Language Focus: Vocabulary

Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 594

Ланселот достал банку с вином, они от-пили по большому глотку и

моментально почувствовали прилив сил. Тридцатьпятик с Жераром

запряглись и понеслись вперед. Очень скоро синий и желтый пропали из

виду. 621

Они прошли еще три яруса, когда вдруг услышали знакомое: - Ланс!

Жерар! Тридцатьпятик!

Это снова была Инга, и опять в коляску Ланселота одна за другой

полетели три бан-ки с яркой надписью "Энерген А". Это был дорогой

энерген, приготовляемый из нату-ральных продуктов, и потому банки были

не одноразовые, а имели винтовые крышки. Убедившись, что Ланселот

поймал все бан-ки, Инга помахала ему рукой и скрылась.

К одной из банок скотчем была приклее-на пластиковая ложка. Когда

Ланселот отце-пил ложку и открыл банку, он чуть не поте-рял сознание

от запаха: в банке оказался душистый мясной фарш, а сверху лежала

завернутая в пластик коротенькая записка: "Ребята, я буду приносить

еду трижды в день. Не смейте экономить! Ставку на Ванду я сделала,

поставила половину выигрыша. Больше на нее никто не ставил! Что еще

надо? Люблю вас всех, навеки ваша И.".

- Нет, ребята, придется сделать останов ку, - сказал Ланселот,

нюхая фарш, - такое есть на ходу просто неприлично!

Они остановились, и Ланселот передал банку и ложку Тридцатьпятику.

Тот отпра-вил в рот первую ложку и застонал от на-слаждения: - Как

давно я этого не ел! 622

- Давно? - удивился Ланселот. Сам он до открытия хранилища в

Бабушкином При юте и не помнил, что на свете бывают мяс ные консервы.

Вторая банка была с густым апельсино-вым соком, а третья оказалась

аптекой: сверху в ней лежала вата, под нею два элас-тичных бинта и два

тюбика. На одном из них было написано: "Для Тридцатьпятика".

- Я знаю, что это такое, - сказал Тридцатьпятик. - Это очень

дорогое лекарство для моего псориаза. Лечить не лечит - псо риаз

неизлечим, но дает облегчение, снима ет зуд. У меня от пота кожа на

бляшках до костей сгорела. Инга - чудо!

На втором тюбике была надпись: "Лан-селот, это для твоих рук!". И

еще в банке было две картонные упаковки лекарств: на одной было

написано "Антибиотик для Ван-ды. Попробуйте дать сначала две таблетки,

а потом по одной через час". На второй упа-ковке тоже была надпись:

"Это на самый крайний случай. Мне сказали, что эти капсу-лы могут

умирающего вернуть к жизни на пять минут. Но только на пять минут!

Капсу-лу надо положить под язык".

Ланселот сразу же открыл Ванде рот, положил на ее сухой белый язык

две таблет-ки антибиотика, потом сделал большой гло-ток апельсинового

сока и прижался губами 623

к губам Ванды. Жерар и Тридцатьпятик с ужасом на него глядели, но

боялись что-либо сказать. С балконов на них во все глаза смотрели

зрители, стараясь понять, что же это такое происходит на их глазах, и,

ничего не поняв, на всякий случай кричали скабрез-ности в адрес

"колченогого распутника". Ланселот медленно вливал сок в рот девуш-ки,

отчаянно боясь, чтобы она не захлебну-лась. Некоторое время она не

реагировала, но потом сделала глотательное движение. Ланселот

проглотил оставшийся во рту сок и снова пальцами открыл девушке рот,

что-бы убедиться, что она проглотила таблетки. После этого он отер со

лба пот.

- Ну ты герой, Ланс! А можно делать это иначе, - сказал

Тридцатьпятик и тоже вытер пот со лба. - Это как же? - спросил

Ланселот.

