Особенности направленности личности у мужчин и женщин.М. Л. Кубышкина (1997), изучавшая возрастные особенности мотива социального успеха, не обнаружила различий между юношами и девушками в распределении мотивационных тенденций (избегание неудачи, стремление к признанию, к соперничеству). Взрослые же женщины менее склонны к соперничеству, чем мужчины, они менее доминантны и активны, более склонны избегать неудач. Если у девушек надежда на социальный успех превалирует над мотивом избегания неудачи, то у женщин выявлено некоторое преобладание избегания неудачи над надеждой на социальный успех. Между юношами и мужчинами подобных различий выявлено не было. Автор предполагает, что девушки не менее юношей нацелены на социальную активность и ставят перед собой широкие задачи социальной самореализации, они столь же энергичны, не избегают соперничества и стремятся к признанию и деловому успеху. Обнаруженное же у женщин снижение стремления к признанию и соперничеству и усиление мотива избегания неудачи может свидетельствовать о том, что с годами происходит постепенная переориентация женщины с направленности на широкие социальные контакты и социальную активность на более узкие доверительные отношения и на семейный очаг. Различия в мечтах (желаниях). Левинсон (Levinson, 1990) отмечает, что как для мужчин, так и для женщин мечта имеет центральное значение. Но если для мужчин мечты о будущем носят однородный характер и связаны с работой, то женским мечтам часто присуща раздробленность: карьера и замужество. Лишь домохозяйки имели однородную мечту: все свое свободное время они хотели посвятить обязанностям жены и матери, как это когда-то делали их собственные матери.
. Потребность в достижениях отребность в достижении (П. д.) - наиболее подробно изученная из 20 психол. потребностей, описанных Г. А. Мюрреем в его классической работе Explorations in personality ("Исслед. личности"). В ранних исслед. предполагалось, что П. д. присутствует в любой ситуации, где имеет место соревнование с неким уровнем совершенства. (Этот уровень совершенства может устанавливаться как на основе рез-тов, достигаемых др., так и на основе собственных представлений о желаемом рез-те.) В большинстве этих исслед., особенно в тех, к-рые проводились Д. К. Мак-Клелландом и его сотрудниками, П. д. измерялась на основе анализа историй, рассказываемых испытуемыми по картинкам, подобным тем, к-рые включены в набор теста тематической апперцепции (ТАТ). Диагностическая валидность ТАТ была продемонстрирована в исслед. Мак-Клелланда и Аткинсона, в к-ром морские кадеты в ситуации "неуспеха" (создаваемой путем предоставления ложной информ. о рез-тах выполнения ими важных тестов) включали в свои истории больше тем, связанных с достижением, чем участники контрольной группы. Прогностическая валидность метода ТАТ была доказана Мак-Клелландом, к-рый обнаружил, что студенты колледжа, имевшие высокие оценки П. д., в последующие годы с большей вероятностью осваивали предпринимательские профессии, чем студенты, имевшие низкие оценки П. д. Мак-Клелланд полагал, что уровень экономического развития, достигаемого об-вом, определяется способами воспитания детей в этом об-ве. Эта идея стала центральной темой его наиболее известной работы Achieving Society ("Общество достижений"), в к-рой он на основе анализа проявлений темы достижения в таких разных выразительных формах, как узоры керамических изделий, литература и детские учебники, прогнозировал уровни экономического подъема спустя десятилетия в различных странах и культурах античного, ср.-век. и совр. об-ва. Влияние практикуемых в об-ве методов воспитания детей можно, однако, изменить на противоположное. Мак-Клелланд и Уинтер описали рез-ты полевых исслед., проведенных с индийскими бизнесменами, имевшими первонач. низкие уровни П. д. и участвовавшими в специальной программе повышения уровня притязаний, что впоследствии привело к расширению ими предпринимательской деятельности и способствовало их значительному вкладу в экономику своей страны. Работы Мак-Клелланда и его сотрудников были подвергнуты критике по целому ряду позиций. М. С. Вайнштейн указывал на то, что он, как и мн. др. исследователи, обнаружили низкую надежность и сомнительную валидность измерений с использованием ТАТ. Мейер и Николлс ставили в упрек Мак-Клелланду и его группе преимущественное акцентирование личности как критической переменной в прогнозировании поведения, узость их критериев достижения и неудачные попытки в получении значимых рез-тов в отношении мотивации достижения у женщин. Мн. др. исследователи тж не смогли установить значимые связи между оценками П. д. у женщин и связанными с достижением переменными. Хорнер высказал предположение, что женщины, по-видимому, считают неуместным для себя иметь честолюбивые стремления, особенно в тех областях, в к-рых доминируют