Тема 7. Тульский край в XIХ в.

Данная тема, включающая в себя изучение вопросов социокультурного развития, предлагается для самостоятельного изучения. Студентам предлагается на основе лекционного материала и дополнительной литературы подготовить проекты по истории развития образования и медицины, достижениях культуры в Тульской губернии в XIX в., деятельности библиотек, выдающихся деятелей культуры и образования (С.Д. Нечаева, Н.Ф. Андреева и др.).

Система учебных заведений возникла в конце XVIII в. после того, как в 1786 г. был утвержден устав народных училищ. К этому моменту уже действовали учебные заведения в Белеве (с 1761 г.) и Богородицке (1784 г.).[100] В других уездных городах учебные заведения появились в 20-е гг. XIX в. Дворяне неохотно отдавали своих детей в подобные училища, а если и решались на это, то постоянно жаловались, что их детям приходится сидеть вместе со «всякою дрянью», так как большинство учащихся принадлежало к мещанам.[101] Образование было сословным практически на протяжении всего XIX в. В уставе 1828 г. прямо было сказано, что гимназии предназначались для детей дворян и чиновников, уездные училища – для купцов и промышленников и только приходские училища – для низших сословий.

К концу 20-х гг. во всех губернских городах существовали гимназии, а в большей части уездных - уездные училища. В Тульской губернии к концу 20-х гг. в Алексине действовало 2 учебных заведения, в Ефремове – 1, в Крапивне - 2 (1827-1828 гг.), Новосили - 2 (1819 г.), Одоеве 1 (1819 г.), Черни - 2 (1827-1828 гг.).

В уездах никаких официальных учебных заведений не было. Дворяне по собственному почину устраивали в своих поместьях школы, как, например, это сделали родственница Жуковского А.П. Зонтаг в селе Мишенском Белевского уезда, княгиня Черкасская в с. Клин Веневского уезда, Бобринские в разные годы (1820, 1835, 1837, 1850) открыли школы в с. Михайловском, с. Товаркове, хуторе Торжество Завета, с. Никитском Богородицкого уезда и с. Бороздине Веневского уезда.

В 1851 г. в Тульской губернии действовало 62 учебных заведения, в которых обучалось 5956 учащихся,[102] а в 1872 г. - уже 618 учебных заведений с 18328 учащимися (из них в губернском центре – 27 учебных заведений с 2117 учащимися, в уездных городах соответственно 53 и 3791, в сельской местности 578 и 16276).[103] Таким образом, в Туле 1 учащийся приходился на 27 горожан, в уездных городах это соотношение составляло 1:14,5, в сельской местности - 1:54.[104] По данным 1898 г. в среднем в губернском городе 1 учащийся приходился на 13 горожан, в уездных городах на 12 человек, в селах и деревнях на 18 человек.[105]

Важную роль в процессе получения образования играла Тула. По данным 1877-1914 гг. студенты из Тульской губернии, поступившие в Московский университет, получили среднее образование в губернском центре: из городской гимназии вышло 644 человека, из духовной семинарии – 98. Лишь в начале ХХ в. появляются представители губернского реального училища. Большая часть университетских выпускников была родом из малых городов и сельских мест, но лишь получение среднего образования в Туле могло обеспечить им поступление в столичный вуз.[106]

Таким образом, процесс распространения образования протекал в противоречивых условиях: с одной стороны, в городах и селах постепенно идет увеличение количества учебных заведений, преподавателей (в общей массе которых были и такие, которые выделялись своим мастерством и профессионализмом) и учащихся, с другой, население неохотно отдавало своих детей в школы. Если же и делался такой шаг, то все образование ограничивалось элементарными знаниями, необходимыми для ведения домашнего хозяйства.