- Очень просто: раз она может глотать, нужно следующие таблетки

просто раство рить в ложке сока и дать ей. У нас ведь теперь есть

ложка! - Верно, малыш, так мы и сделаем!

- Правда, такого эффекта уже не будет! -Тридцатьпятик кивнул на

ближний балкон, откуда летели требования "повторить но мер". - Давайте

двигать отсюда, ребята!

Они прошли еще пол яруса. За ними пока никого не было. 624

- Теперь мы должны остановиться и заняться твоими руками, Ланс, -

сказал Жерар. - Бетон теплый, давай ненадолго поло жим Ванду на

дорогу.

Хоть и почти невесомой была Ванда, но Ланселот с облегчением

вздохнул, когда Же-рар снял девушку с его промокшей от ее пота груди.

Он потянулся, помахал руками, пово-дил плечами, а потом принялся

разматывать самодельные бинты со своих горящих ладо-ней. Концы повязок

присохли к ладоням.

- Размочи их вином, Ланс! - посоветовал Жерар.

- С ума сошел - вино тратить на мои болячки!

- Давай-давай! Нам твои руки нужнее вина, приятель!

Жерар достал из сетки нужную банку и снял с нее пластиковую

крышку.

- Давай, подставляй твои лапы, а то на дорогу вылью!

Ланселот пожал плечами, но протянул Жерару руки. Тот обильно полил

вином зас-корузлые тряпки. Через несколько минут Ланселот уже смог

снять их. Через обе ладо-ни шли длинные кровоточащие ссадины. Он

смазал их мазью из тюбика, и боль тут же стала утихать. Немного

подержав руки на воздухе, он попросил Жерара и Тридцатьпя-тика сделать

ему повязки из ваты и бинтов. 625

Когда его руки были обмотаны до кон-чиков пальцев и стали похожи

на руки Инги до исцеления, Ванду снова уложили ему на колени, а из

снятых самодельных бинтов устроили для нее "ремень безопасности", и

Ланселот снова надел свою рубашку.

- А вы знаете, жар у нее, кажется, немно го спадает, - заметил он.

- Хорошо бы! - Двинули?

- Поехали. А ты вот что, Ланс: посиди-ка ты немного спокойно, дай

рукам хоть не много отдохнуть и подлечиться.

Ланселот кивнул: он и сам чувствовал, что сейчас его рукам нужен

пусть не долгий, но отдых. Коляска снова покатилась по дороге.

На сорок восьмом ярусе жар у Ванды явственно спал, она начала

ворочаться и стонать во сне, но просыпаться никак не желала. Таблетки

антибиотика она теперь глотала вместе с апельсиновым соком, и они,

похоже, действовали, очищая ее боль-ную кровь. Но надежды на то, что

она очнет-ся перед синим финишем без помощи при-сланных Ингой капсул,

у паломников не было. Как, впрочем, и на то, что эти якобы

чудодейственные капсулы подействуют на раковую больную в последней

стадии.

Жерар и Тридцатьпятик шли ровно, не уставая, и сам Ланселот

чувствовал, что в 626

его крови так и бушуют калории. Еще бы -мясо, настоящее мясо,

шоколад, вино, кофе! Да еще все это вместе.

Ланселот, видя, что друзья везут коляску без особого напряжения,

пока берег руки. Они перестали болеть, гореть и пульсиро-вать, зато

принялись нещадно зудеть - види-мо, начали заживать. Ужасно хотелось

снять повязки и почесать ладони, но он лишь слег-ка похлопывал ими,

унимая зуд.

В начале сорок девятого яруса они оста-новились в последний раз,

чтобы подкре-питься перед синим финишем и решить, когда давать капсулы

Ванде. Ланселот пред-ложил дать одну примерно за пять минут до финиша,

а вторую перед самым финишем.

- А если их нельзя давать одну за другой? Организм Ванды может не

выдержать, -встревожился Жерар.

