Стыковые научные дисциплины

Эти дисциплины возникают в тех случаях, когда предмет изучения входит в сферу влияния разных наук, и системы познания как бы накладываются друг на друга, образуя своего рода мосты или связки.

На стыке географии и политологии возникла политическая география. Оформление ее в качестве самостоятельного научного направления произошло в конце XIX — начале XX веков. Во многом оно было связано с появлением книги немецкого ученого Фридриха Ратцеля «Политическая география» (1887). В дальнейшем политическая география получила развитие преимущественно за рубежом, хотя и в России отдельные географы (например, В. П. Семенов-Тян-Шанский) уделяли ей большое внимание. В советское время, несмотря на явный интерес к политической географии со стороны Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, И. М. Маергойза и некоторых других географов, это научное направление развивалось очень медленно — во многом и потому, что политическую географию обычно приравнивали к «лженаучной буржуазной геополитике».

Перелом в отношении к политической географии наметился во второй половине 80-х годов, в период идеологического раскрепощения, вызванного перестройкой и гласностью. А в 90-х годах политическая география в России вступила в стадию настоящего бума. Причины этого примечательного явления, с одной стороны, следует искать в радикальных изменениях политической карты Европы и Азии в начале 90-х годов, в разрушении прежнего биполярного мира, возглавлявшегося двумя сверхдержавами — США и СССР, в формировании новой системы международных союзов, в пересмотре концепций национальной безопасности и т. п. С другой стороны, в еще большей мере они связаны с обострением многих внутренних российских проблем, включая недостаточную политическую стабильность, многочисленные региональные и локальные конфликты, усиление роли регионов, переход к многопартийной системе и пр. О том, что географы стремятся заполнить образовавшуюся «нишу», свидетельствуют многочисленные публикации последнего десятилетия, принадлежащие В.А.Колосову, С. Б. Лаврову, Я. Г. Машбицу, О. В. Витковскому, Л. В. Смирнягину, С. Е. Благоволину, Н. С. Мироненко, С. Н. Раковскому, В. С. Ягье, С. Б. Слевичу, Н. В. Каледину и некоторым другим авторам.

В отношении места политической географии в системе наук (и географических наук) существуют разные мнения. Некоторые географы считают ее составной частью социально-экономической подсистемы. Другие приравнивают ее «статус» к рангу той же социально-экономической географии. Третьи относят ее к категории стыковых направлений в науке.

По определению Я. Г. Машбица, политическая география исследует территориальную расстановку классовых и политических сил в связи с социально-экономическими, историческими, политическими, этнокультурными и природными особенностями развития регионов и стран, их районов, городов и сельской местности.

По В. А. Колосову, современные политико-географические исследования можно классифицировать по трем территориальным уровням. В том числе к «макроуровню» относятся исследования по миру в целом и по крупным регионам, к «мезоуровню» - по отдельным странам и к «микроуровню» — по таким специфическим в политическом отношении территориям как анклавы, ареалы, города и даже их кварталы.

В отечественной политической географии наибольшее развитие получили исследования на «мезоуровне», т.е. в сфере политико-географического страноведения. Они охватывают четыре главных направления.

Во-первых, изучение особенностей политического и государственного строя, форм правления и административно-территориального устройст ва.

Во-вторых, исследование формирования государственной территории, ее политико-географического положения и границ.

В-третьих, рассмотрение географических различий в социально-классовой структуре населения, его национальном и религиозном составе.

В-четвертых, анализ расстановки партийно-политических сил, включая партии, профсоюзы, общественные организации и движения.

Но появились и исследования на глобально-региональном уровне, связанные с радикальными изменениями на политической карте мира, новыми соотношениями политических сил на мировой арене, географическими аспектами международных отношений, региональными конфликтами и, наконец, глобальными проблемами человечества.

Помимо территориальных уровней политико-географические исследования можно группировать и по другому принципу. Это изучение общетеоретических проблем политической географии, политической географии экономически развитых стран Запада, стран с переходной экономикой, политической географии Мирового океана, исторических аспектов политико-географических проблем. К этому перечню можно добавить исследования по так называемой электоральной географии, которая занимается анализом предвыборных кампаний и самих выборов на государственном и межгосударственном уровнях. Кстати говоря, именно электоральная география в последнее время привлекает повышенное внимание отечественных географов.

На стыке географии и истории сформировалась историческая география. В нашей стране «гисторическая» география зародилась еще в XVIII веке, причем ее основоположники (В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов) подобно Геродоту были и историками и географами, что называется, в одном лице. По мере развития и дифференциации и истории и географии между ними происходило своеобразное размежевание. Например, такие из отечественных историко-географов как С.М. Середонин, М.К. Любавский, а позднее В.К. Яцунский пришли в историческую географию «от истории», а И.А. Витвер, Л.И. Иофа, В.С. Жекулин, В.П. Максаковский пришли в нее «от географии». (Возможно, лишь Л. Н. Гумилева можно считать в равной мере и историком и географом). При этом различные задачи «материнских наук», а также разные научные интересы тех и других привели к образованию в исторической географии двух направлений — исторического и географического. Но они тесно взаимосвязаны.

