое его спутников в плащах с капюшонами повернули головы к Теду, буквально влетевшему в дверь. Парень торопился настолько, что не вписался в дверь, ударился о косяк и растянулся на полу. Со стоном перевернувшись на спину и отплёвываясь от крови, бежавшей из разбитого носа, Тед снова повторил:

— Это конец!

— Что случилось-то?! — не выдержал не на шутку встревоженный Драко, со всё нарастающим гневом наблюдая за Поттером, молчаливо поставившим Терри на пол и склонившимся над Тедом. Гарри легко залечил разбитый нос и губу и потрепал Теда по волосам:

— Весь в маму.

— Поттер, не время сейчас, — Тед сел на пол, схватил Поттера за руку и стиснул тонкие пальцы, — Тебе бежать надо, понимаешь? Иелер откуда-то узнал о тебе…

Ещё раз хлопнула дверь, и в гостиную не спеша вошёл Главнокомандующий Войсками Её Величества Императрицы. Установившаяся тишина звоном врезалась в барабанные перепонки; Драко медленно поднимался со своего кресла, но его опередил Тед: он резко вскочил на ноги и загородил собой Поттера, создав в руке искру магической молнии.

Иелер надменно посмотрел на собравшихся людей, готовых насмерть стоять, защищая Гарри Поттера, потом усмехнулся.

— Я тоже рад вас приветствовать. Могу я поговорить с Гарри Поттером?

— Ты его не получишь, — заявил Драко, в его руке оказалась волшебная палочка, в руке Теда — тоже, на кончике орудий магов показались искорки заклинаний, готовые сорваться в любой момент.

Иелер спокойно взирал на это всё, с такой ледяной невозмутимостью, словно знал — его не тронут. И усмехнулся, когда из-за широкой спины полуоборотня показалась тонкая белая ручка с длинными пальчиками. Рука аккуратно легла на палочку Малфоя, заставив кончик опуститься; другая рука легла на плечо императорского любовника. Наконец, показался и сам обладатель этих рук: невысокий черноволосый мальчик с яркими зелёными глазами и спокойной улыбкой на губах.

— Я… Рад видеть тебя, звоночек, — губы Иелера словно сами собой расплылись в улыбке, глазами он так и пожирал появившегося мальчишку, а сердце ликовало: жив, жив, чертёнок! Этот «чертёнок», тем временем, сложил руки на груди, в глазах появился лукавый огонёк, на губах зазмеилась наглая усмешка.

— Не скажу, что это взаимно. Ну и, к тому же, ваше обращение ко мне весьма фамильярно.

Ни слова, ни выражение глаз никак не соответствовали детскому личику мальчика. Иелер наигранно вздохнул и печально покачал головой:

— Милый мой, я могу говорить тебе всё, что угодно — имею полное право.

— И кем же данное? Учти, я Императрице не подчиняюсь.

Мальчишка был уверен в себе, и сейчас Иелер понял причину этой уверенности: по бокам мальчика встали фигуры в белом и чёрном плащах. А сначала они были вовсе не видны!

— Так что ты хотел? — выступил вперёд Малфой, заработав два взгляда: презрительный от Иелера, и мрачный и недовольный — от Гарри. Это заставило Драко замолчать и отступить, позволив разобраться в возникшей проблеме Поттеру и Иелеру.

— Я хотел поговорить с тобой, — за деланной наглостью и напором Главнокомандующего стояли просьба и беспокойства; никто, кроме трёх людей, этого не почувствовал.

— С чего ты решил, что я соглашусь?

— Я не выдам ваших планов Её Императорскому Величеству, не скажу и о сбежавших из лабораторий детях. И, самое главное, не открою того, что Тед предал Её.

— Хорошие аргументы, — за одно мгновение лицо Поттера стало серьёзным, он обернулся к фигурам, — Объясните всё Малфою, я вернусь, как только смогу.

Парень единым скользящим движением подошёл к Иелеру, взял его за руку — и оба они исчезли в белой вспышке. Малфой кинулся, было, вслед, но опоздал; его рука успела ухватить только воздух, ещё искрящийся от магии. На плечо ему легко легла рука человека в белом плаще, капюшон походил влево-вправо, рука потянула мужчину к креслу. Ошеломлённый случившимся, Тед сидел в кресле (очевидно, второй человек, в чёрном, усадил его туда) и раскачивался вперёд-назад, сжав голову руками. Притихшие дети сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Терри поднял на Драко испуганные огромные глазёнки, точно такого же цвета, как у Поттера:

— А мама где?

Человек в белом присел на корточки перед ребёнком, погладил его по голове, и ласковый голос прошептал:

— Мама придёт, милый, не переживай.

