Эффективность и справедливость.

Государство возникает либо для удовлетворения коллективных потребностей всех членов сообщества, либо для удовлетворения потребностей его части. Первое объяснение соответствует достижению аллокативной эффективности, второе — перераспределению. Лишь следование правилу единогласия обеспечивает принятие Парето- оптимальных решений, потому что улучшение благосостояния каждого члена общества достигается без ухудшения положения других членов общества. Если бы принятие решения грозило индивиду ущемлением его интересов, он бы применил свое праве вето. Иная ситуация складывается в обществе, которое отдает предпочтение правилу большинства. Так как при использовании этого правила могут быть приняты такие решения, которые ухудшают положение отдельных членов общества, оказавшихся в меньшинстве, то это правило запускает перераспределительные процессы. Согласно гипотезам о добровольном перераспределении, оно может происходить кооперативно и приниматься единогласно.

1) перераспределение, как страхование и 2) перераспределение, как общественное благо- они объясняют перераспределение, как прирост полезности дающего, что определяет его решение отдавать.

3) перераспределение, для удовлетворения норм справедливости.(страхование). Эксперименты

Эйхенбергера и Оберхольцера– Гее, игра в «диктатора». Студенту дают 7 франков, но никому неизвестно, что он диктатор и объявлялось что он в паре с другим студентом, но не указывалось с каким. Диктатор мог оставить деньги себе или мог отдать их тому, кого посчитает напарником или поделить их. Рациональное эгоистичное поведение говорило о том, что нужно оставить деньги себе, но диктаторы в большинстве отдавали треть денег неизвестным студентам. Здесь нет элемента страхования (диктатор знает, что у него есть 7франков и может оставить их себе) и диктатор не боится оказаться на месте неизвестного студента.

Поскольку он не знает, кто его напарник, неясно, почему он должен извлечь полезность из улучшения положения другого студента. Для «диктатора» нет причин полагать, что анонимный второй студент находится в худшем положении, чем «диктатор», — разве что на семь франков.

Эйхенбергер и Оберхольцер–Гее выдвинули постулат, что студенты-благотворители в игровой роли «диктаторов» следуют норме справедливости, когда принимают решение о передаче части «своих» семи франков напарнику. Они понимают, что присутствовал элемент случайности в том, кто был избран диктатором, а кто — нет, и потому ощущают требование справедливости, согласно которому они должны

разделить свои семь франков с другими. Они также выдвинули гипотезу, что «диктаторы» более щедры, когда это «дешевле для них», т. е. они будут голосовать за передачу большей доли своих семи франков, если решение о данном действии является коллективным, чем в случае единоличного решения.

Аналогично в экспериментах с игрой в «гангстера», в которых студентам без денег было позволено отнять до семи франков у анонимных студентов, получивших эти деньги по результатам теста, «гангстеры» отняли «лишь» примерно три четверти этой суммы.

Представления о справедливости проступают во многих видах экспериментов. Один вид экспериментов, очень похожий на игру в «диктатора», − игра в «ультиматум». У студента есть 7 франков и он должен поделиться с ними со вторым студентом, но если второй откажется от денег, то они оба ничего не получат. Эгоистическое поведение говорит, что любая сумма для второго студента будет лучше, чем ничего. Однако, студент выбирает такое количество денег, чтобы не принося вред себе, удовлетворить нормы справедливости и предоставить второму студенту достаточную сумму денег. Треть денег- это оптимальное количество, ниже которого студенты отказываются от денег. Если студент выбирает сумму, ниже нормы справедливости, то 2й студент наказывает первого, отказываясь от денег вообще. Справедливость вводится в общественный договор через беспристрастность, включенную в процесс коллективного принятия решений, через характер информации, становящейся доступной индивидам в исходной позиции. Таким образом, складывается фундаментальное представление о справедливости как честности. Вопрос о выборе между эффективностью и справедливостью, по сути, сводится к определению оптимального распределения дохода. В данном случае, как и для решения любой оптимизационной задачи, мы должны иметь целевую функцию и ограничение. В качестве целевой функции выступает функция общественного благосостояния, а ограничением для этой задачи будет граница возможной полезности, если мы предполагаем, что общественное благосостояние зависит только от благосостояния (или полезности) отдельных членов общества, т. е. принимаем индивидуалистическую (непатерналистскую) точку зрения.