Архитектура. Глубокие исторические традиции древнейшего русского деревянного зодчества отражали эстетические представления русского народа

Глубокие исторические традиции древнейшего русского деревянного зодчества отражали эстетические представления русского народа. Накануне превращения христианства в государственную религию русский народ обладал развитым и своеобразным архитектурным искусством. Это было причиной быстрого освоения техники каменного зодчества и его выдающихся художественных и конструктивных особенностей.

В IX – X веках зодчество стало развиваться по новому руслу. Расширение внешних связей познакомило Древнюю Русь с архитектурой других стран. И хотя типы рядовых поселений и жилищ, техника возведения деревянных зданий из горизонтально уложенных бревен еще долго оставались теми же, что и у древних славян, в некоторых селах появились обширные дворы вотчинников, в княжеских землях – деревянные замки. Из укрепленных поселений развились города – крепости с жилыми домами внутри и связанными иногда с оборонительным валом хозяйственными постройками.

На торговых путях у слияния рек или у речных излучин из крупных поселений славян выросли города и возникли новые. Они состояли из крепости на холме (детинец, кремль) – резиденции князя и убежища для горожан в случае нападения врагов, окруженной земляным валом с рубленой стеной поверху и со рвом извне, и из посада, часто также укрепленного.

Улицы посада шли к кремлю (Псков) или параллельно реке (Новгород), местами имели деревянные мостовые и застраивались в безлесных районах мазанками, частично углубленными в землю (Суздаль), а в лесных – бревенчатыми зданиями в один, два и более срубов с сенями (Новгород, Старая Ладога). Дома богатых горожан состояли из нескольких связанных между собой разновысоких срубов на подклетах, имели наружные крыльца, башню и помещались в глубине двора (Новгород). Летописи со второй половины IX века упоминают о деревянных христианских церквах, число и размеры которых сильно возрастают после крещения Руси (около 988-989). Эти церкви, вероятно, были прямоугольными, покрытыми на два ската, или восьмигранными и крестообразными в плане, с крутой крышей и главой на шейке, а позднее имели 5 или даже 13 верхов (деревянный Софийский собор в Новгороде, 989).

С конца IX – начала X века стали появляться каменные крепости стены (Изборск, Старая Ладога). Общими для городов Древней Руси были искусное использование рельефа местности в стратегических и художественных целях, живописность силуэта, где доминировал кремль с его зданиями с сиявшими позолотой кровлями и церковными куполами.

В распространении на Руси каменной монументальной архитектуры огромную роль сыграли византийские мастера. По своей культуре Византия в те времена была передовой страной Европы. Ее зодчие и художники в процессе многовекового развития византийской культуры создали стройную и законченную систему искусства. Богослужение в Царьградской Софии произвело сильнейшее впечатление на послов князя Владимира именно величием и гармонической согласованностью всех видов искусства, от архитектуры до песнопений. Таким образом, Русь обратилась к самому совершенству и сложному источнику, так как только высокая культура могла удовлетворить большие запросы молодого и могучего древнего государства.

Византийское зодчество еще в VI веке создало классический тип крестовокупольного храма. Его основой является прямоугольник с четырьмя столпами, несущими главу и членящими внутреннее пространство здания на девять частей. Примыкающие к подкупольному квадрату и крытые полуциркульными сводами ячейки образуют крестообразную основу плана: угловые части перекрывались купольными и полуциркульными сводами. С востока примыкали граненые или полукруглые помещения алтаря, жертвенника и дьяконника – апсиды. Алтарь отделялся невысокой преградой (зачаток позднейшего иконостаса). В западной части храма устраивалось помещение второго яруса – хоры, открытые в помещение для молящихся. Внутри храм богато украшался мозаикой и фресками, поражал отделкой полов, панелей и входов полированным камнем и инкрустацией, рельефная резьба по камню и драгоценная утварь завершали синтез всех видов искусства, подчиненных архитектуре.

Подобный храм мог быть удлинен, и тогда он становился шестистолпным, мог быть он также и расширен дополнением по сторонам боковых нефов (неф – пространство между рядами столбов). Внешний облик храма отражал его внутреннее устройство: фасады соответственно осям внутренних столбов членились узкими выступами – лопатками, завершаясь полудугами посводного покрытия – закомарами.