мужчины, в рез-те чего их достижения тормозятся "боязнью успеха". Но дальнейшие исслед. Сида и Линдгрен показали, что боязнь успеха может оказываться сдерживающим фактором не только для женщин, но и для мужчин. Одна из причин, по к-рым не удается связать оценки П. д. с достижениями женщин, может заключаться в традиционных способах измерения П. д. Такие измерения на основе ТАТ и опросников, как правило, пытаются охватить все известные компоненты того, что рассматривается под мотивацией достижения: ориентация на задачу, позитивные аттитюды к проблемным ситуациям и ответственности, чувствительность к эффекту Зейгарник, предпочтение задач средней трудности (в противоположность задачам высокой и низкой степени трудности), дух соперничества и стремление работать в одиночку для достижения самостоятельно поставленных целей скорее, чем для групп. Неудовлетворительная надежность и валидность мер П. д. м. б. следствием попыток измерения слишком широкого спектра черт. Линдгрен высказал предположение, что заложенные в таких мерах проблемы можно было бы обойти путем использования опросника в формате принудительного выбора, в к-ром респонденты должны осуществлять выбор между индивидуальными стилями, связанными с достижением и аффилиацией. Рациональным основанием для совместного использования этих факторов являются данные исслед., обнаруживших отрицательную корреляционную связь между потребностями в достижении и аффилиации. Исслед. Линдгрен, Садд и др. с использованием такого опросника показали: а) отсутствие значимых различий в средних показателях П. д. у мужчин и женщин, полученных на выборке студентов-старшекурсников, и б) наличие положительных корреляций между показателями П. д. и академической успеваемости. Сильный акцент на кош. психол., появившийся в 1970-е гг., существенно сказался на характере исслед. в области мотивации достижения. Как указывают Мейер и Николлс, в течение этого периода исследователей интересовали преимущественно представления испытуемых о характере достижений, их намерения в отношении реализации связанных с достижениями действий и их атрибуции в отношении причин полученных рез-тов. Кросс-культурные исслед., напр., обратились к изучению межнациональных сходств и различий, фокусируясь на культурных особенностях определения "успеха" и "неудачи" и атрибуциях предпосылок/последствий успеха. К началу 1980-х гг. вопрос о том, может ли мотивация достижения адекватным образом исследоваться в качестве черты личности или ее надлежит исследовать с когнитивных позиций, так и остался неразрешенным, вследствие чего приверженцы психологии личности и когнитивные психологи продолжают идти различными путями. Прежние вопросы, поднятые Вайнштейном в отношении того, можно ли измерить мотивацию достижения и существует ли она вообще, по-видимому, нашли свой ответ в рез-те исследовательской деятельности в этой области, активно возраставшей на всем протяжении 1970-х и 1980-х гг. Критика Вайнштейном надежности измерений мотивации достижения с помощью ТАТ стимулировала разраб. соотв. опросников, и в большинстве исслед. мотивации достижения в 1980-х гг. использовался этот потенциально более надежный тип психол. оценки. См. также Потребность в аффилиации, Эксгибиционизм, Статус профессии, Уровень притязаний, Оптимальное функционирование Г. К. Линдгрен
. Ценностно-смысловые установки настоящее время проблема изучения ценностно-смысловой сферы личности приобретает все более комплексный характер, являясь предметом различных социальных дисциплин. Категории «ценности» и «ценностные ориентации личности» относятся к разряду активно разрабатываемых в психологии и педагогике (Э.Фромм, А.Маслоу, В.Франкл, М.Рокич, Б.С.Братусь, Д.А.Леонтьев и др.). Понятие «личностный смысл» также является чрезвычайно объемным и занимает немаловажное место во многих гуманитарных науках. В отечественной психологии понятие смысла наиболее полно освещено в трудах А.Н.Леонтьева, Л.С.Выготского, С.Л.Рубинштейна, Б.С.Братуся, Д.А.Леонтьева, Ф.Е.Василюка). Постановка и разработка вопроса о единстве ценностей и смыслов в пространстве ценностно-смысловой сферы личности началась в отечественной психологии лишь в последние 20 — 25 лет (Леонтьев Д.А., 1997). При этом исследованиям понятия «ценностно-смысловые установки» (как устойчивые субъективные отношения человека к разным сторонам реального бытия, которые преломляются в деятельности и определяют ее характер, позиционность субъекта, образ его жизни) уделяется недостаточно внимания. Вместе с тем в социальной, в том числе и образовательной, практике проблема становления ценностно-смысловых установок сегодня является чрезвычайно острой и актуальной. Глобальный антропологический кризис современного мира, характеризующийся разрушением ценностно-смыслового контура индивидуального и совместного человеческого бытия, отчуждением человека от смысла собственной жизни, содержания собственной деятельности, от культуры в ее родовом понимании (В.