Общественное сознание и духовность

Развитие и функционирование общества и человека во всех своих проявлениях неотделимо от духовной жизни, созна­ния, идеального вообще. Все созданное в обществе – есть во­площение, материализация, овеществление и реализация опре­деленных сил человеческой духовности – его разума и веры, нравственных и эстетических представлений, целей, ценностей и идеалов, знаний, навыков, умений и способностей. Достаточно вспомнить известное положение Ф.М.Достоев­ского о том, что красота спасет мир и утверждение Маркса о том, что человек творит по законам красоты.

Духовность человека и его сознание как наиболее зримое проявление духовности свой­ственно всем формам и способам жизнедеятельности общества и человека. Если общественную жизнь людей рассматривать как социальную форму материи, то в ней, без всякого микроскопа, силой зрячего разума можно зафиксировать духовную подоплеку социального бытия. Можно сказать, что общество во всем своем многообразном проявлении – это зеркало духовности человека. Идеально-духовный компонент в различных его проявлениях и состояниях изначально вплетен в ткань общественной жизни, оп­ределяет ее «узор» и «рисунок».

Духовное присутствует, наличе­ствует, бытийствует, но в особой форме бытия, опыте духовной реальности и душевной достоверности. Гегель определял и че­ловека, и народ через наличность и действие духа: «Таким обра­зом действует дух народа: он есть определенный дух, создающий из себя наличный действительный мир, который в данное время держится и существует в своей религии, в своем культе, в своих обычаях, в своем государственном устройстве и в своих полити­ческих законах, во всех своих учреждениях, в своих действиях и делах. Это есть его дело – это есть этот народ» [1].

Таким образом сознание и дух можно рассматривать как универсальный, неотъемлемый и атрибутивный компонент всех видов человеческой деятельности, скрепляющий общество в оп­ределенную системную целостность, придающую смысл и значе­ние тем или иным общественным явлениям и социуму в целом. Общество, тем более каждый отдельный и конкретный че­ловек в своей уникальности и неповторимости, живет целостной, внутренне противоречивой, непрерывной, духовно-практической в своей основе жизнью. Невозможно отделить веру от разума, нравственность – от права, понимание и переживание красоты – от добра и истины, патриотизм, государственность и здоровое национальное самосознание – от всечеловечности. Но особенно важно осознать и понять те скрепы, основания, на которых зиж­дется современный мир и внутренний мир самого человека. Ведь именно в человеческом сердце коренятся первопричины всех бед и несчастий, постигших современный мир.

Общество всегда предстает в своей целостности как субъектно-объектная реальность, в единстве и взаимодействии ду­ховной и материальной сторон жизнедеятельности людей, в ду­ховной наполненности и детерминированности общественного бытия. Духовный мир человека и общественное сознание неиз­меримо сложнее и богаче по своему внутреннему содержанию любых внешних форм его опредмечивания, объекти­вации, овнешнения в различных видах социальности, обществен­ности, предметности и практики.

Прежде всего отметим, что духовная жизнь человека и соз­нание не появляются какое-то время спустя после формирования общественного бытия, а одновременно с его возникновением. Общественное сознание и общественное бытие как бы «нагруже­ны» друг другом в своей изначальной взаимообусловленности. Даже материальная жизнь общества (способ производства мате­риальных благ) обладает лишь относительной свободой от вла­сти сознания. Вот почему С.Л.Франк имел все основания утвер­ждать, что общественная жизнь по самому существу духовна, а не материальна [2]: «Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, рево­люция и пр., словом, что такое есть социальное бытие, и как со­вершается социальное явление – этого вообще нельзя усмотреть в видимом мире физического бытия, это можно узнать лишь че­рез внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности. В этом заключается абсолютно непреодолимый предел, положенный вечному социальному ма­териализму, всякой попытке биологического или физического ис­толкования общественной жизни» [3].

В своей истинности и пол­ноте дух предстает, по Франку, как осмысляющее основание вся­кого бытия: «Мы можем сказать, что духовное бытие в самом об­щем его смысле есть основание и корень реальности непо­средственного самобытия» [4].

Разум – не единственная сила духа и души человека. Как писал замечательный русский мыслитель, основатель филосо­фии техники и творчества П.К.Энгельмейер: «Сознание – это только часть души, что не путем логических умозаключений до­ходит человек до новых мыслей, оценивает добро и зло, красоту и пользу, что мышление идет за догадкой, а логика – за интуици­ей» [5].

