Студопедия — РАЗГОВОР ДАЛАМБЕРА И ДИДРО
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

РАЗГОВОР ДАЛАМБЕРА И ДИДРО






Даламбер. Я признаю, что трудно допустить сущест­во, которое находится где-то и не соответствует ни од­ной точке пространства; существо непротяженное, ко­торое, однако, занимает пространство и в полном своем


составе пребывает в каждой части этого пространства; которое по существу отличается от материи и вместе с тем с ней связано; которое за ней следует и приводит ее в движение, само, однако, оставаясь неподвижным; которое на нее воздействует и подвержено всем ее сменам; существо, о котором я не имею ни малейшего представления и обладающее столь противоречивой природой. Но тех, кто отрицает его, ждут новые за­труднения: ведь если вы на его место ставите чувстви­тельность как общее и существенное свойство материи, то из:этого следует, что и камень чувствует.

Дидро. А почему нет?

Даламбер. Этому трудно поверить.

Дидро. Тому, кто его режет, точит, дробит и не слы­шит его крика.

Даламбер. Мне было бы очень интересно, если бы вы мне сказали, в чем, по-вашему, заключается разница между человеком и статуей, между мрамором и те­лом.

Дидро. Разница небольшая. Мрамор делается из те­ла, тело — из мрамора.

Даламбер. Но это не то же самое.

Дидро. Точно так же, как то, что вы называете жи­вой силой, не есть мертвая сила.

Даламбер. Я вас не понимаю.

Дидро. Я объяснюсь. Перемещение тела из одного места в другое не есть движение, а только результат. Движение имеется одинаково и в движущемся теле и в теле неподвижном.

Даламбер. Это совсем новый взгляд на вещи.

Дидро. От этого он не оказывается ложным. Устра­ните препятствия, которые мешают пространственному перемещению неподвижного тела, и оно передвинется. Внезапно разредив воздух, создайте безвоздушное про­странство вокруг ствола этого громадного дуба, и содер­жащаяся в нем вода, внезапно расширившись, разор­вет его на сотни тысяч частей. То же самое можно сказать о вашем теле.

Даламбер. Пусть так, но какая связь между дви­жением и чувствительностью? Неужели вы признаете, пассивную и активную чувствительность, подобно жи-


вой и мертвой силе? Живая сила обнаруживается в пе­редвижении, мертвая сила проявляется в давлении. Так и активная чувствительность характеризуется из­вестными действиями, которые мы замечаем у живот­ного и, пожалуй, у растений, а в пассивной чувстви­тельности мы убеждаемся при переходе к состоянию активной чувствительности.

Дидро. Прекрасно. Теперь вы раскрыли эту связь.

Даламбер. Таким образом, у статуи лишь пассивная чувствительность; человек же, животное, быть может, даже растение одарены активной чувствительностью.

Дидро. Несомненно такова разница между глыбой мрамора и телесной тканью, но вы хорошо понимаете, что дело не сводится к одному этому.

Даламбер. Конечно. Каково бы ни было сходство между внешней формой человека и формой статуи, нет никакой связи в их внутренней организации. Резец самого ловкого скульптора не может создать малейшего кожного покрова. Но при помощи очень простого про­цесса можно создать переход от мертвой силы к живой силе; этот опыт повторяется перед нашими глазами сотни- раз ежедневно, между тем как я не очень вижу, каким образом тело из состояния пассивной чувстви­тельности может перейти в состояние чувствительности активной.

Дидро. Вы просто не хотите этого заметить. Это то­же весьма обычное явление.

Даламбер. Скажите, пожалуйста, каково же это столь обычное явление?

Дидро. Я вам его укажу, раз вы хотите, чтобы вам стало стыдно. Это явление происходит всякий раз, когда вы едите.

Даламбер. Всякий раз, как я ем?

Дидро. Разумеется; ведь в то время, как вы едите, что вы делаете? Вы устраняете препятствия, мешаю­щие активной чувствительности пищи. Вы ассимили­руете ее с самим собой; вы из нее создаете тело, вы ее одухотворяете, вы делаете ее чувствительной; и то, что вы производите с пищей, то я сделаю с мрамором, когда мне это вздумается.

Даламбер. Каким же это образом?


Дидро. Каким образом? Я сделаю его съедобным.

