Глава 13. Мужчина взял в руки черную ладью и поставил шах.

 

– Ваш ход.

Мужчина взял в руки черную ладью и поставил шах.

– О, какой ужас. Вы загнали меня в тупик. Но даже не надейтесь, я так просто не сдамся! – женщина хищно улыбнулась, наклонив голову к шахматной доске.

– Делайте, что хотите, но через три хода вам все равно мат, – скучающе произнес Эрик, наблюдая за женщиной.

Она была весьма необычно одета, и окрестила это одеяние "домашнее кимоно". В таких одеждах ходят в Японии. "Самураи в Японии", – гордо добавила она, к удивлению мужчины.

– Вы не считаете, что вся наша жизнь чем–то напоминает шахматную игру? Вот, например, человек попал в затруднительную ситуацию – прямо как мой ферзь. И сейчас ему нужно сделать выбор – е6 или же f4... – задумчиво произнесла Сандра, покачивая в руке фигуру.

– Оба варианта – проигрышные. Ферзя вам не спасти, – ухмыльнулся под маской Эрик, оценивая положение. Да, он выиграет при любой комбинации. Хотя, нет – если она догадается пожертвовать вторую ладью и... Но, нет, видимо, не догадается.

– Ох, ладно, забирайте. Хе... Королева пала жертвой слона, чтобы защитить возлюбленного. Прямо как в "Риголетто".

– Да, Гюго умеет порадовать публику, – ехидно бросил Эрик, забрав фигуру и поставив к остальным. Сандра взглянула на "съеденные" Эриком фигуры. Зачем он их так ровно расставил? Нельзя же быть таким перфекционистом...

– А этот "чудный" "Собор Парижской Богоматери"? – воскликнула женщина, ударив ладонью по столу так, что зазвенели стоявшие на нем чашки, – Когда я прочла это творение, то просто погрузилась в пучину... отча–аянья! – последнее слово она произнесла радостно, схватив короля и переставив в безопасное место.

– Зря, – коротко произнес Эрик, снова ставя "шах".

– Нет, ну это же невыносимо! Такого депрессивного начала, как у Гюго, еще поискать! – всплеснула руками женщина, уставившись на доску, – Давайте "пат"?

– Нет. Вы же сами предложили сыграть – назад дороги нет, – усмехнулся Эрик, ожидая дальнейших действий, – И почему это, собственно, не найти? А как же Бодлер?

– "Цветы зла" – это жесткий пессимизм с примесью конопли, а вот Гюго слишком сгущает краски. Но, самое ужасное – это "Человек, который смеется".

– Ха, значит, вы не приходите в восторг от несчастливых концов? Ну что ж, не все в мире – сказка.

– Эрик, я родилась в стране, где сказки, преимущественно, не имеют счастливых концов. Дело не в этом, – жертва коня.

– Интересно, в чем же?

– Любое литературное произведение – будь то сказка или Библия – должно иметь нравоучительную мораль. А какая мораль у Гюго? "Все – тлен, мы несчастны и смертны, давайте проведем жизнь, погружаясь в пучины нашего отчаянья"? – пешка сразила черного ферзя. Чистая случайность, но белые торжествуют.

Эрик усмехнулся и покачал головой. "Пат", значит?

– Из ваших уст это действительно звучит "слишком уж грустно". Но он прав. Люди действительно смертны и несчастны.

– Но не каждую же секунду своего существования? – прервала его Сандра, улыбаясь. У нее была странная улыбка – доверительная, и будто под ней скрывался какой–то вопрос. "Ты ведь не хочешь больше умереть? Ведь не хочешь?" Эрик терялся в такие моменты. Никогда к Эрику не относились с таким участием и доверием, не прислушивались к каждому сказанному слову, вздоху, постоянно спрашивая: "Что-то не так?". Да, все не так.

Все совсем не так.

– Эрик, "пат". Теперь это неизбежно, – вырвал его из размышлений голос женщины.

После того разговора в ее кабинете прошло пять дней, и все эти пять дней Эрик присматривался к Сандре, стараясь понять, что ей от него нужно, кроме этого ее "помочь". Она умела поддерживать разговоры о литературе, кое–что понимала в музыке, даже продемонстрировала ему этот японский инструмент – сякухати. Его тембр был чем–то схож с гобоем, но был нежнее, распевнее. И она вполне сносно на нем играла. Хотя мелодия была довольно непривычна для слуха.

