Бог велик, — говорит магометанин. Поистине, Он столь велик, что может позволить Себе слабость всякий раз, когда и в ней бывает необходимость.

 

Бог часто терпит неудачу в делах Своих; это признак Его безграничной божественности.

 

Поскольку Бог — велик и непобедим, Он может позволить Себе быть слабым; Он неизменно чист, и поэтому может без ущерба для Себя вкушать сладость греха; обладая вечным знанием о всяком наслаждении, Он может находить наслаждение и в страдании; Он — сама мудрость, и потому Он оставляет за Собой право на глупость.

 

— Зачем Богу нужно быть слабым?

 

— Шри Ауробиндо не говорит, что Бог нуждается в слабости. Он говорит, что в какой-либо частной целостности, для совершенства игры сил, момент слабости может быть так же необходим, как демонстрация силы. И несколько иронически он добавляет, что поскольку Бог — всемогущая сила, он может позволить себе быть слабым, если нужно.

Это должно расширить взгляды некоторых моралистов, приписывающих Богу определенные качества и не позволяющих Ему быть другим.

Сила, как мы ее видим, и слабость, как мы ее видим, в равной мере искаженные выражения Божественной Истины, которая скрыто стоит за всеми физическими проявлениями.

30 июня 1961 г.

 

— Действительно ли Бог когда-нибудь терпит неудачу?

Действительно ли Бог бывает слабым? Или это только игра?

— Все совсем не так! Это как раз то искажение, которое свойственно западной позиции в противоположность позиции Гиты. Западному уму чрезвычайно трудно понять живым и конкретным образом, что все есть Божественное.

Люди слишком глубоко проникнуты христианской идеей «Бога-творца» — творение на одной стороне, а Бог на другой. Хотя вы и думаете, что отвергаете это, но она проникла в ваши ощущения и чувства; поэтому спонтанно, инстинктивно, почти подсознательно вы приписываете Богу все, что считаете наилучшим и наипрекрасным, и кроме того, все то, чего вы хотите достигнуть, реализовать. Естественно, каждый меняет суть своего Бога согласно своему сознанию, но это всегда то, что он считает наилучшем. Поэтому же вы инстинктивно, спонтанно, подсознательно шокированы идеей, что Бог может стать вещами, которые вам не нравятся, которые вы не одобряете или не считаете наилучшими.

Я представила это достаточно упрощенно для того, чтобы вы могли понять надлежащим образом. Но это именно так, — я уверена, потому что долгое время наблюдала это в себе, — по причине подсознательных формаций детства, окружения, образования и т. д. Вы должны запечатлеть в этом теле сознание Единства Божественного — исключительного в том смысле, что ничто не существует иначе, чем в этом Единстве, даже вещи, которые мы находим самыми отвратительными.

И Шри Ауробиндо тоже борется с этим, потому что он тоже имел христианское образование и тоже должен был вести борьбу; и эти афоризмы это результат — цветение, так сказать — этой необходимости бороться с подсознательной формацией. Потому что это именно то, что заставляет вас задавать такие вопросы: «Как Бог может быть слабым? Как Бог может быть глупым? Как..?» Но нет ничего, кроме Бога, только Он существует, нет ничего вне Его. И если что-то кажется нам безобразным, то просто потому, что Он больше не хочет, чтобы это существовало. Он подготавливает мир к тому, чтобы это больше не могло проявиться, чтобы проявление могло двигаться от этого состояния к чему-то другому. Поэтому естественно, что в себе мы активно отвергаем все, что должно уйти из активного проявления — это движение отрицания.

Но это Он. Нет ничего, кроме Него. Мы должны повторять это себе с утра до вечера и с вечера до утра, потому что забываем об этом каждую минуту.

Есть только Он. Нет ничего, кроме Него — Он один существует, без него нет существования, есть только Он!

Поэтому задавать такие вопросы, значит все еще реагировать подобно тем, кто проводит различие между тем, чем является и чем не является Божественное. «Как Он может быть слабым?» Такого вопроса я не могу задать.

 

— Я понимаю, но они говорят о Лиле, божественной игре; то есть, он, так сказать, стоит позади. На самом деле, Он не вовлечен полностью, абсолютно в эту игру.

 

— Нет, нет, Он вовлечен! Он полностью в ней. Он сам эта Игра.

