Політична психологія особистості.

Дата добавления: 2015-10-15; просмотров: 530

Поезд подъезжает к станции «Площадь революции». Здесь мне надо сделать пересадку. Гопники всё ещё сидят напротив меня. Я убираю книгу в сумочку и встаю. Один из уродов говорит:

– Девушка! А, девушка?

У него такой мерзкий голос, у этого парня, он так противно тянет слова, до того противно, что хочется проблеваться ему прямо в рожу. Или зарядить каблуком по яйцам. Ещё бы у меня были каблуки, было бы вдвойне приятно. Примитивный деревенский говор. Стараюсь не реагировать.

Подхожу к выходу.

Она меня бесит, эта толпа людей. Эти гопники – тоже.

Чмошник повторяет:

– Девушка!

Я не оборачиваюсь.

Поезд уже почти остановился.

Он говорит:

– Девушка, а можно с вами познакомиться?

Говорит гопник. Не поезд.

Станция Площадь революции. Переход на станцию Театральная. Уважаемые пассажиры, не забывайте свои вещи в вагонах.

Уже открываются двери. Люди начинают торопливо выходить.

Здесь и сейчас.

Вы видите?

Реалити-шоу: «Отшей ублюдка».

Делаю презрительное лицо и бросаю ему на прощание:

– Можно за хер подержаться. У тебя целых два рядом. Или полтора. Так что вперёд и с песней.

И выхожу из вагона. Оборачиваюсь. Люди, те, что остались в вагоне, улыбаются. Гопники недовольны. Требуемый эффект достигнут.

Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Арбатская.

Смотрю на отъезжающий поезд. Тот парень, что хотел со мной познакомиться, он смотрит на меня через стекло с недовольным лицом. Его друзья, они тоже на меня смотрят. Я показываю им средний палец, и поезд уносит их пропитые рожи прочь. Подальше от меня.

И скатертью дорога.

Потом, конечно, этот парень скажет друзьям, мол, если бы эта тёлка не вышла, я бы её снял, точно, я бы её развёл. Естественно, ведь даже когда мужик понимает, что его уделали, он никогда не признает этого. Мужики никогда не признают, когда их самолюбие затронуто, что их опустили. Они начнут обсуждать между собой, как всё было бы в таком-то и в таком-то случае. Ведь это так сложно, признать поражение. Да, уважаемые мужчины?

Вообще, я не понимаю этих мужиков. Почему, даже если они выглядят хуже некуда, даже если от них воняет смесью бухла и потяги, а коэффициент интеллекта и степень твердолобости не дают приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки, они всё равно гнут своё?

Притом, всем им нужно одно и то же. Особенно таким экземплярам, наподобие тех, с которыми столкнулась я.

Почему женщины перестали иметь право на личное пространство? Кто сказал, что все подряд хотят знакомиться, особенно с такими уродами? А? Нет, ну вы мне скажите.

Объясните.

Давайте.

И вообще. Мужчины считают, что они сильны. Они берут в свои руки власть. Они завоёвывают, подчиняют, создают законы, выстраивают менталитет. Но вот только одного они не смогли добиться: они не подчинили себе женщин.

Не в том плане, что не подчинили физически. Я о том, что всё начинается с желания прекрасного пола. Да-да, именно с нашей подачи. Вы даже название зацените – прекрасная половина.

Всё в этом мире делается ради красоты.

Да, быть может, как это принято в мире, женщины не обладают столь мощным интеллектом. Да, быть может, согласно всеобщим принципам восприятия, они не знают столько, сколько мужчины. Да, быть может, как скажут мужчины, женская логика не столь безупречна и прямолинейна, как мужская. Зато, что бы ни думали мужчины, у женщин есть очевидное, главное преимущество: они умеют очаровать.

Почему, думаете, столь сильно распространён антиженский шовинизм?

Где-то в глубине души мужики понимают: что бы они ни делали, какими бы сильными ни старались казаться, всё равно они подчиняются женщинам. Они хотят их ублажать, одаривать их. Пусть не всегда могут себе это позволить, но всегда хотят. Они хотят одевать нас в дорогие шмотки, дарить цветы и дорогие украшения... Всё это доставляет им удовольствие. Когда они добиваются нас, как вы думаете, кто на самом деле добивается своего?

Вставьте здесь мою довольную усмешку.

Как вы думаете, чьё содержание обходится дороже – мужчины или женщины?

Разумеется, женщины. Причём в несколько раз. А значит, большинство того, чего добиваются мужчины, ложится к нашим ногам.