Наглядное представление об архитектуре раннего этапа Древней Руси дают некоторые сохранившиеся храмы XI века. Они строились на княжеские, то есть государственные, средства. Это в основном сложенные в технике полосатой кладки или кладки с утопленным рядом соборы больших городов. Она была типичной для древнейших каменных зданий на Руси и состояла из рядов тонкого кирпича (плинфы) и камня на розоватом растворе извести с кирпичом (цемянка). Розово-красная поверхность стены не закрывалась штукатуркой.

Замечательный памятник древнерусского зодчества – самый ранний из сохранившихся храмов Новгорода – собор святой Софии (1045-1050). Строгий силуэт храма увенчан пятью куполами. От закомар к земле идут мощные лопатки. Первоначально стены Софийского собора не были оштукатурены, облик этого здания, сложенного из грубо обтесанных камней, был суровым и мощным. После XII века стены собора покрывает побелка, что придает ему еще более торжественный вид.

Памятники княжеского строительства в Новгороде и Пскове начала XII-XIII веков характеризуются новыми чертами – стремлением к большей строгости и простоте церковной архитектуры. Исчезает динамика в композиции строгого и замкнутого объема храма, отмирают башни, служившие парадным ходом на хоры, исчезают открытые галереи, площадь хор уменьшается.

Строгим обликом отличается храм Николы на Ярославовом дворище (1113). Плоские лопатки фасадов и ярусы декоративных двухступенчатых ниш составляют все его внешнее убранство. Первоначальное пятиглавие верха, видимо, было сознательным подражанием Софийскому собору. Возможно, что хоры собора непосредственно связывались переходом с княжескими хоромами.

Характерная для новгородской архитектуры лаконичность форм, строгость и ясность пропорций доведены до совершенства в облике Георгиевского собора Юрьева монастыря (1119). Башня, примыкающая к высокому объему собора, получила квадратную в плане форму и органически слилась с ним. Собор завершают три поставленные асимметрично главы: одна над средокрестием, две другие – на углах западной стороны основного объема. Ниши и лопатки подчеркивают величественную плоскостность его стен.

В начале XII века Новгород превращается в вечевую республику. В 1136 богатое купечество завладевает всем государственным аппаратам, оттесняя князя на роль военачальника. Потеря князьями власти над городом означала и потерю власти над детинцем. Князья окончательно переселяются в городище, подле которого возникает княжеский Юрьев монастырь, а несколько позже – церковь Спаса на Нередице.

Вслед за постройкой Юрьева монастыря наступает резкий упадок княжеского строительства в Новгороде. В напряженной политической обстановке 20-30-х годов XII столетия возводятся два последних княжеских храма в городе: церковь Иоанна на Опоках (1127) и церковь Успения на Торгу (1135). Обе постройки сохранились крайне плохо.

После 1135 года князья не выстроили в Новгороде ни одного здания. Даже в многочисленных перестройках стен и башен детинца, которые проводились в течение XII-XIV веков, они не принимали никакого участия. Летопись сообщает лишь о трех возведенных князьями зданиях, но не на городской территории, а исключительно на городище или возле него. Помимо выстроенной еще в 1103 году церкви Благовещения в 1165 году князем Святославом Ростиславичем была поставлена церковь Николы, замененная в 1191 году другой церковью того же имени. Весьма показательно то, что обе церкви были построены из дерева. Князья начиная с XII века чувствовали себя в Новгороде крайне непрочно. Нередко сбегавшие с «новгородского стола» по собственному почину, а чаще изгоняемые вечевым решением, они не стремились к крупному строительству, требовавшему длительного времени и больших средств.

Только с учетом этих новых политических условий может быть понят последний памятник княжеского строительства в Новгороде – церковь Спаса на Нередице, заложенная в 1198 году князем Ярославом Владимировичем в дворцовом монастыре, подле княжеской резиденции на городище. Князь Ярослав Владимирович не мог, да, очевидно, и не стремился создать хотя бы отдаленное напоминание грандиозного собора Юрьева монастыря, возведенного на 80 лет раньше.

Церковь Спаса на Нередице представляет кубического типа постройку, почти квадратную в плане, с четырьмя столбами внутри, несущими единственный купол. Узкий щелевидный ход в толще западной стены ведет на хоры. В отличие от более ранних храмов, только средняя часть хор открыта внутрь здания. В северо-западном и юго-западном углах помещались небольшие приделы. Как открытая в церковь средняя часть хор, так и угловые приделы размещены не на сводах, как раньше, а на деревянном накате. Замена крестовидных в плане столбов квадратными, наряду с сокращением числа столбов, отказ от лопаток на внутренней поверхности стен делают пространство здания более простым, менее расчлененным. За исключением закрытых глухой стеной приделов на хорах, пространственно изолированных, весь интерьер обозрим с любой точки. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов – все это придает церкви Спаса на Нередице особую пластичность, столь отличающую новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры и зодчества ранней Москвы, унаследовавшего владимиро-суздальскую строительную технику.