- Ты прав, Жерар. Мы дадим ей одну капсулу за минуту до финиша, и

если Ванда придет в себя, вторую капсулу отдадим ей: пусть она сама ее

примет, если ей станет хуже. - Так мы и сделаем, - сказал Жерар.

- А что если Мессия только на первом финише исцеляет сразу, а

остальных побе дителей оставляет на потом? - вдруг встре вожился

Тридцатьпятик. - Ванда долго не протянет, а мертвых и Месс не

воскрешает. 627

- Знаешь, друг Тридцатьпятик, я не вижу, что мы можем сделать для

Ванды, кроме того, чтобы обеспечить ей полную и убеди тельную победу

на финише, - сказал Жерар несколько раздраженно.

- Первый, кто проходит финиш, получа ет полное исцеление - это

все, что нам надо сейчас помнить, - поддержал его Ланселот. -Пошли,

ребята!

- Ланс, тебе пока нет смысла бередить свои руки, мы и так идем с

большим опере жением. Ты лучше за Вандой следи как сле дует и держи

капсулу наготове, как только мы увидим финиш, - сказал Жерар. - Ты

капсулу-то своими руками удержишь?

- Да уж как-нибудь постараюсь не вы ронить! - Смотри!

Зрители встречали их ревом, который тотчас смолкал, как только они

проезжали мимо. Но вдруг уже где-то на середине сорок девятого яруса,

Ланселот обратил внимание на взрывы криков, которые стали теперь стали

раздаваться и позади них. - Нас кто-то догоняет! - крикнул он.

Ланселот перегнулся через ручку коляски, стараясь увидеть, что там

происходит позади них на трассе. Вскоре на дороге по-явился бегун в

синей куртке, приветствуе-мый криками с балконов. Сначала Лансело628

ту показалось, что человек идет на лыжах. В руках у него были две

тонкие палки, кото-рые он выбрасывал вперед, а потом отталки-вался

ими. Голову он держал как-то странно неподвижно, а на глазах у него

были черные очки. С ужасом Ланселот понял, что насти-гающий их бегун

слеп. Палки не только по-могали ему бежать: он и опирался на них, и

щупал ими дорогу перед собой. У Ланселота защемило сердце: он помнил,

что второй и третий участники гонок тоже получают ис-целение - один

наполовину, другой на треть. Он в который раз подумал о том, что,

кроме Инги, других победителей на фиолетовом финише не было потому,

что они прошли финиш сразу вслед за ней и тем отняли возможность

победы у других "фиолетовых". Да будь она проклята, эта жестокая игра!

- Жерар! Тридцатьпятик! Нам придется поднажать, ребята!

Ланселот притянул Ванду ближе к своей груди, чтобы она не выпала

из коляски, когда он начнет работать рукам, и она, будто поняв, что от

нее требуется, во сне обхватила его ру-кой за шею. Он приготовился,

отвел забин-тованные ладони назад, а потом подтолкнул ими крутящиеся

ободья. Ладони ошпарило болью, но уже через несколько минут он к ней

притерпелся. Жерар и Тридцатьпятик тоже поднажали, и коляска вихрем

понеслась к си629

ним воротам и яркой синей ленте с белыми буквами - "ФИНИШ". Слепой

с лыжными палками сразу же безнадежно отстал.

Где-то за полкилометра до ворот Лансе-лот перестал крутить колеса

и осторожно кончиками пальцев извлек из кармана завет-ную капсулу.

Только бы не выронить! Он открыл Ванде рот и затолкал капсулу под

язык, после чего снова принялся крутить колеса. Через минуту он

почувствовал, как Ванда содрогнулась у него на груди и громко

застонала. Только бы не умерла, подумал он. Потом она вдруг подняла

голову и поглядела ему в лицо абсолютно ясными глазами.

- Ланс? А почему это ты опять меня везешь? Я вполне могу идти

своими ногами.