Согласно краткому определению И. А. Витвера, очень близкому к определению В. К. Яцунского, историческая география изучает конкретную географию прошлого и ее изменения на разных исторических этапах. Если принять такое определение за основу, то в пределах компетенции исторической географии можно выделить следующие восемь направлений.

Историческая физическая география (историческое землеведение), которая изучает общие вопросы развития и изменения географической среды за историческое время.

Историческая политическая география, которая изучает политическую карту, границы государств и государственный строй прошлых эпох.

Историческая география населения, которая изучает демографические, этнические, религиозные его особенности, а также вопросы, связанные с его размещением и миграциями на разных этапах исторического развития.

Историческая социальная география, которая изучает социальный состав общества, взаимоотношение разных общественных слоев и классов, смену общественных формаций на протяжении исторического прошлого.

Историческая экономическая география, которая изучает последовательный ход развития и специализации производства в целом и отдельных его отраслей, а также изменения в их пространственной структуре.

Историческая культурная география, которая изучает историко-географические аспекты развития материальной и духовной культуры.

Историческая география взаимодействия общества и природы, которая изучает прямые и обратные связи между социально-экономическим развитием и окружающей природной средой и их влияние на формирование антропогенных ландшафтов разных типов.

Историко-географическое страноведение, которое изучает перечисленные выше вопросы в преломлении к отдельным территориям.

Наряду с этим отдельными историко-географами предлагались и более дробные направления — например, историческое ландшафтоведение, историческое природопользование и др.

На стыке географии с военной наукой находится военная география. В общем возникновение ее вполне закономерно, поскольку военные действия происходят на определенной территории и успех любой военной операции во многом зависит от того, насколько учитываются ее особенности. По понятным причинам это направление исследований обычно мало афишируется. Хотя не секрет и то, что многие знаменитые русские путешественники (Н. М. Пржевальский, М. И. Венюков, М. В. Певцов, В. И. Роборовский, В. К. Арсеньев, А. Е. Снесарев) не только сами были военными, но составляли «закрытые» описания пограничных районов России и сопредельных с нею стран. В годы Великой Отечественной войны, да и после нее, многие наши известные географы работали в области военной географии.

В пределах военной географии принято выделять четыре ветви. Специалисты в области первой из них изучают военно-политические условия — военные блоки и союзы, очаги политической напряженности, внешнюю и внутреннюю политику, политические партии, вооруженные силы и их мобилизационные ресурсы. Специалисты в сфере второй ветви занимаются анализом военно-экономического потенциала стран. Третью ветвь образует военное страноведение, а четвертую — изучение потенциальных (сухопутных и морских) театров военных действий.

На стыке географии и этнографии возникла этногеография. В качестве родового понятия здесь выступает этнография (теперь ее чаще называют этнологией), которая по определению акад. Ю. В. Бромлея и С. А. Токарева представляет собой историческую науку о происхождении, этнической истории народов, о формировании особенностей их культуры и быта. Словом, это наука, основным объектом изучения которой являются народы (этносы).

Этнография всегда была тесно связана с географией, вплоть до того, что географ и этнограф нередко представали как бы в одном лице (Н. Н. Миклухо-Маклай). Начиная с 20-х годов XX века в нашей стране такие связи были нарушены. Отчасти это было связано с критикой концепций антропогеографии, которая привела к отходу многих географов и этнографов от изучения современных этногеографических процессов. Но в дальнейшем этногеографические исследования все же удалось активизировать, о чем свидетельствуют многочисленные труды таких ученых как Н. Н. Чебоксаров, Б. В. Андрианов, В. В. Покшишевский, В. И. Козлов, П. И. Пучков, С. И. Брук, В. А. Тишков.

По современным представлениям этногеография изучает особенности расселения (в прошлом и настоящем) народов мира, отдельных стран и районов для определения их этнических границ, динамики и численности населения.

В ее пределах нередко выделяют также этническую демографию, этническую картографию, этноэкологию. Отрадно, что в последнее время литература по этнографии и этногеографии пополнилась также солидными справочными изданиями.

На стыке географии и культурологии формируется география культуры (культурная география).

О ней стали говорить еще до второй мировой войны, но и после нее становление этого направления происходило довольно медленно. Вот почему хотя о географии культуры как о новом направлении еще в 70—80-х годах писали Ю. Г. Саушкин, В. М. Гохман и другие видные географы, она и поныне еще находится в начальной, а по мнению С. Б. Лаврова даже в зародышевой стадии своего развития. В подавляющем большинстве исследований вопросы культурной географии по-прежнему рассматриваются в виде вкраплений в общегеографические работы. Впрочем, появились первые сочинения по географии культуры, искусства. В институте географии РАН плодотворно работает семинар по географии культуры, возглавляемый В. В. Анненковым.