По сравнению с пышными княжескими сооружениями XI и начала XII века церковь Спаса на Нередице – скромная небольшая постройка, всем своим художественным обликом тесно связанная с новым течением в новгородском зодчестве, которое возникло, по-видимому, еще в середине XII века и развилась в течение XII и XIII столетий.

Упадок княжеского строительства во второй половине XII века отнюдь не является свидетельством упадка всего новгородского зодчества этой поры. Наоборот, именно вторая половина XII и начало XIII века характеризуются бурным развитием строительной деятельности, памятники которой в большом количестве сохранились до нашего времени и в самом Новгороде, и его «пригородах» - в Пскове, Ладоге, Руссе. При этом следует иметь в виду, что сохранившиеся доныне памятники являются лишь незначительными остатками строительства новгородского боярства, купечества и различных городских корпораций, строительства, о котором повествуют ежегодные записи новгородских летописей. Во второй половине XII века в Новгороде складывается новый тип храма. Вместо грандиозных и немногочисленных сооружений появляются здания не большие по величине, но строящиеся в очень большом количестве. Они по сравнению с величественными парадными сооружениями начала века значительно проще, скромнее и интимнее.

В конструктивном отношении храмы конца XII века также подверглись упрощению, представляя как бы сокращенный вариант старых монументальных сооружений. Решительно изменяется характер интерьера. Пышные открытые полати - хоры заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах, соединенными между собой небольшим деревянным помостом. В одной из этих камер устраивался придел, нередко посвященный небесному хранителю заказчика церкви, другая камера часто использовалась как хранилище. За исключением угловых камер, внутреннее пространство храма становилось более целостным, менее расчлененным.

Снаружи храм также становится монолитнее и проще. Башни для входа на хоры заменяются узким щелевидном ходом в толще западной стены. Парадная многокупольность, столь характерная для более раннего зодчества, в новгородской архитектуре с конца XII до начала XVI века совершенно исчезает. Изменяется и композиция фасадов, развивающаяся в сторону большей простоты и лаконичности. Только лопатки членят плоскость стены на три части, выражая внутреннюю структуру здания. Каждое членение стены завершается полукружием (закомарой), которое обычно соответствовало форме внутреннего свода. Столь типичные для фасадов начала XII века пояса двухступенчатых ниш в памятниках конца XII-XIII веков не применяются.

Первая дошедшая до нас постройка нового типа – церковь Благовещения у деревни Аркажи под Новгородом, выстроенная в 1179 году, сохранилась только на две трети высоты. Верхняя часть стен и своды перестроены в более позднее время. Храм имеет квадратный план с тремя полуциркульными апсидами на восточной стороне. Внутри четыре прямоугольных столба поддерживали купол.

Значительно лучше сохранилась церковь Петра и Павла на Синичьей горе, построенная в 1185 – 1192 годах лукиничами, то есть жителями Лукиной улицы. Полностью связанная по художественному облику с охарактеризованной выше группой памятников конца XII века, эта церковь обладает весьма примечательной особенностью. Совсем необычна для Новгорода техника кладки здания: значительная часть постройки возведена из одного кирпича без рядов камня, причем лежащие в плоскости фасадов ряды кирпича чередуются с рядами, утопленными в растворе, поверхность которого гладко затерта. Видимо, строительная артель состояла не только из новгородских, но и из пришлых мастеров.

Система кладки из чередующихся рядов камня и плоского квадратного кирпича на растворе извести с примесью толченого кирпича с незначительными отклонениями продержалась в Новгороде до начала XIII века.

История древнейшей поры зодчества Пскова до сих пор остается мало изученной. В начале своего архитектурного развития Псков не миновал общего для всех феодальных центров Руси XII века воздействия киевской строительной культуры. Одним из первых каменных храмов Пскова был Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря, построенный около 1156 года. План собора приближается к квадрату. Его двум низким боковым апсидам на западе когда-то соответствовали два низких притвора (позднее их высота была увеличена). Снаружи была резко выявлена крестообразность архитектурной конструкции. Стены, выложенные из местной известняковой плиты с частичным использованием плинфы, были выровнены розоватой обмазкой. Материалом для кровли служила черепица. Прекрасно найденные пропорции придавали этому небольшому одноглавому храму монументальность и величие.