- У-фф! - от избытка чувств Ланселот поцеловал Ванду между глаз. -

Жерар, го товьтесь к последней остановке перед фи нишем - Ванда

очнулась! - Почему "очнулась"?

- Потому, что ты очень крепко спала. А сейчас ты встанешь с

коляски и побежишь своими ножками к финишу. Смотри, вон он!

- Это что? Финиш? Я, значит, спала без задних ног, а вы меня все

везли и везли?

- Ванда, оставь все эти глупости и сосре доточься. Жерар, тормози!

Жерар и Тридцатьпятик стали, Лансе-лот поставил коляску на тормоз.

- Ванда, - сказал Жерар, подходя к девушке и беря ее за руку, - ты

сейчас побежишь через финиш. Если тебе вдруг станет плохо, закружится

голова и ты ста нешь терять сознание - положи под язык вот эту

капсулу. Она тебя сделает здоровой на пять минут - но только на пять

минут! Запомнила?

- Запомнила, - кивнула Ванда и протяну ла руку. - Если все

получится, я найду Ингу и вместе с ней буду...

- Потом, это все потом! - Ланселот зама хал на нее своими лапами.

- Беги, Ванда! Вперед, к финишу! - Же рар повернул ее лицом к

синим воротам и подтолкнул в спину. И Ванда побежала. - Пошли за ней!

- Стойте, ребята! - сказал Ланселот. -Давайте дадим шанс слепому,

который идет за нами.

- Какой шанс, какому еще слепому? Ты что, рехнулся, Ланс? Ты

подумал о том, что если мы его сейчас пропустим вперед, он может

обогнать нашу Ванду перед самым финишем, и тогда мы уже ничего не

сможем исправить? У Ванды - рак! Допустим, Месс уберет у нее половину

раковых клеток, а что это даст? Облегчение на полгода? Пошли,

Тридцатьпятик! Ланселот отпустил тормоз. 631

Они бежали и одновременно напря-женно следили за Вандой, шедшей к

фини-шу ровным легким шагом. Когда синяя лента оказалась шагах в

двадцати перед нею, девушка вдруг пошатнулась и остано-вилась.

Остановились и друзья, напряжен-но за нею наблюдая. Она подняла руку и

поднесла ее ко рту, постояла еще с минуту неподвижно, не обращая

внимания на рев балконов, а потом снова легко побежала вперед,

пересекла финиш и пробежала еще несколько шагов, волоча за собой синюю

ленту. Фанфары и голос в громкоговорителе:

- Первым синий финиш прошел номер тридцать один. Это Ванда

Ковальски, и сей час она получит полное исцеление! Слава Мессии!

- Слава Мессу! - дружным эхом отозва лись балконы.

Жерар и Тридцатьпятик двинулись к финишу. Ланселот чуть приотстал

от друзей и оглянулся. Слепой увеличил скорость и бежал теперь изо

всех сил, отталкиваясь от бетонных плит двумя палками сразу. Зато

шедший почти сразу за ним второй палом-ник в синей куртке остановился,

безнадеж-но взмахнул руками, схватился за грудь, за-кашлялся и

опустился на дорогу. Ланселот наклонился, дернул сетку под коляской -

банки из нее высыпались и покатились вниз по дороге.

- Жерар, Тридцатьпятик, стойте! Я по терял наши банки! - крикнул

Ланселот.

Жерар на бегу оглянулся и, увидев при-ключившуюся беду, побежал

назад - подби-рать банки. За ним развернулся и бросился ловить

катящиеся вниз цилиндрики Трид-цатьпятик. Поставив коляску на тормоз,

Лан-селот смотрел, как слепой паломник про-шел финиш и бежал дальше,

все так же отчаянно размахивая своими палками, но к нему подбежали

служители и остановили его. Мимо Ланселота, кашляя на ходу крас-ными

ошметками, проковылял второй па-ломник в синем. Он тоже прошел финиш и

свалился сразу за ним.

