Головна сторінка Випадкова сторінка КАТЕГОРІЇ: АвтомобіліБіологіяБудівництвоВідпочинок і туризмГеографіяДім і садЕкологіяЕкономікаЕлектронікаІноземні мовиІнформатикаІншеІсторіяКультураЛітератураМатематикаМедицинаМеталлургіяМеханікаОсвітаОхорона праціПедагогікаПолітикаПравоПсихологіяРелігіяСоціологіяСпортФізикаФілософіяФінансиХімія |
Моделі, алгоритми та технології продуктивних політичних комунікацій.Дата добавления: 2015-10-15; просмотров: 668
Нет, этого не может быть. И это была я? Такая жирная? Такая прыщавая? И нюхала чужие трусы? И это мне нравилось? Фу, как противно! Буэ-э-э. Пять лет назад? А ведь если подумать, не так уж это и много, пять лет. Лучше бы я это не вспоминала. А с другой стороны, это очень даже хорошо, что я вспомнила хоть что-то. Есть начало. Есть старт. Надеюсь, я вспомню что-то ещё. Побыстрее бы. Сейчас кто-то скажет: ни одна девушка не станет себя описывать так, как это только что сделала я. А я отвечу: точно, не станет, но только в том случае, если она до сих пор такой является. Сейчас, когда я уже красивая, стройная, и у меня чистое лицо, да ещё и моё прошлое оказалось для меня, так скажем, неожиданной новостью, я могу говорить о себе как угодно. О себе, такой, какой я была. Когда-то. И хорошо, что была. Я рада, что я исправилась. Не знаю, как я это сделала, но рада. Честно. Представьте себе, что вы – красивая молодая девушка, но ничего не помните. И вдруг видите себя такой, словно вас кто-то изуродовал. Отрезал от вашей груди значительную её часть, так, что она стала на два размера меньше. Словно вы с годик отжирались, отращивали прыщи на лице и питали себя неуверенностью в собственных силах и комплексами. И ссорились со всеми подряд, каждый день. Так, что все окружающие вас люди начали вас ненавидеть. Люто, откровенно. Только представьте. Давайте. И что вы на это скажете? Лично я в ужасе. В шоке. Хорошо, что сейчас я не такая. И вообще, я не верю, что это была я. Может, мне это просто приснилось? А может, я действительно шизофреничка? Может, мне каждый день видится что-то плохое как бы про меня, но на самом деле это не так? И именно поэтому я обратилась к психотерапевту? Такое ощущение, будто в голове каша. И как я могла быть такой наивной? Этот Женя... Не может быть, чтобы ему всё сошло с рук. Как же банально он меня развёл. И я, такая обделённая вниманием дурочка, взяла и повелась. Ну, ведь только дурак не догадался бы, что меня ждало. И каким был бы конец. Надеюсь, что его потом посадили. Надеюсь, что я заявила об этом в милицию. Хотя, размышляя об этом, я понимаю, что мне как-то всё равно. Почему? Надеюсь, вспомню. Кажется, мне есть, что рассказать доктору Крылову. Это должно быть ему интересно. Точнее, это интересно мне. Для того чтобы всё вспомнить. Это воспоминание прошло в моей голове как какая-то вспышка. Как-то необычно, как будто я посмотрела какой-то фильм. С моим участием. Жаль только, что это была не какая-нибудь романтическая история вроде «Унесённых ветром» или «Поющих в терновнике», а грязное циничное порно. Где главная героиня – я. И что же было потом? А что было до этого? По-прежнему пусто. Я не помню. Ничего не помню. И что это ещё за Порш? Откуда взялось это идиотское прозвище, которым меня дразнили все? Меня все так ненавидели? За что? Всего лишь за то, что я была другая? Ну, внешне другая. Уверена, что внутри остальные дети не