Парадигма нового мира

Термин глобализация является метафорой, соэданной для выяснения смысла и понимания природы современного капитализма. Этот термин предполагает сознательный отбор аналитически ярко выраженных явлений и процессов. По определению Международного валютного фонда, глобализация - это “в возрастающей степени интенсивная интеграция как рынков товаров и услуг, так и капиталов”[8].

Согласно более широкому определению, глобализация - доминирующая после окончания холодной войны международная система. Она представляет собой слияние национальных экономик в единую общемировую систему, основанную на легкости перемещения капитала, на информационной открытости мира, на быстром технологическом обновлении, на понижении тарифных барьеров и либерализации движения товаров и капитала, на основе коммуникационного сближения, планетарной научной революции, межнациональных социальных движений, новых видов транспорта, реализации телекоммуникационных технологий, интернационального образования. Значительное внимание в этом определении придается применению новых (часто обращенных к информатике) технологий в процессе производства, менеджмента, организации и коммуникаций на уровне корпораций, общества и государства[9].

Глобализация, определяет американец Т. Фридман, это «неукротимая интеграция рынков, государств-наций и технологий, позволяющая индивидуумам, корпорациям и нациям-государствам достигать любой точки мира быстрее, дальше, глубже и дешевле, чем когда бы то ни было прежде... Глобализация означает распространение капитализма свободного рынка на практически все страны мира. Глобализация имеет свой собственный набор экономических правил, которые базируются на открытии, дерегуляции и приватизации национальных экономик с целью укрепления их конкурентоспособности и увеличения привлекательности для иностранного капитала»[10]. Глобализация предполагает существование правил и обязательств, предполагающих подчинение им суверенных стран. По мере глобализации рынков и культуры неолиберальная теория, объясняющая глобализацию, предполагает увядание суверенности отдельных стран, формирование нового типа “граждан мира”, чья лояльность обращена уже не к отдельным правительствам, а к внегосударственным структурам.

Еще более развернутая характеристика процесса глобализации предполагает совокупность трех балансов. Первый - традиционный геополитический баланс наций-государств. В этом плане наиболее отличительной чертой является то, что в глобализированной системе Соединенные Штаты являются единственной и доминирующей сверхдержавой, а все другие страны подчинены им в той или иной степени. Это обстоятельство многое объясняет - касается ли дело сдерживания Ирака на Ближнем Востоке или экспансии НАТО против России в Центральной Европе. Второй баланс в глобализированной системе лежит между нациями-государствами и глобальными рынками, на которых миллионы инвесторов практически молниеносно перемещают капиталы по всему миру. Это «электронное стадо» держится рядом с глобальными финансовыми центрами, такими как Уолл-Стрит, Гонконг, Лондон и Франкфурт. В конечном счете, кто сверг правительство Сухарто в Индонезии в 1998 году? Это не был внешний враг, это была та совокупность глобальных финансовых учреждений, которая увела из ослабевающей страны свои валютные средства, обрушив тем самым ее режим. Третий баланс - между индивидуумами и государствами-нациями. Индивидуумы в глобальную эпоху могут действовать на международной арене необычайно эффективно. Дж. Уильямс организовала взаимодействие более тысячи неправительственных организаций посредством Интернета и получила в 1997 году Нобелевскую премию за борьбу против противопехотных мин.Надо ли говорить, что ничего подобного ранее случиться не могло.

Сам термин глобализация превращается в «мощный инструмент убеждения, риторический прием, которому - в отличие от различных явлений внутренней политики - практически не существует противодействия»[11]. Глобализация подается как «в высшей степени привлекательная, придающая силу, невероятно соблазнительная дорога, ведущая к повышению жизненных стандартов»[12].По крайней мере, ни одна из влиятельных стран не заняла отчетливо выраженную антиглобализационную позицию. Глобализация оказала чрезвычайное влияние на элиту самых разных стран. «Как только данная страна, - пишет Т. Фридман, - внедряется в систему глобализации, ее элита начинает анализировать перспективы интеграции и пытаться определить свое место в глобальном контексте»[13]. Ничто не стало значить больше, чем определение того, что сменит настоящее, что будет следующим, что опровергнет сегодняшние догмы.

Для низших слоев населения глобализация может быть привлекательна в своем сугубо материальном аспекте. Зарубежные фирмы даже в США платят в среднем на 6 процентов больше, чем местные компании. В Турции иностранные фирмы платят на 124 процента больше местных фирм. Иностранные фирмы отличаются более быстрым созданием рабочих мест: в США за период 1989-1997 годов рабочая сила на предприятиях принадлежащих иностранцам выросла на 1,4%, а на местных - лишь на 0, 8 процента. В Британии и Франции на заграничных предприятиях численность рабочей силы за то же время увеличилась на 1,7 процента, а на отечественных предприятиях она сократилась на 2,7 процента. В Турции рабочая сила заграничных предприятий растет на 11,5 процента в год.

Глобализационное переплетение капиталов способствует союзу науки и производства. Заграничные предприятия обычно больше расходуют на исследования и разработки - 12 процентов всех произведенных в США расходов на эти цели произвели иностранные инвесторы; 19 процентов во Франции; 40 процентов в Британии. Заграничные фирмы больше экспортируют - на них приходятся 36 процентов экспорта Франции, 13 процентов экспорта Японии, 89 процентов экспорта Ирландии. Расходы на исследования и разработки иностранных фирм в Турции вдвое превосходят расходы на эти нужды местных производителей[14].

Чтобы понять этот самый важный процесс современности, необходимо обозреть краткую историческую ретроспективу, позволяющую рельефно очертить современный революционный этап.