Побросав банки в сетку, Жерар и Трид-цатьпятик ухватились за

спинку Ланселото-вой коляски и помчали ее к финишу. Никем уже не

замечаемые, они прошли его и по-шли дальше, не оглядываясь на то, что

про-исходило на синем финише.

- Только не говори мне, что ты это сде лал нарочно, Ланс! Только

вот этого ты мне не говори! - прорычал Жерар.

- Успокойся, не скажу, - ответил ему Ланселот. 633

ГЛАВА 13

Женщина, закутанная с головой в серое покрывало, вела в поводу

ослика, нагружен-ного четырьмя пластиковыми контейнера-ми. Один из

контейнеров был с краном, и она наливала из него воду в металлическую

кружку. Плату за нее - финики, лепешки, саранчу и бобы она собирала в

полотняную сумку, висевшую рядом с контейнерами. Ког-да вода кончилась

в контейнере с краном, она перелила в него воду из другого. Свой товар

она не расхваливала, а когда кто-то подходил к ней, молча наполняла

кружку и протягивала ее покупателю, а потом забира-ла плату и пустую

кружку и так же молча продолжала путь сквозь толпу. Ослик был

чистенький, с круглыми боками, а его шею украшал серебряный плетеный

ремешок.

- Мама, смотри какой хорошенький ос лик! Мама, я пить хочу, давай

купим у него воды!

Рыжий кудрявый мальчишка упорно тя-нул к ослику полную женщину в

соломенной шляпе с огромными полями.

- Антон, сколько раз я тебе говорила, что воду на улице покупать

нельзя! Все пьют из одной кружки, и ты можешь подхватить заразу.

Потерпи, придем в лавочку, там и напьешься. 634

- Ноя хочу сейчас!

- По-моему, сейчас ты хочешь замол чать, Антон! А ну постой-ка...

Женщина вдруг подошла к ослику и про-тянула руку к серебряному

ошейнику. Ослик отвел голову и подозрительно покосился на нее большими

темными глазами.

- Патти, неужели это ты? - спросила женщина.

Вместо ответа ослик вдруг схватил у нее с головы соломенную шляпу

и сбросил ее на мостовую. Женщина ахнула, мальчик вскрик-нул, а

продавщица воды обернулась на них. Ослик же наступил на шляпу копытом,

ото-рвал от нее изрядный кусок и принялся с аппетитом жевать. Светлые

волосы женщи-ны рассыпались по плечам и спине. - Мира! - воскликнула

хозяйка ослика. - Боже мой, Дженни! Какими судьбами?

- Ты же сама, прощаясь, всегда тверди ла: "В будущем году в

Иерусалиме". Ну вот это и случилось! - Давно ты здесь?

- Уже больше недели, как мы приплыли сюда с Лансом.

- И ты продаешь воду на улице? А где же Ланс? - У Лжемессии. Ждет

исцеления.

- Как жаль, однако. Я все-таки надея лась... А ну пошли отсюда!

- Куда? - Сначала ко мне в лавочку.

- У тебя здесь лавочка? Ты занялась тор говлей? - Бизнесом.

Православным.

- Мира, а Патти половину твоей шляпы съел! - сказала Дженни,

отнимая у Патти остатки шляпы. - Что делать?

- Отнять и после обеда скормить ему вторую половину на десерт. Это

была моя самая любимая шляпа!

- Ты, мам, так говоришь про каждую свою шляпку.

- Естественно, иначе зачем бы я их носила? Кстати, Антон, ты

думаешь, мою шляпу слопал обыкновенный осел? Это осел-мореплаватель,

осел-пилигрим! Он, между прочим, очень умный и послушный, в отличие от

некоторых известных мне мальчишек.

- Умный - это да, а вот послушный не всегда, - возразила Дженни. -

Это из-за него я разлучилась с Лансом.