Важнейшим памятником Пскова был городской Троицкий собор (около 1193). Этот храм не дошел до нас, будучи перестроен в XIV, а затем в XVII веке, но иконные изображения позволяют представить его первоначальный облик. Это был прямоугольный храм с тремя апсидами с востока. Его основной четырехстолпный массив возвышался над пониженными частями, усложненный с юга и севера двумя высокими притворами. Плоские лопатки сменились пилястрами. Храм имел подкупольный постамент.

К первой половине XIII века (до 1243) принято относить второй монастырский собор – храм Ивановского монастыря в Завеличье. Здесь наглядно проявилось знание псковскими зодчими ранних новгородских построек начала XII века, связанных с именем новгородского мастера Петра (соборы Юрьева и Антониева монастырей с их продолговатым шестистолпным планом и трехглавием). В отличие от новгородских храмов, Ивановский собор не имеет лестничной башни, и его трехглавие, будучи размещено на самом храме, приобрело более спокойный и уравновешенный характер. Снаружи храм характеризуется суровой простотой и монументальностью форм; его фасады, расчлененные простыми плоскими лопатками и покрытые первоначально розоватой цемяночной штукатуркой, завершаются спокойными дугами закомар, над которыми вздымаются массивные главы. Храм сложен из местной плиты и кирпича.

Кто создал древнейшие архитектурные памятники Пскова XII – XIII веков, точно не известно. Предполагается, что это были местные псковские мастера, причем не только одаренные архитекторы, но и вдумчивые конструкторы. Среди памятников древнерусской архитектуры псковские храмы являются, пожалуй, самыми лаконичными по своему художественному языку. Коренастые, приземистые, с мощными стенами, с многочисленными приделами, галереями и притворами, они как бы вросли в землю. В них великолепно выражены сила и твердость русского характера. Они подкупают своей конструктивной логикой – ясной, простой, не терпящей никаких кривотолков, и рассчитаны на охват их единым взглядом, так что кажутся созданными как бы из одной глыбы камня.

Самобытная архитектурная школа складывается во второй половине XII века в городах Владимиро-Суздальского княжества – самой могущественной страны русского домонгольского средневековья. Владимиро-суздальские князья стремились к расширению границ своих владений и консолидации русских княжеств вокруг своего престола. Притязания на лидерство подчеркивала архитектура владимиро-суздальских храмов – величественная и монументальная.

При князе Юрии Долгоруком были сооружены Церковь Бориса и Глеба в Кидекше (1152) и Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском (1152), четырехстолпные однокупольные храмы. Апсиды, полуцилиндрические в плане, сильно выступают из основного объема. При строительстве этих сооружений мастера пользовались блоками белого камня – этот строительный материал станет традиционным для зодчества владимиро-суздальской школы. Во второй половине XII века здесь белый камень совершенно вытеснил кирпич. Как правило, стена храма состояла из двух тонких стенок, тщательно выложенных из плотно пригнанных блоков камня. Пространство между внешними стенками заполнялось каменным ломом, валунами и заливалось известковым раствором. Часто в толще стен для прочности закладывались дубовые балки-связки. В некоторых храмах Владимиро-Суздальской земли эти деревянные детали видны изнутри здания в основаниях арок. Они традиционно украшались живописным орнаментом.

Уже в середине XII века появляется излюбленный прием, применявшийся затем практически во всех храмах владимиро-суздальской школы: поверх вертикальных лопаток приблизительно на середине высоты стен располагается горизонтальный уступ; таким образом снаружи объем храма четко делится на два горизонтальных яруса. Окна располагались только в верхней части и были очень невелики по размеру.

Характерен для владимиро-суздальской школы зодчества суровый и неприступный облик Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском. Этот храм был типичен как главное здание укрепленного города, одного из многих форпостов воинственного Владимиро-Суздальского княжества.

Церковь Бориса и Глеба в Кидекше сохранилась до нашего времени в сильно перестроенном виде. Это была княжеская церковь, составлявшая вместе с деревянным дворцом загородную резиденцию Юрия Долгорукого в окрестностях Суздаля. Пропорции Борисоглебской церкви стройнее по сравнению с храмом в Переславле-Залесском; оригинально декоративное решение фасадов: в нижней части стен лопатки имеют один уступ, а в верхней – два уступа, из-за чего верхний ярус стен в целом выглядит сложнее.

