Духовно-исторические корни древних славянских праздников

 

(Обряды, народные празднества, представления у славянских племён.

Народные театрализованные представления и массовые празднества в России XI – XVII вв.)

 

Представления и празднества у славянских племён, заселявших территорию Восточной Европы и нашей страны, как и у всех народов мира, связаны с древнейшими обрядами. И здесь изначальными побудительными причинами возникновения обрядов были экономические, социальные и другие условия жизни. Все обряды можно разделить на две большие группы: производственные и бытовые (или семейно-бытовые).

Из числа производственных обрядов у наших предков и их ближайших соседей наиболее яркими были охотничьи, скотоводческие и земледельческие.

Из охотничьих обрядов у народов Сибири дошли до начала нашего века дошли торжественные похороны собак с принесением их в жертву на «медвежьем празднике». Песни, пляски, игры, сценки и состязания, имевшие место на «медвежьем празднике», по мнению учёных, напоминают элементы славянской языческой тризны.

Поскольку охота на медведя не занимала видного места в добывающих промыслах славян, то на Руси была лишь медвежья потеха разных видов: медвежий бой, травля медведя собаками, медвежья комедия и др. Учёных медведей водили скоморохи и просто крестьяне, чаще всего на святках.

Обряды скотоводческие сохранились в очень слабой степени, о них можно судить лишь по скупым намёкам. Тка, в Белоруссии перед выгоном скота в поле с вечера и всю ночь женщины тайком ткали полотно шириной во всю улицу. Когда рано утром, ещё до восхода солнца, начинали выгонять скот, несколько старух стелили это полотно на краю деревни через улицу, и весь скот пропускали через него; затем полотно и остатки кудели сжигали.

Обряды земледельческие сосредоточены вокруг значительных моментов в жизни землепашца – пахоты, посева, созревания хлебов, жатвы. Обряды эти частично перешли в игры, частично, в более позднее время, смешались с христианскими.

Вот пример сохранившийся до XIX века земледельческого обряда.

Когда озимая рожь начинала колоситься (а это в средней полосе обычно бывает в начале или середине июня), девушки и парни собираются на краю села, становились в два ряда и брались за руки крестообразно. По их соединённым рукам, словно по мосту, шла маленькая девочка, украшенная разноцветными лентами. Каждая пара, которую она проходила, спешила после этого забежать вперёд, поэтому мост продолжался до самой озими. Возле озими девочка соскакивала, срывала несколько колосков и бежала с ними в село. По дороге ко ржи девушки пели:

 

Ходит колос по яри, Из зерна коврига

По белой пшенице, Из полузерна пирог родися,

Где царица шла - Родися рожь с овсом,

Там рожь густа. Живите богато,

Из колесу осьмина, Сын с отцом!¹

 

Сев, сбор урожая и обработка сельскохозяйственных продуктов в обрядах восточных славян воспроизводились в форме песенных диалогов и хоровых фигур.

С момента принятия христианства на Руси служители церкви, борясь с язычеством, одновременно брали под свой контроль и народную обрядность. Церковники преобразовывали, искажали обряды, отражающие производственную деятельность людей, придавая им мистическую, религиозную окраску.

Бытовая обрядность славян в том виде, в каком она доступна современному исследователю, так же носит на себе следы ряда напластований: мы наблюдаем в них обрядовые действия внехристианского характера и привнесённые церковью. Так, в свадебных обрядах сохранились следы обычаев умыкания жены, продажи невесты жениху и, наконец, более позднего обычая считаться с волей дочери. Христианская группа действий состоит из юридического акта, оформлявшего момент венчания, которое происходило в церкви.

Выбор невесты или жениха, различные сцены семейной жизни составляли содержание многих хороводных песен. Недаром в народе говорили: «играть песню». Вот как выглядел разыгрываемый эпизод выбора невесты.

Девушки встают в две линии, одна против другой, так что между ними можно свободно пройти. Каждая подаёт стоящей напротив платок, и все поют:

 

Пойду, подступлю ли под ваш город каменный,

Вышибу, вышибу чеботами стену каменну,

Растворю, растворю я широкие воротички,

Выведу, выведу душу красну девицу…²

 

1. Всеволодский-Геригросс В. История русского театра. Л. – М., 1929, т.1, с. 119 – 120.

2. Морозов А.П. История русского театра. СПб., 1889, с. 20

Парень обходит вокруг девиц, потом проходит между ними, отбирая у них платки, берёт одну из девушек и уводит.

Выбрав невесту, парень обращается с расспросами о ней к соседям. Оказывается, что «соседушки-собратушки» не хвалят её. Тогда парень выбирает другую, которую соседи «схвалили», и благодарит их за то, что они женили его.