Земства стали проводником городской культуры на селе не только в образовательном плане, но и медицинском. Первые больницы на территории Тульской губернии стали появляться в городах в 20-х гг. XIX в. По данным 1825 г. больницы действовали только в Туле (2), Белеве и Богородицке.[107] В других городах и сельской местности медицинских учреждений не было вовсе. В 1843 г. уже действовали больницы в Епифани, в которой за год лечилось 67 человек, и в Алексине (38 человек).[108] К моменту передачи медицинских и богоугодных заведений от Приказа общественного призрения в ведение земств во всех городах Тульской губернии действовали больницы.[109] В сельской местности медицинских учреждений практически не было. Земство открыло в Ефремовском уезде первый амбулаторный пункт в конце 60-х гг., а к 90-м гг. в нем было уже 5 больниц (в них размещались 80 коек). В Чернском уезде в 1866 г. было создано три медицинских участка, и уже в каждом из них к 1890 г. работало по больнице (всего 53 койки). В Богородицком уезде в 1884 г. помимо больницы Бобринских в Михайлове, работали 4 медицинских пункта, оказавшие помощь 41073 больным, с 1887 г. начали работу 2 сельские больницы. Крапивенский уезд был разделен на 2 участка, в каждом из которых были амбулатории. В Новосильском действовали 3 сельские земские больницы и 1 амбулаторная лечебница, в которую в 1884 г. обратилось 1372 человека. В Тульском уезде работали 1 сельская больница, 3 амбулатории и 3 фельдшерских пункта. Так, например, по данным 1884 г. в Тульском уезде 3 лечебницы оказали помощь 9154 пришедшим больным. В Епифанском и Белевском уездах земская медицина сложилась в 80-е гг. В Веневском уезде действовали «санитарные врачебные пункты», на которые обратились 16488 нуждающихся в медицинской помощи. В 1884 г. в Алексинском уезде работали 2 амбулаторных пункта, в которых была оказана помощь 3942 больным. В Одоевском уезде существовали фельдшерские пункты.[110] Только в Каширском уезде по данным 1884 г. не было ни одного медицинского пункта.[111]

Принимая дела, земство констатировало, что состояние больниц крайне неудовлетворительно. Городские больницы (кроме городской Белевской) «оставляли желать лучшего»: помещения «тесны, содержание не всегда опрятно».[112] Земство пыталось решить эту проблему, однако средств на масштабные начинания не хватало. Существенную помощь в этом оказывали благотворители. Некоторые помещики открывали в своих владениях больницы. Так, например, в имении графа Бобринского в селе Михайловском была открыта больница на средства помещика.[113] Одной из самых лучших в губернии была выстроенная в имении князя Гагарина в селе Сергиевском больница, про которую в 1880 г. уездный исправник писал: «больничное здание и вся внутренняя обстановка во всех частях настолько усовершенствованы, что больница по всем приспособлениям стоит в числе лучших больниц России. В ней имеются всякого рода приспособления и инструменты для операций… в 1880 г. было проведено 15 важных операций, 14 из которых окончились благополучно».[114]

Активную деятельность развернули врачи, состоящие на службе у тульского городского общественного самоуправления. Их отчеты свидетельствуют о масштабной практической деятельности по оказанию медицинской помощи, санитарно-просветительской работе, научно-статистическим обобщениям с целью определения динамики движения населения в губернском центре. Врачи М.А. Щеглов, С.Г. Озеров, И.Н. Гринер, Е.О. Якимович, В.П. Грушецкий, Р.А. Дрейер, А.Н. Юргенсон, Ю.П. Цейтлин, М.В. Гедеонов, Ф.С. Архангельский, Л.Г. Сухинин, Ф.В. Воскресенский посредством деятельности комиссии составляли силу, оказывающую влияние на деятельность городских думы и управы, и в целом на город. А институт санитарных попечителей из тульских предпринимателей, таких как И.Ф. Капырзин, С.О. Занфтлебен и других, способствовал изысканию дополнительных средств на медико-санитарные нужды. Так, например, купец Д.Я. Ваныкин, скончавшийся в 1900 г., завещал более 325 тыс. р. на организацию тульской городской больницы, которая была открыта в 1908 г.: 7 больничных корпусов были рассчитаны на прием до 1500 стационарных больных и 12 тыс. амбулаторных.[115]

По данным 1897 г. в Тульской губернии работало уже 72 библиотеки всех разрядов (публичные, библиотеки и кабинеты для чтения, народные библиотеки и читальни и т.п.).[116] По этому показателю Тульская губерния занимала 5 место среди российских губерний (конечно, не считая столиц) после Вятской, Пермской, Лифляндской и Тобольской губерний. Из этого числа 5 библиотек действовали в Туле: первая публичная библиотека при богадельне Староникитской церкви в Никитском переулке была открыта в 1778 г. (однако в середине столетия она уже не действовала), Открытая библиотека при Покровской церкви на Пятницкой улице с 1860 г., Открытая библиотека при Троицкой церкви на Троицкой улице с 1860 г., Общественная библиотека на Киевской улице с 1896 г., Народная библиотека (и при ней зал для чтения) приходского попечительства при церкви Александра Невского с 1896 г.[117]

Культурная жизнь городов развивалась как бы в двух ипостасях – в общественно-массовой и индивидуальной. Общественная зависела от потребностей различных слоев городского населения и возможностей города организовать балы, маскарады и праздничные гуляния, а также предоставить «площадку» для гастролей артистов, музыкантов, цыган, циркачей. Также она была связана с растущей потребностью самореализации части горожан на общественном поприще путем активного участия в работе городского самоуправления и земств, различных благотворительных, профессиональных и любительских обществ.