Подлинного расцвета достигает зодчество Владимиро-Суздальского княжества во времена правления князя Андрея Боголюбского. Перенеся столицу во Владимир, князь Андрей разворачивает здесь интенсивное строительство. Храмы древнего Владимира не знают себе равных по величине и богатству убранства во всех русских княжествах XII века. Главным зданием Владимира, построенным в самой высокой точке города, стал возведенный в 1158-1161 годах Успенский собор. Это большое шестистолпное здание вскоре после сооружения пострадало при пожаре и в 1185 году было реконструировано – первоначальное сооружение было взято в своеобразный «футляр» дополнительных наружных стен. Судя по сохранившимся стенам и столбам, Успенский собор, построенный Андреем Боголюбским, был изящнее, чем храмы середины века. Интерьер более просторен, воздушен. Летописи сообщают, что в древности интерьер Успенского собора был богато украшен цветными тканями и позолотой, - возможно, позолочены были резные каменные детали.

В резиденции князя Боголюбове тогда же был сооружен не дошедший до нашего времени пышный собор (1158-1165). Он особенно поражал современников тем, что полы там были сделаны из сверкающих медных листов, а полы на хорах облицованы цветными майоликовыми плитками.

Одним из знаменитейших памятников древнерусского зодчества является церковь Покрова на Нерли, построенная в 1165 году. В то время она была частью монастырского комплекса, однако другие постройки не сохранились. Как храм придорожного монастыря, построенного при подъезде к Боголюбову и Владимиру у слияния рек Нерли и Клязьмы, церковь Покрова имела исключительно важное значение.

В облике церкви Покрова на Нерли значительно усложняется наружное расчленение объема за счет многоуступчатых лопаток, закомар и оконных проемов. Излюбленный мотив зодчих – колонки. Первоначально большие колонки на всю высоту здания были прислонены к лопаткам, на них опирались резные каменные желоба-водометы между закомарами; колонки украшают порталы, барабан и апсиды: арочки фриза опираются на миниатюрные колонки с растительной капителью и опорой на лик либо на птичью фигуру.

Важнейшая особенность владимиро-суздальского зодчества, впервые проявившаяся при строительстве церкви Покрова на Нерли, - использование в наружном декоре невысокого изобразительного рельефа. В центральных закомарах церкви находятся резные изображения царя Давида, играющего на гуслях, и внимающих ему зверей. В боковых закомарах располагаются изображения терзающих друг друга хищников. Распространено такое толкование изображения: царь Давид метафорически изображает Владимиро-Суздальское княжество, объединяющее вокруг себя другие русские земли, тогда как без его организующего начала мелкие феодальные государства принуждены жить во вражде, подобно терзающим друг друга зверям.

Во времена правления наследника Андрея Боголюбского, князя Всеволода по прозвищу Большое Гнездо, монументальное зодчество Владимиро-Суздальской земли получает продолжение и развитие. Возводится каменная крепостная стена Владимира с надвратной церковью в объеме ворот, после пожара расширяется Успенский собор. Однако исследователи отмечают, что пристроенные к Успенскому собору более поздние стены менее точны в пропорциях, более толстые и грубые, чем у первоначального храма.

В 1194-1197 годах князь Всеволод возводит во Владимире свою Дворцовую церковь – Дмитриевский собор. Это четырехстолпный, одноглавый трехапсидный храм. Уникальная особенность Дмитриевского собора в том, что наружные стены в своем верхнем ярусе сплошь покрыты резными изображениями. Здесь мы встречаем тот же мотив, что и в храме Покрова на Нерли, - царь Давид-псалмопевец в окружении зверей. Однако животных, реальных и фантастических, здесь значительно больше. В резьбе собора также есть изображения популярных русских святых Бориса и Глеба, самого князя Всеволода с сыновьями. Велика в резном убранстве Дмитриевского собора роль растительного орнамента.

Именно растительные формы фантастических деревьев стали основным мотивом резного декора Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (1230-1234). Этот храм типичен для владимиро-суздальского зодчества начала XIII века. Он более тяжеловесен и массивен по сравнению с величественными и изящными храмами города Владимира. Приблизительно в это же время (1230-е) был построен собор в Суздале. Материалом для постройки служил не белый камень, а туф; формы суздальского собора грузные, грубоватые, однако этот храм прославился своими «золотыми дверями» западного и южного порталов – подлинными шедеврами декоративного искусства.

Уникальный ход развития владимиро-суздальской архитектурной школы был прерван нашествие монголо-татар. В последующие периоды развития древнерусского искусства некоторые традиции этого княжества так и не смогли возродиться, главным образом это относится к рельефному архитектурному декору.