- Ты мне потом обо всем расскажешь: на этих улицах полно не только

экологистов, но и шпионов.

Они свернули с широкой улицы в узкий проход между домами, потом

нырнули в какой-то тупичок, и здесь Мира подвела их к маленькой двери

в глухой стене. Рядом с 636

дверью на стене привинчена была неболь-шая дощечка с надписью

"Обмен". - Мы пришли. Это моя лавочка. - А чего обмен, Мира?

- Не все ли равно чего? Это ведь только прикрытие.

Мира достала связку ключей отперла один за другим три замка. За

железной две-рью оказалась еще одна, вернее, даже не дверь, а решетка

из толстых прутьев. Мира ее отперла, пропустила всех, включая Пат-ти,

внутрь, а потом заперла обе двери. Пос-ле этого она зажгла карманный

фонарик, и при его свете Дженни увидела просторное полутемное

помещение, загроможденное старыми вещами.

- Ступайте за мной и держитесь середи ны, чтобы ни за что не

зацепиться, - скоман довала она.

По пути Дженни замечала то складки парчи, коротко сверкнувшей в

проплываю-щем свете, то колесо велосипеда или выпук-лый блестящий бок

крупного керамическо-го горшка. Они прошли мимо стойки, уве-шанной

цепями и бусами, и тут Дженни едва не упала, споткнувшись о богато

изукрашен-ное серебром конское седло.

Мира отворила еще одну дверь, за кото-рой оказался узкий дворик,

точнее, просто проход между глухими стенами близко сто638

ящих домов. Здесь было достаточно света, и вдоль стен стояли

большие глиняные горш-ки с розами. В конце этого дворика видне-лась

еще одна дверь.

- Патти пока оставим тут с Антоном, пускай знакомятся, - сказала

Мира. - Я твое го Патти очень люблю, но, боюсь, ослиный навоз в моем

бюро не понравится клиентам, пусть уж лучше объедает и удобряет мои

розы.

Она открыла дверь и за нею сразу же сам собой вспыхнул яркий

электрический свет. Дженни вошла вслед за Мирой и осмотре-лась. Вдоль

одной стены в ряд стояло не-сколько огромных бронированных сейфов, а

две другие были сплошь завешаны карти-нами. Стол и два кресла стояли

посередине.

- Вот здесь проходит моя основная служ ба, - сказала Мира,

усаживаясь за пустой и блистающий полировкой письменный стол, жестом

предлагая Дженни сесть во второе кресло. - Здесь я принимаю самых

серьез ных моих клиентов. - И они проходят через твою лавочку?

- Лавочка для сделок помельче. Здесь есть другой выход - на

соседнюю улицу. Ты его видишь? -Нет.

- Вот и хорошо. Приглядись вон к той картине в центре, на которой

нарисован 639

нищий, сидящий под дверью. Это Лазарь перед дверью богача. Обрати

внимание на дверную ручку. Что-нибудь замечаешь? -Нет. - Подойди,

дотронься до нее. Дженни подошла и дотронулась до на стоящей бронзовой

ручки.

- Вот такой поп-арт! - засмеялась Мира. -В древности художники

добивались сход ства изображения с натурой, а здесь ху дожник по моему

заказу сделал наоборот -натуральный предмет замаскировал под живопись.

- Ты хочешь сказать, что дверь тоже настоящая?

- Угу. С этой стороны. А с улицы она выглядит совсем иначе. Будем

уходить - уви дишь. А теперь - рассказывай! - Что рассказывать? - Все.

С самого начала.

- Ну начинать надо с того, что в Бабуш кин Приют приехали Сандра и

Леонардо...

- Боже мой, так, значит, они нашли мое письмо в Бергамо?

- Нашли. И почти сразу отправились к нам на выручку. - И выручили?

- Еще как!