– Поздравляю, – усмехнулся Эрик, смотря на черную поверхность очков. Женщина протянула ему руку, продолжая улыбаться, и Эрик пожал ее. Он был без перчаток, в отличие от нее, но казалось, что его костлявые руки смерти ей ничуть не противны.

– Замечательная партия, большое спасибо, что согласились сыграть со мной, – доброжелательным тоном произнесла женщина, взяв чашку и сделав глоток, – А вы... к чаю так и не притронулись. Пожалуйста, попробуйте – этот чай тоже привезен из моей страны, и он очень вкусный.

Воцарилось молчание. Женщина в недоумении подняла одну бровь, потом встрепенулась, будто на нее снизошло озарение и, в довершение, хлопнула себя по лбу.

– Atashi nо baka da, gomennasai onegaishimasu[23], – произнесла Сандра, не отнимая руки от лица. Спустя несколько секунд она раздраженно цокнула языком и сказала уже по–французски.

– Простите. Иногда я все еще путаюсь в языках.

Эрик кивнул, по–прежнему молча.

– Знаете, а ведь это... идея. Конечно, Вы можете опять вернуться к мысли о моем убиении, но – чем черт не шутит? – внезапно выпалила она, ставя чашку на стол и взбегая вверх по лестнице.

– О... Заранее спокойной ночи, всего наилучшего, – бросила она, уже вбегая в свой кабинет.

 

***

 

Где же она была? Она ведь помнила, что у нее была эта вулканическая резина. Если правильно ее соотнести, то вполне может выйти. Только вот как придать ей нужный цвет? И, какой, кстати, цвет его лица? Руки такие... бледно–желтые, как цвет пергамента. Если смешать охру, белый и желтый, то может вполне... А резину расплавить, и... И потом залить в нее краску. Так, еще мне нужен гипс. Стоп, какой, к черту, гипс? Тут неплохо бы металлическую модель, но это же уйма времени уйдет. Хм, а может, из дерева? Надо попробовать.

Так, а лицо... Форма носа... Значит, носа нет. Хм, тогда вот так – тонкий, с небольшой горбинкой, и в этом месте утолщение...

Ночь пролетела, и кажется, уже утро... А, нет, уже два часа пополудни. Ну, что ж, ее никто не зовет – а она не переносит незаконченной работы. Так, теперь...

А–ха. Да, вот так. Дерево треснуло, но она это предусмотрела – зафиксировала его, чтоб не растеклась резина. Да, это похоже на цвет его рук. Он ее точно убьет. Хотя, как знать? Главное – все ценные вазы в гостиной. Нужно отдать ее в саду. А где он сейчас, кстати?

 

***

 

Сандра высунула нос из своего кабинета только к вечеру следующего дня, сжимая в руках небольшую коробочку.

– Госпожа, вы...

– Никаких вопросов, Джунко, я просто была занята. Очень занята. Где Эрик?

– В саду, госпожа, – непонимающе ответила девушка.

– Мм, то, что доктор прописал. Пожелай мне удачи, – дернув головой, проверещала Сандра, направляясь к двери.

Сгустившиеся сумерки уже легли на землю. Далеко, на горизонте, догорал закат. В этом саду царила какая-то необъяснимая атмосфера гармонии и покоя. В сумерках дерево с нежно–розовой отцветающей кроной, усыпавшее все пространство вокруг себя легким полотном лепестков, смотрелось совсем не противоестественно, озаряемое светом вычурного угловатого фонаря. От всего веяло спокойствием – от мерной глади озера с качающимися на воде кувшинками, от оплетенной плющом и цветами вьюна беседки с пирамидальной крышей...

Эрик стоял на мосту, вглядываясь в гладь черной воды и не заметил, как сзади подошла Сандра.

– Кхм, – неуверенно кашлянула она, стараясь обратить на себя внимание. Но, похоже, мужчина ушел далеко в себя, в тревожившие его мысли и воспоминания.