По современным представлениям география культуры изучает территориальную дифференциацию культуры и отдельных ее компонентов — образа жизни и традиций населения, элементов материальной и духовной культуры, в какой-то мере смыкаясь с этногеографией. Что же касается размещения собственно объектов культуры (школ, вузов, театров, кинотеатров, библиотек, музеев), то эту проблематику принято относить к географии сферы обслуживания. Хотя в общем-то она тоже находится «рядом» с культурной географией.

На стыке между географией и медициной возникла и получила большое развитие за последние десятилетия медицинская география. Она изучает природные и социально-экономические факторы и условия географической среды, проявляющиеся в положительном и отрицательном влиянии на здоровье населения, а также исследует закономерности распространения болезней человека. По медицинской линии она ближе всего к патологии, эпидемиологии, гигиене, по географической — к биогеографии, к геохимии ландшафта. Основоположниками этого направления в России считаются академики Д. К. Заболотный и Е. Н. Павловский, идеи которых нашли продолжение в работах А. А. Шошина, акад. АМН А. П. Авцына, А. Г. Воронова, А. Д. Лебедева, А. В. Чаклина, Е. П. Игнатьева, В. Я. Подоляна, Е. Л. Райх, А. А. Келлера, Б. Б. Прохорова и других ученых.

На стыке химии и наук о Земле еще в начале XX века возникла геохимия — наука, изучающая химический состав Земли, закономерности распространения химических элементов в различных геосферах и законы их поведения, сочетания и миграций. Затем благодаря трудам академиков В. И. Вернадского, А. Е. Ферсмана, Б. Б. Полынова, А. П. Виноградова и их учеников началась «химизация» физической географии, связанная с изучением круговорота веществ в природе. Она получила выражение в гидрохимии рек, озер, водохранилищ, подземных вод, химии Мирового океана, но, в особенности, в геохимии ландшафтов, которая занимается изучением химического состава и закономерностей миграций химических элементов в ландшафте.

Геофизика – это комплекс наук о Земле, изучающих внутреннее строение, физические свойства и процессы, происходящие в геосферах. Затем от нее также отпочковалась геофизика (физика) ландшафта – научное направление, изучающее физические процессы в природной среде, и прежде всего процессы превращения и переноса энергии. У истоков ее формирования «со стороны» географии стояли академики А. А. Григорьев, М. И. Будыко, а также Д.Л. Арманд.

Наконец, к числу стыковых дисциплин нельзя не отнести и топонимику – науку, занимающуюся изучением географических названий. В более пространном определении это наука о географических названиях, об их происхождении, развитии в современном состоянии, об их смысловом значении, лексическом составе, грамматическом оформлении и фонетике, об их написании и передаче с одного языка на другой. Из этого определения со всей очевидностью вытекает, что топонимику можно назвать «триединой» наукой, родившейся на стыке языкознания, истории и географии.

Нельзя отрицать, что географические названия (или топонимы) составляют часть словарного состава языка и подчиняются его законам. Поэтому топонимика является одной из отраслей языкознания (лингвистики) и в особенности этимологии — того раздела языкознания, который занимается выявлением смыслового значения слов. Из крупных лингвистов, много сделавших для развития топонимики, назовем академиков Н. Я. Марра, А. И. Соболевского, а также А. А. Реформатского, А. В. Суперанскую.

С другой стороны, географические названия обычно очень устойчивы, нередко сохраняются веками и даже тысячелетиями, становясь своего рода историческими памятниками. Поэтому топонимика тесно связана и с историей, в особенности с археологией и этнографией. От истории пришел в топонимику такой ученый как акад. С. Б. Веселовский.

Наряду со всем этим топонимы — это не просто слова, а географические названия, составляющие специфический язык географии и всегда относящиеся к конкретной территории. Да и смысловое значение топонимов во многом связано с особенностями географического положения, географической среды, занятий жителей и пр. Поэтому правильное понимание географических названий дает географу богатейший материал для познания особенностей природных условий и хозяйственной деятельности людей. Не удивительно, что именно из географии пришли в топонимику такие крупные ее знатоки как Э. М. Мурзаев, Р. А. Никонов, В. А. Жучкевич, Е. М. Поспелов.

Но идеальный вариант в данном случае — своеобразная научная «триединость». Это значит, что топонимист не должен быть просто лингвистом, или историком, или географом, а обязан быть именно топонимистом. Возможно, что к такому идеалу ближе всего подходил живший еще в первой половине XIX века «отец-основатель» российской топонимики Н. И. Надеждин, который совмещал в себе и литератора, и историка, и этнографа, и географа. Не удивительно, что в своей новой интереснейшей монографии Э. М. Мурзаев уделяет ему особенно большое внимание.