Стоит женщине что-то захотеть, и мужчина тут же добивается этого. Для неё. Стоит ей подмигнуть, улыбнуться, или подать какой-либо другой знак, как объект уже готов выпрыгнуть из штанов ради того, чтобы достать звезду с неба. Чтобы потрахаться. Он захочет сделать всё, чтобы добиться её. Чтобы ублажить. Сделать ей хорошо, чтобы получить что-то в ответ. И не важно, чего это будет стоить. Точно.

Да.

Мужчина скажет: нет, это не так. Ну, конечно, не так. Ведь мужчины не дарят нам цветы, не тратят на нас деньги, не одаривают нас всевозможными приятными вещицами. Они не позволяют нам всякие женские слабости. Нет, они не делают этого, что вы? Они не бегают за нами, не думают, как подкатить к нам, да так, чтобы это впоследствии принесло какой-либо результат, хотя бы в виде минета. Или перепиха на одну ночь. Или ещё чего. Нет, они не произносят в наш адрес миллионов красивых фраз. Нет, они не дарят нам стихи. Нет, они не лезут из кожи вон для того, чтобы нас добиться. Нет, нет и ещё раз нет. Ни разу.

И уж конечно мы, женщины, этого не знаем. Конечно, мы тупые, это мужчины нас разводят, а не мы их. Нет-нет, вы не подумайте, мы никого не разводим. Ни в коем случае.

И кто правит миром?

Мужчины думают, что мужчины правят миром.

Женщины говорят, что мужчины правят миром.

Но думают ли?

То-то же.

Женщины признали «силу» сильного пола. Вроде бы. На словах, так сказать. Вы разве сомневаетесь?

Конечно, признали. Потому что пользуются ею как надо. Уж поверьте мне. Ведь как можно не признать столь сильный инструмент достижения своих целей?

Слабый пол сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому. Кто-то так сказал, не помню. По-моему, абсолютно точно.

Мы – главное оружие.

А мужчины – наши подданные.

Марионетки.

И не так важно, что они об этом думают. Ведь миром правят женщины.

Попробуйте доказать обратное.

Здесь могла быть ваша реклама.

***

Ха, я прямо как Толстой. Или Хемингуэй. Или Солженицын. Или этот, писюн всея Руси. Как его там? Точно, Малахов. Описываю свою жизнь, думая, что она будет кому-то интересна. Но на самом деле, это ведь не какие-нибудь мемуары, а всего лишь итоговое послание, адресованное конкретному человеку, поэтому мне не так важно, будет ли это кому-нибудь интересно. Мне важнее всего, чтобы это было интересно тебе.

Я не знаю, чем ты сейчас занимаешься, о чём думаешь и как живёшь. Но я почему-то верю в то, что с тобой всё хорошо. Ты же сильный человек, я верю, что ты справишься со всем, что преподносит тебе жизнь.

Безусловно, я виноват перед тобой, и это моё последнее слово никак не снимает с меня ответственность за свершённые мной деяния, в том числе и затрагивающие тебя. Сейчас уже поздно что-либо менять, тем более, пока ты это читаешь, меня наверняка уже нет в живых. Во всяком случае, это одно из условий доставки завещания и этого послания, заранее оговоренное с моим личным адвокатом: доставка будет только в случае моей смерти. Стало быть, я действительно уже умер. Это, наверное, очень мило, читать послание от покойника, от вонючего разлагающегося трупа, бывшего когда-то мной.

А сейчас черви едят мои глаза.

Представляю, как ты сейчас можешь быть удивлена. Ведь, по сути, мы с тобой толком и не пообщались в нашей жизни, верно? Я понимаю, что всю жизнь ты как-то обходилась без меня и, собственно, обойдёшься и после. Я даже не рассчитываю на то, что ты это прочитаешь полностью, от корки до корки. Я всего лишь надеюсь на это, предполагаю. Но строки эти, пожалуй, являются способом облегчить мою душу, к тому же, они позволят пролить свет на некоторые подробности твоей жизни и твоей родословной.

Кстати, у меня пару раз возникала мысль оформить это в качестве видео-послания, заснять себя на камеру, но я признаюсь сейчас себе и тебе в том, что мне попросту стыдно. А бумага, она всё стерпит. Точнее, не бумага, а транзисторы и электричество, благодаря которым ты смогла открыть этот файл и прочитать.