Даламбер. Сделать мрамор съедобным — это мне не кажется легким.

Дидро. Это мое дело указать вам, как это происхо­дит. Я беру статуэтку, которую видите, кладу ее в ступ­ку и [разбиваю] сильными ударами. [...] Когда глыба мрамора превращена в незаметный на ощупь порошок, я примешиваю этот порошок к перегною или черно­зему, хорошо смешиваю все это, поливая образовав­шееся месиво, даю ему гнить в продолжение года, двух лет, целого века; время для меня ничего не значит. [...] Я сею горох, бобы, капусту и другие овощи. Овощи питаются землей, а я питаюсь овощами.

Даламбер. Верно это или нет, но мне нравится этот переход от мрамора к перегною, от перегноя к расти­тельному царству, а от растительного царства — к жи­вотному царству, к телу.

Дидро. Итак, я из тела или из души [...] делаю ак­тивно чувствительную материю; и если я не разрешаю выставленной вами проблемы, я во всяком случае близко к ней подхожу; ведь вы признаете, что между куском мрамора и чувствующим существом большая разница, чем между чувствующим существом и сущест­вом мыслящим.

Даламбер. Согласен; при всем том чувствующее су­щество еще не есть существо мыслящее.

[...] Дидро. [...] Тот, кто стал бы излагать в академии этапы развития при формировании человека или жи­вотного, ссылался бы только на материальные силы, а результат в последовательном порядке проявился бы в виде пассивного существа, чувствующего существа, мыслящего существа, в виде существа, разрешающего проблему предварения равноденствий, существа высо­чайшего, поразительного, существа стареющего, при­ходящего в упадок, умирающего, разложившегося и вернувшегося в плодотворную землю.

Даламбер. Следовательно, вы не верите в предсу-ществующие зародыши?

Дидро. Нет.

[...] Дал, з:бер. Но возникновение первых животных необъяснимо без этих предсуществующих семян.


Дидро. Если вас смущает вопрос о том, что перво­начальное — яйцо или курица, то, значит, вы предпо-| лагаете, что животные с самого начала были таковы, какими они являются сейчас. Какое безумие! Мы не знаем, ни чем они были, ни во что они обратятся.

[...] Позвольте мне перенестись на несколько тыся­челетий вперед?

Даламбер. Пожалуйста. Почему же нет? Время для природы не имеет значения.

Дидро. Итак, позволите ли вы мне загасить наше солнце?

Даламбер. С тем большей охотой, что ведь не оно первое потухнет.

Дидро. Если солнце потухнет, что произойдет? По­гибнут растения, животные, земля станет одинокой и немой. Зажгите вновь это светило, и тотчас же вы восстановите необходимую причину бесконечного чис­ла новых поколений, по отношению к которым я не решусь утверждать, что теперешние наши растения и животные возникнут вновь или нет, когда пройдут века.

Даламбер. Но почему, соединившись, те же самые рассеянные элементы не могут привести к тому же ре­зультату?

Дидро. Ведь все подчинено законам природы, и тот, кто предполагает новое явление или вызывает его из прошлого, воссоздает новый мир.

Даламбер. Этого глубокий мыслитель не стал бы отрицать, но, возвращаясь к человеку, поскольку ход природы его вызвал, вспомните, что вы остановились на переходе существа чувствующего к существу мысля­щему.

[...] Дидро. Могли ли бы вы мне определить, в чем заключается бытие чувствующего существа в отноше­нии к самому себе?

Даламбер. В том, что оно сознает самого себя, на­чиная с первого момента сознания до настоящего вре­мени.

Дидро. А на что опирается это сознание?

Даламбер. На память о своих действиях.

Дидро. А что было бы без этой памяти?


Даламбер. Без этой памяти человек не обладал бы самим собой, так как, испытывая свое бытие только в непосредственном восприятии, он не имел бы никакой истории своей жизни. Для него жизнь была бы лишь прерывной последовательностью ощущений, ничем не связанных.

Дидро. Превосходно. А что такое память? Каково ее происхождение?

Даламбер. Она связана с известной организацией, возрастающей, слабеющей и иногда полностью поги­бающей.

Дидро. Таким образом, существо чувствующее и об­ладающее этой организацией, пригодной для памя­ти, связывает получаемые впечатления, созидает этой связью историю, составляющую историю его жизни, и доходит до самосознания; тогда оно может отрицать, утверждать, умозаключать, мыслить.

