Ямагути Мисаки. Надо ли говорить о том, что на следующее утро в школу я вообще не пошел?

 

Надо ли говорить о том, что на следующее утро в школу я вообще не пошел? Сославшись на головную боль, я всласть провалялся в кровати весь день (так как из-за саднящей боли я только и мог, подобно амебе, распластаться, стараясь не особо трепыхаться).

Впрочем, нельзя сказать, что день пролетел впустую. Я был-таки, вынужден признаться себе, что, не смотря на явное принуждение со стороны семпая, мне понравилось (понравилось, еще не то слово) все то, что вытворял со мной казначей на жесткой кровати в кабинете медсестры. Как можно отрицать очевидное, если мое тело до сих пор бросает в «горячку» при воспоминании о вчерашнем дне? Только вот смириться с тем, что я, в лучшем случае – би, трудно. Еще сложнее представить, как я смогу спокойно посмотреть в глаза Хига-куна после событий, произошедших вчера. Остается надеяться, что за эти несколько месяцев я не сойду с ума и, по окончании срока ультиматума, все вернется на круги своя.

 

***

 

– Мисаки, хватит валяться в постели! Пора в школу, вчерашняя отмазка больше не прокатит. Так что, ноги в руки и бегом в душ. Завтрак на столе.

– Э? – вырвавшись из плена душного одеяла, взглянув на сестру, уже готовую к выходу. – Разве ты не подождешь меня?

Вспыхнувшие щеки, скомканное прощание навели меня на определенные мысли. С кряхтением старичка вылез из-под одеяла и подошел к окну. Так и есть, внизу у подъезда стоит, ожидая, Хига-старший. М-да, у сестрички, похоже, складывается все успешно.

Делать нечего. Пора и мне собираться в школу. Подтянув пижамные штаны, плетусь в ванную комнату.

 

***

 

– Принесите мне отчеты по бухгалтерии за прошлый месяц…

– Что, Марита-кун заболел? Кто тогда отвечает за комнату ужасов в классе 3-3?

– Не мешайся, ты же видишь, что у меня столько коробок, лучше бы помог…

– Никто не видел, куда я положил список участников?..

Ошалело уставился на галдящих, суетящихся, постоянно перебивающих друг друга учеников.

Я точно не ошибся комнатой? – переступил порог обратно, прочел табличку. – Нет, все правильно. Точно, завтра же уже открытие осеннего фестиваля, а значит… Значит, я могу не беспокоиться и…

– Куда-то собрался, Ямагути? – голос за спиной заставил меня замереть. Я ощутил, как палец Такеру-семпая коснулся моей шеи и заскользил вниз по рубашке.

Будь я котом, моя шерсть точно встала бы дыбом. Боюсь вымолвить и слово. Уверен, стоит мне открыть рот, то точно «пущу петуха». Так что просто отрицательно мотаю головой.

– Отлично, идем! – брюнет уверенно схватил меня за руку и затащил в комнату заседаний.

 

***

 

Остаток дня пролетел незаметно, поэтому сумерки за окном стали весьма неожиданным сюрпризом. Устало взглянул на часы. Ого, почти девять вечера, не удивительно, что я так хочу есть.

– Все, пожалуй, сегодня мы точно больше не в силах ничего сделать, - президент студ. совета устало откинулся на спинку кресла. – Поэтому, объявляю: все по домам, но завтра в шесть вы должны быть здесь и проследить, чтобы к десяти утра не осталось никаких неприятных сюрпризов, ясно?

Парни, один за другим, начали собираться на выход. Быстрый взгляд на казначея: тот занят разговором с кем-то из учеников. Повезло! Рыбкой юркнул за двери. Только добежав до квартиры, позволил себе расслабиться.

Кажется, пронесло. Из-за сегодняшней суматохи у меня и семпая не было возможности не только остаться наедине, но даже перемолвиться словом. Мне крупно повезло. Счастливчик! Идя в свою комнату, заметил как полоска света, выбивающаяся из-под двери сестринской комнаты, гаснет, значит, Ями уже легла спать.

Не спеша разделся. Руки уже потянулись за пижамой, как раздалась трель телефонного звонка. На экране незнакомый номер. Недоуменно нажал на кнопку.

– Алло?

– ЯМАГУТИ! – от холодного зловещего тона казначея по телу пробежал холодок. – Надеюсь, ты не думал, что можешь просто сбежать без всяких последствий!?

Опустился на кровать. Сердце бешено застучало.

– Какой нехороший мальчик. Ты же знаешь, что следует за непослушание?

Облизал пересохшие губы.

– На… наказание?

– Бим-бом, в точку! – тихий грудной смешок Такеру, ощущение зарождающегося жара внизу живота. – Ты весьма сообразителен. Дай-ка подумать, как бы тебя наказать? Где ты?

Непроизвольно оглянулся.

– Я у себя в комнате. Сижу на кровати.

– В комнате горит свет?

– Нет, я же готовлюсь ко сну.

– Что на тебе надето?

Бросил взгляд на лежащую в углу пижаму. Замялся. Как я могу сказать СЕМПАЮ, что на мне лишь одни плавки?

– Какое многообещающее молчание. Предполагаю, что ты раздет, я угадал?

Тихое: «Да».

Отчетливо представил довольную улыбку семпая и чуть насмешливый прищур черных глаз. Перехватило дыхание.

– Отлично. Похоже, наказание придумано. Так как некий помощник сбежал от своих обязанностей, и я не могу прикоснуться к нему лично, то я с удовольствием послушаю, как он будет ласкать себя сам.

– СЕМПАЙ!?

– ЯМАГУТИ!

– Хорошо, – попытка бунта сдулась, как проколотый воздушный шарик. – Что мне делать?

– Ляг на кровать, приложи трубку телефона так, чтобы обе руки у тебя были свободны, и слушай мои приказы. Для начала, проведи подушечками пальцев по своим губам, дальше спускайся вниз по шее… Коснись соска и обводи пальцем вокруг него, сожми. Что с тобой? Твое дыхание стало таким сбивчивым. Начинаешь чувствовать возбуждение? Как мило. Надеюсь, ты представляешь меня, когда так касаешься себя?

В смущении закрыл глаза. Семпай попал в точку. Слыша бархатистый шепот казначея, в котором проскальзывают мурлыкающие нотки, я явственно представил, как его руки прикасаются к моим губам, шее, груди… Следуя указаниям Такеру-куна, я начал ласкать собственное тело, постепенно спускаясь все ниже и ниже.

Сладостные, искушающие слова Хиги-младшего, как пальцы музыканта, моментально находили нужную струну… И вот уже все тело в огне, его очаг – напряженный, чуть подрагивающий от еле сдерживаемого возбуждения, ствол, к которому казначей запретил пока прикасаться.

– Ты так сексуально постанываешь. Так и вижу: легкая испарина на теле, расширенные от желания зрачки, чуть прикушенная губа. Ты возбужден до предела, не так ли? Ответь честно и я разрешу тебе кончить.

– Да… Да… – почти умоляющий шепот. – Быстрее…

Повинуясь указаниям семпая, дотрагиваюсь до вожделенной цели, пара движений и из горла вырывается полустон-полувсхлип.

– Хороший мальчик.

Короткие гудки. Лежу, опустошенный, на смятых простынях. Грудь ходит ходуном.

Прошло меньше недели, а я уже запутался в соблазняющей паутине Хиги-младшего. Что же будет с бедным мной к началу зимы?

 

***