Сейчас, пока я пишу это, чувствую огромную вину за то, что сделал. Вместе с тем, однако, это позволяет мне очистить душу, вроде как на исповеди. Но сейчас я не у священника, а сижу за ноутбуком и печатаю то, что ты как раз сейчас читаешь.

Электронная исповедь.

Это послание – последняя воля усопшего.

Последняя воля усопшего меня.

***

Я спрашиваю:

– А причём здесь страх?

– С этого всё начинается.

– Ты двинулась что ли? Кем ты себя возомнила? Проповедником? Новым мессией? Великим знатоком человеческой души?

– Успокойся, Игорь. Твоё участие здесь не требуется. Наблюдай. Запоминай. Скоро выходим. Так что помалкивай.

Марионетка – слишком громкое слово.

На неё уже смотрит добрая половина вагона. На неё – это на мою девушку. А марионетка здесь я.

Кто же ещё?

Я понимаю этих людей. Ещё бы, не каждый день увидишь сцену давления каблуком на мужское тело. А эти люди, им только дай посмотреть на то, как другим приходится туго. Для них это как бы возможность понять, что у них всё не так уж плохо. Что всё могло быть хуже. Например, как у меня.

Самоутверждение.

Вам это знакомо?

Мы выходим из метро и куда-то идём.

– Так причём здесь страх? – снова спрашиваю я.

– Притом. Вроде бы мелочь, но чуть ли не самая главная.

Она говорит:

– Каждая мелочь может стать решающей.

Ладно, подожду, когда она приведёт свои речи к системе. Ну, надеюсь, что когда-нибудь это станет системой.

Иначе, зачем бы я ещё это слушал. И печатал. Здесь и сейчас.

– Я не просто так тебе всё это говорю, Игорь. Я кое-что читаю.

А мне-то что с того?

Она говорит:

– Практическая психология. Оказывается, оттуда можно извлечь много информации. Про таких, как ты. Хороший ты кадр. Но хорошо, что ты мне попался. Я хочу убедиться в своих предположениях.

Каких ещё предположениях?

Подопытные кролики здесь совершенно не причём.

– Теперь я всё про тебя знаю, Игорь, – продолжает она. – Так что от меня теперь не отвертишься. Я знаю, почему ты появился. Я знаю, почему ты меня преследуешь.

Всё просто. Я её люблю. Она мне нужна.

– Тебе от меня не избавиться, – отвечаю я. – Мы должны быть вместе. У тебя нет другого выбора.

– Нет, ты не прав. Отношения – это процесс двусторонний. Если людей двое. А я уже всё решила. Ты мне не нужен.

Туалетная бумага здесь совершенно не причём.

– Так что, – продолжает она, – недолго нам ходить осталось. Скоро тебя не станет в моей жизни.

Она говорит:

– Хватит уже. Поиграли и довольно. Надоело. Всё, что мне нужно – это чтобы ты от меня отстал. Но сначала я закончу свои опыты.

Лабораторные крысы здесь совершенно не причём.

Не может быть, чтобы всё было так. После всего, что с нами было.

Флешбэк.

Прошлое до прошлого.

Момент, когда мы познакомились.

Я даже не предполагал, что отношения могут идти как по маслу. Долгое время мы были с ней как две противоположности, но вместе – одно целое. Неразделимое. Нерушимое. Непоколебимое. Как инь и янь. Как небо и земля. Как серп и молот.

Как будто весь мир крутился вокруг нас.

Я периодически к ней приходил. А потом садился за компьютер. Заходил в Интернет. Пока она спала.

Пока спал я, она встречалась с какими-то своими друзьями. Читала. Занималась спортом. Ещё что-то там делала. Жаль, я не мог за ней следить, пока я спал. Да и не было нужды. Всё шло гладко.

До тех пор, пока между нами что-то не произошло.

Уж не знаю, что это было. Я не сильный знаток в отношениях, она у меня первая девушка. В плане отношений.

Первая девушка, которую я полюбил.

Получилось так, что мы начали отдаляться друг от друга. Постепенно. Шаг за шагом. Сначала это было незаметно.

Я писал в блоге свои провокации и потихоньку становился смелее и агрессивнее. Как будто оживал. Расправлял крылья. Становился сильнее. И чем сильнее становился я, тем слабее становились наши отношения.

Ежедневно я общался в Сети с множеством людей. Каждый день по несколько десятков новых контактов. Моя аудитория росла, а отношения – таяли.

Может, это следствие популярности?

Издержки производства.

Чем больше времени я проводил в Сети, тем меньше времени она хотела проводить со мной.

Око за око, зуб за зуб.

Что же случилось?