Даламбер. Все это так. Для меня остается лишь одно затруднение.

Дидро. Вы ошибаетесь. Их остается гораздо больше.

Даламбер. Но одно затруднение главное, а имен­но: мне кажется, что одновременно мы можем думать только об одном каком-нибудь предмете, между тем, не говоря уже о бесконечной цепи рассуждений, охва­тывающей тысячи понятий, чтобы образовать простое суждение, мы сказали бы, что нужно иметь по мень­шей мере два элемента: объект, который кажется не­изменно пребывающим перед взором ума, в то время как ум занят свойством, им утверждаемым или отри­цаемым.

Дидро. Я думаю, что это так. Это в иных случа­ях позволяло мне сравнивать нервные волокна наших органов с чувствительными, вибрирующими струнами. Чувствительная, вибрирующая. струна приходит в ко­лебание и звучит еще долго спустя после удара. Вот это-то дрожание, этот своеобразный и необходимый резонанс не позволяет объекту исчезать в то время, как ум занят соответствующим свойством. Но у дро­жащих струн еще одна особенность, заключающаяся в том, что струна заставляет дрожать соседние; таким образом, одно представление вызывает другое; эти оба


представления — третье; все три представления — чет­вертое и так далее без того, чтобы можно было опре­делить границу идей, которые возникают и связывают­ся у философа, погруженного в думы или занятого | размышлениями в тиши и темноте. Этому инструмен­ту свойственны удивительные скачки, и порой возник­шее представление вызывает созвучное представление, отделенное от первого непостижимым расстоянием. Если мы можем наблюдать это явление у звучащих струн, инертных и друг от друга отделенных, то это явление непременно встретится среди животных и свя­занных точек, среди непрерывных и чувствительных нервных волокон.

Даламбер. Если это и неверно, то во всяком случае очень остроумно. Но пришлось бы предположить, что вы незаметно впадаете в затруднение, которого хотели избежать.

Дидро. Какое же?

Даламбер. Вы против различения двух субстанций?

Дидро. Я этого не скрываю.

Даламбер. Если присмотреться поближе, вы из ра­зума философа создаете существо, отличное от инстру­мента, создаете своеобразного музыканта, прислуши­вающегося к звучащим струнам и высказывающегося по поводу их консонанса или диссонанса.

Дидро. Возможно, что я дал повод к этому возра­жению, которое, быть может, вы бы мне сделали, если бы вы учли разницу между инструментом в лице фи­лософа и между инструментом, представляющим собою фортепиано; инструмент-философ одарен чувствитель­ностью, он одновременно и музыкант и инструмент. Будучи чувствительным, он обладает мгновенным со­знанием вызываемого звука; как животное существо, он обладает памятью. Эта органическая способность, связывая в нем звуки, созидает и сохраняет мелодию. Предположите, что фортепиано обладает способно­стью ощущения и памятью, и скажите, разве бы оно не стало тогда само повторять тех арий, которые вы исполнили бы на его клавишах? Мы — инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства — клавиши, по которым ударяет окружающая


нас природа и которые часто сами по себе ударяют; вот, по моему мнению, все, что происходит в фортепи­ано, организованном подобно вам и мне. Пусть дано впечатление, причина которого находится внутри или вне инструмента; возникает ощущение, вызываемое этим впечатлением, ощущение длительное: ведь нель­зя себе представить, чтобы оно вызывалось и исчезало бы во мгновение ока; за ним следует другое впечатле­ние, причина которого также находится внутри или вне такого животного существа; тогда возникает вто­рое ощущение и голоса, обозначающие ощущения при помощи естественных или условных звуков.

Даламбер. Понимаю. Таким образом, если бы это ощущающее, одушевленное фортепиано было наделено способностью питания и воспроизведения, оно бы жи­ло и порождало самостоятельно или с своей самкой маленькие, одаренные жизнью и резонирующие фор­тепиано.