– Я стремилась придать этому месту ту неповторимую атмосферу японских садов, которая запечатлелась в моей душе с рождения. Вам здесь нравится? – негромко спросила женщина, становясь рядом с Эриком. Голова его была опущена, и когда он заговорил – каким–то тусклым голосом, будто совсем не здесь – Сандра с трудом могла его расслышать.

– Да. Здесь очень... спокойно. Я давно уже не чувствовал такого спокойствия в душе.

– Японский сад – не просто стиль декорирования участка, Эрик. Это целая философия. Единение души и тела, гармония между ними, очищение от негативных эмоций... Вот, например, тот мост в отдалении. Как видите, он не выглядит, как обычный мост. Он специально плоский и в нем много резких поворотов. Пробегая по нему перед чайной церемонией, человек очищается от негативных мыслей и демонов, которые "прицепились" к нему за день – демоны не любят резких поворотов, – женщина ухмыльнулась.

– У меня есть для вас кое–что. Только сначала я хотела бы сказать, – женщина замялась, подыскивая слова, – Я... никоим образом не хочу вас обидеть, или чем-либо задеть. Я... просто хочу, чтобы вы могли с комфортом разделить со мной чаепитие. Ну и... мне немного неудобно от того, что я не вижу, как вы разговариваете. Знаете, простейшее проявление эмоций... По глазам всего не увидишь, по крайней мере, я не умею читать по глазам. Поэтому... – Женщина, нервно взъерошив челку, протянула ему небольшую коробку.

– Откройте и, умоляю – не сердитесь.

Она была похожа на провинившегося ребенка, который хотел сделать, как лучше, а получилось...

Эрик принял из ее рук коробку и открыл ее. В ней лежала маска. Очень умело сделанная резиновая маска с уплотнением в области носа. Резина местами была очень тонкой, и цвет... почти не отличим от цвета его собственной кожи.

– Вам не нравится моя маска, решили подарить Эрику что-то, что не будет так отталкивать?– со злобным ехидством спросил Эрик, посмотрев на женщину.

– Мне ровным счетом наплевать, что у вас на лице или с лицом. Я сделала ее потому, что вам неудобно пить чай. Если вам не нравится – выбросите, – на этих словах Сандра развернулась и быстрым шагом направилась к дому.

Эрик с нарастающим непониманием вновь оглядел маску. Почти человеческое лицо. Нос с небольшой горбинкой, острые скулы, ровный лоб. Просто чтобы удобнее было пить чай?

Поддавшись какому–то непонятному порыву, Эрик пересек мост и, зайдя в темноту чайной беседки, снял свою маску. Его лицо овеяло приятным легким ветерком. Эрик провел пальцами по поверхности "новой" маски. Она и на ощупь напоминала человеческую кожу, и была покрыта каким–то смягчающим составом. Тяжело вздохнув, Эрик надел маску.

Она не причиняла неудобств, вплотную прилегая к лицу и налегая на верхнюю губу. Эрик нахмурился и тут же почувствовал, что, утонченная в некоторых местах, резина повторяла движение лицевых мышц.

– Да что же... почему... – Эрик еще раз ощупал маску. Один в один. Будто с него перед этим мерки снимали. Просто чтобы пить чай... вместе с ней.

 

***

 

– Подошла? Удобно? Вижу, цвет я точно угадала. А как ощущения? Не мешает?

Эрик в молчании подошел к небольшому зеркалу, висящему напротив входной двери. Издалека было почти не отличить от... лица. Обычного, человеческого лица. Немного бледного, но – человеческого. Может, он так и выглядел бы, если бы не...

– Ну что? Вы на меня не злитесь? Поверьте, я не хотела вас чем–то обидеть, просто...

– Вы пьете чай? – каким–то странным голосом спросил Эрик, прервав женщину.

– А? Да, чай. А еще Джунко приготовила икинари данго – это такие бобовые пирожки со сладким картофелем внутри. Очень вкусные, – Сандра неуверенно улыбнулась, глядя на него. Да, теперь она видит. Все видит. Он так растерян, но изо всех сил старается этого не показывать. И он не злится на нее, нет, он... растерян.

– Вот как... – задумчиво проговорил Эрик, вновь поворачиваясь к зеркалу и проводя по поверхности маски кончиками пальцев.

– Уверяю, Вам понравится.