так уж от меня и отличались. Они самоутверждались за счёт меня. Суки. Они такие жестокие, эти дети, эти люди. Им всегда нужен кто-то, на кого они могут показать пальцем и сказать себе, что они лучше, чем это чмо, как бы превознося себя в своих же глазах. Как бы оправдывая то, что они сами не идеальны. Людям всегда легко поднять свою самооценку за счёт других людей, которые, как они считают, хуже них. Вот почему я ненавижу людей. Потому что они ненавидели меня. И как я в итоге стала такой, какая есть сейчас? И, собственно, почему я была такой, какая была? Как-то всё в голове не укладывается. Но сейчас я чётко помню всё, что только что вспомнила. И лучше бы я это не вспоминала. У меня сейчас почему-то такое ощущение, что вся остальная жизнь была не лучше. Или мне это просто кажется? Надо записать. Достаю блокнот и ставлю галочку слева от надписи «У меня было тяжёлое детство». И ещё я записываю: «Мне безразлична судьба Жени. Почему?» И ещё: «Меня называли Порш. И все меня ненавидели». И ещё: «Каким-то образом я стала красивой». И ещё: «Я шизофреничка?» Ищу в тех строках, которые записала в блокнот вчера и сегодня связи с тем, что я только что вспомнила. Ставлю галочку слева строки, где я написала про «Милочку». Зато ясно, почему мне было сегодня нехорошо, когда я смотрела на себя в зеркало. Механическая память. Кстати, я не помню, что я делала в то время, как вспоминала этот, так скажем, эпизод моей жизни. Бабулька, та, что назвала меня «Милочка», по-прежнему стоит в сторонке и тупо таращится на меня. Я подхожу к ней и задаю вопрос: – Что я делала? Долго я была в отрубе? Она спрашивает: – Где была? Блин. Старая закалка. Ни хера не смыслят в новом сленге. Неужели когда-нибудь и я стану такой? Непременно стану. Если доживу до старости. Надеюсь, мне никогда не выпадет шанс стать старой жирной коровой. Или беззубой морщинистой мочалкой. А, что вероятнее, и тем, и другим. Кажется, в таком морщинистом и больном теле мне было бы неуютно. Без зубов – тоже. Я знаю, что я так говорю только потому, что я молодая. Посмотрим, как я запою, когда на самом деле стану такой. Или мне это просто кажется? Я перефразировала вопрос: – Что со мной произошло после того, как мы с вами столкнулись и как долго это длилось? Сейчас она просто обязана понять вопрос. Она приставляет ладонь к уху и переспрашивает своим беззубым шамкающим ртом: – Что? Милочка, говорите громще, я ничего не шлышу. Бля. Она глухая. Ладно, ловить здесь нечего, надо идти дальше, делать свои дела. Дела, о которых я пока ещё ничего не знаю. Надо дальше пытаться вспомнить, как я жила и как пришла к такой жизни. И ещё надо вспомнить, почему я всё забыла. И узнать, зачем я пришла к Крылову. Кстати, у меня же завтра новый сеанс. Вот и поделюсь с доктором своим воспоминанием. Я до сих пор помню всё, что происходило со мной после того, как я проснулась в коридоре клиники. Так, надо подумать. Составить примерную схему развития событий. Итак, я была страшной, наивной и никому не нужной девушкой. Мной цинично воспользовались, а потом я захотела стать красивее. И всё. Что дальше-то? Что было с Женей? Что было с Леной, которая просто тупо стебалась надо мной? И кто моя мама? И кто мой папа? Одни вопросы. Как-то их слишком много. Вы вообще что-нибудь поняли? Лично я – нет. И тут я вспоминаю, что по-прежнему стою посреди улицы с блокнотом в руке.