Дженни рассказала Мире о том, как яви-лись к ним, "как с неба

упали!", супруги 640

Бенси, как включили в доме электричество, водопровод и отопление,

как проникли они в хранилище Илиаса Саккоса. А закончила рассказом про

их с Ланселотом паломниче-ство в Иерусалим.

- Ну вот, теперь мне все ясно. Как по мочь Лансу, я не

представляю, а вот тебя надо устроить, и немедленно. Как ты счита ешь,

катамаран "Мерлин" находится в на дежном месте? - Да. Мы заплатили за

стоянку вперед. - Тамплиерским золотом?

- Нет, консервами из хранилища Илиаса Саккоса. Золота у нас давно

нет, а теперь и продукты кончились. Нас с Патти выручает вода из

источника.

- Ничего, теперь жить ты будешь у нас, на христианском острове и

христианском довольствии. Прокормим как-нибудь и тебя, и Патти. -

Патти может есть дьявол ох...

- Я помню. Но на нашем острове дьяво-лоха, слава Богу, нет, так

что обойдется про стыми колючками. Ты, конечно, тоже го лодна? Но тут

у меня ничего нет, кроме пива и сушеных рыбок к нему. Хочешь?

- Прости, нет. У меня, кажется, скоро начнется аллергия на рыбу.

- Понимаю. Ну что ж, придется тебе немного потерпеть. Мне нужно

принять од641

ного клиента, он подойдет ровно в полдень и долго не задержится. Я

его обслужу, и мы сразу же отправимся домой.

Мира встала, подошла к одному из сей-фов и достала из него

потертый кожаный мешок. Потом из другого сейфа она извлек-ла старинный

серебряный прибор - шесть крошечных стаканчиков, кувшинчик с уз-ким

горлышком и небольшой поднос.

- Это для коньяка? - спросила Дженни. - У нас дома был примерно

такой. - Нет, это для кофе. Для арабского кофе. Поднос и кофейный

прибор Мира аккуратно завернула в бумагу и сложила в плас-тиковую

сумку. Потом она подошла к "двери богача", держа часы в руке. Ровно в

двенад-цать она взялась за ручку двери и отворила ее. За дверью стоял

человек в длинной бе-лой одежде и покрывалом на голове, прижа-тым к

ней двойным толстым черным шну-ром. Он молча вошел в Мирину контору,

взял у нее звякнувший серебром мешок, сум-ку и так же молча удалился.

- Ну вот, дело сделано, -удовлетворенно произнесла Мира. - Но он

же тебе ничего не заплатил!

- Он расплатится потом. И не деньга ми. У нас натуральный обмен:

за деньги сегодня ночью один христианин выйдет на свободу из самой

Башни, а за кофейный 642

сервизик он будет переправлен из Иеруса-лима в Грецию.

- Боже, как же ты рискуешь, Мира! Про ворачивать такие дела прямо,

можно ска зать, в тени Вавилонской Башни! - Ничего, я привыкла.

Собираемся! Мира позвала Антона с Патти, потом выглянула за "дверь

богача", убедилась, что в переулке никого нет, и они все вышли за

дверь. Когда Дженни оглянулась, она ника-кой двери в стене не увидела.

Они шли через старый город. В южной стороне сверкали золотые

статуи на крыше восстановленного Храма.

- А что творится в Иерусалимском Хра ме, Мира?

- Мерзость в нем творится, вот что. Сидит на троне обмотанный

листовым зо лотом истукан, перед которым день и ночь жгут на огромных

открытых печах жертвен ные подношения: животных и даже трупы. - Должно

быть, жуткое зрелище?

- Противное. Но лучше отложим этот раз говор. Перейдем Кедрон,

окажемся в безо пасности там и поговорим.

- Кедрон? Название как будто знакомое. Я могла читать о нем в

Библии?

- Да. Это пролив, который образовался из потока Кедрон и отделил

святую Маслич ную гору от острова Иерусалим. 643

Пройдя сквозь древние ворота, они про-шли мимо арабского кладбища,

спустились еще ниже и пошли по берегу Кедрона. Сразу за проливом в

небо широким столбом под-нимался золотистый туман.

