Медико‑социальные проблемы антропологии

 

Развитие и становление социальной работы как профессиональной деятельности в современной России были связано с демократическими преобразованиями в обществе, что обеспечило необходимые условия для совершенствования социального образования, появления новой специальности и нового направления в науке.

В обществе наметились большие политические и экономические изменения и одновременно с переходом к рыночной экономике и политическому плюрализму произошли перемены в понимании социальной работы. В этих условиях нестабильности многих существовавших социальных институтов начала формироваться социальная работа как новое направление профессиональной деятельности.

Социальная работа включает совокупность средств, приемов, способов и методов человеческой деятельности, направленных на социальную защиту населения, на работу с различными социальными, половозрастными, религиозными, этническими группами, с отдельными лицами, нуждающимися в социальной помощи и защите.

Сообщество людей неоднородно, иллюзорность мечты о всеобщем равенстве уже давно подвергается сомнению. Еще в XIX в. русский историк Н. М. Карамзин писал: «Основание гражданских обществ неизменно: можете низ поставить наверху, но будет всегда низ и верх, воля и неволя, богатство и бедность, удовольствие и страдание»[16]. В обществе всегда есть больные, престарелые, лица с ограничениями жизнедеятельности вследствие болезней, травм или физических дефектов, которые не могут ждать, когда наступит всеобщее благоденствие и они получат равные права, возможности и способность к адекватному функционированию. Многочисленная категория людей нуждается в постоянной социальной помощи, включающей профилактическую, лечебно‑ диагностическую, реабилитационную, протезно‑ ортопедическую помощь, а также меры социального характера по уходу за больными, нетрудоспособными и инвалидами, которая определяется как медико‑ социальная помощь[17]. Эта помощь не может быть отложена, и социальный работник должен уметь ее оказывать уже сегодня.

Практическая ориентация социальной работы, необходимость оказания социальной помощи, связанной с сохранением и реабилитацией здоровья всего населения, и в том числе лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, порождает потребность конкретизации антропологических знаний социальных работников.

В условиях изменения многих представлений о характере социальной помощи населению большие требования стали предъявляться как к содержанию практики социальной работы, так и к подготовке профессиональных работников для социальной сферы. Большое значение приобретают знания по тем направлениям, которые позволяют специалисту рассмотреть содержание социальной работы через ее функции.

Социальному работнику необходимы знания интеграционного социально‑ антропологического, социально‑ медицинского, психолого‑ педагогического направления, позволяющие оказывать практическую помощь нуждающимся, социально уязвимым слоям населения.

Социальное образование как одно из направлений научно‑ педагогической деятельности высшей школы способствует формированию социально‑ гуманитарных технологий, теорий, моделей развития общества, что является обязательным компонентом общей и профессиональной подготовки специалистов социальной работы, в том числе оказывающих и социально‑ медицинские услуги.

Социальное образование формирует профессиональные и нравственные качества специалиста на базе совокупности научных знаний по таким разделам социально‑ гуманитарных наук, как социальная антропология, психология, педагогика, социальная экология, социальная работа. В этом ряду находятся и социальная медицина, социальная геронтология, реабилитология и другие науки.

Важнейшей частью социальных знаний становится изучение самого человека и его отношений с природой и обществом. Человеческое сообщество как сложная система взаимоотношений, подверженная, как все сложные системы, вероятностным законам развития, нуждается в комплексном подходе при изучении и анализе всех сфер жизнедеятельности человека.

Подготовка специалистов в области социальной работы невозможна без широкого социального образования, правильной расстановки приоритетов общечеловеческих ценностей, научного обоснования концепции социальной работы, учитывающей соотношение в человеке биологического и социального, без научного осмысления и оценки природы социализации, изучения составляющих ее компонентов, структуры и связей целостной системы.

Конституция как явление целостного отражения жизнеспособности человека зависит от наследственности в такой же степени, как и от средовых воздействий, ее различные аспекты имеют неодинаковое значение в разных условиях. Сама попытка четко разделить внутренние и внешние причины явления представляется весьма проблематичной (по крайней мере, с методической точки зрения).

Взаимосвязь конституциональных признаков и здоровья является одной из важнейших сторон конституционологии. Число работ на эту тематику велико, хотя практическое применение данных этих исследований встречается нечасто.

Как можно заметить, недостатка в конституциональных схемах, описывающих телосложение, нет. Но в понятие конституции входит не только телосложение; важнейшими ее аспектами являются физиологические процессы, происходящие в организме.

Каждый человек индивидуален и обладает неповторимыми внешностью, характером, судьбой. Однако есть и невидимая сторона этой индивидуальности, причем не менее «индивидуальная», чем ее внешние проявления.

Речь идет о так называемой биохимической индивидуальности. Каждый человек обладает неповторимым генотипом, который в процессе роста и развития реализуется в фенотип под воздействием и во взаимодействии с неповторимым сочетанием факторов среды. Результат этого взаимодействия проявляется не только в многообразии признаков телосложения и других признаков, рассмотренных нами. У каждого человека имеется свойственный только ему состав биологически активных веществ и соединений – белков, гормонов, процентное соотношение которых и их активность меняются на протяжении жизни и демонстрируют разного рода цикличность. По масштабу изменчивости именно биохимическая индивидуальность является первичной, тогда как внешние проявления представляют собой только слабое ее отражение.

Концепция биохимической индивидуальности основывается на подобных данных об исключительном разнообразии биохимического статуса человека и роли этой особой стороны изменчивости в процессах жизнедеятельности организма в норме и при развитии различных патологий. Разработка проблемы во многом обязана деятельности школы американского биохимика Р. Уильямса, а в нашей стране – деятельности Е. Хрисанфовой и ее учеников. Биологически активные вещества определяют многие аспекты жизнедеятельности человека – ритм сердечной деятельности, интенсивность пищеварения, устойчивость к определенным воздействиям внешней среды и даже настроение.

На основании данных многочисленных исследований установлена возможность применения биотипологического (конституционального) подхода к изучению гормонального статуса человека:

• обоснована реальность существования индивидуальных эндокринных типов человека (относительно небольшого числа встречающихся моделей эндокринной формулы по сравнению с возможным их числом);

• типы эндокринной конституции имеют достаточно четкую генетическую основу;

• наиболее выраженные корреляции между разными системами эндокринных признаков характеризуют крайние варианты гормональной секреции;

• эти варианты достаточно четко связаны с крайними проявлениями морфологических конституциональных типов (по разным схемам);

• наконец, была установлена гормональная основа разных типов конституции.

Так, многие функциональные и биохимические признаки более или менее отчетливо распределяются по координате макро– и микросомии, т.е. связаны с тотальными размерами тела, – это альбумины, кальций, калий, холестерин, глюкоза крови, креатинин мочи, мочевина и мочевая кислота, гемоглобин, количество эритроцитов, андрогены, соматотропин, инсулин и др. Обычно корреляции этих показателей с размерами тела невелики (от 0, 1 до 0, 6), причем с весом тела эти показатели коррелируют значительно выше, чем с его длиной.

Четко установлены увеличение общего белка и азота мочевины у юношей мускульного типа, минимальный уровень общего белка и максимальная активность щелочной фосфатазы у астеноморфов и т.п. Реальную эндокринную основу имеет и координата узко– и широкосложенности.

Итак, связь биохимических признаков с морфологическими сложна: в некоторых случаях она кажется очевидной, в других не вполне ясна. Биохимические признаки не только очень индивидуальны, но и крайне изменчивы внутри популяций. В отличие от признаков внешности они различаются у разных людей в десятки, а иногда и в сотни раз. Более того, некоторые физиологические изменения являются моментальными и необратимыми реакциями на изменение среды. Но связи эти существуют.

Представленная далее концепция разработана относительно недавно. Но и без такой мощной теоретической опоры многие конституционологи строили свои схемы на основе не только внешних признаков человека, но и его функциональных (физиологических) характеристик. По таким показателям, как содержание холестерина в крови, активность различных рецепторов, функции гипофиза и щитовидной железы, уровни гормонов, можно различать людей не хуже, чем по чертам лица, а о здоровье человека и возможных рисках заболеваний эти признаки говорят намного больше. Некоторые авторы пытались построить свои конституциональные схемы на основе работы желез внутренней секреции. В частности, в работах Н. Белова и итальянского исследователя Н. Пенде была предпринята попытка связать деятельность разных эндокринных желез с внешним обликом человека, его психическими, эмоциональными и личностными качествами.

Впрочем, взаимосвязь всех этих признаков отнюдь не прямая. Н. Пенде, взяв за основу исследований типологию своего учителя Г. Виола, выделил как минимум 8 типов телосложения, по которым можно было бы определять уровень эндокринной секреции (и наоборот). Но даже в крайних вариантах нормы, на большом количестве людей получить прямого соответствия, например, гиперактивности какой‑ либо эндокринной железы с резкой выраженностью морфологического конституционального типа не удается. Только в патологических случаях такая связь становится очевидной (общеизвестным примером может служить базедова болезнь).

Сложность построения функциональных схем конституции обусловлена крайней неоднородностью функциональных признаков.

Стремясь избежать хаотичности, Е. Хрисанфова исследовала уровни активности половых гормонов у подростков. Половые гормоны делятся на мужские – андрогены и женские – эстрогены. И те, и другие имеются и у мужчин, и у женщин, но в разных соотношениях. Активность андрогенов и эстрогенов для удобства условно можно разделить на три градации: слабая активность, промежуточная и сильная. Всего существует 9 возможных сочетаний и, как показали исследования, все они встречаются в реальности. Однако частота встречаемости разных вариантов далеко не одинакова. Так, наиболее обычной является средняя активность обоих гормонов, причем и у мужчин, и у женщин. Такие люди составляют от 40 до 50% всей популяции. Остальные варианты немногочисленны: реже всего встречаются женщины с сильной активностью андрогенов и слабой активностью эстрогенов.

Особым свойством биохимических признаков, в отличие от морфологических, является значительная временная изменчивость. Морфологические признаки меняются во времени относительно медленно, физиологические же признаки меняются не с годами, а в течение суток, часов и даже минут.

Как выяснилось в результате длительных исследований индивидуальной изменчивости физиологических признаков, она далеко не хаотична и обычно имеет циклическую форму. Наиболее изучены суточные ритмы секреции биохимических признаков – тестостерона, инсулина, фракций эстрогенов у женщин.

Существенно, что, несмотря на огромную межиндивидуальную изменчивость биохимических показателей, индивидуальный тип секреции каждого человека и ее уровень остаются удивительно постоянными. Таким образом, даже очень вариабельные физиологические признаки поддаются конституциональной типологизации. Но пока, несмотря на теоретическую и практическую подготовленность, такая работа не проведена.

Наконец, важным свойством физиологических признаков является их тесная связь со здоровьем людей. Благодаря им возможна надежная диагностика многих заболеваний и рисков заболеваний, выявление потенциала здоровья человека.

Биохимические признаки ассоциированы с психофизиологическими процессами. Так, повышенное содержание тестостерона приводит к вспыльчивости и агрессивности, эстрогенов – к миролюбивости и эмоциональности, эндорфинов – к ощущению счастья и т.п. Но, если психика связана с биохимией, а биохимия – с телосложением, может, телосложение связано с психикой?

Возможна ли такая связь? Людей всегда увлекала мысль научиться «читать по лицам», узнавать сущность человека по его внешности. Среди ученых и публики, начиная с 1790 г. и заканчивая второй половиной XIX в., было весьма популярным учение френологов, определявших характер людей по форме головы и расположению на ней «бугров‑ шишек». Еще ранее определять характер по форме лица, характерным особенностям ушей, носа, рта научились делать физиономисты. Однако после некоторого периода моды на эти занятия возобладал научный взгляд на действительность. Хотя анатомические работы основателя френологии австрийца Ф. Галля явились одним из существенных шагов в вопросе локализации сенсорных (чувствительных) и моторных (двигательных) зон мозга, идея искать их по «шишкам» на голове быстро вышла из научного оборота.

Последним ученым, всерьез занимавшимся близкой к френологии деятельностью, был Ч. Ломброзо, в конце XIX в. изучавший внешность преступников в итальянских тюрьмах. Ломброзо считал, что преступники характеризуются особыми чертами внешности, которые во многом соответствуют представлениям того времени о «доисторическом человеке»: небольшой череп, маленькая покатая лобная кость с большими надбровными дугами, прогнатизм, большие сосцевидные отростки височной кости, большая тяжелая нижняя челюсть. Также для преступников, согласно Ломброзо, типичны аномалии ушей, пониженная болевая чувствительность и повышенная острота зрения – в общем, это перечень признаков, которые антрополог назвал бы архаичными. Однако, несмотря на довольно обширный контингент, исследованный Ч. Ломброзо, его выводы всегда вызывали законный скепсис других ученых. В любом случае практическое применение его изысканий, безусловно, невозможно.

Более известны, популярны и заслуживают серьезного обсуждения работы немецкого психиатра Э. Кречмера, согласно его утверждениям, люди, страдающие маниакально‑ депрессивным психозом, имеют пикнический конституциональный тип: у них часто повышено жироотложение, фигура округлая, лицо широкое и т.д. Было даже подмечено, что у них рано образуется лысина.

Прямо противоположный комплекс внешних признаков обычно имеется у больных шизофренией. В наибольшей степени он соответствует астеническому конституциональному типу: узкое худое тело, тонкая шея, длинные конечности и узкое лицо. Иногда у людей, больных шизофренией, ярко выражены нарушения гормонального статуса: мужчины евнухоидны, а женщины мускулинны. Реже среди таких больных встречаются атлеты. Э. Кречмер, кроме того, доказывал, что атлетический тип телосложения соответствует эпилептическим нарушениям.

Автор выделил подобные взаимосвязи и у здоровых людей. Однако у здоровых людей они выражены намного слабее, поскольку представляют как бы середину изменчивости психики (норму), больные же занимают крайнее положение в этом ряду. У здоровых людей тенденции к тому или иному «краю» выражаются в стабильном проявлении шизотимических или циклотимических черт характера или темперамента (сейчас мы скорее назвали бы это явление акцентуациями).

Согласно Э. Кречмеру, психически здоровые пикники являются циклотимиками. У них как бы в скрытой и сглаженной форме проявляются черты, присущие больным маниакально‑ депрессивным психозом. Эти люди общительны, психологически открыты, жизнерадостны. Астеники же проявляют противоположный комплекс психических черт, и называются шизотимиками – соответственно, у них есть склонность к чертам характера, напоминающим проявления шизофрении. Шизотимики необщительны, замкнуты, погружены в себя. Для них характерна скрытность и склонность к внутренним переживаниям. Люди атлетической конституции являются иксотимиками, они неторопливы, спокойны, не очень рвутся к общению, но и не избегают его. В понимании Э. Кречмера, они наиболее приближаются к средней норме здоровья.

Э. Кречмер привел список специальных дарований, присущих, по его наблюдениям, пикникам‑ циклотимикам и астеникам‑ шизотимикам (табл. 5.1).

 

Таблица 5.1