*** Естественно, передо мной встал главный вопрос: на что жить? Родственники, которые оказались и вправду очень добрыми людьми, посоветовали мне сдать две другие комнаты приезжим студентам. Во всяком случае, сказали они, мне будет, на что жить. Так я и сделал. И деньги появились. Деньги появились, и я уже перестал задумываться о том, что я буду кушать. И это позволило мне учиться с прежним напором. С прежним рвением. Знаний я приобретал всё больше и больше. Попутно всё тот же декан устроил меня и на работу, на полставки. В клинику Кащенко. И у меня появился ещё один источник дохода, а что самое главное – практика. И я начал замечать, что каждый мой пациент, каждый человек, которого я лечил, начинал со временем питать ко мне какие-то особые тёплые чувства. Постепенно я научился создавать ауру доверия при общении с пациентами, и многие из них начинали действительно выздоравливать. Ты даже не представляешь себе, что это такое, когда к тебе приходит какой-то пациент с какими-то своими проблемами, а ты лишь словесными методами помогаешь ему выздороветь. Процесс лечения зачастую затягивается, однако ни один мой пациент не ушёл от меня нездоровым. Хотя, вру. Один есть. Сама знаешь кто. Я совсем недавно написал, что пациенты в большинстве случаев начинали питать ко мне тёплые чувства, ты ведь помнишь, да? Так вот, мужчины, которых я лечил, быстро переходили в разряд моих друзей, а женщины в меня влюблялись. К концу учёбы у меня уже была определённая слава «талантливого начинающего врача», некоторое имущество, доставшееся от мамочки, непыльная работёнка, толпа любовниц – в прошлом моих пациенток, а также «красный» диплом психотерапевта. А сейчас черви едят мои глаза. Естественно, что после окончания института и защиты диплома меня приняли на работу в клинику, где я подрабатывал во время учёбы. Денег мне стали платить предостаточно, к тому же, многие пациенты в качестве благодарности даже приплачивали мне сверху, поэтому я даже перестал сдавать часть своей квартиры приезжим. Спустя год у меня в квартире уже был сделан ремонт, я купил машину и уже начал подумывать о том, чтобы начать строительство нового дома, вместо того убогого, что стоял у меня на даче. Моя жизнь начинала мне нравиться всё больше и больше. Пока я учился, преподаватели то и дело запугивали меня, что быть психотерапевтом очень сложно, особенно по причине негативного отношения масс к этой профессии. Но то, как я достигал успехов в этой области, показалось мне если и не лёгким, то не сложным процессом – это точно. Эта работа давалась мне легко. Как я и предполагал, будучи ещё учеником, заканчивающим школу. Время шло, работа кипела. Благодаря пациентам мужского пола я обрастал прочными связями «наверху», а благодаря пациентам пола женского – связям полового характера. Началось лихое время, пошли дикие девяностые. Перестройки, развалы, революции... Не скажу, что я особо сильно переживал в это время. Единственная проблема – у меня лишь добавилось работы, ведь в те времена люди, действительно, словно с ума посходили. На дворе был 1990-й год, и я жил своей прежней разгульно-рабочей жизнью врача-психотерапевта. И всё было прекрасно, пока однажды я не встретил её. Женщину, которая стала... твоей матерью.
*** Парень куда-то уходит, а я говорю своей девушке: – Клиника. – На себя посмотри, – отвечает она. В смысле? – А что я-то? – спрашиваю. – А ничего. Разве не помнишь, как ты сам висел в «аське»? Я молчу. – Разве не помнишь, сколько времени ты сам на неё убил? Я по-прежнему молчу. – Осуждая людей, ты осуждаешь себя в прошлом. – Ты о чём? – Не может человек просто так взять и осудить другого человека. Если кто-то говорит кому-то, что он ошибается, то «знаток» сам совершил эту ошибку. И начинает учить других. Все твои суждения – это твои косяки. Какие ещё косяки? – Игорь, ты ещё не понял? Я молчу. – Вспомни, как ты сам подсел на ICQ. Она говорит: – Давай.
Флешбэк. Прошлое до прошлого. Ноябрь прошлого года. Я ещё не завёл свой блог. И не завёл анкету в социальной сети. Меня ещё нет в «Одноклассниках» и «В Контакте». Но у меня есть «аська». И мне этого достаточно. Сижу за компьютером. Который час, я не знаю. Какой сегодня день – тоже. Сколько времени я провёл в ICQ сегодня, я не в курсе. Я даже не знаю, сегодня ли я сел за компьютер. Мне это не интересно. Смотрю на монитор. Шестнадцать открытых окон разговора. Шестнадцать контактов. Шестнадцать друзей. Они все мне пишут. Я им всем отвечаю. Одновременно. Вам это знакомо? Звонит телефон. Смотрю на экран. Шеф. Пошёл на хер, шеф. Я болею. Уже третий день. Отличная причина для того, чтобы пообщаться с друзьями. В ICQ. Ага.