- Ты ничего за проливом не видишь, Дженни?

- Почему не вижу? Вижу золотистый туман, а в нем гористый остров с

деревьями и домами, вижу золотые церковные купола.

- В самом деле? У тебя чистое христиан ское зрение, Дженни. Даже я

вижу только туман, хотя я и живу как раз на этом самом острове. - А

что это за волшебный остров такой?

- Одно из святых мест, не доступных Ан тихристу. В самом городе

это в первую оче редь храм Воскресенья Господня, а вот тот луч света,

который ты видишь сразу за Кед-роном - это усыпальница Божией Матери.

Ну и наша Елеонская гора, откуда, по преда нию, вознесся Иисус Христос

и куда Он должен вернуться.

- Боже, как бы мне хотелось жить в таком месте!

- Тетя Дженни, - громко и весело ска зал Антон, державший теперь

Патти в по воду, - а вы живите теперь с нами на остро ве Елеоне! -

Антон, - строго сказала Мира, - разве 644

можно кричать об этом на всю улицу? Боль-ше ты со мной в город не

пойдешь.

- Пожалуйста! У нас на горе гораздо интереснее.

- Зачем же ты так просился пойти со мной в город?

- Смешная ты, мама. Ты что, не понима ешь? Чтобы тебя охранять! -

Ах вот как! Ну спасибо тебе, дорогой сын.

- Мира, а как же мы попадем на ваш ост ров? Можно было бы

переплыть на "Мерли не", но он у меня стоит совсем в другой стороне.

- Никаких проблем! - завопил Антон. -Мы сейчас пойдем по воде, как

мамина Кас сандра!

- Нет, больше ты меня охранять не бу дешь, это уж точно, Антон. -

Все, молчу, мама, молчу! - Мира, Антон говорит о Сандре?

- Ну да! - поторопился ответить Антон. -Мамина подруга Сандра

ходила по воде сна чала на мобиле, а потом на лошади. Она мне

рассказывала.

- Да угомонись же ты, Антон! С тобой сегодня никакого сладу. Это

он так на ново го человека реагирует. Но Антон и вправду говорит про

Сандру, про ее приключения с макаронами. Он страшно любит про это

слушать. 645

- Ты знаешь, Мира, а ведь мы с Сандрой знакомы еще по Реальности.

- Встречались в Камелоте?

- Да. Замок короля Артура - это было так давно! Она что, и об этом

тебе успела рассказать?

- Дженни, мы с Сандрой вместе отбыва ли каторгу на острове Белом,

и у нас была масса времени, чтобы рассказывать друг другу о нашей

жизни до ареста во всех подробностях. О, Господи, я только сейчас

поняла! Так твой Ланселот - это сэр Лансе лот Озерный?

- Да. А я знаешь, кем была в той Реаль ности? - Какой-нибудь

принцессой, конечно.

- Бери повыше! Принцессой была Санд ра, а я была самим королем

Артуром.

- Класс! - завопил Антон. - Вы мне про это расскажете, тетя

Дженни?

- Ты замолчишь, наконец, потомок? Ты нам совсем не даешь

поговорить. Дженни тебе потом все расскажет.

- Со взрослыми всегда так... - проворчал Антон. - Все на потом.

Это вы самые настоя щие "потомки". Я уж лучше с Патти буду общаться. -

И правильно сделаешь!

Они подошли к берегу. В одном месте туман приближался к самому

Кедрону и ле646

жал на поверхности залива большим золо-тым облаком.

- Нам сюда, - сказала Мира и первой вошла прямо в туман.

По воде им идти не пришлось, это Антон несколько преувеличил:

прямо на воде лежал неширокий деревянный мост, и по нему они

благополучно перешли к подножию Елеонс-кой горы и вышли из тумана.