Древнейшие на Руси из дошедших до нашего времени народных обрядов и представлений связаны также с праздниками солнечного года. Два солнцеворота, зимний и летний, делят этот народно-праздничный цикл на две части и служат начальными днями целого ряда праздников. Многие из этих праздников сопровождаются обрядами театрализованного характера и имеют вид особых представлений, «игрищ», с распределением ролей и даже иногда с некоторой костюмировкой.

Первое место в ряду народных празднеств этого цикла у славян занимают святки и колядки (в честь бога плодородия Святовита и бога солнца Коляды) и масленица. Как в Древней Греции Дионисийские игры послужили зародышем народного театра, так в средневековой Западной Европе и у на с на Руси преимущественно из святочных игр выделились и развились элементы народных представлений. Первичной формой театрализации было ряженье, а за ним последовал диалог, дошедший до нас благодаря песням и причитаниям.

Обычными и наиболее распространёнными у нас типами ряженья были фигуры животных – волков, лисиц, журавлей, медведя и козы. Часто мужчины рядились женщинами и наоборот. Рядились и разбойниками или цыганами. Иногда ряженых называли окрутниками – от слова окрутиться ( какой-нибудь одеждой), т. е. перерядиться. Чаще всего ряженые разыгрывали небольшие сценки незатейливого содержания. Представление заканчивалось хоровой песней.

В Новгородской области ряженые назывались кудесниками, а их шутки и представления – ку'десами.

Ещё в середине прошлого века в Архангельской области «водили барина», то есть ходили из дома в дом, разыгрывая комическую бытовую сценку. Действующими лицами в этом представлении, дававшимся на вечеринках, были барин, купчина (он же и палач), свита купчины, состоявшая из «жеребца», «быка» и «удивительных людей» ( всю свиту изображали мальчишки, вымазанные сажей). В представлении так же участвовали «просители» и «ответчики» в разных шутовских нарядах.

После небольшого вступления начиналась комедь. Начиналась она с обращения барина: «Здравствуйте, миряне! Всё ли у вас ладно, нет ли ссор каких? Барин и разберёт». Подходили истцы и ответчики, шёл шутовской суд. Виновных барин отсылал к палачу, который бил их ремёнками с разными прибаутками. После суда барин обращался к купчине с вопросом: «Нет ли продажного жеребца?» - «Есть», - говорил купчина. «Дорог ли?» - «Сто рублей деньгами, сорок амбаров сушёных тараканов» и т. д. Представление заканчивалось хоровой песней, во время которой «панья» ходила по комнате, взявшись руками за концы платка.

Это игрище представляло собой не что иное, как вариант святочной (детской) игры в «царя», где выбранный царь тоже творит суд и расправу и даёт своим слугам разные шутовские приказания. Нередко это носит не просто шутовской, а и сатирический характер.

Из диалогов и шуточных сцен, которые входили в святочные игры, можно отметить дошедший до XIX века разговор доктора с больным:

 

- Ты кто?

- Я доктор-лекарь, из-под каменного моста чёрт-аптекарь. Ко мне приходят на ногах, а увозят на санях… Что у тебя болит?

- Виски.

- Сожать твои виски в тиски, голову сделать лепёшкой, приложить пластырю немножко, рюмку водки поднести да по затылку поленом огрести…¹

 

Носителями комизма в этих весёлых сценках чаще всего являлись «дубоватые» мужики, сварливые бабы, всевозможные «дурацкие» персонажи: эти маски давали возможность нарисовать сатирическую жизненную картинку, свидетельствующую об отношениях между власть имущими и простонародьем. Подобные же игры и представления приурочивались и к масленице – празднику, который имеет много общего со святками.

Масленичные празднества состояли из трёх моментов: «позывания» (или «покликания») масленицы, собственно празднования и проводов.

Набольший интерес представляют собой «Проводы масленицы». Обычно для этого устраивались «поезда» из подвод. Оформление таких поездов в каждой местности было разное. В Ярославской губернии, например, на каждую лошадь сажали вершника (верхового), в рубище и выпачканного сажей. Один вершник держал большой кнут, другой – метлу и т.д. На шею, на рукава – везде им привязывали коровьи колокольчики и разные погремушки.

На одной из подвод устраивалась рогатая кибитка, увешанная вениками, в которую сажали пьяного человека, облитого пивом, запачканного сажей и в рубище. Около него стоял бочонок с пивом, напротив – сундук со съестными припасами. Этот человек и изображал собой Масленицу. Весь поезд означал, что Масленица едет домой.

 

 

1. Морозов П.О. История русского театра. СПб., 1889, с. 10.