На современном переломном этапе развития России в ду­ховной жизни общества, массовом и индивидуальном сознании острота и глубина духовно-нравственного кризиса не спадает. Нет четкости и ясности жизненных ориентиров, для многих людей они размыты. Системность и целостность мировоззрения разру­шены. Преобладает духовно-нравственная неустойчивость, гип­нотическая податливость односторонним информационным пото­кам, пара научному воздействию, мистическим и оккультным яв­лениям. Налицо усиление духовной экспансии, проповедь чуждых и инородных России конфессий и вероучений.

Предвидения и предостережения многих русских мыслите­лей относительно угрожающей опасности духовной нищеты и ут­раты человеком духовного измерения непосредственных соци­ально-экономических условий жизни получают сегодня особую актуальность. Люди как бы слепнут для духовной субстанции бы­тия и судят обо всем по своему собственному интересу, по навя­занному им трафарету или по внешней видимости.

Ситуация в духовной сфере складывается сложная. В идеологии произошел полный развал, прежние принципы и устои отброшены, новые так и не появились. Образовавшийся «вакуум» заполняет эклектический набор ценностей и норм, довольно со­мнительных, часто представляющих не только различные, но и прямо противоположные ценности и духовные ориентации.

В обществе духовные, духовно-нравст­венные регуляторы являются ведущими по сравнению с систе­мами более низкого – неорганического, растительного и животно­го уровней. Полнее и глубже суть и природа человека может быть понята лишь в контексте культуры: через ее язык, историю, религию, отношения к основным жизненным событиям – к рожде­нию, любви, семье, работе, смерти. В сердце каждой культуры заключено то, как человек отнесется к величайшей тайне – к Богу. Разные культуры – это разные способы ответить на вопрос о смысле человеческой жизни. Если убрать этот вопрос, возникает духовная пустота (атеизм), лишающая человека, тем более мо­лодого человека, смысла и цели жизни. Надежным ориентиром в становлении человека как личности является понимание и харак­теристика духа, духовного в творческом наследии русских мыслителей (Хомяков, Киреевский, Соловьев, Розанов, Бердяев, Булга­ков, Лосский, Ильин).

Понять и принять подлинную духовность в ее абсолютных, предельных и универсальных основаниях, а также в производ­ных, вторичных, эмпирических и функциональных проявлениях чрезвычайно сложно и одновременно просто. Потребность свя­щенного, стремление к совершенству, осмысленному высшему идеалу и его практическому осуществлению у всех народов и у каждого человека получают свое специфическое выражение в религиозном и светском проявлении. И в здравом уме, нормаль­ном сознании разорвать и противопоставить эти стороны целост­ной духовной жизни опасно и губительно для самого человека. Конечно, разум является наиболее подвижной и динамичной сто­роной духовного мира человека, его интеллектуальной зоркости. Но возьмем, к примеру, наиболее чувствительный и син­тетический компонент духовного мира человека – его совесть. Совесть – переживание соответствия или несоответствия своего поступка или бездеятельности тому, что надо или не надо делать. «Но откуда рождается это "надо"»? – таким вопросом задавался еще Пьер Абеляр (1079-1142) – «От Бога или от природы, или от воспитания?» Ответ ему виделся в том, что мораль, нравствен­ность являются следствием разума, практическим воплощением разумных убеждений человека, которые, в первую очередь, за­ложены в человеческое сознание Богом.

Разумное (истина), нравственное (добро) и качественно-совершенное (красота) всегда совпадают не только в принципе, но и практически нерасторжимы. Всестороннее и глубокое обос­нование такого синтеза с различных исходных позиций мы нахо­дим в концепции Всеединства и Богочеловечества В.С.Соловье­ва; в объективации духа, обосновании свободы и творчества Н.А.Бердяева; в имманентной философии Н.О.Лосского; в обосно­вании веры и конкретной метафизики духовного пути человека через «Столп и утверждение истины» у П.А.Флоренского; в путях и задачах духовного обновления И.А.Ильина и в работах многих других отечественных мыслителей.

Человеческое поведение в материальном мире укоренено в конечном своем основании в духовное состояние. И хотя духов­ное начало нельзя оторвать от материального мира, но именно оно является реальной подоплекой происходящей событийности и калейдоскопичности явлений общественной жизни. Дух при этом должен быть понят и принят не в смысле простых и триви­альных идей и представлений, а в полноте, значении и достоинстве объективного деятеля, заведующего происхождением и об­разованием наблюдаемой нами действительности [6].