Настоящее время. Моя девушка спрашивает: – Разве ты сам не торчал на ICQ? Вспоминается случай, который я только что описывал. – Нет, не торчал. Она говорит: – Сколько времени ты проводил в ICQ? Я не помню. Я даже не помню. – Нисколько. Меня нет в ICQ. И не было. Она говорит: – Не ври. Я же всё знаю. Ничего она не знает. – Сколько у тебя было контактов? Сто? Двести? Пятьсот. Но зачем ей об этом знать? – Ноль. Меня не было в ICQ. Она говорит: – Все эти люди, все эти жертвы технологий, они погнались за общением в пределах монитора. В пределах парты. Или где ещё они находятся. Все эти интернет-зависимые, они поломились в «аськи», социальные сети и прочие несуществующие виртуальные пастбища для стад задротов за виртуальным общением. Она говорит: – Теперь для того, чтобы пообщаться с людьми, не надо даже подрывать жопу со стула. Целая тусовка уже есть прямо дома. В компьютере. Или в телефоне. Или ещё где. – А тебе-то, – спрашиваю, – что с того? – А мне ничего. Я не задрот. – Ты уверена? – Спроси у любого из этих ICQшных торчков, сколько у них друзей-знакомых в реальной жизни? – И что? – В реальной жизни у них меньше друзей, чем в «аськах». Меньше, чем в социальных сетях. Меньше, чем на сайтах знакомств. Меньше, чем в блогах. Она говорит: – Все эти больные обсосы, все они вытесняют свою реальную жизнь виртуальной. Более того, они даже считают, что это нормально. – А разве нет? Пусть себе общаются. – Игорь, не тупи. Все эти люди постепенно выпадают из реальной жизни. А знаешь почему? Я вопросительно поднимаю голову вверх. – Страх. Они боятся. Она говорит: – Думаешь, спроста я начала со страха? Я молчу. – Они все боятся. И ты боишься. Я боюсь. Вы боитесь. Я говорю: ничего я не боюсь. Ничего. – Все так говорят, – продолжает она. – Каждый человек с психическим отклонением, даже с самым незначительным, ни за что не признает, что у него что-то не так. Даже если он сам осознаёт обратное. Это самозащита подсознания. Автоматическая. Она говорит: – Нет, у них всё в порядке. Они не боятся общаться с людьми в реальной жизни. Парни не боятся, что их заденет, что их отшивают тёлки, с которыми они хотят познакомиться. Тёлки не боятся общаться с парнями из-за того, что всем им нужно только одно. Люди не стали фильтровать свои контакты. Они не ограничивают себя в общении. Они не убегают от реального социума из-за каких-то своих страхов. Нет, это не так. Ты только не подумай, Игорь. Она говорит: – Попробуй подойти к девушке на улице. Подойти и познакомиться. Знаешь, что будет? Я жду продолжения. – Она пошлёт тебя куда подальше. Или просто проигнорирует. А когда придёт домой, зайдёт в «аську», засядет на «Одноклассники» или «В контакте». И начнёт общение со своими десятками виртуальных друзей. Она говорит: – Но ты только не подумай, это не задротство. Никто не боится общаться в наше время. Никто не подсел на виртуальную иглу. – Тебя-то это почему так волнует? – спрашиваю я. – Интернет – это прекрасная возможность самореализации для закомплексованных уродов, – словно не слыша мой вопрос, говорит она. – Для них Сеть – это вроде как спасение. Способ уйти от реальности. Способ уйти от действительности. Способ уйти от себя. Я говорю: – Да заткнись ты уже. И скажи мне, какого хера ты в это лезешь? С какой стати ты о них беспокоишься? Ты постоянно уходишь от ответа. Я говорю: – Скажи мне, почему. Давай. Я жду. Моя девушка, она молчит. И я спрашиваю: – С чего бы тебе вообще об этом думать? А?
|