Мы говорим о Боге, но мы должны помнить, что существуют все эти градации сознания; и когда мы говорит о Боге и его Игре, мы имеем ввиду Бога в его трансцендентном состоянии, за пределами всех уровней материи, а когда мы говорим об Игре, мы говорим о Боге в его материальном состоянии. Поэтому мы говорим: Трансцендентный Бог наблюдает и играет — в Себе, самим Собой, с самим Собой — Свою материальную игру.

Но всякий язык, это язык невежества. Все наши способы выразить себя, все, что мы говорим, и как мы говорим — неизбежное невежество. Вот почему так трудно выразить что-то конкретно истинное: это потребовало бы объяснений, которые, конечно, сами были бы полны ложного или были бы чрезвычайно длинными. Вот почему предложения Шри Ауробиндо иногда очень длинные — именно потому, что он стремится уйти от невежественного языка.

Сам способ нашего мышления неверен. Все верующие, особенно на Западе, говоря о Боге, представляют его как что-то совершенно иное; они думают, что он не может быть слабым, безобразным или несовершенным — они думают неправильно, они разделяют, они отделяют. Это подсознательная, ничего не отражающая мысль; они инстинктивно привыкли думать так, они не следят за своим мышлением. Например, говоря о «совершенстве» вообще, они видят, чувствуют или постулируют общую сумму всего, что они считают добродетельным, божественным, прекрасным, восхитительным, — но это все не то! Совершенство, это что-то, что ни в чем не испытывает недостатка. Божественное совершенство, это Божественное в его полноте, из которого ничего не убрано. Божественное совершенство — это Божественное в целом, из которого ничего не изъято, так что как раз наоборот! Для моралистов божественное совершенство означает все достоинства, которые они могут себе представить.

С истинной точки зрения, совершенство — это целое (Мать делает всеобщий жест), и является очевидным фактом, что вне целого ничего нет. Невозможно, чтобы чего-нибудь не хватало, потому что невозможно, чтобы что-нибудь не являлось частью целого. Не может быть ничего, что не входит в целое. Позвольте мне объяснить. Данный универсум может не содержать в себе всего, потому что универсум, это вид проявления, но существуют все возможные виды универсумов. Таким образом, я все время возвращаюсь к тому же: не может быть ничего, что не является частью целого.

Поэтому можно сказать, что каждая вещь — на своем месте, как ей и должно быть, и что отношения между вещами точно такие, какие и должны быть.

Но совершенство — только один из путей приближения к Божественному; это только одна сторона, но таким же образом существуют множество других сторон, углов или аспектов, множество путей прихода к Божественному, например: воля, истина, чистота, совершенство, единство, бессмертие, вечность, бесконечность, безмолвие, мир, существование, сознание и т. д. Число подходов почти безгранично.

При каждом из них вы приближаетесь к Божественному, или приближаете Его, или входите с Ним в контакт через один из аспектов; и если вы действительно это совершили, вы находите, что разница есть лишь в наиболее внешней форме, а сам контакт идентичен. Как будто вы вращаетесь вокруг центра, шара, и видите его под разными углами, как в калейдоскопе; но если контакт установлен, это одно и то же.

Поэтому совершенство — глобальный способ приближения к Божественному: все есть, и все так, как должно быть, то есть, как должно быть для совершенного выражения Божественного; нельзя даже сказать «Его Воли», потому что когда вы говорите «Его Воля», — это все же что-то вне Его.

Можно также сказать — хотя это ниже, гораздо ниже его — что Он есть то, что Он есть, и в точности такой, каким Он хочет быть; с этим «в точности такой, каким Он хочет быть» вы опускаетесь на много ступеней вниз! Но это должно показать вам точку зрения совершенства.

Кроме того, божественное совершенство подразумевает бесконечность и вечность, то есть все сосуществует вне времени и пространства.

Это так же, как со словом «чистота»: можно бесконечно рассуждать о разнице между божественной чистотой и тем, что называют чистотой люди. Божественная чистота даже в самой малой степени не допускает никакого влияния, кроме божественного — ни в малейшей степени. Но и это уже искажение, потому что божественная чистота означает, что есть только Божественное и ничего другого — она совершенно чиста; есть только Божественное, и нет ничего, кроме Него.

И т. д.

7 июля 1961 г.