Дидро. Без сомнения. Что же другое, по вашему мнению, представляет зяблик, соловей, музыкант, че­ловек? Какое другое отличие установите вы между чи­жиком и ручным органчиком? Но возьмите яйцо. Вот что ниспровергает все учения теологии и все храмы на земле. Что такое это яйцо? Масса неощущающая, пока в него не введен зародыш, а когда в него введен заро­дыш, то что это такое? Масса неощущающая, ибо этот зародыш в свою очередь есть лишь инертная и грубая жидкость. Каким образом эта масса переходит к дру­гой организации, к способности ощущать, к жизни? Посредством теплоты. А что производит теплоту? Дви­жение. А каковы будут последовательные результаты движения? Не* спешите ответить мне, присядьте, и будем в отдельности наблюдать последовательно этап за этапом. Сначала это будет колеблющаяся точка, потом ниточка, которая растягивается и окрашивает­ся, далее формирующееся тело; появляется клюв, кон­цы крыльев, глаза, лапки; желтое вещество, которое разматывается и производит внутренности, наконец, это животное. Это животное двигается, волнуется, кри­чит. Я слышу его крики через скорлупу, оно покры­вается пухом, оно начинает видеть. От тяжести голова

65Θ


качается; оно непрестанно направляет свой клюв про­тив внутренней стенки своей темницы. Вот она про­ломлена; животное выходит, оно двигается, летает, раздражается, убегает, приближается, жалуется, стра­дает, любит, желает, наслаждается; оно обладает все­ми вашими эмоциями, проделывает все ваши действия. Станете ли вы утверждать вместе с Декартом, что это — простая, машина подражания? Но над вами рас­хохочутся малые дети, а философы ответят. вам, что если это машина, то вы — такая же машина. Если вы признаете, что между этими животными и вами раз­ница только в организации, то вы обнаружите здравый смысл и рассудительность, вы будете правы; но отсю­да будет вытекать заключение против вас, именно что из материи инертной, организованной известным обра­зом, под воздействием другой инертной материи, затем теплоты и движения, получается способность ощуще­ния, жизни, памяти, сознания, эмоций, мышления. Остается только одно из двух: представить себе в инерт­ной массе яйца какой-то «скрытый элемент», который обнаруживает свое присутствие в определенной стадии развития, или же предположить, что этот незаметный элемент неизвестным образом проникает в яйцо через скорлупу в определенный момент развития. Но что это за элемент? Занимает ли он пространство или нет? Как он проникает туда или ускользает, не двигаясь? Где он находился? Что он там делал в другом месте? Был ли он создан в тот момент, когда он понадобил­ся? Существовал ли он? Ждал ли он своего жилища? Если он был однородным, то он был чем-то материаль­ным. Если он был разнородным, то непонятна ни его пассивность до его развития, ни его энергия в развив­шемся животном. Выслушайте самих себя, и вы себя пожалеете; вы поймете, что, не допуская простого предположения, которое объясняет все, именно что способность ощущения есть всеобщее свойство мате­рии или продукт ее организованности, вы изменяете здравому смыслу и ввергаете себя в пропасть, полную тайн, противоречий и абсурда.

Даламбер. Предположение! Легко сказать. Но что, ес­ли это качество по существу несовместимо с материей?

• 657


Дидро. А откуда вы знаете, что способность ощу­щения по существу несовместима с материей, раз вы не знаете сущности вещей вообще, ни сущности мате­рии, ни сущности ощущения? Разве вы лучше пони­маете природу движения, его существование в каком-либо теле, его передачу от одного тела к другому?

Даламбер. Не зная природы ни ощущения, ни ма­терии, я вижу, что способность ощущать есть качест­во простое, единое, неделимое и несовместимое с субъ­ектом или субстратом, который делим.

Дидро. Метафизико-теологическая галиматья! Как? Неужели вы не видите, что все качества материи, все ее доступные нашему ощущению формы по существу своему неделимы? Не может быть большей или мень­шей степени непроницаемости.

[...] Во Вселенной есть только одна субстанция, и в человеке, и в животном. Ручной органчик — из дере­ва, человек — из мяса. Чижик — из мяса, музыкант — из мяса, иначе организованного; но и тот и другой одина­кового происхождения, одинаковой формации, имеют одни и те же функции, одну и ту же цель.

Даламбер. А каким образом устанавливается соот­ветствие звуков между вашими двумя фортепиано?