Таким образом, мы исходим из бытийственности и реаль­ности духовности и сознания. Дух человека и сознание как наибо­лее подвижный и выразимый в различных формах элемент ду­ховности – есть не просто отражение и даже выражение его су­ществования, не только важнейшая сторона человеческой деятельности, а сама человеческая жизнь. Дух и сознание человека являются изначально включенными в общественное бытие, в жизнедеятельность, социальные отношения, в нормы и ценности всех граней общественной жизни и человеческого поведения.

Сакральная, религиозная духовность обращена к вечным и непреходящим ценностям духа, в его абсолютных, совершен­ных и предельных основаниях. Она находит свое проявление в вере, религии, церковности. Способ реализации сакральной ду­ховности сугубо личностный, интимный, сокровенный (свобода совести). Но религиозная мотивация личности пронизывает собой все стороны ее жизнедеятельности, ее нельзя ограничить цер­ковной оградой.

Светский тип духовности обращен к историческим ценно­стям культуры, проявляет себя в труде, творчестве, во всех сфе­рах общественной практики. По способу реализации он является общепринятым, социализированным видом воспроизводства идей, теорий, ценностей, смыслов и значений в науке и культуре, праве и политике, экономике и социальной жизни.

До недавнего времени в нашей философской литературе бытовало отождествление духовной сферы жизни человека и со­циума с индивидуальным и общественным сознанием. Конечно, понимание и философское постижение духовной жизни на основе такого фундаментального понятия и самого феномена сознания, является эвристичным и перспективным.

Информационно-отражательная теория материалистиче­ского и сциентистского направлений фиксирует в общественном сознании совокупность обобщенных представлений, идей, тео­рий, чувств, нравов, традиций, ценностей, смыслов, которые формируются под непосредственным воздействием бытия лю­дей. И сознание при такой интерпретации выступает как отражен­ное или превращенное в иную ипостась общественное бытие че­ловека. По Марксу, «идеальное – есть не что иное, как матери­альное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [9].

Вряд ли можно согласиться с такой односторонней и упрощенной трактовкой идеального как сущностного момента ду­ховного. Весьма проницательный и глубокий философ Э.В.Ильен­ков характеризует идеальное как атрибут подлинной, исторической достоверности и идеальный образ общественно-определенной формы человеческой деятельности. Оно «рождается не в голове человека, но с помощью головы в самой реальной пред­метной деятельности» [10]. Конечно, мысль нематериальна. Это не вещь, ее нельзя увидеть, зафиксировать на пленке, зарегист­рировать любым прибором. Тем более, дух нельзя выколдовать из материи ни по какой технологической рецептуре. Мысль как носитель сознания – это идеальный, обобщенный, синтетический субъективный образ предметов и явлений мира.

Общественное сознание обладает сложной и многоуров­невой структурой, различными видами и формами своего прояв­ления и функционирования. Философская трактовка обществен­ного сознания выделяет в его содержании познавательный (гно­сеологический) и социологический аспекты.

Гносеологический аспект выражает познавательную сторо­ну общественного сознания, отношение к объективной истине, формам и способам ее постижения, начиная от обыденного, жиз­ненно-практического и эмпирического знания и, завершая научно-теоретическим выражением и религиозным осмыслением бытия мира и человека.

Социологический аспект общественного сознания раскры­вает его содержание с позиций интересов, ценностей, целеполагания, мотивации, идеологии тех или иных общественных субъек­тов, форм и способов духовно-практического и духовно-теоретического освоения природной и социокультурной реально­сти. Если гносеологический срез общественного сознания разли­чает основные уровни его состояния и функционирования, то со­циологический срез общественного сознания характеризует его предметно-содержательную сторону.

Реальной сферой формирования и пребывания общест­венного сознания, социокультурным пространством и временем его бытийствования выступает целостная система общественной жизни: человек – деятельность – общение – история – язык – культура. Как особый вид реальности сознание является неотъ­емлемым атрибутом как отдельного человека, индивида, лично­сти, так и различных общественных субъектов: от самых малых общественных групп до социума и человечества в целом.