Свита упрашивала Масленицу погостить хоть один денёк. Но Масленица не соглашалась, говоря, что ей нужно ехать в Ростов, на ярмарку, и поезд уезжал в другое селение…

В некоторых селениях, помимо поезда из подвод, на масленицу водили «кобылу», то есть делали «коня» и с ним ходили по деревне.

Другим масленичным обрядом была игра «в городок». Этой игре принято придавать символистическое значение и понимать её как обрядовое воспроизведение борьбы весны с зимой.

На Украине в Белоруссии существовал обычай «волочить колодку» или «колодия». «Колодия» изображал ряженый мальчик. Колодка же – это полено, которое привязывали парню к ногам и так заставляли его ходить в наказание за то, что он не женился. Местами колодку рядили. Крестьяне говорили: в понедельник колода родилась, во вторник крестилась, в среду справляют крестины, в четверг она умирает, в пятницу её хоронят, а в субботу плачут.

Колодка приводит нас к новому, по сравнению со святочным, обрядовому приёму, а именно к изготовлению чучела. Чучело чаще всего делалось из соломы, иногда из дерева. Изображало оно Масленицу в виде женщины или мужчины.

Иногда провожавшие Масленицу делились на два хора и выступали с песнями. Первый хор пел:

 

Масленка, бастенка,

Широкая Масленка,

Ой, ладушки-ладу,

Широкая Масленка!

Блинами богатая,

Пивом тароватая,

Ой, ладушки-ладу,

Пивом тароватая!

Пошто села в сани,

Не гуляешь с нами?

Ой, ладушки-ладу,

Не гуляешь с нами?

 

Второй хор подхватывал:

 

Масленка, масленка,

Погулёна масленка!

Ой, ладушки-ладу,

Погулёна масленка!

Гостья погостилася,

С зимушкой простилася.

Ой, ладушки-ладу,

С змушкой простилася.

С крыши капели,

Грачи прилетели,

Ой, ладушки-ладу,

Грачи прилетели!

Воробьи чирикают,

Они весну кликают,

Ой, ладушки-ладу,

Они весну кликают!.

 

В ответ провожающим Масленица со свитой поёт:

 

Я гуляла с вами,

Теперь села в сани,

Ой, ладушки-ладу,

Теперь села в сани.

Пела и плясала,

Больно я устала.

Ой, ладушки-ладу,

Больно я устала.

Кончилось весельице,

Берись за делице.

Ой, ладушки-ладу,

Берись за делице.

Направляйте сошеньку

Выехать на пашенку,

Ой, ладушки-ладу,

Выехать на пашенку.

А со мной проститеся,

Пивом угоститеся,

Ой, ладушки-ладу,

Пивом угоститеся¹.

 

Очень распространённым был обычай сжигания соломы, которую вытряхивали из зимних матрацев за околицей. Это называлось «жечь масленицу».

Поздним весенним календарным праздником является Троица. Этот христианский по названию праздник по существу и по форме ничем не отличается от старейших языческих празднеств. На Руси он лился с древнеславянским семиком. Семик знаменовал собой завершение весенних полевых работ, включал в себя обряды поминок по умершим родичам, поклонения духам предков, растительным духам, якобы влияющим на урожай, на приплод скота, на здоровье и благополучие людей.

 

1. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия. М., 1971, с. 21.

К летним календарным праздникам относятся праздники Ивана Купалы и Ярилы (в честь солнечных богов Купалы и Ярилы).

Из участников народных игр и представлений издавна выделялись потешки, или скоморохи. Происхождение слова скоморох не выяснено, но в понятийном плане оно, несомненно, обозначало любого исполнителя на праздничных представлениях, будь то музыкант, канатоходец, ряженый, затейник и т.д.

Первое упоминание о скоморохах относится к XI веку, ко времени расцвета Киевской Руси. Появилось же скоморошество значительно раньше. Народная молва приписывала искусство скоморохов былинным богатырям. Вот как обращается в одной из былин Владимир Святославич к Добрыне Никитичу:

 

Ай ли, мала скоморошина!

За твою игру, за великую,

За утехи твои за нежные

Без меры пей зелено вино.

 

В период первобытнообщинного строя, вероятнее всего, игрища в представлении скоморохов содействовали родовому и племенному сплочению. При феодализме, судя по фрескам Софийского собора, функции части скоморошества изменились: скоморохи становятся профессиональными развлекателями при дворцах князей и феодалов. Но есть все основания считать скоморошество в основе своей связанным с массами народа. Одним из видов выступления скоморохов был глум (сатира). Не случайно Рязанская кормчая (XII век) именует скоморохов глумцами, то есть насмешниками. В дни народных восстаний глум скоморохов всегда носил антифеодальный и антиклерикальный характер.

О ненависти, которую питали церковники к искусству скоморохов, свидетельствуют многочисленные записи летописцев.

 

 

Б – 9.