И.Слободчиков, 2005), особенно остро проявляется в молодежной среде. Это можно обнаружить в наблюдении внешних проявлений субъективной реальности современных студентов. Мы выделяем следующие их характеристики: разрыв между ценностно-смысловым и деятельностным планом жизни, в результате которого либо деятельность, в том числе учебная, не выступает для студентов средством реализации своего Я, воплощением себя; либо наблюдается мыслительная деятельность, оторванная от действительности, от ее реальных основ, а потому абстрактная, в виде фантазийно-неопределенных предположений, часто противоречащих фактам реального бытия. В этом отношении можно говорить, наверное, о замыкании развивающейся рефлексивной способности на самом субъекте, что становится тормозом ее реального развития; ценностно-смысловая неопределенность, беспозиционность в личностном плане, нередко проявляемая во внешнем плане в неосмысленных высказываниях и действиях. Отсутствие у студентов установки на субъективацию, размытость ценностно-смысловых ориентиров. Эти проявления можно рассматривать как утерю и расшатывание внутренних ценностно-смысловых оснований, как, особую социотехническую приспособляемость студентов без внутренних ориентиров. Присутствует установка на то, что все определяется ситуацией, зависит от нее. Отрицается традиционное. На наш взгляд, приспособляемость такого рода ведет к регрессу в ценностно-смысловой сфере студентов. блокировка либо неразвитость рефлексии в ценностно-смысловом плане, низкий уровень духовно-нравственного развития, что проявляется в узкая временная перспектива, отсутствие прогнозирования последствий собственных действий и собственного способа жизни. Не смотря на значительные наработки и достижения в работе с ценностно-смысловой реальностью личности в области современной психотерапевтической и консультационной практики, в пространстве среднего профессионального образования до сих пор явно видна недостаточность психолого-педагогического инструментария исследования и формирования ценностно-смысловой сферы студентов. В педагогической практике отсутствует понимание механизмов и условий становления ценностно-смысловых установок, система работы с ценностно-смысловой реальностью личности. Необходимо создание в рамках среднего профессионального образования особого образовательного пространства, обеспечивающего моделирование ценностно-смысловой реальности студентов. По словам В.И.Слободчикова, «фактически речь идет о постановке беспрецедентной задачи для образования: оно должно стать универсальной формой становления и развития базовых, родовых способностей человека, позволяющих ему быть и отстаивать собственную человечность; быть не только материалом и ресурсом социального производства, но, прежде всего — подлинным субъектом культуры и исторического действия, субъектом собственной жизни. Иными словами, речь должна идти о поиске новых средств и нового содержания образовательной деятельности, которую можно поименовать антропо-практикой. Практикой становления сущностных сил человека, его родовых способностей; практикой выращивания в человеке «собственно человеческого» - средствами самого образования... Именно здесь может происходить осознанное и целенаправленное проектирование таких жизненных и образовательных ситуаций, в которых впервые становится возможным подлинно личностное самоопределение человека, обретение им и своей субъектности, и авторства собственных осмысленных действий. Здесь, в этом пространстве, возможно становление автономии и самодетерминации человека, его саморазвития и самообразования» [107, с.26]. Для решения проблемы становления ценностно-смысловых установок студентов и придания культурного облика их деятельности, направленной на самоформирование, зачаткам внутренней работы по проектированию собственной жизненной позиции, преимущественно стихийного характера важно создать условия, при которых, студент может и должен открыть для самого себя собственную «самость», образ, замысел себя и своей жизни и начать с этими представлениями работать. Необходима организация опыта самодиагностики студентов, выработки замысла о самом себе, о своем жизненном пути, организация опыта самопроектирования студентами своей жизненной позиции, при котором позиция исследователя и проектировщика себя и собственной жизни принадлежит именно молодому человеку. Нам кажется принципиально важным при этом сопряжение проблем: а) исследования и формирования ценностно-смысловых установок и б) проектирования человеком собственного жизненного пути, жизненной стратегии как определенного способа организации субъектом своей жизни. Цель нашего исследования состоит в изучении психологических условий, способствующих становлению ценностно-смысловых установок студентов.