Общественное сознание – это не сознание отдельного ин­дивида. И даже не простая совокупность всех «сознаний» отдель­ных людей. Индивидуальное сознание личностно, оно есть духовный мир отдельного че­ловека. Общественное сознание – над­ личностно, надындивидуально, но не вне личностно. Оно аккуму­лирует и выражает духовную жизнь социума, народа, человечества, духовное богатство идей, норм, ценно­стей, культурных и научных достижений, фиксирует их в основ­ных специализированных формах духовного производства, является духовной основой социализации, образования и воспитания вступающих в жизнь новых поколений. И чтобы стать личностью, внести свой вклад в совершенствование мира, необходимо овла­деть вершинными достижениями духовной культуры. Между лич­ным и общественным сознанием могут возникать и острые колли­зии, противоречия, особенно на крутых поворотах исторического развития. Так, судьбы многих выдающихся личностей, бросивших вызов духовно-нравственному «безвременью» своей эпохи, тра­гичны. Конечно, большинство людей вовсе не гоняется за «синей птицей» мечты в своих жизненных устремлениях и не поднимает­ся на поднебесные высоты человеческого духа. Люди живут в стихии обыденной жизни, оперируют практическими понятиями и представлениями, исповедуют логику здравого смысла. Обыден­ное сознание отражает повседневную практи­ческую жизнедеятельность людей. В нем переплетаются элемен­ты всех форм общественного сознания: народная мудрость, жиз­ненный опыт, своеобразно проявляется локальная среда и спе­цифика социальной ситуации в целостности и полноте ее ощуще­ния и переживания. И все же обыденное сознание чаще всего отражает мир на уровне явлений, а не его сущностных связей. В этом плане обыденное сознание отличается от строго научного, теоретического, системного, рационального осознания и освое­ния действительности.

Теоретический уровень общественного сознания связыва­ется с отражением и познанием объективных законов, объектив­ной истины, с преодолением субъективности, с упорядоченным и систематизированным осознанием реальности. Теоретический уровень освоения действительности выражается прежде всего в специализированных формах общественного сознания – фило­софии и богословии, политике и праве, морали и искусстве.

Обратимся к еще одной важной и неотъемлемой грани об­щественного сознания, проявляющейся в ракурсах социальной психологии и идеологии. Общественная психология весьма близка к обыденному сознанию. Она относится к генетически первичным формам переживания и понимания людьми явлений природного и социального мира. В нее включают совокупность общественных чувств, эмоций, настроений, переживаний, воле­изъявлений, которые образуются в результате прямого или опо­средованного воздействия на людей социальной реальности. Возьмите, к примеру, любое крупное и значимое общественное явление (допустим, рынконизация экономики, процессы глобали­зации, преступность и терроризм или научные и технические прорывы человека, даже простые колебания моды), и вы увидите сложную гамму чувств, ожиданий, оценок, эмоций, их восприятия и переживания.

Качественная специфика идеологии как феномена обще­ственного сознания заключается в том, что она выражает корен­ные интересы того или иного общественного субъекта, социаль­ной группы, этноса или народа и общества в целом через теоре­тически обоснованную систему взглядов, на основе определенно­го социального идеала и духовных ценностей. Идеология поэтому носит всегда социально обусловленный характер. Классовая идеология является весьма важным социально историческим ва­риантом идеологии вообще.

У каждого социального слоя, общественной группы или дру­гой социальной общности имеются свои специфические потреб­ности и интересы, которые обрамляются соответствующей идео­логией, теорией, служат критерием подхода к оценке любых об­щественных явлений и процессов, выработке определенных ори­ентиров и программ деятельности. Но они не существуют в отры­ве от потребностей и интересов общностей более высокого по­рядка и уровня – от народа, этноса, социума и общества в целом. Вся наука и искусство идеологии будут заключаться в том, чтобы верно выявить, сформулировать, согласовать порой диаметраль­но противоположные интересы различных общественных субъек­тов. И выразить их в общесоциальном, общегосударственном, об­щенародном интересе, облечь его в конкретных и общезначимых программах, проектах, а главное – в практических делах. Поэтому идеологию нельзя сводить к диктату какой-то одной группы по отношению ко всем остальным и обществу в целом. Это ведет к насильственному навязыванию частных интересов в ущерб общему интересу. Все рассуждения о деидеологизации сознания, о «конце идеологии» научно и жизненно несостоятельны, ибо устраниться от идеологии, идеи, идеала, образа, смысла никому еще не удавалось и вряд ли когда удастся. «Вопрос стоит только так, – писал Ленин, – буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет… Потому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной».

Проблема в том, какая это идеология? И в какой мере она выражает и реализует тот или иной интерес. Отсутствие же ясной, понятной и разделяемой большинством народа идеологии обре­кает общественные субъекты и властные структуры на бесконеч­ные колебания и конъюнктурную приспособляемость.