Собравшийся плакать малыш посмотрел в лицо человеку влажными от слёз глазами и протянул ручонки, прося поднять. Со вздохом фигура встала, вцепившийся в шею мальчик крепко прижимался к груди Белого плаща.

— Что происходит?! — взорвался Малфой, бешено разглядывая образовавшийся кавардак; но, стоило мужчине увидеть лица откинувших капюшоны людей, пол стремительно к нему приблизился, и навалилась пленительная темнота.

Гарри появился только вечером. Он был мрачен, отозвал в сторону Рона и Гермиону и о чём-то долго шептался с ними, то и дело косясь в сторону Малфоя. Потом, передёрнув плечами, развернулся и ушёл в свою комнату, которую Драко не стал даже убирать после побега мальчишки.

Сам хозяин дома пустым взглядом смотрел в огонь, обнимая полупустую бутылку из-под старого огденского огневиски, едва ли не последнего розлива. Поток информации сегодня был слишком велик. Поттер! Бога ради! Поттер — девушка! Мало того, девушка из другого мира! Спасает детей от мертвяков Лондонской Долины, справляется с отрядом Стражи, отбивается от мертвяков… Переворачивает всю налаженную жизнь Малфоя вверх ногами. И, стоило ему со всем свыкнуться, делает это снова. Сначала на месяц вообще пропадает, ни единой весточки! Внезапно появляется — и выясняется, что Терри его — её — сын. Мало того, она снюхалась с Иелером, а её якобы умершие восемнадцать лет назад друзья непостижимым образом воскресли. Мир медленно, но верно, катился в тартарары…

Уизли и Грейнджер что-то спросили у него, кажется, но Драко так и не отреагировал, предоставив разбираться с ними Теду. Он — предатель! — тоже знал кое-что. О поле Поттера. Знал — и не сказал. Поэтому Драко был на него обижен. И на Поттера. И на Уизли с Грейнджер, но они просто под руку попались. Ещё долго он так сидел, все давно разошлись по комнатам, огонь в камине погас, а Драко всё сидел и сидел, пока в голове не осталась лишь одна мысль: нужно поговорить с Поттером.

Не смотря на изрядно опустевшую бутылку, Драко шёл твёрдо и уверенно, зная, что именно ему нужно. Знакомая комната в конце коридора на втором этаже, дверь из светлого дерева. Драко вошёл без стука, дверь послушно распахнулась, стоило только применить немного больше силы, чем обычно.

На скрип оберну… лась Поттер. Она обмоталась полотенцем, влажные волосы налипли на лицо и шею, по ключицам к груди стекали капельки воды. Девушка — теперь это было отлично видно и сомнениям не подлежало, — ошарашено смотрела на вошедшего Драко, но не издав не единого звука.

Не отрывая от стройного тела изучающего взгляда, Малфой закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Вся решимость куда-то испарялась, сердце судорожно билось о рёбра, где-то под ложечкой засосало. Мыслей в голове не было.

— Так и будешь на меня пялиться? — прервал тишину голос Поттер. И как Драко раньше не заметил в нём переливчатых нот, свойственным только дамам? И эта подозрительная мягкость черт, прорывающаяся пластика движений… Как он мог быть настолько слепым?

— Я пришёл поговорить, — хрипло отозвался Малфой, но взгляда всё-таки не отвёл. Девушка сложила руки на груди:

— И что? Может быть, выйдешь? Если ты не заметил, я только что из душа.

— Заметил, и очень хорошо.

— Ну так выйди!

— Что ты нервничаешь? Все свои, — ухмыльнулся Малфой, взгляд Поттер стал ещё более холодным и не предвещал ничего хорошего.

— Выйди, и потом я отвечу на твои вопросы. По возможности.

— Нет, — неожиданно яростно рыкнул Малфой и как ужаленный отскочил от двери, — Я требую ответов на все свои вопросы и сейчас же!

Мужчина на удивление быстро преодолел разделявшее его и девушку расстояние и схватил её за плечи, хорошенько встряхнул. Поттер испуганно замерла, прижимая сжатые кулачки к груди и широко раскрытыми глазами глядя на мужчину. В этот момент она была настолько трогательно беззащитной и хрупкой, что Драко невольно отпустил её плечи и отступил на несколько шагов.

— Извини.

— Ничего, — однако Поттер всё ещё стояла, прижав руки к груди и покачиваясь, словно в трансе. Глаза её невидяще смотрели вперёд; сейчас она казалась предсказательницей, которая вышла в Астрал.

— Я… я выйду, ладно? — Драко робко указал на дверь, похоже, алкоголь таки ударил ему в голову, иначе, почему щёки залились предательским румянцем, сознание помутилось, а сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди?