ОХОТА НА ЛИС

Под лучами безмолвного солнца, заливающего парковку «Арены Омск» ярко-желтым светом, двое охотников отчаянно палили вокруг, молниеносно отстреливая гильзы и не позволяя затворам остыть. Попадающие в прицел пейзажи, птицы и прохожие тут же превращались в трофеи, оставаясь в памяти охотников мимолетными картинками, которые они будут с ностальгией разглядывать в старости. Отстреляв по две обоймы, разгоряченные охотники присели на бордюр и позволили себе и ружьям отдохнуть.

- Долго нам еще ждать? – поинтересовался долговязый, протирая запылившуюся за полчаса оптику своего оружия.

- Минут десять – взглянув на часы, ответил очкарик и запрокинул голову – Не переживай, старина. Мой друг меня еще ни разу не подводил.

- Да я и не переживаю – негромко бросил долговязый – Просто у меня сегодня еще дела.

Парень замолчал и уставился в потрескавшийся асфальт, в который была закатана неустойчивая земля левого берега. Проследив за его пустым взглядом, очкарик нахмурился и, отложив свое ружье, толкнул своего напарника в бок. Задумчивость компаньона могла сорвать все планы и светловолосый решил всеми силами его разговорить.

- Что за дела, старик? Снова для Нее?

Долговязый кивнул и отвернулся от собеседника, показывая, что не хочет говорить об этом. Но его напарник намека не понял или не хотел понимать.

- Зачем, а? Ты же знаешь, что это бесполезно… - не обращая внимания на картинные вздохи долговязого, продолжал светловолосый охотник – Разные лиги и все такое. Она ведь играет с тобой, сам понимаешь. Охотиться… Она всегда охотилась на таких, как ты, старик. На таких, как мы с тобой… Но Она всегда охотится без души!

- Она устанавливает правила… - не поворачиваясь, ответил долговязый.

- Эй! – очкарик потянул соратника за плечо – Правила создают, чтобы их нарушали! Даже Ее правила можно обойти!

- Это все не так… - начал было долговязый, но его напарник тут же его перебил.

- Просто? – светловолосый подскочил на ноги и схватил с земли свое ружье – Все еще проще, старик. Вставай. Они здесь.

Долговязый поднял глаза на своего соратника, потом взглянул туда, куда указывал очкарик и сдавленно выдохнул, пока его левая бровь удивленно ползла вверх. В нескольких сотнях метров от них по гранитному крыльцу «Арены Омск» медленно вышагивали две девушки. Облаченная в белое рыжеволосая Лисица старательно вертелась перед небольшой охотницей с серьезным мелкокалиберным ружьем и беззаботно размахивала босоножками, зажатыми в руке. Охотница, судя по всему, это была Кроль, терпеливо отстреливала гильзы, стараясь поймать в окошко прицела рыжий ураган, но это было почти невозможно.

- Идем – настойчиво повторил очкарик и перекинул ремень своего оружия через шею – Если ты сейчас не поднимешь свою задницу, мы их упустим!

- Мы не можем – нехотя поднимаясь на ноги, пробубнил долговязый и строго посмотрел на своего напарника – Мы же нарушаем правила. Она не простит этого.

- Ее здесь нет – спокойно возразил светловолосый – И это не мы не можем, а ты. Тебе пора решить, охотником ты будешь или жертвой.

Долговязый молча смотрел в сторону резвящейся Лисицы и ее подруги, неуверенно поглаживая спусковой крючок своего ружья. Рыжая грива его жертвы развевалась на ветру огненным флагом, призывая охотничье сердце к мятежу. Масла в огонь подливал и его напарник.

- Ты уже слишком долго ждешь, когда Она сложит оружие, старина. Ты ведь не дурак. Ты же понимаешь, что Она никогда не сдастся. Она так и будет держать тебя на прицеле, будет играть с тобой, но ни за что не подпустит ближе, чем на расстояние выстрела. Для Нее ты просто очередная мишень, трофей. Она всегда была такой. Но ты можешь прекратить это. И ты хочешь прекратить это, ведь так? Просто не знаешь как. Но я знаю.

- Поэтому они здесь, да? – спросил долговязый, кивнув в сторону девушек – Чтобы нарушать правила?

Очкарик не ответил и лишь взвел курок, направив дуло своего ружья на Лисицу, которая продолжала прогуливаться по парапету крыльца, уворачиваясь от выстрелов терпеливой Кроль. Теплый ветер доносил до охотников ее звонкий смех и неразборчивые, но колкие замечания маленькой охотницы. Не опуская ружья, светловолосый повернулся к своему озадаченному напарнику и резко выпалил:

- Пора решать, старина. Время правил уходит, пришла пора свободы – голос очкарика был на удивление жестким и холодным – Или стреляешь ты, или в тебя. Либо ты охотник, либо жертва. И если ты предпочтешь быть жертвой для Нее, то Лисица станет моей.

- Нет – быстро ответил долговязый и вскинул ружье, уперев дуло в соратника – Нет, я не позволю тебе.

- Почему? – требовательно спросил очкарик, не прекращая держать Лисицу на прицеле и словно не обращая внимания на приставленное к нему оружие – Скажи мне, почему?

- Потому что… - парень поперхнулся, но сделав глубокий вдох, закончил предложение – Я люблю ее. Я охотник, который влюбился в свою жертву.

- Тогда стреляй – спокойно сказал светловолосый, но опускать оружие не торопился – Стреляй и докажи это.

Долговязый перевел ружье с напарника на рыжеволосую жертву и ее подругу, соучастницу очкарика, так ловко провернувшего всю эту операцию. Разглядев в окошке своего прицела беззаботное личико Лисицы, парень взвел курок и сделал глубокий вдох. Одним выстрелом он мог навсегда закрыть одну главу своей жизни и тут же открыть новую – свободную от глупых правил и рамок, воздвигнутых вокруг него его любимой черноглазой охотницей. Патрон уже томился в стволе, оставалось лишь спустить курок…

И тут в окошке прицела вместо прыгающей перед Кролей рыжеволосой девушки память долговязого охотника нарисовала аккуратное круглое личико девушки, держащей самого охотника на прицеле уже несколько месяцев. В Ее бездонных темных глазах читалась грусть и страх. Понимая, что иначе Она не удержит его, безмолвная охотница улыбнулась своей жертве и пустила пулю прямо в его сердце.

Тяжело дыша, долговязый охотник опустил свое оружие и молча взглянул на напарника. Светловолосый парень мгновенно понял, в чем дело и разочарованно покачал головой. На лице появилась сочувственная улыбка. На его глазах Она заполучила еще один трофей.

- Я не…

- Не можешь, да? – печально закончил за другом очкарик и протянул ему руку для прощания. Этот скорбный жест дался светловолосому нелегко, но частая практика уже начала смывать ощущение грусти при каждом новом таком прощании – Ну тогда счастливо, старина. Удачи! В Ее лиге она тебе понадобится.

- Спасибо – скупо улыбнувшись, ответил долговязый и пожал протянутую ладонь напарника, вместе с которым они охотились уже несколько лет. Разрядив ружье, долговязый спрятал свое мелкокалиберное оружие в чехол и, подхватив с земли все свое оборудование, медленно зашагал туда, откуда они пришли. Неловко переставляя негнущиеся ноги, он шагал вперед и всеми силами заставлял себя не оглядываться. Но даже не глядя назад, он прекрасно все слышал.

- Да не за что, Дим… - бросил в след своему напарнику очкарик и снова вскинул ружье. В окошке прицела мигом появилась измотанная, но довольная охотой Кроль и неутомимая Лисица – Это твой выбор.

Светловолосый охотник нажал на курок и над залитой солнцем парковкой «Арены Омск» пронесся сухой щелчок затвора, громом резанувший уши удаляющегося прочь бывшего собрата по оружию. Не в силах терпеть этот звук, парень заткнул уши белыми наушниками плеера и, включив музыку на полную, ускорил шаг. А за его спиной снова и снова спускался курок. Охота на Лисицу началась.

 

 

Мосты.

 

Редкие утренние машины с шумом проносились мимо, разгоняя еще свежий августовский воздух и мешая его с выхлопными газами. Полупустые полотна асфальта медленно скидывали с себя покрывала блаженной прохлады, высокие фонари-косы бесшумно гасли, передавая небесному светилу его бремя. Где-то внизу, у подножья фундаментального моста неспокойные воды Иртыша разбивались о берег, прибитые прошедшей в сторону порта баржей.

- Все-таки надо было назвать этот мост «Мостом имени Полежаева» - усмехнулся Олег и поправил длинные рукава своей кофты, свисающие с тонких рук его спутницы – Было бы гораздо логичнее! А то «Мост 60-тилетия Победы»… Фигня какая-то!

- Нет, ну почему же! – спокойно возразила Таня и взяла парня под руку, чтобы решить проблему длинных рукавов – Нормальное название. Как будто и мы поучаствовали во всеобщем праздновании юбилея победы! Мы же все-таки еще часть России, а не область Казахстана, как многие думают!

- Это уж точно… - улыбнулся Олег и перехватил руку девушки поудобнее – Это точно…

Изредка зевая и улыбаясь друг другу, молодые люди медленно вышагивали в сторону левого берега, уже мечтая об уютной кровати и теплом сне после шумной ночной вечеринки в компании многочисленных друзей. Холодное утро медленно отступало.

 

***

Оглядевшись и не заметив никого на десятки метров вокруг, Николай Викторович достал из кармана потертых брюк свой увесистый бумажник и бросил на бетонные плиты моста. Подойдя к перилам, он уже перекинул одну ногу, как вдруг остановился и вернулся обратно. Подобрав свой старый кошелек, он дрожащими руками открыл его и выудил из его недр маленькую фотографию, помятую и слегка выцветшую. С картинки Николаю Викторовичу лучезарно улыбались его сыновья. Детский блеск их глаз пристыдил мужчину, но горькие слезы смыли стыд и, сжав фотографию в руках, мужчина решительно шагнул к перилам и аккуратно через них перелез.

Закрыв уставшие за месяцы скорби глаза, Николай Викторович перекрестился и уже собрался отпустить холодную металлическую трубу перил, когда его окликнул молодой мужской голос.

 

***

- О, Господи! Олег! – вскрикнула девушка и вцепилась в руку парня – Там человек за перилами!

- О чем ты?.. – переспросил было Олег, но тут же увидел ужасающую картинку и сам. На секунду замерев в нерешительности, он медленно высвободился из мертвой хватки Тани и медленно начал приближаться к мужчине – Вызывай спасателей и скорую, Таня…

- Не делайте этого! – громко воскликнул парень, подобравшись достаточно близко к стоящему за ограждением мужчине – Это не выход!

Мужчина медленно повернул голову в сторону голоса и смерил Олега презрительным взглядом. Скользнув глазами по его вымученной позе и выставленным вперед рукам, таким же, как у всех положительных героев голливудских фильмов, мужчина смахнул свободной рукой сочащиеся из глаз слезы и отвернулся.

- Послушайте! Это не решит ваших проблем! Только добавит новых! – не унимался Олег и вертел головой по сторонам, ожидая прихода профессиональной помощи, но по пустым дорогам Метромоста проносились лишь равнодушные ранние таксисты – Подумайте о своих близких! О вашей жене, детях! Кто позаботится о них, если с вами что-то случится?

Мужчина что-то пробормотал и закрыл лицо рукой. По характерным вздрагиваниям его крепко сложенного тела можно было догадаться, что он плачет. Олег медленно приближался к краю моста.

 

***

- Да что ты знаешь о моих проблемах, пацан? – злобно спросил у самого себя Николай Викторович и закрыл лицо рукой. Предательские слезы снова брызнули из глаз, омывая старые воспоминания и напоминая о дождливых похоронах его старшего сына. Содрогаясь всем телом, он сделал еще несколько глубоких вдохов и, не оборачиваясь к своему нежданному спасителю, громко и твердо, как раньше в офисе, выкрикнул – Уходи отсюда! Слышишь? Оставь меня! Ты ничего не можешь сделать. Я все уже решил.

 

***

Олег подобрался совсем близко к перилам, так что он мог дотянуться до повисшего на ограждениях мужчины буквально за два больших прыжка. Секунду прислушиваясь, не завыли ли где сирены спасателей или милиционеров, Олег хотел что-то сказать, но мужчина опередил его, разразившись гневной тирадой о безнадежности его положения.

- Всегда можно что-то сделать! – осторожно возразил Олег и сделал еще один робкий шаг в сторону отчаявшегося мужчины – Позвольте помочь вам! Все будет хорошо!

- Скажи это моему старшему сыну! – злобно выкрикнул мужчина и повернулся к Олегу. Когда-то опрятное и гладко выбритое лицо высокого чиновника теперь было опухшим от бесконечных рыданий и выпивки, глаза были настолько красны, что нельзя было различить их цвет, короткие курчавые волосы сбились в один большой колтун. Губы мужчины дрожали – Встретимся в аду, парень…

Олег приготовился к решительному прыжку.

Мужчина тоже.

 

***

Утреннюю тишину старательно рушили все новые и новые машины, медленно заполняющие городские магистрали, мосты и перекрестки. Ночная прохлада почти отступила, солнце старательно пригревало ранних пешеходов. Где-то вдали надрывно завывали сирены, на мост имени 60-тилетия Победы мчались «ГАЗели» спасателей и врачей, но отчаянный и протяжный крик заглушил все вокруг, словно заморозил время, заставил остановиться поток спешащих куда-то машин и людей. Глухой плеск воды и добавившийся к озлобленному мужскому пронзительный женский крик разорвали тонкую подарочную обертку двадцать восьмого августовского утра.