Дидро. Животное — чувствительный инструмент, аб­солютно похожий на другой, — при одинаковой конст­рукции; если снабдить его теми же струнами, ударять по ним одинаковым образом радостью, страданием, го­лодом, жаждой, болью, восторгом, ужасом, то невозмо­жно предположить, чтобы на полюсе и на экваторе он издавал бы различные звуки. Также во всех мертвых и живых языках вы находите приблизительно одина­ковые междометия; происхождение условных звуков следует объяснять потребностями и сродством по про­исхождению. Инструмент, обладающий способностью ощущения, или животное убедилось на опыте, что за таким-то звуком следуют такие-то последствия вне его, что другие чувствующие инструменты, подобные ему, или другие животные приближаются или удаляют­ся, требуют или предлагают, наносят рану или лас­кают, и все эти следствия сопоставляются в его па­мяти и в памяти других животных с определенными


звуками; заметьте, что в сношениях между людьми нет ничего, кроме звуков и действий. А чтобы оценить всю силу моей системы, заметьте еще, что перед ней стоит та же непреодолимая трудность, которую выдви­нул Беркли против существования тел. Был момент сумасшествия, когда чувствующее фортепиано вообра­зило, что оно есть единственное существующее на све­те фортепиано и что вся гармония Вселенной происхо­дит в нем.

Даламбер. По этому поводу можно сказать многое.

Дидро. Это верно.

Даламбер. Например, если · следовать вашей систе­ме, то не совсем ясно, как мы составляем силлогизм и как мы делаем выводы.

Дидро. Дело в том, что мы их вовсе не делаем; они все извлекаются из природы. Мы только изъясняем связанные явления, связь которых или необходима, или случайна; эти явления нам известны из опыта; они необходимы в математике, физике и в других точ­ных науках; они случайны в этике, в политике и в других неточных науках [...].

Даламбер. А что такое аналогия?

Дидро. В самых сложных случаях аналогия есть простое тройное правило, осуществляемое в чувстви­тельном инструменте. Если определенное явление в природе сопровождается другим известным явлением природы, то каково четвертое явление, сопровождаю­щее третье, данное природой или представленное в подражение природе? Если копье обычного воина дли­ною в десять футов, каково будет копье Аякса? Если я могу бросить камень в четыре фунта, то Диомед бу­дет в состоянии свернуть каменную глыбу. Длина шагов богов и прыжки их коней будут находиться в во­ображаемом соотношении роста богов к человеку. Ана­логия — это четвертая струна, согласованная и пропор­циональная трем другим струнам; животное ожидает этот резонанс, и в нем он всегда имеется, но не всегда бывает в природе. Поэту это неважно, для него резо­нанс всегда имеет силу. Иначе обстоит дело с филосо­фом; ему необходимо вслед за появлением резонан­са спросить у природы, а она часто доставляет ему

(559


явление, совершенно отличное от предположенного им, тогда он замечает, что аналогия ввела его в заблуж­дение.

Даламбер. До свидания, мой друг, добрый вечер и покойной ночи (стр. 143—152).







Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 1772. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Менадиона натрия бисульфит (Викасол) Групповая принадлежность •Синтетический аналог витамина K, жирорастворимый, коагулянт...

Разновидности сальников для насосов и правильный уход за ними   Сальники, используемые в насосном оборудовании, служат для герметизации пространства образованного кожухом и рабочим валом, выходящим через корпус наружу...

Дренирование желчных протоков Показаниями к дренированию желчных протоков являются декомпрессия на фоне внутрипротоковой гипертензии, интраоперационная холангиография, контроль за динамикой восстановления пассажа желчи в 12-перстную кишку...

КОНСТРУКЦИЯ КОЛЕСНОЙ ПАРЫ ВАГОНА Тип колёсной пары определяется типом оси и диаметром колес. Согласно ГОСТ 4835-2006* устанавливаются типы колесных пар для грузовых вагонов с осями РУ1Ш и РВ2Ш и колесами диаметром по кругу катания 957 мм. Номинальный диаметр колеса – 950 мм...

Философские школы эпохи эллинизма (неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм). Эпоха эллинизма со времени походов Александра Македонского, в результате которых была образована гигантская империя от Индии на востоке до Греции и Македонии на западе...

Демографияда "Демографиялық жарылыс" дегеніміз не? Демография (грекше демос — халық) — халықтың құрылымын...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия