вопрос Освоение и присвоение социального пространства агентами (П.Бурдье).

Пространство и капиталы. Освоение и присвоение социального пространства агентами (индивидами и группами) происходит через социализацию, коммуникацию (дискурс, язык) и практики. Через социальное пространство происходит распределение капиталов и ресурсов в обществе: символического, материального, финансового, социального, культурного и информационного. Первую попытку научного толкования понятия капиталсделал Аристотель, понимая под capitalis - искусство обеспечивать достаток, или деятельность, направленную на накопление, Капитал долго рассматривался не как сугубо материальная категория, а как совокупность всех материальных и нематериальных ресурсов, находящихся в распоряжении человека и определяющих его социальный статус. Сегодня это трактуется каК некая динамическая сила, энергия, направленная на свое приумножение или сохранение положения. Это возможности, которыми может пользоваться человек в совей деятельности.

Прежде всего, социальное пространство влияет на агентов через моральные ценности, с их помощью внушая им природность и законность (легитимацию) их положения. Вот итоги Студенты архитекторы ПГАСА исследуя моральные ценности обнаружили, что они существенно различаются у лиц разного возраста, гендера и места жительства.

 

Честь: относительное достоинство личности как ее социальная привилегия, налагающая нравственный долг	Достоинство: абсолютная честь морально автономной личности, с ее естественными правами и обязанностями
Честь-то вопрос социальный и как таковой – формальный; вопрос процедуры. Соответственно, судить о чужой чести и можно и должно.	Достоинство – дело воистину личное. Никакой внешней – насильственной или формальной – процедурой его не заденешь. даже если мы имеем дело с явным проступком, лучше, до последней возможности, не судить.
Честь демонстративна. Ей прятать нечего, и в любую минуту она должна быть готова себя выказать, за себя постоять…	Достоинство интимно. Больше всего оно дорожит, кажется, «личной жизнью» – сферой непросматриваемого, неподотчетного.
Союзник чувства чести в человеке – самолюбие. То и другое мерят достоинство в сравнительных единицах, то и другое смотрят на себя чужими глазами, и ревнивы…	Союзник и наставник чувства собственного достоинства в человеке – зрелость, мудрость – это невозмутимое сознание истинных ценностей, их подлинного абсолютного масштаба…

 

П.Бурдье [Физическое и социальное пространство.с.73-86). «Социология должна включать в себя социологию восприятия социального мира, т. е. социологию конструирования воззрений на мир, которые в свою очередь участвуют в конструировании этого мира. Однако, принимая в расчет построенное нами социальное пространство, мы знаем, что эти точки зрения,.. являются взглядом с определенной точки, т. е. из определенного положения в социальном пространстве. … они зависят от точки, с которой смотрят, поскольку для каждого агента видение пространства зависит от его положения в этом пространстве. Конечно, агенты конструируют собственное мировоззрение. Но это конструирование осуществляется под структурным давлением». Потому освоенный мир имеет тенденцию быть воспринимаемым как нечто должное, что идет само по себе. Поскольку диспозиции восприятия имеют тенденцию приспосабливаться к позиции, то даже наиболее обездоленные агенты стремятся воспринимать социальный мир как должное и мириться с гораздо большим, чем можно было бы вообразить. «Таким образом, исследование инвариантных форм восприятия или конструирования социальной реальности скрывает различные вещи: во-первых, это конструирование происходит не в социальном вакууме, а под структурным давлением; во-вторых, структурирующие структуры, когнитивные структуры (тот же язык) сами являются социально обусловленными, поскольку имеют социальный генезис; в-третьих, конструирование социальной реальности — это не только индивидуальное предприятие; оно может стать и коллективным». Так случается, если смотреть с очень близкого расстояния: за деревьями леса не видно; в особенности, при отсутствии сконструированного пространства нет никакой возможности увидеть откуда видят то, что видят. (Л.Е.Ч.)

П.Бурдье С.75 «Итак, представления агентов меняются в зависимости от их позиции (и связанных с ней интересов) и от их габитуса (предрасположенностей), понимаемого как система схем восприятия и оценивания, как когнитивные и развивающие структуры, которые агенты получают в ходе их продолжительного опыта жизни в какой-то позиции в социальном мире. Габитус есть одновременно система схем производства практик и система схем восприятия и оценивания практик. (см. схему 1). Вследствие этого габитус производит практики и представления, поддающиеся классификации и объективно дифференцированные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми агентами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла. Так, габитус подразумевает sens of one's place (осознание своего места в социальном пространстве), но еще и sens of others'place. "** Чувство места другого (англ.).

«Например, мы говорим об одежде, мебели или книге: «это мелкобуржуазно» или «это интеллигентно». Каковы же социальные условия, позво­ляющие такое суждение? Во-первых, предполагается, что вкус (или габитус) как система схем классификации объективно соотносится через породившие его социальные условия с определенным социальным положением: агенты классифицируют сами себя и позволяют себя классифицировать, выбирая в соответствии с собственным вкусом различные атрибуты — одежду, еду, напитки, спорт, друзей, которые хорошо сочетаются и которые хорошо им подходят или, более точно, соответствуют их положению. Точнее, в пространстве возможных благ и услуг (поле) выбирают блага, занимающие в этом пространстве позицию, гомологичную той, которую агенты занимают в социальном пространстве. Таким образом, через габитус мы получаем мир здравого смысла, социальный мир, который кажется очевидным». Но вместе с тем социальный мир не предстает и как полностью и окончательно структурированный и способный навязать любому воспринимающему субъекту прототипы собственной конструкции, он дает выбор. Социальный мир может быть обозначен и построен различным образом в соответствии с различными принципами видения и деления: например, деления экономического или деления этнического, религиозным или национальным, то есть какой критерий выбирают агенты конструирования социального мира.

Несмотря на эту потенциальную множественность возможного структурирования — то, что Вебер называл разносторонностью (Vielseitigkeit) данных, — социальный мир предстает как сильно структурированная реальность.

Социальное пространство, в понимании П.Бурдье, представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами: те, кто пьет шампанское, противопоставляются тем, кто пьет виски, но они противопоставляются также, другим образом, тем, кто пьет красное вино; однако у тех, кто пьет шампанское, больше возможностей иметь старинную мебель, заниматься гольфом, верховой ездой, ходить в театры и т. д., чем у тех, кто пьет виски, и бесконечно больше, чем у тех, кто пьет красное вино. Такие свойства, когда они воспринимаются агентами, …. способными видеть, что игра в гольф «изображает» традиционную крупную буржуазию, функционируют в самой действительности социальной жизни как знаки. Различия функционируют как знаки и как знаки отличия (позитивного или негативного) даже без какого-либо стремления отличаться. Иначе говоря, через распределение свойств социальный мир объективно представляется как символическая система, пространство стилей жизни и статусных групп, характеризующихся различными стилями жизни.

Этому же способствует брендовое потребление, бренд выступает знаком различий в соц.пространстве. В повседневной жизни мы устанавливаем дистанцию быстро, по внешнему виду, «по одежке…». Как пишет автор современного французского романа: «Ты носишь костюмы от Эрика Бержера, рубашку «Hedi Sliman» из магазина одежды «Сен-Лоран-Рив Гош», туфли Берлути, часы «Royal Oak» от Одмара Пиге (в ожидании новой модели – «Samsung Watch Phone» со встроенным мобильником), очки «Stark-Eyes», трусы от «Banana-Republic», купленные в Нью-Йорке. Ты владеешь пятикомнатной квартирой в Сен-Жермен-де-Пре (дизайн Кристиана Льегера). В твоем распоряжении имеются также: …(перечень на двух страницах вещей с указанием бренда)… Большинство вещей, коими ты владеешь, приобретено у «Колетт». А если не у «Колетт», значит, у «Катрин Мемми». А если не у «Колетт» и не у «Катрин Мемми», значит, ты не у себя дома». Таким образом, человек теряет индивидуальность, а с ней и «своего героя».Он становится частью общего пространства, в котором выступает в качестве манекена, демонстрирующего свою потребительскую способность и статусную принадлежность к определенному кругу общества, а также значимость в собственных глазах, «имитируя» поведение других, подстраивая свой образ под образ других, социализируясь с мнением Других (мода и престиж).

Таким образом, восприятие социального мира есть продукт двойного структурирования. Со стороны объективной,пишет П.Бурдье,оно социально сконструировано, поскольку свойства, атрибутированные агентам или институциям, предстают в сочетаниях, имеющих очень неравную вероятность: так же, как у животного, покрытого перьями, больше вероятности иметь крылья, чем у животного, покрытого шерстью, у обладателей изящной речи больше шансов быть увиденными в музее, чем у тех, кто ею не владеет. Со стороны субъективной, оно структурировано в силу того, что схемы восприятия и оценивания, в особенности те, что вписаны в язык, выражают состояние отношений с символической властью.

С. 78- 79 Символическая борьба по поводу восприятия соци­ального мира как истинного может принимать разные формы. С объек­тивной стороны, она может проявляться через действия представления, индивидуальные или коллективные, направленные на то, чтобы заставить увидеть и заставить оценить определенные реалии. На индивидуальном уровне все стратегии представления себя, очень хорошо проанализированные И. Гофманом, предназначены манипулировать образом себя и в особенности— своей позицией в социальном пространстве. (имидж и имиджмейкерство). С субъективной стороны, можно действовать, пытаясь изменить категории восприятия и оценивания социального мира, когнитивные и оценочные структуры: системы классификации и пр.

Слова, названия конструируют социальную реальность в той же степени, в какой они ее выражают. Бурдье показал на примере Кабилии, что группы, дома, кланы или трибы и имена, обозначающие их, являются инструментами и ставками многочисленных стратегий и что агенты заняты непрерывными переговорами о своей идентичности: например, они могут манипулировать генеалогиями, как мы манипулируем (и с теми же целями) текстами founding father?* какой-либо дисциплины. Дворянские титулы, так же как и дипломы, представляют собой настоящий документ, подтверждающий обладание символической собственностью и дающий право на получение прибылей от ее признания. С одной стороны, при выработке объективной классификации и иерархии ценностей, предписываемых индивидам или группам, все суждения имеют разный вес; обладатели большого символического капитала — nobles, т. е. этимологически, кто известен и признан, — способны навязать свою шкалу цен, наиболее благоприятную для их собственной продукции (позиции).

Чтобы изменить мир, нужно изменить способы, по которым он формируется, т. е. видение мира и практические операции, посредством которых конструируются и воспроизводятся группы (что было сделано Советской властью). Символическая власть, чьей образцовой формой служит власть образовывать группы (либо уже сложившиеся группы, которые нужно заставить признать, либо группы, которые еще нужно сформировать, как марксистский пролетариат), базируется на двух условиях. Во-первых, как всякий вид перформативного (производительного) дискурса, символическая власть должна быть основана на обладании символическим капиталом. Власть внедрять в чужой ум старое или новое видение социального деления зависит от социального авторитета, завоеванного в предшествующей борьбе. Символический капитал — это доверие, власть, предоставленная тем, кто получил достаточно признания, чтобы быть в состоянии внушать признание. Во-вторых, символическая эффективность зависит от степени, в которой предполагаемый взгляд основан на реальности. Оно может быть тем более успешным, чем в большей степени базируется на реальности, т. е., как я уже говорил, на объективных связях между людьми, которых предстоит объединить., подчеркивает П.Бурдье. Официальный представитель группы является ее субститутом, в его лице группа действует и говорит и который существует только через это делегирование (напр. староста группы-Л.Е.Ч.). Например, обратимся к терминологии родства, наиболее ярким примером которой являются социальные категории (принятое обращение муж,/жена,теща,зять, сват и т.д.).

Иначе говоря, социальное пространство воспроизводит общество с его структурой вновь и вновь. «Образовательные стратегии, семей или обучающихся, представляют собой очень долгосрочные инвестиции, не обязательно воспринимающиеся и не сводящиеся, как полагает экономика «человеческого капитала», к экономическому или денежному измерению. В действительности, они, прежде всего, направлены на производство социальных агентов, достойных и способных наследовать свойства группы, т. е. передать их в свою очередь группе». Осваивая социальное пространство, мы получаем определенное место в нем и символический капитал ему соответствующий.-Л.Е.Ч.

Противоречия современного пространства. За какие-то последние 70-80 лет возник своего рода конфликт скоростей, конфликт умножения форм коммуникации и конфликт пространств. Что породило очевидную тенденцию распада целостности социального и жизненного опыта людей, которые веками, как правило, привязывался к определенному месту или территориисвоего обитания и жестко регламентированному, предначертанному формам и характеру коммуникаций и жизни. Традиционный пространственный опыт воплощался в переживание воспринимаемого и представляемого пространства, и, в конечном счете, легко и естественно сводился к пространственным практикам и переживаниям конкретного пространства будь-то организация социального …пространства в традиционных обществах по принципу - сакральное/ профанное или геометризация пространства в новоевропейских социальных пространствах городов и других крупных поселений (кольцевой или секторальный принцип градостроительной архитектуры).

Сейчас ситуация кардинально изменилась в нынешней, мегаскоростной и мегакоммуникационной эпохи - нет уже жесткой привязанности к определенному набору связей и к месту своего фиксированного пространственного существования. Человек, с одной стороны, нарциссически зацикливается на самом себе, - это "внутренняя", центростремительная тенденция современных социально-пространственных преобразований. С другой стороны, возникают и быстро развиваются транснациональные, транс государственные социальные пространства - глобальные и имперские пространственные образования, детерриторизированнные и политерриторизи руемые (геополитика) одновременно, - и это "внешняя", центробежная тенденция современных преобразований социальных пространств. Главная черта современных социальных пространств в том, что они постоянно трансформируются как подвижные комбинации элементов динамически изменяющегося социального мира, в котором активно задействуются элементы визуального, воображаемого и виртуального.

Мы живем и будем жить в обозримом будущем в мире постоянной не стабильности. Можно говорить о новой системе или принципах организации социальных пространств с учетом постоянных изменений воображаемых и виртуальных социальных представлений и включенности человека нынешней эпохи в коммуникационные и дискурсивные практики.

Современная культура – мульти медийная и ее центром является Экран. В эпоху постмодерна даже реформированные и китчевые идеи центра сходят со сцены и теряют свою магическую силу. Новая культура отбрасывает саму мифологе­му центра и говорит от имени полицентризма, маргиналий и периферии. Отсюда поликультурность и толерантность к Иному. В этом пространстве, нет центра в привычном смысле этого слова. Мишель Фуко попытался осмыслить в этом ацентрическом мире систему отношений власти: в современном обществе власть более не имеет единого центра, будучи разлитой по всему целому (вездесуща) - она способна голографически властвовать из каждой отдельной точки. Процесс коммуникации и взаимодействия, сопряженные с развитием глобальной сети интернета, мобильной связи во многом подорвали традиционные качественные характеристики социального пространства.

Немецкий социолог Николас Луман обратил внимание на то, что в результате функциональной дифференциации и центробежных процессов сегодня невозможно помыслить единство внутри общества. Когда говорят об интересах народа или общества,политики имеют ввиду свои интересы. По словам Лумана "мы живем в обществе без вершины и без центра". Здесь имеется в виду идея отсутствия единого и всеобщего стандарта, всеобщего пьедестала и единой системы оценок в современном обществе. Но у современного человека продолжает оставаться мощная психологическая потребность в центре и пространственно-временной иерархии. И даже если говорить о центре только в смысле симво­лов самоидентификации и коммуникации, то и здесь слухи о "смерти центра", как зрится, сильно преувеличены.

Центром современной культуры в более универсальном смысле предметной проекции выступает экран. Экраны буквально пронизывают жизнь современного человека: экраны кинотеатров, телевизоров, компьютеров, игровых автоматов, личных цифровых ассистентов, мобильных телефонов, планшетов и фоторамок. Все, что попадает в поле видения современной культуры, превращается в Экран. Экраны направляют людей, информируют и развлекают их, а также формируют саму культуру. Если в современной цивилизации и есть своя культура, то это культура около экранная. Телевизор продолжает занимать безусловное центральное место среди этих экранов в большинстве современных домов. В то же время необходимо отметить, что экран не предполагает никакой субстанциальной или содержательной характеристики культуры. Он открывает доступ к раз­ным центрам - и в этом смысле современная цивилизация, если о таковой можно говорить, полицентрична. Современная культура - это не культура-вокруг, а культура-около, не культура, взирающая на центр из хоровода, где каждый исчерпывает все свои перспективы, а культура, подсматривающая и оглядывающаяся из статической точки на свои центры. (д\ф американского режиссера «Культура подсматривания»). По-своему это хорошо: мир расстается с моноцентризмом и движется к анти- и эксцентричности. Ну а по-своему - плохо. Ведь иногда так хочется вокруг чего-нибудь повращаться.

 

Выводы:

1. Социальное пространство – есть пространство диспозиций статусов, ролей, позиций и взаимоотношений людей в микро-, мезо- и макро сообществах (статика).

2. Социальное пространство, в понимании П.Бурдье, представляет собой совокупность взаимодействующих агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами, обусловленные их статусами и капиталами (возможностями влияния и распоряжения ресурсами).

3. Современная культура – мультимедийная и ее центром является Экран. По словам Лумана "мы живем в обществе без вершины и без центра". Поскольку Экран бессодержателен и лишь отражает нечто, он открывает доступ к раз­ным центрам - и в этом смысле современная цивилизация, если о таковой можно говорить, полицентрична.

4. Социальное пространство – это поле (П.Бурдье) возможностей, практик, коммуникаций и взаимодействий (динамика). Поэтому социальное пространство воспроизводит общество с его структурой вновь и вновь. Осваивая социальное пространство, мы получаем определенное место в нем и символический капитал ему соответствующий. Но своими субъективными практиками и устремлениями агенты меняют со временем структуры социального пространства.

5. Основными характеристиками (показателями) социального пространства выступают: позиции и диспозиции агентов, границы и масштабы, структурированность и ориентации, дистанции, центры влияния.

6.Социальное пространство конструируется в сознании и поведении агентов через объективные (предписанные) и субъективные (точки зрения) факторы. Влияние одних агентов на навязывание собственного мнения через дискурсы, больше, нежели других, что определяется их символическим капиталом.