Общественная культурная среда была иерархична. Например, балы-маскарады, устраиваемые в здании Тульского благородного собрания предназначались для «господ дворян, чиновников, купцов и почетных оружейников».[118] По свидетельству очевидца, такие мероприятия «хотя и были немноголюдны, но одушевлялись всеобщей веселостью».[119] Членами открывшегося в Туле в 1838 г. Тульского общества конных ристаний были только «чиновники, купцы и иностранцы».[120] В общественные места (так сказать проведения культурного досуга) приходили и обычные горожане. Например, входные билеты в вокзал (или воксал), расположенный около кремля, были дешевле, чем в здании дворянского собрания, – 1 р. ассигнациями, а дамы проходили бесплатно.

Индивидуальная культурная среда зависела от уровня образования и воспитания и была связана, прежде всего, с культурными запросами самой личности и людей ее окружавших (друзей, родственников). Самым ярким примером подобной не массовой культурной среды была семья Толстых, проживавших в усадьбе Ясная Поляна недалеко от Тулы. Возможность посещать столичные театры, личное знакомство с композиторами, художниками, писателями, составлявшими цвет русской культуры, делало культурный мир семьи Толстых самодостаточным, практически не связанным с культурной городской средой. Л.Н. Толстой был знаком и дружил с Ф.И. Шаляпиным, С.И. Танеевым, А.Б. Гольденвейзером, И.С. Тургеневым, А.П. Чеховым, П.И. Чайковским, И.Е. Репиным, Н.Н. Ге, А.А. Фетом, Н. Крамским и многими другими.[121]

На территории Тульской губернии родились, росли и нередко получали начальное образование известные российские поэты и писатели В.А. Жуковский, А.В. Сухово-Кобылин, Л.Н. Толстой, Г.И. Успенский, Н.В. Успенский, В.В. Вересаев, конструкторы А.Н. Лодыгин и С.И. Мосин, ученый-зоолог М.А. Мензбир, известные славянофилы А.С. Хомяков и братья Киреевские, художники В.В. Пукирев, Г.Г. Мясоедов, А.А. Попов, композитор А.С. Даргомыжский и другие. Однако зачастую их творческая деятельность была связана со столицами и с заграницей, на малой родине они оказывались проездом и непосредственно на культурную жизнь городов губернии оказывать влияние не могли. Так, например, В.А. Жуковский получив образование дома и частично в тульском народном училище (из которого он был исключен «за неспособностью»), продолжил свое обучение в Московском университетском пансионе. В дальнейшем он посетил Белев всего один раз - в 1837 г. Художник П.В. Анфилов родился в мещанской семье Белева, а с момента поступления в Академию художеств вольнослушателем жизнь его была связана со столицей.

Исключением из этого ряда, пожалуй, является Л.Н. Толстой, который был сопричастен к практической культурной жизни Тульской губернии. Активная деятельность писателя по открытию Яснополянской школы, других школ в Крапивенском и Чернском уездах привела не только к увеличению количества учебных заведений, но и созданию новой системы обучения. В то же время к городской жизни Л.Н. Толстой был равнодушен: общественная деятельность его не привлекала, к органам местного самоуправления он относился негативно, в спорах либералов и консерваторов как местного, так и столичного масштаба, не участвовал. Семья жила в своем культурном пространстве. Докторов привозили в основном из Москвы, попытка приглашать гувернеров из Тулы не увенчалась успехом, в результате воспитатели были привезены также из Москвы, «скрепя сердце»[122] Толстой отправил сына Сергея в тульскую гимназию.

Культурная функция города стала более четкой и заметной в процессе урбанизации. На протяжении XIX в. шел процесс структурного усложнения культурной среды городов. Увеличение количества учебных и медицинских заведений, библиотек, газет, театров, а также слоя профессиональной и творческой интеллигенции (особенно во второй половине столетия) свидетельствовало об интенсификации процесса изменения культурной среды городов.

Качественно менялся стиль городской жизни: благодаря железным дорогам более частыми и доступными стали поездки в столицы, увеличилась скорость обмена информацией между центром и провинцией, а также между губерниями, горожане получили более широкий доступ к светскому литературному наследию посредством общественных библиотек и книжных лавок, более частыми стали гастроли актеров, музыкантов. Однако большее оживление культурной жизни наблюдалось в крупных городах (прежде всего, в губернских центрах), в уездных городах культурная среда особым многообразием не отличалась.

В то же время культурная сфера в силу своей специфики не знает территориальных границ, она получает импульс в развитии там, где в ней нуждаются и для нее созданы определенные условия. Города, являясь местом первоначального возникновения и развития художественной культуры, со временем становятся трансляторами культурных знаний за пределы своих границ. В первой половине XIX в. распространение общеобразовательных знаний, приобщение к творческому литературному и живописному наследию, а также миру театра осуществлялось, в основном, в дворянской среде и среди тех, кто с ней в силу различных причин был близок.

Во второй половине столетия процесс культурной урбанизации ускорился под воздействием местного самоуправления в лице земств и городских дум. Однако процесс внедрения элементов городской культуры в крестьянский мир был сложным и неоднозначным. Появление новых школ и больниц, с одной стороны, формировали условия для культурного развития села, с другой не создавали качественно новой культурной содержательности духовного мира крестьянства. Более того, крестьянство, мигрирующее в город, приносило свои культурные ценности, которые наслаивались на уже существующие в городе и создавали новые модификации.

Поведение человека определялось многими факторами – социальным и служебным положением, кругом общения, поведенческими идеалами, общей культурой, местом проживания. Так, например, независимый в служебных делах и поступках чиновник, приехав в столицу, начинал заискивать, добиваясь нового места. Властный помещик А.Т. Болотов никак не мог подобрать нужной манеры поведения с губернскими чиновниками, от которых зависело разрешение спора с соседом.[123]

Массовое сознание, оказалось погруженным в ценностно-нормативные системы, принадлежащие различным цивилизационным периодам. Так, например, культурная среда губернского центра представляла собой нагромождение как изолированных друг от друга, так и переплетающихся между собой субкультур. Велик был разрыв между культурными запросами и возможностями их удовлетворения части аристократии и городских низов. В то же время представители различных городских страт могли стать участниками жизни городского «дна». Конечно, вероятность попадания туда городских низов была гораздо большей, однако в статистических отчетах об уровне преступности и проституции встречаются представители всех сословий, в том числе и дворян.

В процессе урбанизации идет формирование капиталистического города, где все сферы жизни подчиняются рыночным законам, расширяется спектр предоставляемых услуг, возникают конфликты вокруг собственности. Эти явления способствуют развитию преступности и деятельности публичных домов. Не случайно, к концу XIX в. повышается уровень криминогенности, увеличивается количество преступлений против собственности, публичный дом становится неотъемлемым элементом крупного города. Малонаселенные уездные города с определенным масштабом хозяйственной деятельности пока еще не дотягивают в этом отношении до уровня крупных городов, однако тенденция в этом направлении во второй половине столетия была ярко выражена. В ходе модернизационных процессов, составной частью которых является урбанизация, городская культура по сравнению сельской становится полифоничной и «полихромной».[124]

Сильное воздействие на культурную жизнь провинции оказали реформы 60-70-х гг. Новые учреждения на местах повсюду требовали самостоятельно мыслящих людей, неотделимых от культуры земских и городских гласных, статистиков, врачей, учителей, юристов. Однако, как отмечали В.Н. Козляков и А.А. Севастьянова, это были люди, по-прежнему составляющие «мыслящее меньшинство», те, кто понимал значение культуры для организации жизни и стремился реализовать себя в культурном действии».[125]

В городскую среду постепенно стала проникать политическая культура, носителями и участниками которой становились практически все слои общества: дворянство, купечество, рядовые горожане (рабочие, мастеровые). Однако слой людей в городах, активно участвующий в культурной самоорганизации был ограничен одним и тем же составом. Массовая городская культура была отличной от высоких идеалов «мыслящего меньшинства». Среди рабочих, мастеровых обычной формой культурного досуга становился поход в кабак, кулачные бои и т.д.

Наплыв крестьян в города, увеличение концентрации рабочих на промышленных предприятиях, низкий уровень жизни привели к нарастанию социального конфликта, прежде всего, в городах. Появление людей, пытающихся активно воздействовать на общественный порядок с либеральных или революционных позиций привели к также к усложнению социокультурной среды городов.