. Различия в проявлениях волевых качеств. мелость. По данным Н. Д. Скрябина (1974 б), среди лиц мужского пола, начиная с возраста 11-12 лет, смелых больше, чем среди лиц женского пола. В свою очередь среди последних больше лиц с низкой степенью смелости (рис. 6.9).
Рис. 6.9. Число лиц с высоким (а) и низким (б) уровнем смелости в разных возрастно-половых группах Это нашло подтверждение и в исследовании И. П. Петяйкина (1975), который показал, что среди занимающихся спортивной гимнастикой несмелых значительно больше среди женщин, чем среди мужчин (соответственно 42 и 21 %). Угроза наказания за снижение показателей работы на эргографе больше влияла на мобилизацию усилий у девочек, чем у мальчиков (А. С. Зобов, 1983). В эксперименте этого автора с прыжками вверх с места на узкой платформе, устанавливавшейся на различных высотах (до 1,5 м от пола) выявилось большее снижение высоты прыжков по мере увеличения высоты платформы у девочек (особенно со слабой нервной системой), чем у мальчиков. Все это подтверждает вывод других исследователей о большей боязливости лиц женского пола. До сих пор речь шла о физической смелости. Однако выделяют еще и социальную смелость. В отношении ее, по данным А. И. Винокурова (1996), женщины превосходят мужчин. Возможно, это объясняется тем, что у них больший опыт общения. Решительность. И. П. Петяйкин выявил и различия между мужчинами и женщинами в проявлении решительности. Особенно отчетливо это проявлялось при выполнении "опасного" упражнения. Так, женщины затратили на принятие решения начать выполнение упражнения в среднем 26,6 с, а мужчины - 6,1 с. Но и при выполнении неопасного задания у лиц женского пола, как правило, принятие решения требует большего времени (рис. 6.10).
Рис. 6.10. Время принятия решения при выполнении пробы "лабиринт" лицами мужского и женского пола Данные И. П. Петяйкина соответствуют распространенному мнению, что мужчины более склонны к риску, чем женщины. Ю. Козелецкий (1991) пишет, что функция риска и прогресса принадлежит мужчине, а функция стабильности и надежности - женщине. Однако даже в "опасной" ситуации до 11-13 лет нет значительной разницы в проявлении решительности у лиц разного пола. Большая решительность лиц мужского пола начинает проявляться в "опасной" ситуации лишь с 14 лет (рис. 6.11).
Рис. 6.11. Решительность в различных поло-возрастных группах Терпеливость. По данным Е. В. Воронина (1984), мужчины обладают большей терпеливостью к физическому дискомфорту (утомлению), чем женщины. У первых показатель терпеливости равнялся 61,7 единицы, а у вторых - 57,4 единицы. Однако систематическое изучение этого вопроса М. Н. Ильиной (1974) на разных возрастно-половых группах школьников не показало стабильного преимущества в терпеливости лиц мужского или женского пола. В одних возрастных группах небольшое преимущество было на стороне мальчиков, в других - девочек. Целеустремленность. Как отмечает Дж. Грей (2001), достижение целей имеет огромное значение для мужчин, потому что именно таким способом они могут доказать свою состоятельность и не упасть в собственных глазах. Мужчины гордятся тем, что могут все сделать самостоятельно. По данным А. И. Винокурова (1996), женщины более упрямы. Самообладание. По мнению И. М. Никольской (2001), девочки хуже себя контролируют. Это свидетельствует о большей эмоциональной нестабильности девочек младшего школьного возраста и их склонности к иррациональному поведению.
|
